Бессонница или дьявол на воле генри миллер
Выбрать главу
Генри Миллер
Бессонница, или Дьявол на воле
Предисловие
От переводчика «Бессонницу», которая впервые вышла отдельной книгой в 1970 году, можно воспринимать как текст, проиллюстрированный автором, или как подборку акварелей с пояснительным текстом к ним. Она состоит из трех частей: первая – история любви Миллера к его последней жене, японской киноактрисе и джазовой певице Хироко Токуда (Хоки), вторая – некоторые из собственно «Акварелей Бессонницы», написанных в этот период, и третья, «Каденция», – благополучное завершение любовного конфликта, история создания рисунков и авторский комментарий к ним и не только к ним.
Эта небольшая вещь, в значительной мере ключевая в творчестве Миллера, на новом, после «Тропиков», витке обнажает творческий процесс как попытку само- и миропознания. Она стоит вне жанров: «ни то ни сё, невесть что», пользуясь определением Миллера, где слово и изображение (а отчасти и музыка, присутствующая хотя бы в композиции этой вещи) играют равноценную роль, «единосущны», ибо призваны выразить «Брак между любовью… и иллюзией… экстазом и вечной пустотой и хаосом… что символически выражает несбыточная мечта». И когда слову, порой «автоматическому», сюрреалистическому, балансирующему над бездной с зонтиком спасительной иронии, не дается в силу своей природы выразить неназываемое, на сцену выходит праязык – «наивное» изображение как способ погружения в первоначало без посредничества разума и здравого смысла, без «Kultur» с ее системой жестких правил, помогающих выскользнуть из рациональных схем, выразить чистый опыт. Два слова о Миллере-художнике. Живописью он занимался практически всю жизнь, особенно много в зрелые годы, и писал о ней и своей художнической практике, начиная с «Черной весны», романа первой «тропической» трилогии. Если музыкальное образование Миллер все же получил, то художником он, конечно, был (во многом сознательно) непрофессиональным. Тем не менее существуют два музея живописи Миллера, в США и в Японии, его работы пользуются успехом у коллекционеров, выставляются на аукционах.
Валерий Минушин
Сначала сломанный палец ноги, потом – разбитый лоб и наконец – разбитое сердце. Но, как я уже где-то сказал, человеческое сердце разбить нельзя. Это только кажется, что оно разбито. На самом деле страдает душа. Но и у души достаточно сил, и, если захотеть, можно ее воскресить.
Так или иначе, сломанный палец будил меня всегда в три утра. Колдовской час – потому что именно в это время я больше всего думал о ней, о том, что она сейчас делает. Она была дитя ночи и первых проблесков зари. Не ранней пташкой, которая клюет, но ранней пташкой, чья песня рождает смятение и панику. Пташкой, роняющей крохотные семена тоски на твою подушку. В три утра, когда отчаянно влюблен и гордость не позволяет воспользоваться телефоном, особенно если подозреваешь, что ее нет дома, хочется наброситься на себя и ужалить, как скорпион. Или писать ей письма, которые никогда не отправишь, или мерить шагами комнату, проклинать и умолять, напиться или сделать вид, что покончишь с собой.
Какое-то время спустя вся эта бодяга тебе надоедает. Если ты творческая личность – помни, в такой момент ты просто полное ничтожество, – то спрашиваешь себя, нельзя ли что-то извлечь из своего страдания. Именно это в один прекрасныйдень и случилось со мной часа в три утра. Я вдруг решил взять краски и изобразить свои мучения. Только сейчас, когда я пишу эти строки, до меня наконец дошло, какой, должно быть, я эксгибиционист. Что и говорить, не всякий поймет, что в этих ошалелых акварелях я изобразил страдание. Кое-кто будет дико смеяться, глядя на них, вы и сами знаете. Смехом, от которого разрывается сердце. Но весь тот бред, который они будут нести, откуда он, если не от извращенного чувства юмора?
(Может, это началось давным-давно, с другой, с первой, для которой я купил свой первый букетик фиалок, и когда хотел протянуть его ей, цветы выскользнули из руки, и она нечаянно (?) наступила на них и раздавила. Такие пустяки способны здорово расстроить, когда молод.)
Теперь я, конечно, уже не молод – отчего все расстраивает еще больше. И, нет нужды объяснять, кажется еще более нелепым. Но только, запомните мои слова, когда дело касается любви, ничто, никто, никакое положение не могут быть слишком нелепы. Единственное, чего нам всегда недодают, – это любовь. Единственное, чего мы всегда недодаем, – любовь. «Любовь не должна умолять или требовать…» (Герман Гессе). (Окончание цитаты приведу позже. Я написал ее у себя на стене, так что не боюсь забыть.) Да, на это короткое высказывание, которое кому-то может показаться банальным и затертым, я случайно наткнулся в самый критический момент.
Источник
Рецензент в послесловии настойчиво пытался объяснить читателям, что этот сборник скомпонован так неслучайно – дескать, в нем собран “неожиданный” Миллер – его рассказы о любви. На самом деле, о любви как таковой там всего два рассказа – начинающий и завершающий сборник, истории первой и последней любви. Остальное – парижские зарисовки Миллера, где он предстает в уже знакомом нам образе. Но обо всем по порядку, скажу по паре слов о каждом рассказе.
“Первая любовь” – вот уж действительно неожиданность. Тот самый Генри Миллер, которого десятилетиями гнобили и ругали за его “художественную порнографию”, которого в 60-е вознесли и сделали идолом, которому почти что дали Нобелевскую премию, но который и сейчас коробит многих читателей своей неприкрытой откровенностью, этот самый Миллер на 10-ти страничках описал чистую и трогательную историю первой любви, в которой дело не зашло дальше невинных поцелуев. Историю, которая случалась с каждым из нас. Историю о том, как ТОТ САМЫЙ автор “Тропика Рака”, “Тропика Козерога”, “Черной весны” и т.д., и т.п., робел и не мог взять любимую девушку за руку, а потом
рыдал в подушку и ругал себя за трусость. Видели вы нечто подобное в других его произведениях. Я – нет.
В чем-то сходен по настроению и последний рассказ сборника, давший ему название – “Бессонница, или Дьявол на воле”. Это рассказ о том, как 75-летний Миллер влюбился в 20-летнюю японку Хироко Токуда. Конечно она его бросила со временем. И вот престарелый писатель открывает перед нами свою чуткую, исстрадавшуюся душу, рассказывая пронзительную историю последней любви и отчаянья.
В остальных рассказах мало что осталось, если вообще осталось хоть что-то, от того трепетного и нежного Миллера, который заявил: “Единственное, чего нам всегда недодают, — это любовь. Единственное, чего мы всегда недодаем, — это любовь”. Здесь привычный нам Миллер, рассказывающий о себе, своих богемных друзьях и их богемной полуголодной жизни, где главное было – найти возможность пообедать хоть раз в день, рассказывающий о проститутках и дамах, приближенных к ним. Один из современников Миллера сказал про него, что он неумолчный говорун, к которому по ошибке присоединили пишущую машинку. Читая о бесконечных похождениях Миллера или его лирического героя, а скорее, и того и другого вместе, понимаешь всю остроумность этого высказывания.
Маленький рассказик “Мадемуазель Клод” – это незатейливая история о мужчине, женщине сомнительного поведения и венерической болезни. Каждый может сделать из этой истории свой вывод. Герой еще одного рассказа “Дьеп – Нью-Хэвен” страдает от бюрократической волокиты на границе Франции и Англии. Его переживания поймут многие, кто ходил по современным “присутственным местам” и сталкивался с невозмутимыми стражами порядка и законности.
Повесть“Тихие дни в Клиши” Эдуард Лимонов, уделивший Миллеру несколько страниц в своей книге “Священные монстры”, назвал лучшим произведением Миллера, наравне с “Тропиком Рака”. Эти произведения похожи и по духу, и по содержанию. Даже герои там общие – тот же приятель Карл, например.
В общем, сборник “Бессонница, или Дьявол на воле” хорош в двух аспектах. Те, кто хочет узнать “неожиданного” Миллера могут прочесть “Первую любовь” и “Бессонницу”, те же, кто еще не созрел для больших романов автора, может познакомиться с его манерой на примере повести “Тихие дни в Клиши”.
Источник
Все уведомления
Рецензии
Цитаты
Генри Миллер
Никто из американских писателей ХХ века, за исключением Хемингуэя, не оказал такого влияния на мировую литературу, как Генри Миллер. Известность пришла к нему еще в 1930-е годы, когда, живя в Париже, он создал роман “Тропик Рака”, герой которого видит в сексе единственную связь между людьми. Последующие произведения “Тропик Козерога” и “Черная весна” упрочили скандальную репутацию писателя и утвердили эту точку зрения.
Сборник “Бессонница, или Дьявол на воле” открывает нам совершенно неожиданного Миллера – нежного, чуткого, трепетного. Сюда вошли несколько образцов малой прозы Г.Миллера – той стороны его творчества, которая долгое время…
Развернуть
Лучшая рецензия на книгу
4
“Мадемуазель Клод” – это его первый рассказ, напечатанный во Франции, во всяком случае, первое литературное произведение, написанное им после того, как на нем начал сказываться парижский образ жизни. “Мадемуазель Клод” вышла в третьем номере путнамовского “Нового обозрения” и имела колоссальный успех среди его семидесяти трех подписчиков. Генри стал весьма популярной личностью на Монпарнасе. Альфред Перле. “МОИ ДРУГ ГЕНРИ МИЛЛЕР”
Небольшой рассказ, сюжетная зарисовка об эпизоде парижской жизни Г.Миллера. Сам по себе рассказ ничего не добавляет в расширении знания о художественной стороне дарования автора. Только о фактической, которая и без этого рассказа (интересующимся) достаточно известна. Можно прочесть, чтобы убедиться, что Миллер гораздо более силён в “крупных формах”, где есть…
Развернуть
Дополнительная информация об издании
ISBN: 5-352-01604-8
Год издания: 2006
Язык:
Русский
Страниц 224.
Формат 76×100/32 (115×180 мм).
Тираж 10000 экз.
Мягкая обложка.
Я представляю интересы автора этой книги
Подробнее о книге
23 декабря 2010 г. 22:59
552
5
…кроме как: “Любовь зла – полюбишь и…”, ничего не могу сказать!
5
Сказать по сути – нечего. Его читать надо для настроения. Под настроение.
Тематика та же что и раньше. Проститутки, бедность, Париж. Дни в Клиши, оказываются не тихие.
Резюме таково: тем кому не понравились другие его произведения – не читать его вообще, тем кому не понравился Ирвин Уэлш “На игле” – тоже не читать Миллера.
Читать только тем кто любит Париж и “духовный эксгибиционизм”.
у меня в жж
13 ноября 2009 г. 21:39
911
3
В сборнике собраны рассказы Миллера разных лет. Отличный слог покрывает философские размышления на тему секса в нашей жизни. Но не единым сексом будет сыт человек – в рассказах предельно ясно описывается жизненная позиция счастливого человека, чья жизнь не связана с враньем.
«Бессонницу» можно воспринимать как текст, раскрашенный автором. Он состоит из трех частей: первая – история любви Миллера к его последней жене, вторая – некоторые из «Акварелей Бессонницы», и третья – счастливое завершение любовного конфликта.
Конечно, в двадцатые годы Миллера мало кто понял – общество было не готово к герою двадцатого века, и только позже, через сорок-пятьдесят лет стало понятно, что Генри Миллер обрел славу одного из весомых философов двадцатого века.
Источник
– Бессонница, или Дьявол на воле (пер. Валерий Григорьевич Минушин) (и.с.
Азбука-классика (pocket-book)
) 120 Кб, 28с. (скачать fb2) – Генри Миллер
Настройки текста:
Генри Миллер
Бессонница, или Дьявол на воле
Предисловие
От переводчика «Бессонницу», которая впервые вышла отдельной книгой в 1970 году, можно воспринимать как текст, проиллюстрированный автором, или как подборку акварелей с пояснительным текстом к ним. Она состоит из трех частей: первая – история любви Миллера к его последней жене, японской киноактрисе и джазовой певице Хироко Токуда (Хоки), вторая – некоторые из собственно «Акварелей Бессонницы», написанных в этот период, и третья, «Каденция», – благополучное завершение любовного конфликта, история создания рисунков и авторский комментарий к ним и не только к ним.
Эта небольшая вещь, в значительной мере ключевая в творчестве Миллера, на новом, после «Тропиков», витке обнажает творческий процесс как попытку само- и миропознания. Она стоит вне жанров: «ни то ни сё, невесть что», пользуясь определением Миллера, где слово и изображение (а отчасти и музыка, присутствующая хотя бы в композиции этой вещи) играют равноценную роль, «единосущны», ибо призваны выразить «Брак между любовью… и иллюзией… экстазом и вечной пустотой и хаосом… что символически выражает несбыточная мечта». И когда слову, порой «автоматическому», сюрреалистическому, балансирующему над бездной с зонтиком спасительной иронии, не дается в силу своей природы выразить неназываемое, на сцену выходит праязык – «наивное» изображение как способ погружения в первоначало без посредничества разума и здравого смысла, без «Kultur» с ее системой жестких правил, помогающих выскользнуть из рациональных схем, выразить чистый опыт. Два слова о Миллере-художнике. Живописью он занимался практически всю жизнь, особенно много в зрелые годы, и писал о ней и своей художнической практике, начиная с «Черной весны», романа первой «тропической» трилогии. Если музыкальное образование Миллер все же получил, то художником он, конечно, был (во многом сознательно) непрофессиональным. Тем не менее существуют два музея живописи Миллера, в США и в Японии, его работы пользуются успехом у коллекционеров, выставляются на аукционах.
Валерий Минушин
Сначала сломанный палец ноги, потом – разбитый лоб и наконец – разбитое сердце. Но, как я уже где-то сказал, человеческое сердце разбить нельзя. Это только кажется, что оно разбито. На самом деле страдает душа. Но и у души достаточно сил, и, если захотеть, можно ее воскресить.
Так или иначе, сломанный палец будил меня всегда в три утра. Колдовской час – потому что именно в это время я больше всего думал о ней, о том, что она сейчас делает. Она была дитя ночи и первых проблесков зари. Не ранней пташкой, которая клюет, но ранней пташкой, чья песня рождает смятение и панику. Пташкой, роняющей крохотные семена тоски на твою подушку. В три утра, когда отчаянно влюблен и гордость не позволяет воспользоваться телефоном, особенно если подозреваешь, что ее нет дома, хочется наброситься на себя и ужалить, как скорпион. Или писать ей письма, которые никогда не отправишь, или мерить шагами комнату, проклинать и умолять, напиться или сделать вид, что покончишь с собой.
Какое-то время спустя вся эта бодяга тебе надоедает. Если ты творческая личность – помни, в такой момент ты просто полное ничтожество, – то спрашиваешь себя, нельзя ли что-то извлечь из своего страдания. Именно это в один прекрасныйдень и случилось со мной часа в три утра. Я вдруг решил взять краски и изобразить свои мучения. Только сейчас, когда я пишу эти строки, до меня наконец дошло, какой, должно быть, я эксгибиционист. Что и говорить, не всякий поймет, что в этих ошалелых акварелях я изобразил страдание. Кое-кто будет дико смеяться, глядя на них, вы и сами знаете. Смехом, от которого разрывается сердце. Но весь тот бред, который они будут нести, откуда он, если не от извращенного чувства юмора?
(Может, это началось давным-давно, с другой, с первой, для которой я купил свой первый букетик фиалок, и когда хотел протянуть его ей, цветы выскользнули из руки, и она нечаянно (?) наступила на них и раздавила. Такие пустяки способны здорово расстроить, когда молод.)
Теперь я, конечно, уже не молод – отчего все расстраивает еще больше. И, нет нужды объяснять, кажется еще более нелепым. Но только, запомните мои слова, когда дело касается любви, ничто, никто, никакое положение не могут быть слишком нелепы. Единственное, чего нам всегда недодают, – это любовь. Единственное, чего мы всегда недодаем, – любовь. «Любовь не должна умолять или требовать…» (Герман Гессе). (Окончание цитаты приведу позже. Я написал ее у себя на стене, так что не боюсь забыть.) Да, на это короткое высказывание, которое кому-то может показаться банальным и затертым, я случайно наткнулся в самый критический момент.
«Любовь не должна умолять или требовать». Это все равно что заставлять человека лезть по стремянке со связанными руками и ногами. Нужно претерпеть адские
Источник