И это все что было в моей жизни остальное ненужный сон сочинение
Иван Алексеевич Бунин – поистине мастер своего дела. Недаром в 1933 году он стал первым русским лауреатом Нобелевской премии по литературе. Несомненно, было в его творчестве нечто особенное и неповторимое. И. А. Бунин был новатором даже в раскрытии такой вечной темы, как любовь, о которой, казалось бы, сказано уже так много. Новаторство его заключалось в смелости, откровенности.
Наши эксперты могут проверить Ваше сочинение по критериям ЕГЭ
ОТПРАВИТЬ НА ПРОВЕРКУ
Эксперты сайта Критика24.ру
Учителя ведущих школ и действующие эксперты Министерства просвещения Российской Федерации.
Как стать экспертом?
Иван Алексеевич смог рассказать о любви по-новому, писатель рассмотрел все её проявления, поведал читателю, что же такое любовь в его – бунинском – понимании.
Любовь для И. А. Бунина – нечто мимолётное, но это не значит, что чувство неглубокое или неискреннее. Наоборот, всё, что связано с ней, для писателя чисто, таинственно, даже священно. Любовь – это настолько великое счастье, что, по мнению Ивана Алексеевича, не может существовать долго. Самое лучшее, чем может закончиться любовь (а закончится она непременно), – это тёплые воспоминания о ней как о лучших днях жизни. Все рассказы писателя о любви подчиняются некой «бунинской формуле», которую можно вывести, прочитав цикл рассказов «Тёмные аллеи». После ощущения неземного счастья неизбежно наступает крах: рушатся все надежды. Любовь у И. А. Бунина разная, но всегда трагичная.
Например, в рассказе «Кавказ» автор изображает пару любовников, которые уехали на кавказское побережье, где нашли «место первобытное, заросшее чинаровыми лесами, цветущими кустарниками, красным деревом, магнолиями, гранатами, среди которых поднимались веерные пальмы, чернели кипарисы…». Они были действительно счастливы, даже читатель невольно не осуждает пару за их чувства, порочные, но глубокие и сильные. Однако внимание привлекает совсем другое. Последние строки, посвящённые мужу героини, персонажу, который на протяжении всего рассказа упоминается лишь вскользь, вмиг изменяют восприятие ситуации: «Он искал её в Геленджике, в Гаграх, в Сочи. На другой день по приезде в Сочи, он купался утром в море, потом брился, надел чистое бельё, белоснежный китель, позавтракал в своей гостинице на террасе ресторана, выпил бутылку шампанского, пил кофе с шартрезом, не спеша выкурил сигару. Возвратясь в свой номер, он лёг на диван и выстрелил себе в виски из двух револьверов». Муж – вот кто оказывается в центре внимания, вот о чьи чувствах на самом деле хочет рассказать И. А. Бунин, ведь для этого героя любовь – смысл жизни. И она привела к трагедии.
О горькой любви-воспоминании говорится в рассказе «Холодная осень». И. А. Бунин рассказывает о девушке, чей возлюбленный не дожил до свадьбы: был убит на войне. После его смерти и смерти родителей она вынуждена была скитаться. Да, она вышла замуж, но счастлива никогда не была: пережила много унижений, чёрного труда, смерть мужа. У героини не было ни одной родной души в целом мире. И, задумываясь о своей жизни, она рассуждала: «…вспоминая всё то, что я пережила с тех пор, всегда спрашиваю себя: да, а что же всё-таки было в моей жизни? И отвечаю себе: только тот холодный осенний вечер. И это всё, что было в моей жизни, – остальное ненужный сон». Та несбывшаяся мечта, та любовь, тот «холодный осенний вечер» – единственные тёплые воспоминания за всю жизнь. И не страшит героиню мысль о смерти, а даже, наоборот, притягивает: «И я верю, горячо верю: где-то там он ждёт меня – с той же любовью и молодостью, как в тот вечер. я пожила, порадовалась, теперь уже скоро приду». Несчастна, трагична судьба этой женщины.
В каждом рассказе Ивана Алексеевича любовь самобытна, непривычна. Это и любовь-обида, и любовь-тайна, и любовь-месть, и любовь-надежда и далее, далее… Но финал её всегда мрачен.
Говоря о теме любви в творчестве И. А. Бунина, нельзя не отметить особый тип женщины: роковая, смелая, страстная, естественная, грациозная… Писатель изображает разные удивительные женские характеры. Эти героини действительно восхищают. Каждая женщина прелестна как внешне, так и внутренне.
Надежда, «темноволосая, тоже чернобровая и тоже ещё красивая не по возрасту женщина, лёгкая на ходу», из рассказа «Тёмные аллеи» очаровательна не только внешне. Она обладает чистой, чуткой душой. Героиня любила своего барина всю жизнь, чего он не в силах понять. Он не знает, на что способно настоящее, искреннее чувство:
– Ведь не могла же ты любить меня весь век!
– Значит, могла. Сколько ни проходило времени, всё один жила.
Некоторые рассказы автор полностью посвящал описанию необыкновенной, впечатляющей героини. Например, «Камарг» – это рассказ о женщине, восхищение женщиной. Она ехала в вагоне, за ней лишь недолгое время наблюдали попутчики. Сизые губы, «тонкое, смугло-тёмное, древне-дикое» лицо, «долгие, золотисто-карие, полуприкрытые смугло-коричневыми веками» глаза, «смольные, вьющиеся» волосы, «сухие, индусские, с муммийными пальцами» руки – всё это восхитительная камаргианка.
Много других неповторимых женских образов встречает читатель на страницах бунинских рассказов: милая и простая Таня, смелая и притягательная Муза, невинная и светлая героиня рассказа «Чистый понедельник». Но все они – такие разные, непохожие друг на друга – обладают той естественностью и «лёгким дыханием», которые так привлекают мужчин и которые И. А. Бунин и считал проявлениями истинной женственности.
Любовь ни для мужчины, ни для женщины не бывает бесконечным счастьем. Как бы ни был совершенен человек, как бы ни стремился к воссоединению с родственной душой, преграды неизбежны. По мнению И. А. Бунина, любовь – всегда испытание. Это противоречивое чувство, которое и печально, и прекрасно одновременно. Любовь не может быть долгой, но именно в этом её прелесть, наивысшая ценность: в её мимолётности, во вспышках чувств. Ради этих недолгих моментов счастья и стоит жить.
Посмотреть все сочинения без рекламы можно в нашем
Чтобы вывести это сочинение введите команду /id22221
Обновлено: 2018-01-28
Опубликовал(а): Крис
Источник
Äî ÷åãî æå ÿ ëþáëþ Áóíèíñêóþ “Õîëîäíóþ îñåíü”!
Çíàþ åå íàèçóñòü. Òàêîå íàñëàæäåíèå ÷èòàòü èëè ñëóøàòü ýòîò ðàññêàç! Ïÿòü – äåñÿòü – ñòî ðàç, è êàæäûé – êàê âïåðâûå.  ÷åì åãî ìàãèÿ? ×åì îí çàâîðàæèâàåò? Íå çíàþ – âñåì, íàâåðíîå. Ìíå äàæå íå õî÷åòñÿ ðàñêëàäûâàòü åãî íà ñîñòàâëÿþùèå – òåìà, èäåÿ è ò.ä., è ò.ï. Íåæíåéøåé ìóçûêîé çâó÷àò ñëîâà: òàêèå ïðîñòûå, êàæäîå ñàìî ïî ñåáå – îáû÷íûå ñëîâà. À âìåñòå – òîí÷àéøàÿ ïîýçèÿ.
È êàæäûé ðàç, äîñëóøàâ äî ìåñòà, ãäå ãåðîé ãîâîðèò ñâîåé íåâåñòå: ” Íó ÷òî æ, åñëè óáüþò, ÿ áóäó æäàòü òåáÿ òàì. Òû ïîæèâè, ïîðàäóéñÿ íà ñâåòå, ïîòîì ïðèõîäè êî ìíå”, – êàæäûé ðàç íà ýòîì ìåñòå ó ìåíÿ ïðåäàòåëüñêè çàòóìàíèâàþòñÿ ãëàçà. È ÿ íàæèìàþ íà ïàóçó, äåëàþ ãëóáîêèé âäîõ è âñïîìèíàþ Ôåòà. Òî ñòèõîòâîðåíèå, ÷òî çâó÷èò â ðàññêàçå:
Êàêàÿ õîëîäíàÿ îñåíü!
Íàäåíü ñâîþ øàëü è êàïîò;
Ñìîòðè :èç-çà äðåìëþùèõ ñîñåí
Êàê áóäòî ïîæàð âîññòàåò.
Ñèÿíèå ñåâåðíîé íî÷è
ß ïîìíþ âñåãäà áëèç òåáÿ,
È ñâåòÿò ôîñôîðíûå î÷è,
Äà òîëüêî íå ãðåþò ìåíÿ.
Ïîòîì äåëàþ òàêîé æå ãëóáîêèé âûäîõ è íàæèìàþ íà ïóñê, ÷òîáû äîñëóøàòü.
Íó ïî÷åìó, ïî÷åìó ìåíÿ, æåíùèíó ñåðåáðÿíîãî âîçðàñòà (èëè, ïî êëàññèôèêàöèè Ìèõàèëà Ýïøòåéíà, ïðåáûâàþùóþ â ïîðå «äåòñòâî ñòàðîñòè») òàê òðîãàåò ýòî?
ß íåìàëî ÷èòàëà (è ãëàçàìè, è óøàìè), ìíîãî âèäåëà, äà è ïåðåæèëà â ñâîåé æèçíè íå ñ íàïåðñòîê, à ïîäè æ òû! Òðåïåùåò ñåðäöå, áóäòî âñå òîëüêî íà÷èíàåòñÿ, áóäòî è íå áûëî äî ýòîãî ãîðÿ, ðàçëóê, ïîòåðü, áîëè, ðàçî÷àðîâàíèé. Áóäòî æèçíü ïåðåäî ìíîþ âñå åùå ÷èñòûé ëèñò, êîòîðûé íàäî çàïîëíèòü.
Âîò âåäü ÷óäî êàêîå: óìóäðèòüñÿ ïåðåäàòü â ìàëåíüêîì ðàññêàçèêå, ïðè÷åì ñîâåðøåííî ñïîêîéíî, âûäåðæàííî, áåç íàäðûâà, íå÷òî òàêîå, îò ÷åãî êàæäûé ðàç ãîðëî ïåðåõâàòûâàåò è òóìàí ïåðåä ãëàçàìè.
È òàê âñåãäà, ñòîèò òîëüêî óñëûøàòü: «Òàê è ïåðåæèëà ÿ åãî ñìåðòü, îïðîìåò÷èâî ñêàçàâ êîãäà-òî, ÷òî ÿ íå ïåðåæèâó åå. Íî, âñïîìèíàÿ âñå òî, ÷òî ÿ ïåðåæèëà ñ òåõ ïîð, âñåãäà ñïðàøèâàþ ñåáÿ: äà, à ÷òî æå âñå-òàêè áûëî â ìîåé æèçíè? È îòâå÷àþ ñåáå: òîëüêî òîò õîëîäíûé îñåííèé âå÷åð. Óæåëè îí áûë êîãäà-òî? Âñå-òàêè áûë. È ýòî âñå, ÷òî áûëî â ìîåé æèçíè, îñòàëüíîå íåíóæíûé ñîí…»
Âîëøåáñòâî!
È.À. Áóíèíà ÿ ñëóøàëà â ñàìûõ ðàçëè÷íûõ èñïîëíåíèÿõ: Â. Ãåðàñèìîâà, À. Äåìèäîâîé, Ì. Ïèíñêåðà, Î. Ôåäîðîâà, Ã. Ñàìîéëîâîé (ÓÆÀÑ!!! ÓÆÀÑ!!!), Ì.Àñòàíãîâà, Î. Íàçàðîâîé è Ä. Âàñèëüåâà.
«Õîëîäíóþ îñåíü» ÿ ñëóøàþ èñêëþ÷èòåëüíî â èñïîëíåíèè Àëëû Äåìèäîâîé.
Êàêèì-òî ñòðàííûì îáðàçîì ýòîò ðàññêàç ïåðåêëèêàåòñÿ ñ ìîèì ëþáèìûì ñòèõîòâîðåíèåì Áóíèíà:
È öâåòû, è øìåëè, è òðàâà, è êîëîñüÿ,
È ëàçóðü, è ïîëóäåííûé çíîé…
Ñðîê íàñòàíåò – ãîñïîäü ñûíà áëóäíîãî ñïðîñèò:
“Áûë ëè ñ÷àñòëèâ òû â æèçíè çåìíîé?”
È çàáóäó ÿ âñå – âñïîìíþ òîëüêî âîò ýòè
Ïîëåâûå ïóòè ìåæ êîëîñüåâ è òðàâ –
È îò ñëàäîñòíûõ ñëåç íå óñïåþ îòâåòèòü,
Ê ìèëîñåðäíûì êîëåíÿì ïðèïàâ.
Åñëè æå âîîáùå ãîâîðèòü î ìîåì îòíîøåíèè ê ïîýçèè Áóíèíà, òî ñòèõè åãî íå î÷åíü ëþáëþ. Åãî ïðîçà ìíå ãîðàçäî áîëåå ïî ñåðäöó. Õîòÿ áû “Õîëîäíàÿ îñåíü”, “Íàòàëè”… îé, äà ìíîãî ìîæíî íàçâàòü, íî ýòî íåèíòåðåñíî – ïåðå÷èñëÿòü, îá ýòîì õî÷åòñÿ ãîâîðèòü. Ïðàâäà, óæå ðåæå, ÷åì ðàíüøå.
À ñòèõè… âèæó, ÷òî êðàñèâû, ïðèçíàþ, ÷òî íàïèñàíû ìàñòåðñêè, íî ìíå îò áîëüøèíñòâà èç íèõ íè õîëîäíî, íè æàðêî – íèêàê. Òåì íå ìåíåå ÷èòàþ, â îñíîâíîì, èç-çà íåñêîëüêèõ, îò êîòîðûõ òåïëååò â äóøå. Ïîòîìó ÷òî â íèõ îí ãîâîðèò íå äëÿ êîãî-òî, à äëÿ ñåáÿ, ðàñêðûâàÿ ñâîþ äóøó, íå ñêðûâàÿ ñâîåé òîñêè, íåóâåðåííîñòè, ñòðàõà, îäèíî÷åñòâà… èëè ëó÷øå òàê – ñòðàõà îäèíî÷åñòâà..
È îäíî èç òàêèõ, ñîãðåâàþùèõ äóøó,
“Îäèíî÷åñòâî”
È âåòåð, è äîæäèê, è ìãëà
Íàä õîëîäíîé ïóñòûíåé âîäû.
Çäåñü æèçíü äî âåñíû óìåðëà,
Äî âåñíû îïóñòåëè ñàäû.
ß íà äà÷å îäèí. Ìíå òåìíî
Çà ìîëüáåðòîì, è äóåò â îêíî.
Â÷åðà òû áûëà ó ìåíÿ,
Íî òåáå óæ òîñêëèâî ñî ìíîé.
Ïîä âå÷åð íåíàñòíîãî äíÿ
Òû ìíå ñòàëà êàçàòüñÿ æåíîé…
×òî æ, ïðîùàé! Êàê-íèáóäü äî âåñíû
Ïðîæèâó è îäèí – áåç æåíû…
Ñåãîäíÿ èäóò áåç êîíöà
Òå æå òó÷è – ãðÿäà çà ãðÿäîé.
Òâîé ñëåä ïîä äîæäåì ó êðûëüöÿ
Ðàñïëûëñÿ, íàëèëñÿ âîäîé.
È ìíå áîëüíî ãëÿäåòü îäíîìó
 ïðåäâå÷åðíþþ ñåðóþ òüìó.
Ìíå êðèêíóòü õîòåëîñü âîñëåä:
“Âîðîòèñü, ÿ ñðîäíèëñÿ ñ òîáîé!”
Íî äëÿ æåíùèíû ïðîøëîãî íåò:
Ðàçëþáèëà – è ñòàë åé ÷óæîé.
×òî æ! Êàìèí çàòîïëþ, áóäó ïèòü…
Õîðîøî áû ñîáàêó êóïèòü.
1903
Òóò è òàêàÿ áóíèíñêàÿ áðàâàäà, ýòàêèé ñòàëüíîé âçãëÿä è âçäåðíóòûé ïîäáîðîäîê – “×òî æ, ïðîùàé! Êàê-íèáóäü äî âåñíû Ïðîæèâó è îäèí – áåç æåíû…”
È òóò æå òàêàÿ áóíèíñêàÿ òîñêà – “Ìíå êðèêíóòü õîòåëîñü âîñëåä: “Âîðîòèñü, ÿ ñðîäíèëñÿ ñ òîáîé!”
Æàëü ïîñëåäíèå ñòðî÷êè. Èõ öèòèðóþò âåçäå ê ìåñòó è íå ê ìåñòó. Êîãäà ê ìåñòó, ýòî õîðîøî, ïîòîìó ÷òî âñïîìèíàþ âñå ñòèõîòâîðåíèå. À õîðîøåå, ïóñòü è ãðóñòíîå, âñïîìèíàòü ïðèÿòíî.
Íî äî ÷åãî æå ñêâåðíî ñòàíîâèòñÿ, êîãäà íå ê ìåñòó. Áóäòî êòî-òî íà íîãó íàñòóïèë. Êòî-òî âðîäå Ñîáàêåâè÷à.
Íî ñòèõîòâîðåíèå è â ýòîì ñëó÷àå âñïîìèíàåòñÿ. Êàê ïðîòèâîÿäèå ïðîòèâ äóðíîâêóñèÿ.
Источник
В первой половине двадцатых годов как никогда сильна в творчестве Бунина борьба двух начал: жизни и смерти. Противопоставление смерти писатель видит в любви. Эта тема становится главной для него. По его убеждению, любовь — это прекрасные мгновения, озаряющие жизнь человека. “Любовь не понимает смерти. Любовь есть жизнь” — эти слова Андрея Болконского из “Войны и мира” нашли глубокое отражение в творчестве Ивана Алексеевича Бунина. Он пишет о самом высшем и полном, с его точки зрения, земном счастье.
В двадцатых годах Бунин пишет большой рассказ “Дело корнета Елагина”. Герой, влюбленный в актрису, переживает мучительное и сокрушительное чувство. Оно оказывается роковым для обоих и приводит к трагическому исходу.
Обычно первая любовь рассматривается поэтически или же как что-то несерьезное, даже легкомысленное. Но Бунин утверждает, что это совсем не так: “Часто эта “первая любовь” сопровождается драмами, трагедиями, но совсем никто не думает о том, что как раз в это время переживают люди нечто гораздо более глубокое, сложное, чем волнения, страдания, обычно называемые обожанием милого существа: переживают, сами того не ведая, жуткий расцвет, мучительное раскрытие, первую мессу пола”. Эта “первая месса пола” изменяет до основания внутренний мир человека, обостряет его чувствительность ко всему вокруг. Каковы же были отношения Елагина и Сосновской? Горячее чувство его наталкивалось на капризное и переменчивое настроение ее. Елагин мучительно переживает переходы чувств своей возлюбленной от внезапных проявлений любви к равнодушию, почти безразличию. Герой был близок к самоубийству, метался от отчаяния к взрывам нежности, от ярости к прощению.
Как говорит на суде свидетель Залесский, “она то распаляла его (Елагина), то обдавала холодной водой”. Елагину приходилось постоянно страдать от ревности, так как Сосновская постоянно была окружена поклонниками.
Очень похожая ситуация описана и в повести “Митина любовь”, в романе “Жизнь Арсеньева”, в рассказе “Сны Чанга”. По мнению писателя, страстную любовь и жестокую ревность вызывают определенного типа женщины, которые являются воплощением “типичнейшего женского естества”. Их невозможно понять, их души — мятущиеся, неустойчивые, как бы “недолепленные” природой. Эти женщины часто страдают и заставляют страдать других. Вот как говорит о них капитан, герой рассказа “Сны Чанга”: “Есть, брат, женские души, которые вечно томятся какой-то печальной жаждой любви и которые от этого самого никогда и никого не любят. Есть такие — и как судить их за всю их бессердечность, лживость?.. Кто их разгадает?”
Между тем мужчины с обостренной чувствительностью, с развитым воображением отдают свое сердце таким женщинам с той же безоглядностью, с какой впечатлительный, восторженный Елагин пленяется капризной и истеричной Сосновской.
Особое место в творчестве Бунина занимает цикл рассказов “Темные аллеи”. Критики назвали его “энциклопедией любви”. Иван Алексеевич исследует и описывает самые разнообразные оттенки взаимоотношений двоих. Это и нежные, возвышенные чувства (рассказы “Руся”, “Натали”), и бурная страсть (“Зойка и Валерия”, “Галя Ганская”, “Дубки”), и проявление противоречивых эмоций (“Антигона”, “Визитные карточки”).
Но в первую очередь Бунина интересует истинная земная любовь, “гармония земли и неба”. Такая любовь нечасто встречается в жизни, но испытать ее — огромное, ни с чем не сравнимое счастье. Однако уже давно замечено, что чем сильнее, ярче и совершеннее любовь, тем скорее ей суждено оборваться. Но оборваться — не значит погибнуть. Это чувство озаряет весь жизненный путь человека. Так, в рассказе “Темные аллеи” Надежда, владелица “постоялой горницы”, через всю жизнь пронесла любовь к барину, когда-то соблазнившему ее. “Молодость у всякого проходит, а любовь — другое дело”, “Все проходит, да не все забывается”, — говорит она. И барин Николай Алексеевич, когда-то бросивший ее, понимает, что лучшие мгновения его жизни связаны с этой женщиной. Но прошлого не вернешь.
В рассказе “Руся” герой двадцать лет не может забыть чудесную девушку, в семье которой он когда-то служил репетитором. Но влюбленным пришлось расстаться, и с тех пор прошло много лет. Герой постарел, женился, но по-прежнему помнит, как “однажды она промочила в дождь ноги… и он кинулся разувать и целовать ее мокрые узкие ступни — подобного счастья не было во всей его жизни”.
А вот перед нами героиня рассказа “Холодная осень”, которая проводила на войну своего жениха холодным осенним вечером. Через месяц его убили, но чувство к нему продолжает жить в душе молодой девушки. Ей пришлось много страдать, перенести тяжелые испытания, но на пороге старости для нее важно другое: “Но, вспоминая все то, что я пережила с тех пор, всегда спрашиваю себя: да, а что же все-таки было в моей жизни? И отвечаю себе: только тот холодный осенний вечер. Ужели он был когда-то? Все-таки был. И это все, что было в моей жизни — остальное ненужный сон”.
Читая бунинские новеллы, обращаешь внимание на то, что он никогда не пишет о счастливой, благополучной любви. Так, погибает от выстрела ревнивого любовника единственная женщина, которую по-настоящему полюбил герой рассказа “Генрих”, умирает от сердечного приступа Николай Платонович в новелле “В Париже”, внезапное появление сумасшедшей матери Руси во время ее свидания с любимым навсегда разлучает их, уходит в монастырь героиня “Чистого понедельника”, умирает от преждевременных родов Натали.
Почему же Бунин никогда не рассказывает о счастливой любви, соединяющей влюбленных? Наверное, потому, что соединение любящих — это уже совсем иные чувства и отношения. Здесь нет места страданиям и боли, но нет и того блаженства, “зарниц счастья”. Поэтому в тот момент, когда история любви идет к счастливому завершению, непременно появляются непредвиденные обстоятельства или разражается катастрофа, вплоть до смерти героев. С присущим ему высоким мастерством писатель стремится остановить мгновение на высшем взлете чувств.
Еще одной интересной особенностью любви героев является то, что они словно избегают даже мысли о браке.
В “Деле корнета Елагина” автор замечает: “Неужели неизвестно, что есть странное свойство всякой сильной и вообще не совсем обычной любви даже как бы избегать брака?” Действительно, и Елагин, и Сосновская понимают, что брак между ними невозможен. В рассказе “Качели” герой задает вопрос: “Но какой же я муж?” И получает ответ девушки: “Нет, нет, только не это”. “Пусть будет только то, что есть… Лучше уж не будет”, — считает она. Герой новеллы “Таня” с ужасом думает о том, что будет, если он женится на Тане. А между тем только ее он любит по-настоящему. Как-то раз Бунин процитировал чьи-то слова о том, что часто легче умереть за женщину, чем жить с ней. Видимо, эта точка зрения и нашла отражение в его рассказах о любви. Можно соглашаться с этим, можно не соглашаться. Это не умаляет красоты и прелести бунинских новелл. И неважно, поженились герои или нет. “Всякая любовь — великое счастье, даже если она не разделена”. Эти слова из книги “Темные аллеи” красной нитью проходят через все творчество Ивана Алексеевича Бунина.
Источник
В июне того года он гостил у нас в имении – всегда считался у нас своим человеком:
отец его был другом и соседом моего отца
. Пятнадцатого июня убили в Сараеве Фердинанда. Утром шестнадцатого привезли с почты газеты. Отец вышел из кабинета с московской вечерней газетой в руках в столовую, где он, мама и я еще сидели за чайным столом, и сказал:
– Ну, друзья мои,
война
! В Сараеве убит австрийский кронпринц. Это война!
На Петров день к нам съехалось много народу, – были именины отца, – и за обедом он был объявлен моим женихом. Но девятнадцатого июля Германия объявила России войну...
В сентябре он приехал к нам всего на сутки – проститься перед отъездом на фронт (все тогда думали, что война кончится скоро, и свадьба наша была отложена до весны). И вот настал наш прощальный вечер. После ужина подали, по обыкновению, самовар, и, посмотрев на запотевшие от его пара окна, отец сказал:
– Удивительно ранняя и холодная осень!
Мы в тот вечер сидели тихо, лишь изредка обменивались незначительными словами, преувеличенно спокойными, скрывая свои тайные мысли и чувства. С притворной простотой сказал отец и про осень. Я подошла к балконной двери и протерла стекло платком: в саду, на черном небе, ярко и остро сверкали чистые ледяные звезды. Отец курил, откинувшись в кресло, рассеянно глядя на висевшую над столом жаркую лампу, мама, в очках, старательно зашивала под ее светом маленький шелковый мешочек, – мы знали какой, – и это было и трогательно и жутко. Отец спросил:
– Так ты все-таки хочешь ехать утром, а не после завтрака?
– Да, если позволите, утром, – ответил он. – Очень грустно, но я еще не совсем распорядился по дому.
Отец легонько вздохнул:
– Ну, как хочешь, душа моя. Только в этом случае нам с мамой пора спать, мы непременно хотим проводить тебя завтра…
Мама встала и перекрестила своего будущего сына, он склонился к ее руке, потом к руке отца. Оставшись одни, мы еще немного побыли в столовой, – я вздумала раскладывать пасьянс, – он молча ходил из угла в угол, потом спросил:
– Хочешь пройдемся немного?
На душе у меня делалось все тяжелее, я безразлично отозвалась:
– Хорошо…
Одеваясь в прихожей, он продолжал что-то думать, с милой усмешкой вспомнил стихи Фета:
Какая холодная осень!
Надень свою шаль и капот…
– Капота нет, – сказала я. – А как дальше?
– Не помню. Кажется, так:
Смотри – меж чернеющих сосен
Как будто пожар восстает…
– Какой пожар?
– Восход луны, конечно. Есть какая-то деревенская осенняя прелесть в этих стихах. “Надень свою шаль и капот…” Времена наших дедушек и бабушек… Ах, Боже мой, Боже мой!
– Что ты?
– Ничего, милый друг. Все-таки грустно. Грустно и хорошо. Я очень, очень люблю тебя…
Одевшись, мы прошли через столовую на балкон, сошли в сад. Сперва было так темно, что я держалась за его рукав. Потом стали обозначаться в светлеющем небе черные сучья, осыпанные минерально блестящими звездами. Он, приостановясь, обернулся к дому:
– Посмотри, как совсем особенно, по-осеннему светят окна дома. Буду жив, вечно буду помнить этот вечер…
Я посмотрела, и он обнял меня в моей швейцарской накидке. Я отвела от лица пуховый платок, слегка отклонила голову, чтобы он поцеловал меня. Поцеловав, он посмотрел мне в лицо.
– Как блестят глаза, – сказал он. – Тебе не холодно? Воздух совсем зимний. Если меня убьют, ты все-таки не сразу забудешь меня?
Я подумала: “А вдруг правда убьют? и неужели я все-таки забуду его в какой-то срок – ведь все в конце концов забывается?” И поспешно ответила, испугавшись своей мысли:
– Не говори так! Я не переживу твоей смерти!
Он, помолчав, медленно выговорил:
– Ну что ж, если убьют, я буду ждать тебя там. Ты поживи, порадуйся на свете, потом приходи ко мне.
Я горько заплакала…
Утром он уехал. Мама надела ему на шею тот роковой мешочек, что зашивала вечером, – в нем был золотой образок, который носили на войне ее отец и дед, – и мы все перекрестили его с каким-то порывистым отчаянием. Глядя ему вслед, постояли на крыльце в том отупении, которое всегда бывает, когда проводишь кого-нибудь на долгую разлуку, чувствуя только удивительную несовместность между нами и окружавшим нас радостным, солнечным, сверкающим изморозью на траве утром. Постояв, вошли в опустевший дом. Я пошла по комнатам, заложив руки за спину, не зная, что теперь делать с собой и зарыдать ли мне или запеть во весь голос…
Убили его – какое странное слово! – через месяц, в Галиции. И вот прошло с тех пор целых тридцать лет. И многое, многое пережито было за эти годы, кажущиеся такими долгими, когда внимательно думаешь о них, перебираешь в памяти все то волшебное, непонятное, непостижимое ни умом, ни сердцем, что называется прошлым. Весной восемнадцатого года, когда ни отца, ни матери уже не было в живых, я жила в Москве, в подвале у торговки на Смоленском рынке, которая все издевалась надо мной: “Ну, ваше сиятельство, как ваши обстоятельства?” Я тоже занималась торговлей, продавала, как многие продавали тогда, солдатам в папахах и расстегнутых шинелях кое-что из оставшегося у меня, – то какое-нибудь колечко, то крестик, то меховой воротник, побитый молью, и вот тут, торгуя на углу Арбата и рынка, встретила человека редкой, прекрасной души, пожилого военного в отставке, за которого вскоре вышла замуж и с которым уехала в апреле в Екатеринодар. Ехали мы туда с ним и его племянником, мальчиком лет семнадцати, тоже пробиравшимся к добровольцам, чуть не две недели, – я бабой, в лаптях, он в истертом казачьем зипуне, с отпущенной черной с проседью бородой, – и пробыли на Дону и на Кубани больше двух лет. Зимой, в ураган, отплыли с несметной толпой прочих беженцев из Новороссийска в Турцию, и на пути, в море, муж мой умер в тифу. Близких у меня осталось после того на всем свете только трое: племянник мужа, его молоденькая жена и их девочка, ребенок семи месяцев. Но и племянник с женой уплыли через некоторое время в Крым, к Врангелю, оставив ребенка на моих руках. Там они и пропали без вести. А я еще долго жила в Константинополе, зарабатывая на себя и на девочку очень тяжелым черным трудом. Потом, как многие, где только не скиталась я с ней! Болгария, Сербия, Чехия, Бельгия, Париж, Ницца… Девочка давно выросла, осталась в Париже, стала совсем француженкой, очень миленькой и совершенно равнодушной ко мне, служила в шоколадном магазине возле Мадлэн, холеными ручками с серебряными ноготками завертывала коробки в атласную бумагу и завязывала их золотыми шнурочками; а я жила и все еще живу в Ницце чем Бог пошлет… Была я в Ницце в первый раз в девятьсот двенадцатом году – и могла ли думать в те счастливые дни, чем некогда станет она для меня!
Так и пережила я его смерть, опрометчиво сказав когда-то, что я не переживу ее. Но, вспоминая все то, что я пережила с тех пор, всегда спрашиваю себя: да, а что же все-таки было в моей жизни? И отвечаю себе: только тот холодный осенний вечер. Ужели он был когда-то? Все-таки был. И это все, что было в моей жизни, – остальное ненужный сон. И я верю, горячо верю: где-то там он ждет меня – с той же любовью и молодостью, как в тот вечер. “Ты поживи, порадуйся на свете, потом приходи ко мне…” Я пожила, порадовалась, теперь уже скоро приду.
3 мая 1944
Анализ рассказа И.А. Бунина «Холодная осень»
Фабула и персонажи.
Хронотоп: бытийное и бытовое пространство и время, реальное и космическое.
Цветопись и “тактильность” текста.
Мотивы (любви, смерти, памяти, мотив жизни как сна) .
— Какова фабула рассказа? Изложите её в нескольких предложениях.
Есть некий он, есть она — они любят друг друга; должна была состояться свадьба. Девушка очень боится потерять его. Он убит на войне. И потом всю свою жизнь (тридцать лет) она сохраняет память об одном-единственном вечере — их самой счастливой встрече.
От обыденного уровня восприятия текста переходим к работе с художественными категориями.
— Любой художественный текст, как вам известно, соотносится с универсальными категориями — пространством и временем, которые в тексте приобретают значение символическое. Как “сконструировано” данное произведение, какие хронотопы мы можем выделить и как они связаны друг с другом?
- Дом как храм и оберег и последующее его разрушение; соответственно жизнь как путь и скитание.
- Путь как жизненный путь одного человека и как исторический вектор России начала XX века.
- Наконец, дом, лишённый пространственных границ, дом, находящийся за пределами земного мира. Это то пространство, куда стремится героиня к своему возлюбленному, это движение к бессмертию: “И я верю, горячо верю:где-то там он ждёт меня — с той же любовью и молодостью, как в тот вечер”. “Ты поживи, порадуйся на свете, потом приходи ко мне…” “Я пожила, порадовалась, теперь уже скоро приду”. Вместе с учениками учитель отмечает ключевые слова фрагмента: “где-то там”, “тот вечер”, “ко мне”.
Таким образом, Бунин переводит пространство земное в пространство космическое, время линейное во время вечное.
- Время как мгновение (жизнь человеческая) и как вечность. Вечность у Бунина всегда циклична и неуничтожима. Так, героиня говорит в конце рассказа про единственный их вечер: “И это всё, что было в моей жизни — остальное ненужный сон”. — Почему жизнь названа сном?
Мотив жизни как сна (в буддистском понимании) вообще свойственен бунинской поэтике. Жизнь — это иллюзия, но иллюзия горестная и трагическая.
— Кто виноват в этой трагедии? Война? Революция? Бог? Неправильное социальное устройство?
Бунин внесоциален, поэтому и война, и революция, и история для него лишь частные проявления мирового зла, которое неуничтожимо. Весь рассказ — это попытка писателя понять и осмыслить, как мировое зло отражается на судьбе отдельного человека. Опять вспомним: у героев нет имён, и это подтверждение тому, что разные человеческие судьбы одинаковы, что человек является игрушкой в руках рока.
— Обратим внимание, что весь рассказ написан как воспоминание героини о прошлом. Какой мотив в связи с таким построением художественного времени проявляется в тексте?
- Память. В мировом хаосе она является спасением от забвения. Память, по Бунину, не менее, а более реальна, чем поток действительности. Она всегда связана с культурой, которая есть сохранение всего того, что уходит в небытие.
— Какие художественные средства использует Бунин, чтобы подчеркнуть реальность памяти и ирреальность действительности? Как известно, Бунин — мастер описания тонких человеческих ощущений и состояний природы. И в этом он близок к импрессионизму.
- Прежде всего цветопись, светопись и “тактильность”. Также в произведении мы видим прямое включение стихотворной цитаты. Что касается импрессионизма, то герой в рассказе словно намеренно читает своей возлюбленной стихотворение Фета, так как именно в творчестве Фета много импрессионистических черт.
— Поработаем с этими категориями: назовите основные цвета, описания физических ощущений героев и определите значения цитируемых героем строчек Фета в контексте рассказа (выписываем слова: “цвет”, “тактильность”, “интертекст”).
- Цвет и свет.
«Словарь символов»: “чёрное”, “блестящее”, “красное”, “солнечное”, “минерально-блестящие звёзды”, “сверкающее солнце”.
Чёрный цвет — трагедия человека, предчувствие беды.
Красный — цвет крови и также трагедии, цвет, знаменующий будущую катастрофу.
Золотой (осень) связан с природой.
Сочетаясь, цвета подчёркивают неразрывную связь человеческих ощущений с природным началом. Эпитет “блестящие” (“светящиеся”, “сверкающие”) объединяет такие художественные детали, как звёзды (“блестящие звёзды”), окна дома (“как… по-осеннему светят окна дома”), глаза героини (“как блестят глаза”) и делают вывод о единстве всего в мире: природы, человека, неодушевлённых объектов (дом).
Много слов в рассказе посвящено
ощущениям героев
. Уже само название — «Холодная осень» — обозначение не только холодного времени года, но и метафорически — холода этого мира по отношению к человеку, всё того же мирового зла.
Тема холода: “запотевшие от пара окна”, “удивительно ранняя и холодная осень”, “протёрла стекло платком”, “ледяные звёзды”, “сверкающий изморозью”.
Фет – это и символ русской дореволюционной старины, и поэтическое осмысление природы, и наконец, приятие смерти, вечности. У Фета не замерзание и умирание, а вечное грандиозное движение по кругу; недаром в стихотворении употреблено слово “пожар” — антитеза холодному и ледяному миру.
— Какие ещё традиционные мотивы встречаются в тексте?
- Любовь и смерть. Любовь, по Бунину, тоже прикосновение к вечности, а не путь к земному счастью, в художественном мире Бунина не найти счастливой любви. Любовь у Бунина вне законов времени и пространства, и поэтому смерть не только не уничтожает любви, но является продолжением её в вечности. Несмотря на кратковременность любви, она всё равно остаётся вечной — она неуничтожима в памяти героини именно потому, что мимолётна в жизни. Неслучайно рассказ заканчивается мотивом любви: “Но, вспоминая всё то, что я пережила с тех пор, всегда спрашиваю себя: да, а что же всё-таки было в моей жизни? И отвечаю себе: только тот холодный осенний вечер”.
Финал открыт для дальнейших интерпретаций.
Домашнее задание: сочинение-эссе, темой которого станут слова героини в конце рассказа: «И это всё, что было в моей жизни — остальное ненужный сон».
Источник