Странность любви или бессонница анализ
Сентиментальная “поэзия чувства” Н.М. Карамзина
Стихотворения Карамзина внесли в русскую лирику новое поэтическое качество, которое, наверное, можно коротко определить как “изящная простота”. Изящество это скромное, глубоко запрятанное в строки стиха. Но чтобы его добиться, требовалась большая творческая работа. Карамзина-поэта отличает не только особое филологическое чутье нужного слова, но целенаправленные поиски такого слова. В заметке “Мысли об уединении” он размышляет об “избирательности” слова в поэзии: “Некоторые слова имеют особую красоту для чувствительного сердца”. В стихотворении “Послание к женщинам” (1795) содержатся программные строки, поясняющие художественную манеру поэта:
Чтоб слогом чистым, сердцу внятным,
Оттенки вам изображать
Страстей счастливых и несчастных,
То кротких, то ужасных;
Чтоб вы могли сказать:
“Он, право, мил и верно переводит
Все темное в сердцах на ясный нам язык;
Слова для тонких чувств находит!”
Здесь точно выражена мысль о новой для русской поэзии задаче – передать трудно уловимые “оттенки страстей” простым и “ясным языком”. Несколько позже у Жуковского эта поэтическая задача достигнет виртуознейших очертаний: “выразить невыразимое”. Но Карамзин был первый, кто ее сформулировал. О чем поэт пишет, какова тематика его стихотворений? Чаще всего она связана с любовными переживаниями. “Странность любви, или бессонница” (1793), “Законы осуждают предмет моей любви” (1793), “Песня” (1795), “Непостоянство” (1795), “Отставка” (1796), “К неверной” (1796), “К верной” (1796) и т.д.
Произведения эти различны по ритмике, мелодике, по лирической тональности. Одни из них грустные, другие шутливые. Порою прямо противоположны по сюжетной ситуации. И именно из этой ситуации проистекают те самые психологические “оттенки страстей счастливых и несчастных”, о которых поэт говорит в “Послании к женщинам”. Думается, не обошлось и без поэтического эксперимента: своего рода психологического исследования. Не случайно ведь созданные одно за другим стихотворения “К неверной” и “К верной” противопоставлены по чувству, переживаемому лирическим героем.
В лирике Карамзина встречаем новый тип героини. Предмет любви и обожания у поэта – обычная девушка, которая не блещет ни умом, ни красотою, ни талантами. Она не увлечена искусством, не читает философских книг и вообще “всю ученость презирает”. И тем не менее, лирический герой любит ее, она для него “милее всех на свете”. Так начинается стихотворение “Странность любви, или бессонница”.
Кто для сердца всех страшнее?
Кто на свете всех милее?
Знаю: милая моя!
“Кто же милая твоя?”
Я стыжусь; мне, право, больно
Странность чувств моих открыть
И предметом шуток быть.
Сердце в выборе не вольно!..
Что сказать? Она… она…
Ах! нимало не важна
И талантов за собою
Не имеет никаких;
Не блистает остротою,
И движеньем глаз своих
Не умеет изъясняться;
Не умеет восхищаться
Аполлоновым огнем;
Филосо´фов не читает
И в невежестве своем
Всю ученость презирает.
Знайте также, что она
Не Венера красотою –
Так худа, бледна собою,
Так эфирна и томна,
Что без жалости не можно
Бросить взора на нее.
Странно!.. я люблю ее!
Странность, непредсказуемость и необъяснимость любовного чувства являются темой этого стихотворения. Не найдем ни одной жестко закрепленной черточки в облике милой (сравним застывшие, как на живописном портрете, черты возлюбленной в классицистической лирике Ломоносова, например, в его “Разговоре с Анакреоном”). Поэт доискивается истоков этого всепоглощающего странного чувства, пытается в нем разобраться. Композиция стихотворения подчинена этой задаче. Следующие две строфы соотнесены по принципу антитезы, то есть противопоставления. Возможно, говорится в первой из них, страстное чувство к девушке есть результат пылкой любви к герою самой этой девушки? Ведь уверяют же опытные люди, что “любовь любовь рождает”!
“Что ж такое думать до´лжно?
Уверяют старики
(В этом деле знатоки),
Что любовь любовь рождает, –
Сердце нравится любя:
Может быть, она пленяет
Жаром чувств своих тебя;
Может быть, она на свете
Не имеет ничего
Для души своей в предмете,
Кроме сердца твоего?
Ах! любовь и страсть такая
Есть небесная, святая!
Ум блестящий, красота
Перед нею суета”.
Но, нет! – говорится во второй строфе. Девушка вовсе не любит лирического героя. И больше того, “в сердце ее лед, не кровь”. Ответного чувства нет и в помине! И чтобы усилить впечатление от горестной участи влюбленного героя, Карамзин завершит эту строфу сравнением с участью Эхо, древнегреческой нимфы, которая от неразделенной любви к Нарциссу иссохла так, что ничего от нее не осталось, кроме отзвуков голоса:
Нет!.. К чему теперь скрываться?
Лучше искренно признаться
Вам, любезные друзья,
Что жестокая моя
Нежной, страстной не бывала
И с любовью на меня
Глаз своих не устремляла.
Нет в ее душе огня!
Тщетно пламенем пылаю –
В милом сердце лед, не кровь!
Так, как Эхо, иссыхаю –
Нет ответа на любовь!
Сравнение с Эхо – кульминация стихотворения, то есть его высшая смысловая и эмоциональная точка. А затем идет финальная часть: последняя строфа, в которой поэт раскрывает себя. Мы догадываемся, что лирический герой – это одновременно и он сам, автор стихотворения. Он переживает подобную ситуацию и делится с читателями своими соображениями по поводу природы любовного чувства:
Очарован я тобою,
Бог, играющий судьбою,
Бог коварный – Купидон!
Ядовитою стрелою
Ты лишил меня покою.
Как ужасен твой закон,
Мудрых мудрости лишая
И ученых кабинет
В жалкий Бе´длам превращая,
Где безумие живет!
Сча´стлив, кто не знает страсти!
Сча´стлив хладный человек
Не любивший весь свой век!..
Я завидую сей части
И с Титанией люблю
Всем насмешникам в забаву!..
По небесному уставу
Днем зеваю, ночь не сплю.
Чтобы полнее проанализировать стихотворный текст, важно не пройти мимо упоминающихся в нем мифологических, литературных и географических имен и названия. “Коварный бог Купидон”, играющий по своей причудливой прихоти судьбами людей, у древних римлян значился богом любви. Сын Венеры, богини красоты и чувственной любви, Купидон в переводе с латинского языка и означает вожделение, непреодолимую любовную страсть. Бедлам – это дом для умалишенных в столице Англии Лондоне. Понятно, как усложняется смысл вроде бы полушутливой авторской беседы с читателем от введения этого страшноватого образа. Самых мудрых и ученых людей бог любви способен лишить рассудка. Образ Титании отсылает читателя к пьесе Шекспира “Сон в летнюю ночь”. И если читатель эту пьесу знает, то драматизм поэтической коллизии стихотворения становится для него очевидным. Шекспировская Титания, царица фей и эльфов, влюбилась в ткача с ослиной головою и ничего не может поделать с могущественным любовным наваждением. С Титанией сравнивает поэт своего лирического героя и себя самого.
Какой же вывод напрашивается? Как решается поэтический конфликт? С одной стороны, решение отчетливо звучит в финале:
Счастлив, кто не знает страсти!
Счастлив хладный человек,
Не любивший весь свой век!..
Но с другой стороны, лирический тон стихотворения противоречит такому простому и вроде бы очевидному выводу. Ведь герой никогда не откажется от своего чувства, пусть странного и мучительного, но делающего жизнь полной очарования. И не случайна заключительная строка о том, что все происходящее подчинено “небесному уставу”.
Карамзин был одним из первых русских поэтов, который стремился показать любовное чувство в его противоречивой, а то и парадоксальной сложности.
► Читайте также другие темы главы VII:
- Сентиментализм. Поэты-сентименталисты. Сентиментальная лирика Карамзина
- Биография. Жизнь и творчество
- Анализ стихотворения “Осень”
- Анализ стихотворения “Меланхолия”
- Анализ стихотворения “Берег”
- Реформа русского литературного языка
► Перейти к оглавлению книги Русская поэзия XVIII века
Источник
Поэзия Карамзина
Подробности
Категория: Русская поэзия XVIII века
Опубликовано 02.03.2020 14:24
Просмотров: 527
«В творчестве Карамзина впервые в нашей литературе нашла отражение «жизнь сердца» (В.Г. Белинский).
Это касается, в первую очередь, его поэзии и прозы.
Николай Михайлович Карамзин (1766-1826) был крупнейшим русским литератором и историком эпохи сентиментализма, а также реформатором русского литературного языка. Он обогатил язык словами «впечатление», «влияние», «влюблённость», «трогательный» и «занимательный», ввёл в обиход слова «промышленность», «сосредоточить», «моральный», «эстетический», «эпоха», «сцена», «гармония», «катастрофа», «будущность».
Карамзин стремился свести литературу с отвлеченно-мифологических высот классицизма, изобразить реальную русскую жизнь. А.И. Герцен считал, что «влияние последнего <Карамзина> на литературу можно сравнить с влиянием Екатерины на общество: он сделал литературу гуманною».
Джованни Баттиста Дамон-Ортолани. Портрет Н.М. Карамзина (1805)
В 1789 г. Карамзин, путешествуя по странам Западной Европы, собрал большой материал для книги «Письма русского путешественника» (1791), в которой живо и содержательно рассказал о быте и нравах европейских народов, о западной культуре. Карамзин описа́л свои знакомства и встречи с выдающимися деятелями европейской науки и литературы; рассказал о посещении Дрезденской картинной галереи, дворца и садов Версаля, Вестминстерского аббатства в Лондоне, сделал тонкие и поэтичные зарисовки природы. Чуткость сердца, «чувствительность» (сентиментальность) Карамзин считал основным качеством, необходимым для писателя.
В творчестве Карамзина получило дальнейшее развитие литературного языка. Он стремился создать один язык «для книг и для общества, чтобы писать, как говорят, и говорить, как пишут», освободил литературный язык от старославянизмов, ввёл в употребление много новых слов.
Но его реформа языка всё-таки не решила вопрос о месте народной речи в языковой структуре, его язык носил светско-салонный характер. Этот процесс завершил А.С. Пушкин, только он сумел стать подлинным создателем русского литературного языка.
Последние два десятилетия своей жизни Карамзин посвятил созданию «Истории Государства Российского». Он умер, не завершив работу над 12 томом, рассказывающим об эпохе «смутного времени».
Поэтическое творчество Н.М. Карамзина
В. Тропинин. Портрет Н.М. Карамзина (1818). Холст, масло. Государственная Третьяковская галерея (Москва)
Поэзия Карамзина отличалась от поэзии его времени, представленной Ломоносовым и Державиным. Всё творчество Карамзина, в том числе и поэтическое, развивалось в русле европейского сентиментализма: прежде всего его интересовал внутренний мир человека, внешний же мир был для него вторичен.
Больше всего поэта интересовала простая, обыденная жизнь, и для её описания он использовал бедные рифмы, избегал обилия тропов. У него почти нет оригинальных эпитетов, которыми так богат стиль Г. Державина. Простая жизнь воспринималась им как жизнь душевных переживаний, а не материальных забот.
Н. Карамзин «Странность любви, или Бессонница» (в отрывках)
Кто для сердца всех страшнее?
Кто на свете всех милее?
Знаю: милая моя!
«Кто же милая твоя?»
Я стыжусь; мне, право, больно
Странность чувств моих открыть
И предметом шуток быть.
Сердце в выборе не вольно!..
Что сказать? Она… она.
Ах! нимало не важна
И талантов за собою
Не имеет никаких;
Не блистает остротою,
И движеньем глаз своих
Не умеет изъясняться;
Не умеет восхищаться
Аполлоновым огнем;
Философов не читает
И в невежестве своем
Всю ученость презирает.
Знайте также, что она
Не Венера красотою-
Так худа, бледна собою,
Так эфирна и томна,
Что без жалости не можно
Бросить взора на нее.
Странно!.. я люблю ее!
«Что ж такое думать должно?
Уверяют старики
(В этом деле знатоки),
Что любовь любовь рождает, –
Сердце нравится любя:
Может быть, она пленяет
Жаром чувств своих тебя;
Может быть, она на свете
Не имеет ничего
Для души своей в предмете,
Кроме сердца твоего?
Ах! любовь и страсть такая
Есть небесная, святая!
Ум блестящий, красота
Перед нею суета».
Нет!.. К чему теперь скрываться?
Лучше искренно признаться
Вам, любезные друзья,
Что жестокая моя
Нежной, страстной не бывала
И с любовью на меня
Глаз своих не устремляла.
Нет в ее душе огня!
Тщетно пламенем пылаю —
В милом сердце лед, не кровь!
1793
Поэт рассказывает о своей любви. Но его возлюбленная не только не отличается умом, красотой или величавостью – она робка, невзрачна.
В стихотворении «Поэзия», написанном белым стихом (стих, не имеющий рифмы, но обладающий определённым размером: ямб, анапест и т.д.). Карамзин делает обзор развития мировой литературы и выражает надежду, что время расцвета поэзии наступило и для России. При этом он ни слова не упоминает о предшествовавшей ему русской поэзии (Кантемир, Тредиаковский, Сумароков, Ломоносов). Его поэтические пристрастия весьма субъективны: из античных поэтов он вспоминает Феокрита и Мосха, из английской поэзии – Оссиана, Шекспира, Мильтона, Юнга и Томсона, из немецкой – Гесснера и Клопштока.
Н. Карамзин. Отрывок из стихотворения «Поэзия»
Едва был создан мир огромный, велелепный,
Явился человек, прекраснейшая тварь,
Предмет любви творца, любовию рожденный;
Явился — весь сей мир приветствует его,
В восторге и любви, единою улыбкой.
Узрев собор красот и чувствуя себя,
Сей гордый мира царь почувствовал и бога,
Причину бытия – толь живо ощутил
Величие творца, его премудрость, благость,
Что сердце у него в гимн нежный излилось,
Стремясь лететь к отцу… Поэзия святая!
Се ты в устах его, в источнике своем,
В высокой простоте! Поэзия святая!
Благословляю я рождение твое!
Вот как, например, пишет он об античной поэзии:
Во всех, во всех странах Поэзия святая
Наставницей людей, их счастием была;
Везде она сердца любовью согревала.
Мудрец, Натуру знав, познав ее творца
И слыша глас его и в громах и в зефирах,
В лесах и на водах, на арфе подражал
Аккордам божества, и глас сего поэта
Всегда был божий глас!
Орфей, фракийский муж, которого вся древность
Едва не богом чтит, Поэзией смягчил
Сердца лесных людей, воздвигнул богу храмы
И диких научил всесильному служить.
Он пел им красоту Натуры, мирозданья;
Он пел им тот закон, который в естестве
Разумным оком зрим; он пел им человека,
Достоинство его и важный сан; он пел,
И звери дикие сбегались,
И птицы стаями слетались
Внимать гармонии его;
И реки с шумом устремлялись,
И ветры быстро обращались
Туда, где мчался глас его.
1787
Основной чертой поэзии Карамзина является отказ от политических тем и концентрация на личной жизни, уход в себя, в мир своих собственных настроений и чувств. Идеал Карамзина-лирика – «чувствительность и покой сельского мирного крова», созерцание, внутренняя жизнь, тихая жизнь поэта-мечтателя в кругу друзей. Поэт, по Карамзину, – «искусный лжец», от которого нельзя требовать устойчивости. Единственный закон для него – впечатление данной минуты. Мир внешний для поэта непознаваем, поэтому он признаёт наличие разных точек зрения на один и тот же предмет. Это ярко выражено в его стихотворении «Кладбище».
Н. Карамзин «Кладбище»
Один голос
Страшно в могиле, хладной и темной!
Ветры здесь воют, гробы трясутся,
Белые кости стучат.
Другой голос
Тихо в могиле, мягкой, покойной.
Ветры здесь веют; спящим прохладно;
Травки, цветочки растут.
Первый
Червь кровоглавый точит умерших,
В черепах желтых жабы гнездятся,
Змии в крапиве шипят.
Второй
Крепок сон мертвых, сладостен, кроток;
В гробе нет бури; нежные птички
Песнь на могиле поют.
Первый
Там обитают черные враны,
Алчные птицы; хищные звери
С ревом копают в земле.
Второй
Маленький кролик в травке зеленой
С милой подружкой там отдыхает;
Голубь на веточке спит.
Первый
Сырость со мглою, густо мешаясь,
Плавают тамо в воздухе душном;
Древо без листьев стоит.
Второй
Тамо струится в воздухе светлом
Пар благовонный синих фиалок,
Белых ясминов, лилей.
Первый
Странник боится мертвой юдоли;
Ужас и трепет чувствуя в сердце,
Мимо кладбища спешит.
Второй
Странник усталый видит обитель
Вечного мира – посох бросая,
Там остается навек.
1792
Это стихотворение является предшественником баллад В. Жуковского. В поэзии Карамзина вообще много предромантических мотивов, для которых характерны настроения грусти, тоски, одиночества.
Карамзин и сам писал баллады («Граф Гваринос», «Алина» и «Раиса»), в которых «изображаются колоссальные страсти на фоне бурного ночного пейзажа» (Ю. Лотман).
Е. Гейтман. Портрет Н.М. Карамзина (1820-е годы)
В лирике Карамзина много оттенков чувств и красок, полутонов. Картина увядания природы в стихотворении «Осень» вызывает у лирического героя размышления о бренности человеческой жизни: в природе все оживает снова и снова, но человек на это надеяться не может.
Н. Карамзин «Осень»
Веют осенние ветры
В мрачной дубраве;
С шумом на землю валятся
Желтые листья.
Поле и сад опустели;
Сетуют холмы;
Пение в рощах умолкло —
Скрылися птички.
Поздние гуси станицей
К югу стремятся,
Плавным полетом несяся
В горних пределах.
Вьются седые туманы
В тихой долине;
С дымом в деревне мешаясь,
К небу восходят.
Странник, стоящий на холме,
Взором унылым
Смотрит на бледную осень,
Томно вздыхая.
Странник печальный, утешься!
Вянет Природа
Только на малое время;
Всё оживится,
Всё обновится весною;
С гордой улыбкой
Снова Природа восстанет
В брачной одежде.
Смертный, ах! вянет навеки!
Старец весною
Чувствует хладную зиму
Ветхия жизни.
1789
Но у Карамзина есть и стихотворения с откровенно общественным звучанием: «Песнь мира», «К Милости», «Ответ моему приятелю», «Ода на случай присяги московских жителей его императорскому величеству Павлу Первому», «Тацит», «Гимн глупцам», «Песня воинов», «Освобожденная Европа». Но «общественная позиция Карамзина была своеобразна, и, не отметив этого, мы не поймем специфики и его гражданской лирики. Политика и гражданственность в сознании Карамзина разделялись. Первая воспринималась как связанная с хаотическим внешним миром, вторая касалась души человека. Путь к общественности лежит не через государственные институты, а через личную добродетель. Поэтому для Карамзина проповедь ухода от политической борьбы не означала отказа от гражданственности. Скорей наоборот: со своей точки зрения Карамзин склонен был смотреть на всякого политика как на политикана — эгоиста и честолюбца, а античные гражданские добродетели находить в частном человеке, проникнутом заботой о своем ближнем.
Поэзию Карамзин считал проповедницей не политики, а общественности. О том, насколько плоско было бы на основании этого говорить об антинародности позиции Карамзина, свидетельствует то, что в этих суждениях Карамзин опирался на Шиллера» (Ю. Лотман).
Заключение
Пушкин называл Карамзина одним «из великих наших сограждан».
«Поэзия Карамзина вводит нас в новый и необычный мир. Привычные представления в нем смещены: все государственно значимое, обладающее властью, могуществом, освященное поэтической традицией, царственно красивое, безупречное – в нем лишено цены. Все обыкновенное, робкое, бледное – привлекательно и поэтично» (Ю. Лотман).
Н.М. Карамзин на памятнике «1000-летие России» в Великом Новгороде
Источник