В те годы дальние глухие в сердцах царили сон и мгла

Ôîòî: ïîðòðåò îáåð-ïðîêóðîðà Ñèíîäà Ê. Ï. Ïîáåäîíîñöåâà. À. Â. Ìàêîâñêèé, (1899)

1.ÑÎÂÈÍÛÅ ÊÐÛËÀ

   Êîíñòàíòèíà Ïåòðîâè÷à Ïîáåäîíîñöåâà (1827 1907), îáåð-ïðîêóðîðà Ñâÿòåéøåãî Ñèíîäà, ïðîçâàííîãî òàéíûì ïðàâèòåëåì Ðîññèè, îäíè âèäåëè å¸ àíãåëîì-õðàíèòåëåì, äðóãèå çëûì ãåíèåì. Îäíè ñëàâîñëîâèëè è ïðåêëîíÿëèñü ïåðåä íèì, äðóãèå ïðîêëèíàëè è íåíàâèäåëè. Î åãî âñåñèëèè õîäèëè ñàìûå ôàíòàñòè÷åñêèå ñëóõè.
   Ïîñëå 17 îêòÿáðÿ 1905 ã. (äåíü ïîäïèñàíèÿ öàðñêîãî ìàíèôåñòà, äàðîâàâøåãî äåìîêðàòè÷åñêèå ñâîáîäû Ã.Ê.), «íè íà êîãî óëè÷íàÿ «ñâîáîäíàÿ» è äåø¸âàÿ ñàòèðà ïèøåò åãî ïåðâûé áèîãðàô ðåäàêòîð «Èñòîðè÷åñêîãî âåñòíèêà» è îñíîâàòåëü Ñîþçà ðóññêèõ ïèñàòåëåé Á.Á. Ãëèíñêèé, íå âûëèëà ñòîëüêî çëîáû è ãëóìëåíèÿ Óëèöà âñÿ÷åñêè òåøèëàñü íàä áîëüíûì ñòàðèêîì è ñâîäèëà ñ íèì áûëûå ñ÷¸òû» (1)
   Á.Á. Ãëèíñêèé íàïîìíèë òàêóþ êàðòèíó: «Âî âñþ øèðü Ëèòåéíîãî ïðîñïåêòà äâèæåòñÿ ï¸ñòðàÿ, ðàçíîêàëèáåðíàÿ è âîçáóæä¸ííàÿ òîëïà, íàä ãîëîâàìè êîòîðîé ðåþò êðàñíûå çíàì¸íà Òîëïà îñòàíàâëèâàåòñÿ ïðîòèâ ò¸ìíîãî äâóõýòàæíîãî äîìà ¹62, ãäå ìíîãî ëåò æèâ¸ò Êîíñòàíòèí Ïåòðîâè÷, îñòàíàâëèâàåòñÿ, ÷òîáû ïðîêðè÷àòü åìó ñëîâà íåíàâèñòè è çëîáû, ïðîêðè÷àòü è äâèíóòüñÿ äàëüøå âî ñëàâó ãðÿäóùåãî ñîçíàòåëüíîãî ïðîëåòàðèàòà» (2)
   Õîðîøî èçâåñòíî, ÷òî Àëåêñàíäð Áëîê îäíàæäû ïðîø¸ë âî ãëàâå «ðåâîëþöèîííîãî øåñòâèÿ», âûñîêî âçäûìàÿ êðàñíîå çíàìÿ. Íå ýòó ëè òîëïó âîçãëàâëÿë ïîýò?
   Íàáðàñûâàÿ ïëàí ïîýìû «Âîçìåçäèå», îí çàïèøåò: «1 ìàðòà (äåíü óáèéñòâà Èìïåðàòîðà Àëåêñàíäðà II Ã.Ê.). Ïîáåäîíîñöåâ áåñøóìíî ñàäèòñÿ íà òðîí, êàê ñîâà» (3). Ýòîò îáðàç ïîýò ðàçîâü¸ò â ïîýìå:

Â òå ãîäû äàëüíèå, ãëóõèå,
Â ñåðäöàõ öàðèëè ñîí è ìãëà:
Ïîáåäîíîñöåâ íàä Ðîññèåé
Ïðîñò¸ð ñîâèíûå êðûëà,
È íå áûëî íè äíÿ, íè íî÷è,
À òîëüêî òåíü îãðîìíûõ êðûë;
Îí äèâíûì êðóãîì î÷åðòèë
Ðîññèþ, çàãëÿíóâ åé â î÷è
Ñòåêëÿííûì âçîðîì êîëäóíà (4)

   Êàêîé çëîâåùèé îáðàç! Ðîäèâøèéñÿ, çàìåòèì, îò ðàñõîæåãî ëèáåðàëüíîãî ìíåíèÿ è èçáûòêà «ðåâîëþöèîííîãî ÷óâñòâà». Òåððîðèñò Ëàãîâñêèé, íåóäà÷íî ñòðåëÿâøèé â ýòîãî «êîëäóíà», òîæå âèäåë â í¸ì «äóøèòåëÿ ñâîáîäû» (5). Îäíàêî âãëÿäèìñÿ ïîëó÷øå. Îáðàç-òî ïîèñòèíå ýïè÷åñêèé! Ãåíèàëüíûé ïîýò òî÷íî óêàçàë íà ïîäëèííûé ìàñøòàá ýòîé èñòîðè÷åñêîé ëè÷íîñòè.
   “Ñîâèíûå êðûëà” (à ñîâà, íàïîìíþ, ñèìâîë ìóäðîñòè!) âîñïèòàòåëÿ (ïðåïîäàâàë çàêîíîâåäåíèå) áóäóùåãî èìïåðàòîðà Àëåêñàíäðà Àëåêñàíäðîâè÷à, à çàòåì åãî áëèæàéøåãî ñîâåòíèêà ëþáîâíî, ìóäðî è îõðàíèòåëüíî îñåíÿëè Ðîññèþ âî âðåìÿ ïðàâëåíèÿ öàðÿ, ïðîçâàííîãî Ìèðîòâîðöåì. Â ýòîò áëàãîäàòíûé ïåðèîä ñòðàíà íåîáûêíîâåííî áûñòðî ðàçâèâàëàñü è äîñòèãëà ïèêà ñâîåãî ìîãóùåñòâà.
   19 îêòÿáðÿ 1905 ã. ïðè óõîäå ñ ïîñòà îáåð-ïðîêóðîðà Ñâÿòåéøåãî Ñèíîäà Ê.Ï.Ïîáåäîíîñöåâ óäîñòîèëñÿ âûñî÷àéøåãî ðåñêðèïòà, â êîòîðîì áûëè è òàêèå ñëîâà: «Ñîñòîÿ â òå÷åíèå ÷åòâåðòè âåêà áëèæàéøèì ñîòðóäíèêîì â Áîçå ïî÷èâøåãî Äåäà è Ðîäèòåëÿ ìîèõ è ìîèì ïî äåëàì äóõîâíîãî âåäîìñòâà ïðàâîñëàâíîãî èñïîâåäàíèÿ, Âû ñâîèìè ñîâåðøåííî âûäàþùèìèñÿ ñïîñîáíîñòÿìè è áåççàâåòíîþ ïðåäàííîñòüþ ïðåñòîëó ñíèñêàëè èñêðåííåå ìî¸ óâàæåíèå» (6).
   Ýòîò «òàèíñòâåííûé» ãîñóäàðñòâåííûé ìóæ äî ñèõ ïîð åù¸ íå ïîëó÷èë ñïîêîéíîé è ñïðàâåäëèâîé îöåíêè, õîòÿ ñåãîäíÿ, íàâåðíîå, êàæäûé ñîãëàñèòñÿ ñ åãî ïåðâûì áèîãðàôîì, ÷òî Ïîáåäîíîñöåâ â æèçíè Ðîññèè «ïðåäñòàâëÿë ñîáîþ ÿâëåíèå íåîáû÷àéíîãî ïîðÿäêà» (7).

2. ÏÎÝÇÈß ÌÛÑËÈ

Âíèìàòåëüíî ëè ÷èòàë Áëîê çíàìåíèòûé (ïÿòü èçäàíèé â 1896 1901 ãã. è ïåðåâîä íà îñíîâíûå åâðîïåéñêèå ÿçûêè!) «Ìîñêîâñêèé Ñáîðíèê» Ïîáåäîíîñöåâà? À, ìîæåò áûòü, è âîâñå (èç ïðåäóáåæäåíèÿ!) åãî íå ðàñêðûâàë? Òðóäíî îòâåòèòü: â óêàçàòåëÿõ èì¸í è íàçâàíèé ê ñàìîìó ïîëíîìó íà ñåãîäíÿøíèé äåíü ñîáðàíèþ ñî÷èíåíèé (1960 – 1963) è ê äîïîëíèòåëüíîìó òîìó çàïèñíûõ êíèæåê (1965) òàêîãî íàçâàíèÿ íåò. Ìåæäó òåì î êíèãå «êîëäóíà» ñîâðåìåííèêè ïèñàëè âîñòîðæåííûå îòêëèêè. «Ñ ãëóáîêèì èíòåðåñîì, ñ íàñëàæäåíèåì, ñ óäèâëåíèåì ÷èòàåì ìû, ïèøåò, ê ïðèìåðó, ïðîôåññîð ãðàæäàíñêîãî ïðàâà è ëèòåðàòîð Á.Â.Íèêîëüñêèé (ðàññòðåëÿí áîëüøåâèêàìè â 1919 ã), ñòðàíèöû ýòîé êíèãè, âîñõèùàÿñü îñòðîòîé êðèòè÷åñêîãî óìà, èñêóññòâîì õóäîæíèêà» (8).«Ïîýçèåé ñîçíàòåëüíîãî ÷óâñòâà è ïðîíèêíîâåííîãî ðàçìûøëåíèÿ» (9) íàçûâàåò îí î÷åðêè (î öåðêâè è ãîñóäàðñòâå, ñóäå ïðèñÿæíûõ, íàðîäíîì ïðîñâåùåíèè, äåìîêðàòèè, ïå÷àòè è äð.) ìàñòèòîãî ó÷¸íîãî, öåðêîâíîãî äåÿòåëÿ è âëèÿòåëüíîãî öàðåäâîðöà. Äóìàåòñÿ, Áëîêó (äà è ëþáîìó ïîýòó!) áûëî áû ëþáîïûòíî óâèäåòü â «òàéíîì ïðàâèòåëå Ðîññèè» êîëëåãó ïî «çàäîðíîìó öåõó» (Ïóøêèí). Ìåíÿ, íàïðèìåð, íå ìîãëî íå «çàöåïèòü» (êàê íûí÷å âûðàæàþòñÿ), èñïîëíåííîå ìóäðîñòè ñòèõîòâîðåíèå Ïîáåäîíîñöåâà, ñîñòàâëÿþùåå òðåòüþ ÷àñòü î÷åðêà «Äóõîâíàÿ æèçíü»:

III

ÑÒÀÐÛÅ ËÈÑÒÜß

(Èç Ñàëëåòà)

Ñðûâàÿ ñ äåðåâà çàñîõøèå ëèñòû,
Âû íå ðàçáóäèòå çàñíóâøóþ ïðèðîäó,
Íå âûçîâèòå âû, ñêâîçü ñíåã è íåïîãîäó,
Âåñåííåé çåëåíè, âåñåííåé òåïëîòû!

Ïðèä¸ò ïîðà òåïëî âåñåííåå äîõí¸ò,
Â çàñòûâøèõ ñîêàõ æèçíü è ñèëà ðàçîëü¸òñÿ,
È ñàì ñîáîþ ëèñò çàñîõøèé îòïàä¸ò,
Ëèøü òîëüêî ñâåæèé ëèñò íà âåòêå ðàçâåðí¸òñÿ.

Òîãäà è ñòàðûé ëèñò ïîä ñîëíå÷íûì ëó÷îì,
Ïî÷óÿâ æèçíü, ïðèä¸ò â âåñåííåå áðîæåíüå:
Â í¸ì íîâîé ïîðîñëè ãîòîâèòñÿ íàç¸ì,
Â í¸ì ñâåæèé ñîê íàéä¸ò ìëàäîå ïîêîëåíüå

Íå ñ òåì ïðèøëà âåñíà, ÷òîá ãíåâíî ðàçîðÿòü
Âåêîâ ìèíóâøèõ ïëîä è äåëî â ìèðå íîâîì:
Âåëèêîãî óäåë òâîðèòü è èñïîëíÿòü:
Êòî ðàçîðÿåò ìàë âî öàðñòâèè Õðèñòîâîì.

Íå áûòü òåáå òâîðöîì, êîãäà òåáÿ âåä¸ò
Ê ïðîøåäøåìó îäíî ëèøü ãîðäîå ïðåçðåíüå.
Äóõ ñîçäàë ñòàðîå: ëèøü â «ñòàðîì» îí íàéä¸ò
Îñíîâó òâ¸ðäóþ äëÿ «íîâîãî» òâîðåíüÿ.

Ââåê áóäóò èñòèííû ïðîðîêè è çàêîí,
Â ÷åðòå åäèíîé âå÷íûé ñìûñë òàèòñÿ,
È â íîâîé èñòèíå ëèøü òî äîëæíî îòêðûòüñÿ,
Â ÷¸ì áûë èçäðåâëå ñìûñë ãëóáîêèé çàëîæ¸í.

Âåëèêîëåïíàÿ, çàìå÷ó, ÷åêàíêà ñòèõà ïîäëèííî áðîíçû çâîí! Íî è íåñîìíåííàÿ áåçäíà ñìûñëà! Íî ýòî åù¸ íå âñ¸, ÷òî èìåë ñêàçàòü ïîýò. Â ñëåäóþùåé ãëàâêå, êîòîðóþ ìîæíî íàçâàòü ñòèõîòâîðåíèåì â ïðîçå, Ïîáåäîíîñöåâ ïîÿñíèò è áîæåñòâåííûå êîðíè óìà, è íåáåñíîå ïðîèñõîæäåíèå êðàñîòû, è íåèññëåäèìûå ãëóáèíû ïîýçèè:

   “Îäèí ðàçâå ãëóïåö ìîæåò èìåòü îáî âñ¸ì ÿñíûå ìûñëè è ïðåäñòàâëåíèÿ. Ñàìûå äðàãîöåííûå ïîíÿòèÿ, êàêèå âìåùàåò â ñåáå óì ÷åëîâå÷åñêèé, íàõîäÿòñÿ â ñàìîé ãëóáèíå ïîëÿ è â ïîëóìðàêå; îêîëî ýòèõ-òî ñìóòíûõ èäåé, êîòîðûå ìû íå â ñèëàõ ïðèâåñòü â ñâÿçü ìåæäó ñîáîþ, âðàùàþòñÿ ÿñíûå ìûñëè, ðàñøèðÿþòñÿ, ðàçâèâàþòñÿ, âîçâûøàþòñÿ. Åñëè á îòðåçàòü íàñ îò ýòîãî çàäíåãî ïëàíà, â ýòîì ìèðå îñòàëèñü áû òîëüêî ãåîìåòðû äà ïîíÿòëèâûå æèâîòíûå; äàæå òî÷íûå íàóêè óòðàòèëè áû â í¸ì íûíåøíåå ñâî¸ âåëè÷èå, çàâèñÿùåå îò ñêðûòîãî èõ îòíîøåíèÿ ê äðóãèì áåñêîíå÷íûì èñòèíàì, êîòîðûå ìû òîëüêî óãàäûâàåì è â êîòîðûå ëèøü ïî âðåìåíàì êàê áóäòî ïðîçèðàåì. Íåèçâåñòíîå ýòî ñàìîå äðàãîöåííîå äîñòîÿíèå ÷åëîâåêà: íåäàðîì ó÷èë Ïëàòîí, ÷òî âñ¸ â çäåøíåì ìèðå åñòü ñëàáûé îáðàç âåðõîâíîãî äîìîñòðîèòåëüñòâà. Êàæåòñÿ äàæå, ÷òî ãëàâíîå äåéñòâèå êðàñîòû, êîòîðóþ ìû âèäèì, ñîñòîèò â âîçáóæäåíèè ìûñëè î âûñøåé êðàñîòå, êîòîðîé íå âèäèì, è î÷àðîâàíèå, ïðîèçâîäèìîå, íàïðèìåð, âåëèêèìè ïîýòàìè, ñîñòîèò íå ñòîëüêî â êàðòèíàõ, èìè èçîáðàæàåìûõ, ñêîëüêî â òåõ äàëüíèõ îòãîëîñêàõ, êîòîðûå îíè áóäÿò â íàñ è êîòîðûå èäóò èç íåâèäèìîãî ìèðà”.
   Ïîñëå ñòîëü ãëóáîêîãî îïðåäåëåíèÿ ïîýçèè Ïîáåäîíîñöåâûì õî÷ó íàïîìíèòü î åãî âåëèêîé ëþáâè ê ïîýçèè Ïóøêèíà. Îò èçáûòêà ýòîé ëþáâè, îò æåëàíèÿ ïîäåëèòüñÿ åþ ñî âñåìè ðóññêèìè ëþäüìè è ðîäèëñÿ ïëîä, èëè èíà÷å ïðîñâåòèòåëüñêèé (îò ñåðäöà!) ïîñòóïîê. Êîíñòàíòèí Ïåòðîâè÷ ñîáðàë è èçäàë â âèäå ìèíèàòþðíîãî òîìèêà áóêåò èç âûáðàííûõ èì ñòèõîòâîðåíèé è îòðûâêîâ èç êðóïíûõ ïðîèçâåäåíèé Ïóøêèíà ïîä íàçâàíèåì «Ñåâåðíûå öâåòû» (10).
   Õîòåëîñü áû íàïîñëåäîê ñêàçàòü î Ïîáåäîíîñöåâå êàê ÷åëîâåêå. Ìíîãîå ìîæíî íàéòè, íî çäåñü ïðèâåäó ëèøü îäíî ñâèäåòåëüñòâî, ìåíÿ ïîðàçèâøåå. Åãî íàïèñàë ñîâðåìåííèê Ïîáåäîíîñöåâà, ïðè÷¸ì âïîëíå çàðàæ¸ííûé óñòîÿâøèìñÿ â «ïåðåäîâûõ êðóãàõ» èíòåëëèãåíöèè îòðèöàòåëüíûì ìíåíèåì îá ýòîì ãîñóäàðñòâåííîì äåÿòåëå.
   “Çíàåòå, âåäü Ïîáåäîíîñöåâ èñêðåííèé ÷åëîâåê, ïèøåò Â.À. Ìàíàñåèí. Îí, íåñîìíåííî, õàíæà, íî ýòî ãëóáîêî èñêðåííèé ÷åëîâåê. ß âèäåë åãî â 60-õ ãîäàõ, êîãäà âñå êðóãîì ëèáåðàëüíè÷àëè, êîãäà íóæíî áûëî èìåòü áîëüøîå ìóæåñòâî, áóêâàëüíî îòâàãó, ÷òîáû â ïðîôåññîðñêîé ñðåäå íå áûòü ëèáåðàëîì. È â ýòî ñàìîå âðåìÿ Ïîáåäîíîñöåâ, ïîäõîäÿ ê ìîíàñòûðþ, ñòàíîâèëñÿ íà êîëåíè, âñòàâàë è, ïîìèíóòíî ïàäàÿ íà êîëåíè, ïîëç ïî çåìëå ê õðàìó. Âîò êàêîâ ýòî ÷åëîâåê! È êàê ìíîãî íè ñäåëàë Ïîáåäîíîñöåâ çëà Ðîññèè, ýòîò ÷åëîâåê íèêîãäà íå ëãàë è âñåãäà ñàì áûë èñêðåííå óáåæäåí â ïîëüçå òîãî, ÷òî äåëàë” (11).
   Ïåðâàÿ ÷àñòü î÷åðêà áûëà íàïèñàíà ê 100-ëåòèþ ñî äíÿ êîí÷èíû Ê.Ï.Ïîáåäîíîñöåâà (12). Ïðîøëî âîñåìü ëåò, è â 2015 ãîäó Ïî÷òà Ðîññèè â ñåðèè «Âûäàþùèåñÿ þðèñòû Ðîññèè» âûïóñòèëà åìó ïîñâÿù¸ííóþ ïî÷òîâóþ ìàðêó. À ýòî óæå âûñîêàÿ ãîñóäàðñòâåííàÿ îöåíêà! È îíà íå òîëüêî ðàäóåò, íî è âñåëÿåò íàäåæäó, ÷òî ýòîò âåëèêèé ñûí Ðîññèè çàéì¸ò, íàêîíåö, äîñòîéíîå â å¸ èñòîðèè ìåñòî.

ÏÐÈÌÅ×ÀÍÈß

(1) Á.Á.Ãëèíñêèé. Êîíñòàíòèí Ïåòðîâè÷ Ïîáåäîíîñöåâ. (Ìàòåðèàëû äëÿ áèîãðàôèè). Òàéíûé ïðàâèòåëü Ðîññèè. Ì., «Ðóññêàÿ êíèãà», 2001. Ñ.7
(2) Òàì æå. Ñ.7
(3) Àëåêñàíäð Áëîê. Ñîáðàíèå ñî÷èíåíèé. Ãîñ. èçä. õóäîæ. ëèòåðàòóðû. Ì. Ë., 1960. Ò.3. Ñ.463
(4) Òàì æå. Ñ.328
(5) Àíàòîëèé Ñòåïàíîâ. Êîíñåðâàòèâíûé íàðîäíèê. Îáùåíàöèîíàëüíûé Ðóññêèé Æóðíàë. https://rusk.ru/st.php?idar=105003
(6) Á.Á.Ãëèíñêèé. Êîíñòàíòèí Ïåòðîâè÷ Ïîáåäîíîñöåâ. (Ìàòåðèàëû äëÿ áèîãðàôèè). Òàéíûé ïðàâèòåëü Ðîññèè. Ì., «Ðóññêàÿ êíèãà», 2001. Ñ.13.
(7) Òàì æå. Ñ.6
(8) Á.Â.Íèêîëüñêèé. Ëèòåðàòóðíàÿ äåÿòåëüíîñòü Ê.Ï.Ïîáåäîíîñöåâà. Ê.Ï.Ïîáåäîíîñöåâ: PRO ET CONTRA. Èçäàòåëüñòâî Ðóññêîãî Õðèñòèàíñêîãî ãóìàíèòàðíîãî èíñòèòóòà. ÑÏá, 1996. Ñ.370
(9) Òàì æå. Ñ.382
(10) Ñåâåðíûå öâåòû. Âûáîð èç ñòèõîòâîðåíèé À.Ñ.Ïóøêèíà. ÑÏá, 1888
(11) Ñòàòüÿ î Ê.Ï.Ïîáåäîíîñöåâå (àâòîð, ê ñîæàëåíèþ, íå íàçâàí), êîòîðàÿ îïóáëèêîâàíà â Èíòåðíåòå ïî àäðåñó https://funeral-spb.ru/necropols/else/pobedonostsev/
(12) Æóðíàë «Êóëüòóðíî-ïðîñâåòèòåëüíàÿ ðàáîòà» («Âñòðå÷à») ¹6, 2007

Источник

В те годы дальние, глухие,
В сердцах царили сон и мгла:
Победоносцев над Россией
Простёр совиные крыла,
И не было ни дня, ни ночи
А только — тень огромных крыл;
Он дивным кругом очертил
Россию, заглянув ей в очи
Стеклянным взором колдуна.

Так выразился в начале 20 века об одном из самых загадочных людей империи поэт А. Блок. Каким же был на самом деле этот человек – “серый кардинал” Российской империи – Константин Петрович Победоносцев? Сегодня мы о нем расскажем.

Его фамилия – Победоносцев – была, скорее всего, дана еще его деду-священнику, который служил в храме в честь святого Георгия Победоносца. Сам Константин родился уже под этой фамилией в 1827 году в семье профессора словесности Московского университета Петра Победоносцева. В 1841 году мальчик поступил в Императорское училище правоведения, что заложило основу для его успешной карьеры, потому как Константин отлично показал себя в юридических науках, и с 1860 по 1865 гг. был преподавателем на кафедре гражданского права.

Победоносцев в молодости

В 1861 году его жизнь круто повернулась: Победоносцев был приглашен преподавать законоведение великим князьям, в первую очередь, наследнику престола Николаю Александровичу, которого два года спустя Константин Петрович сопровождал в путешествии по России. После кончины Николая он был назначен преподавателем и воспитателем для нового наследника – будущего Александра III. Победоносцев смог стать не просто педагогом, но и настоящим наставником и соратником для императора, при котором был до конца его жизни. Кроме того, Константин Петрович был преподавателем и у сына Александра III, будущего царя Николая II.

В 1866 году Победоносцев женился на Екатерине Энгельгардт, которая была младше мужа на 21 год. Родных детей у них, к сожалению, не было, но зато они имели приемную дочь Марфу.

С 1865 года Победоносцев трудился в министерстве юстиции, а с 1872 года – в Государственном совете. Но вот на главную должность в своей жизни – на пост обер-прокурора Святейшего Синода, т.е. “министра Церкви” – Константин Петрович был назначен в 1880 году и пробыл в этом статусе до 1905 года.

Главное, чем запомнился Победоносцев, – это его консервативные, реакционные и монархические взгляды, которые он не стеснялся не только отстаивать, но и продвигать в своей политике. Говорят, что любимой фразой обер-прокурора было: “Не надо!”. А еще ему приписывают слова, сказанные Николаю II: “Я сознаю, что продление существующего строя зависит от возможности поддерживать страну в замороженном состоянии. Малейшее теплое дуновение весны, и все рухнет…”. Константин Петрович как огня боялся любых перемен и терпеть не мог демократию и парламентаризм, даже написал об этом труд под названием“Великая ложь нашего времени”, кроме того, всегда был противником реформ. Например, о преобразованиях Александра II, как и о самом императоре, обер-прокурор отзывался крайне нелестно. А вот незыблемость самодержавия для него была целью жизни. Все эти взгляды ему удалось вложить в императоров Александра III и Николая II, которые тоже сопротивлялись реформам. Кроме того, при царе-миротворце Победоносцев был настоящим рупором и охранителем самодержавия.

Однако, что самое интересное, таким Победоносцев стал не сразу. В молодости он не просто был либералом и сторонником преобразований, как и большинство молодых людей, но даже издавался в оппозиционном “Колоколе” А. Герцена. Правда, вскоре он разочаровался в своих взглядах и изменил их на охранительные и консервативные.

Но все это не значит, что Победоносцев не принес пользы России. Главной его заслугой было массовое открытие церковно-приходских школ, которые в 80-х годах ему удалось вывести из-под контроля министерства просвещения и сделать подчиненными Синоду. Если до 1881 года в России было 273 церковно-приходских школы с 13 тысячами учеников, то к 1902 году было открыто более 43 000 таких школ, где училось более 1 700 000 детей. Благодаря школам Победоносцева начальное образование стало доступно для множества крестьянских и рабочих детей.

Кроме того, нужно все же отдать должное Константину Петровичу, который был настоящим патриотом и гражданином своего государства, а главной целью своей жизни видел сохранение России от потрясений, а самодержавие – от изменений. Правда, то, как он это видел и реализовывал, иногда вредило и стране, и монархии.

А в истории церковного управления обер-прокурор Победоносцев остался противником восстановления патриаршества, которое, как он считал, могло ограничить власть царя и созыва Поместных соборов, которые могли стать проводниками ненавистного Константину Петровичу парламентаризма. А еще он выступал против канонизации святого Серафима Саровского, что, однако, произошло и без его решения по повелению императора. Также Победоносцев боролся с другими религиями и сектами на территории России, считая, что только православие имеет право на существование в империи.

После событий 1905 года, когда он не поддержал Манифест 17 октября, провозглашавший политические свободы и создание Государственной Думы, Победоносцев был отправлен в отставку. Через два года Константин Петрович скончался. На прощание к учителю и наставнику его воспитанник Николай II не явился.

Карикатура на Победоносцева

Образ реакционера и консерватора, который только запрещал и не допускал, был создан в начале 20 века тогдашними либеральными СМИ и писателями не без помощи самого Победоносцева, потом перекочевал в советские учебники, а оттуда – в современные исторические книги и пособия. Однако, как оказывается, Константин Петрович был не таким уж однозначно отрицательным человеком. У него было огромное число минусов, которые вредили стране, но он был, в отличие от многих своих современников, искренним человеком, который стремился сохранить самое ценное в своей жизни – свою страну и драгоценную монархию.

Источник

В те годы дальние, глухие, в сердцах царили сон и мгла:
Победоносцев над Россией простер совиные крыла.

Блок точен. Это
вам не Михалков Никита. Приговор царству Александра Третьего – «обормота»,
беспощаден. Вместо ответа на вызовы времени – «заморозить». Ну, да –
заморозили. И тем самым подготовили трагедию следующего царства, и следующего
царя, и всей России. Урок – не становитесь поперек жизни, задавит. Но кто в
наше время учит уроки?

В принципе, в
этом не было необходимости. Наполнить школу православием, самодержавием и
народностью можно было и при другом министре. Она, школа и так всем этим
наполняется. Так мы платим за наш «отказ от идеологии», за нашу
«полную свободу учителю», за нашу – а впрочем, чего здесь
деликатничать, все же свои – за нашу дикую, беспросветную глупость.

Истомленная жестким
коммунистическим диктатом, школа сбросила с себя оковы, отбросила своё,
ухватилась за западное, западное адаптировать не сумела, свое хорошее потеряла,
и вместе с выплеснутым плохим стала заполняться смрадом псевдопатриотизма, псевдоправославия
и вполне реальных, не «псевдо-», бескультурья и невежества. Тетки с
душою, развитой на уровне продавщиц советских продмагов, обучают сегодня
семилеток как правильно складывать три пальца и что этими пальцами надо делать,
чтобы бог исполнил твое желание. Россия, 21-й век.

В общем, обошлись
бы мы и без такого министра. Но наше черное солнце не было бы нашим черным
солнцем, если бы отказало себе в удовольствии сотворить шмась интеллигенции
именно в тот день, когда она, интеллигенция поминает свой двадцатипятилетней
давности триумф.

Найти в себе
смелость встать на дороге у этой мрази и опрокинуть ее! И неважно, что мразь
была уже дряхлой. Мразь есть мразь. Предела она не знает. Защитникам Белого
Дома было чего бояться. И тем громче их слава. О, то были солнечные дни!

Солнечные для
нас. И страшные для тех, кто бывшими не бывает. Не случайно Пуго застрелился.
Он хотел избежать того, что, казалось, не могло не произойти: позорного суда и неминуемого
расстрела для себя и зрелища поголовной чистки всех силовых органов с
увольнением и поражением в правах всех своих коллег. Не произойти этого не
могло. Если бы мы не были такими прекраснодушными дураками.

Но мы были. И для
них всё обошлось. Но память о том страхе, естественно, осталась. И желание
реванша осталось. И стремление сделать всё, чтоб это не повторилось. По крайней
мере – при их жизни. Потом можно и потоп. Они люди не верующие, загробных
наказаний не боятся.

Так что в желании
сотворить шмась есть не только эмоциональное отреагирование пережитого 25 лет
назад страха. Здесь еще и холодный расчет – подавить саму мысль, что повторение
возможно. Запугать, раздавить… А для этого шмась должна быть полноценной.

Новый министр
образования в качестве подарка людям культуры на 25-летие их победы, ставшей их
горьчайшим поражением, – это именно такая шмась, что нужно. Клерикалка, ультраконсерваторша,
сталинистка – просто красавица. Всё при ней. Символом эпохи могла бы стать. Если
бы не здоровая конкуренция Яровой, Мизулиной, Матвиенко… Капиталистическая
революция освободила женщину. Это вам не «стою я здесь мужем битая».
И не Валентина Терешкова как витрина женского равноправия в стране победившего
социализма. И даже не Екатерина Фурцева. (Вот уж не подумал бы, о ком буду
сожалеть, видя нынешних министров образования-культуры…)

Плоха ли в
качестве министра образования такая дама – духовная соратница сторонников
резать маленьким девочкам их «прыти»? И как сочетает она свое
начальствование с православным запретом «Учить жене не позволяю»? Ведь
сказано же всем дамам апостолом Павлом «Быть в безмолвии». В смысле
«Молчи, когда джигиты разговаривают».

Но это всё
вопросы неуместные. Их можно адресовать тому, кто хоть как-то дружит с логикой.
А это не наш случай.

Но вот вопрос,
хороша ли такая министр (не знаю даже, как будет по-русски министр-дама: не «министра»
же, и не «министерша»…) – вопрос вполне законный.

И, знаете, я
думаю, что это может быть не так и плохо. Абсурд нашей жизни должен быть
обнажен и доведен до предела. Чтобы он был виден каждому. Чтобы от него нельзя
было спрятаться. Чтобы нельзя было делать то, что мы так любим делать –
обманывать себя. Люди церкви должны не прятать свой сатанизм, а демонстрировать
его открыто и агрессивно – как Чаплин. Гротескно, ничего не скрывая. Так, как сыграл
бы современного попА его великий однофамилец. И их сталинизм здесь как раз
очень уместен. Провозгласить святым палача, практически, всего русского духовенства
– это именно то, что нужно, чтобы показать честнОму народу, от кого они – от Бога
или от дьявола.

А то честной
народ сомневается. Ему же сказано не только, что женщины должны в присутствии
джигитов молчать. Ему ведь там же велено и молиться за царей и всех
начальствующих. Апостол предполагал, что это поможет царям проводить жизнь
«тихую и безмятежную во всяком благочестии и чистоте». Ну, эту
чистоту мы с вами видим. Уже две тысячи лет видим…

Нам тонкости и
полутона сегодня вредны. Мы в этих полуулыбках в ответ на вопросы путаемся. Нам
необходимо весомо, грубо, зримо. Чтоб если бесовство, если дьявольщина, то без
прикрас, без маски. Чтоб если ложь, так чудовищная ложь. А если воровство, то
прямо у всех на глазах. И миллиардами. Иначе до нас не доходит. Чувствительность
у нас притупилась.

В общем, госпожу
Васильеву с назначеньицем! А нас всех – с новым министром образования! Ну, и
конечно – с юбилеем! Ведь 25 лет всё же! Не, как говорил один учитель истории,
не кот начихал.

Источник