Стукнешь раз пробудишь ее ото сна стукнешь два из мертвых восстанет она

Не стучи дважды (Don’t Knock Twice), 2016, Карадог В. Джеймс

Анастасия Плохотина рассказывает о хорроре “Не стучи дважды”

О том, что из синдрома Марфана можно делать не только увлекательные мистические истории, но и деньги, знал ещё Стивен Кинг. Вот и в хоррор-кинематографе последних нескольких лет Хавьер Ботет кочует из фильма в фильм, лишь немного меняя грим и прическу – все остальное за него делают длинные паучьи пальцы, высокий рост и аномальная, нечеловеческая пластика, пугающая и при дневном свете, не говоря уже о сумерках. Как говорится, дал бог зайку, даст и нужное количество жертв в угоду щедро разукрашенному монстру. Однако лучшее – враг хорошего. Зритель давно пресытился образом чего-то «сломанного», хрипящего и волосатого. Это находится в том же пыльном ящике с надписью «опостылело», что и бледные девочки с черными волосами, закрывающими лицо.

“Не стучи дважды”, рецензия

В этот раз Хавьер – Баба-Яга, однако не в ступе и без носа с бородавками, да и проживает эта леди вовсе не в избушке на курьих ножках, а комфортно чувствует себя, пролезая в чужой водопровод, ошиваясь в кустах под окнами дома и постанывая в пустых темных коридорах. Прелесть проекта «Не стучи дважды» хотя бы в том, что персонаж, который раньше рассматривался в качестве комического, а русскому менталитету знаком и вовсе по задорным частушкам и шуткам про лешего, заглядывающего под юбку к старой, наконец-то стал приобретать фольклорно более достоверные черты. Баба-Яга – это проводник в мир мертвых, одна из немногих, кто способен открывать дверь для зла и впускать его в наш мир. В связи с этим одна нога у нее костяная – чтобы лучше стоялось на земле мертвых. Тот факт, что эту демоническую сущность мы относим к женскому полу – тоже спорный. На деле это дряблое тело с вывалившимися зубами, спутанными седыми волосами, дряблой, обвисшей кожей (складки могут ошибочно приниматься за старческую грудь). К этой, классической картине «Не стучи дважды» добавляет ещё одну деталь – любовь к детскому мясу.

Согласно мотивам ленты, бывшая наркоманка и разгульная женщина, сдавшая свою малолетнюю дочь в детский дом, налаживает свою жизнь, избавляется от зависимости, находит состоятельного мужа и решает, что пора исправлять ошибки прошлого и забирать дочурку к себе. Однако девочка оказывается сорванцом. Вместе со своим другом она подбирается к дому, в дверь которого нельзя стучать дважды, если верить городской легенде. И стучит дважды. Ибо естественный отбор вот уже много сотен лет работает на славу, и у человечества существует множество способов для самоустранения. За жизнь девочки, впрочем, мертвой хваткой держится её мать, в то время как с другой стороны уже тянется обугленная рука из ада.

«Не стучи дважды» катастрофически хромает на обе ноги, где одна – логика, а вторая – динамика

Итак. Стукнешь раз – пробудишь её ото сна, стукнешь два – из мертвых восстанет она. Лента начинается с этого самого второго стука, но вместо обещанной феерии очень быстро сбавляет обороты, превращаясь в очень плохо срежиссированного «Бабадука». Появившись в самом начале, монстр резко ослабляет хватку и оставляет героев в относительном душевном покое едва ли не до самого финала, чтобы уступить экранное место совершенно неуместным семейным разборкам, пустым диалогам и взаимным упрекам. Отчасти, это классическое шоу с первого канала, где в студии родственники пытаются доказать свою правоту, только на фоне ползает что-то черное и хрипящее. «Не стучи дважды» катастрофически хромает на обе ноги, где одна – логика, а вторая – динамика. Никакой сюжетный твист не оправдывает смысловых провалов в десять, а то и пятнадцать минут, а «неожиданный поворот» в самом конце не оставляет зрителя удовлетворенным из-за скомканной подачи и слишком очевидного эффекта «троллейбуса в кустах». Внезапность хороша тогда, когда аудитория могла предугадать, но была отвлечена, если же взрослая лента строится по принципу расследования в стиле Скуби-Ду, то сразу теряет всю свою прелесть.

Молода и прекрасна. Мудра не по годам. За нежным обликом скрывает маленького чертенка. Творческий метод нестандартен, как мороженое с колой. По слухам, писать ее учил Чак Паланик, а ошибки за ним исправлял Стивен Кинг. Знает все о хоррорах, потакает альтруистично-эскулапическим позывам и грезит о солнечной Испании.