Третий год у натальи тяжелые сны

***
Ты мне сказала: «Нет». Ну что же,
Не провожай. Я не из тех,
Кто чей-то взгляд и чей-то смех
Из жизни вычеркнуть не сможет.

А ты глядела из ветвей
Лиловым пламенем сирени,
Ты белым пухом тополей
Ко мне садилась на колени.
Была ты утром первым светом,
Теплом в ночные холода,
Прохладой летом…
Но об этом
Ты не узнаешь никогда.

***
Это будет вот так:
будут звезды бесчисленно падать.
Разбежится гроза,
а закат еще жив в полумгле…
Будешь ты повторять мне:
«Не надо, не надо, не надо…»
Я возьму тебя за руку
и поведу по земле.
И рука твоя станет доверчивой, доброй,
послушной.
А земля будет разной — радушной, чужой,
равнодушной…
Это что за река? Это Нил, Енисей или Волга?
Я прижму тебя больно к перилам моста.
Я люблю тебя, слышишь?
Всю жизнь. Беспощадно. Безмолвно.
Звезды тихо уходят домой.
Холодеет. Рассвет.
И в руках пустота.

***

Ты улыбнёшься. Ты спросишь:
«Любишь? »
А я скажу: «Дорогая, ветер, который
В губы из губ летал, тебе ответит .
Тебе ответят ромашки, которые я собирал,
Рука, что руку тайком сжимала,
Глаза, которыми взгляд ловлю.
А если тебе и этого мало,
Я никогда не скажу «люблю».

Волжская баллада

Третий год у Натальи тяжёлые сны,
Третий год ей земля горяча –
С той поры как солдатской дорогой войны
Муж ушёл, сапогами стуча.

На четвёртом году прибывает пакет.
Почерк в нём незнаком и суров:
«Он отправлен в саратовский лазарет,
Ваш супруг, Алексей Ковалёв».

Председатель даёт подорожную ей.
То надеждой, то горем полна,
На другую солдатку оставив детей,
Едет в город Саратов она.

А Саратов велик. От дверей до дверей
Как найти в нём родные следы?
Много раненых братьев, отцов и мужей
На покое у волжской воды.

Наконец её доктор ведёт в тишине
По тропинкам больничных ковров.
И, притихшая, слышит она, как во сне:
– Здесь лежит Алексей Ковалёв. –

Нерастраченной нежности женской полна,
И калеку Наталья ждала,
Но того, что увидела, даже она
Ни понять, ни узнать не могла.

Он хозяином был её дум и тревог,
Запевалой, лихим кузнецом.
Он ли – этот бедняга без рук и без ног,
С перекошенным, серым лицом?

И, не в силах сдержаться, от горя пьяна,
Повалившись в кровать головой,
В голос вдруг закричала, завыла она:
– Где ты, Лёша, соколик ты мой?! –

Лишь в глазах у него два горячих луча.
Что он скажет – безрукий, немой!
И сурово Наталья глядит на врача:
– Собирайте, он едет домой.

Не узнать тебе друга былого, жена, –
Пусть как память живёт он в дому.
– Вот спаситель ваш, – детям сказала она, –
Все втроём поклонитесь ему!

Причитали соседки над женской судьбой,
Горевал её горем колхоз.
Но, как прежде, вставала Наталья с зарёй,
И никто не видал её слёз…

Чисто в горнице. Дышат в печи пироги.
Только вдруг, словно годы назад,
Под окном раздаются мужские шаги,
Сапоги по ступенькам стучат.

И Наталья глядит со скамейки без слов,
Как, склонившись в дверях головой,
Входит в горницу муж – Алексей Ковалёв –
С перевязанной правой рукой.

– Не ждала? – говорит, улыбаясь, жене.
И, взглянув по-хозяйски кругом,
Замечает чужие глаза в тишине
И другого на месте своём.

А жена перед ним ни мертва ни жива…
Но, как был он, в дорожной пыли,
Всё поняв и не в силах придумать слова,
Поклонился жене до земли.

За великую душу подруге не мстят
И не мучают верной жены.
А с войны воротился не просто солдат,
Не с простой воротился войны.

Если будешь на Волге – припомни рассказ,
Невзначай загляни в этот дом,
Где напротив хозяйки в обеденный час
Два солдата сидят за столом.

1945

***
Издалека долго
Течёт река Волга,
Течёт река Волга –
Конца и края нет…
Среди хлебов спелых,
Среди снегов белых
Течёт моя Волга,
А мне семнадцать лет.

Сказала мать: «Бывает всё, сынок,
Быть может, ты устанешь от дорог, –
Когда придёшь домой в конце пути,
Свои ладони в Волгу опусти».

Издалека долго
Течёт река Волга,
Течёт река Волга –
Конца и края нет…
Среди хлебов спелых,
Среди снегов белых
Течёт моя Волга,
А мне уж тридцать лет.

Тот первый взгляд и первый плеск весла…
Всё было, только речка унесла…
Я не грущу о той весне былой,
Взамен её твоя любовь со мной.

Издалека долго
Течёт река Волга,
Течёт река Волга –
Конца и края нет…
Среди хлебов спелых,
Среди снегов белых
Гляжу в тебя, Волга,
Седьмой десяток лет.

Здесь мой причал, и здесь мои друзья,
Всё, без чего на свете жить нельзя.
С далёких плёсов в звёздной тишине
Другой мальчишка подпевает мне:

«Издалека долго
Течёт река Волга,
Течёт река Волга –
Конца и края нет…
Среди хлебов спелых,
Среди снегов белых
Течёт моя Волга,
А мне семнадцать лет.»

1962