Стихи сочиненные ночью во время бессонницы год написания
В социальных сетях распространяется не хуже эпидемии стихотворение, якобы написанное великим Пушкиным в 1827 году во время холерного карантина. Оно завоевало не только мессенджеры, но даже радио и телевидение. Содержание стихотворения действительно очень актуально на день сегодняшний:
***
Позвольте, жители страны,
В часы душевного мученья
Поздравить вас из заточенья
С великим праздником весны!
Всё утрясётся, всё пройдёт,
Уйдут печали и тревоги,
Вновь станут гладкими дороги
И сад, как прежде, зацветёт.
На помощь разум призовём,
Сметём болезнь силой знаний
И дни тяжёлых испытаний
Одной семьёй переживём.
Мы станем чище и мудрей,
Не сдавшись мраку и испугу,
Воспрянем духом и друг другу
Мы станем ближе и добрей.
И пусть за праздничным столом
Мы вновь порадуемся жизни,
Пусть в этот день пошлёт Всевышний
Кусочек счастья в каждый дом!
И подпись: Пушкин, 1827 год.
Вот такой вот простенький стишок. Не шедевр, конечно, но подкупает оптимизмом, добротой, верой в светлое будущее. Людям нравится.
Журналисты «Комсомольской правды» решили найти автора и нашли же! Им оказался казахстанский блогер под ником Урри Грим. Стихотворение он написал по случаю Науруза, весеннего праздника тюркских народов, и опубликовал в своём аккаунте в Фейсбук с таким предисловием:
« Салам алейкум, честной народ!
Как говорится, коронавирус – коронавирусом, а Наурыз по распорядку.
Это единственный праздник, к которому я отношусь трепетно, ибо только он олицетворяет собой пробуждение от сна и наступление новой жизни.
От души поздравляю вас, люди доброй воли!
P.S. Кстати, сегодня также отмечается Всемирный день поэзии. Я ни на что не намекаю, но…».
И далее – вышеупомянутое стихотворение.
Пост был опубликован 21 марта. За кратчайшее время стихотворение стало известно во всём русскоговорящем мире.
Ответ Урри
Урри, конечно, сам и не полагал, что произойдёт подобное. Он офигел и выдал иронично-шутливый ответ на сетедейство:
***
Какой такой, простите, Пушкин?
Что за пройдоха и нахал?
Не тот ли тип, что спирт из кружки
С какой-то нянею бухал?
Я зол, мне до смерти обидно,
Что нас так путает народ.
Как вам, товарищи, не стыдно?
Что за фантазии полёт?
Я потрясён сравненьем вздорным
И повторять уже устал,
Что дед мой вовсе не был чёрным
И звался он не Ганнибал.
Я помню каждое мгновенье
Отца казахские черты,
Своё в Актюбинске ученье
И переезд свой в Алматы.
Я житель этих территорий,
Душой и телом я казах
И у каких-то Лукоморий
Я не держал кота в цепях.
Вам подтвердят мои соседи
И побожится вся семья,
Что автор “Маленьких трагедий”
Или “Дубровского” не я.
Я с Гончаровой не встречался,
На танцах вместе с ней кружа,
И на дуэлях я не дрался
И не стрелял в меня бажа*.
Да что там! Даже Ильичёва
Вам подтвердит, что я не лгал,
И про Бориса Годунова
Ни строчки в жизни не слагал.
Над “i” все точки я расставил
И хватит воду здесь толочь!
А то я, самых честных правил,
Могу не в шутку занемочь.
———-
*бажа с каз. яз. – свояк, соперник (здесь – Дантес).
Сетевой поэт Урри в полной экипировке.
Другие стихотворения Урри по теме
Урри Грим постоянно публикует посты на злобу дня, особенно на тему карантина по коронавирусу. 10 апреля опубликовал вот это:
«…петь на мотив песни Гребенщикова “Мама, я не могу больше пить”.
***
Мама, я не могу больше пить,
Мама, я не могу больше есть,
Мама, отдай ключ от дверей –
Я не могу больше здесь!
Меня достал карантин,
На голове уже тыщи седин,
Вынесу мусор, схожу в магазин!
Мама, я не могу больше здесь!
Мне всё равно, пусть болтает народ,
Что я предатель, не патриот,
Но я потеряю рассудок вот-вот,
Я не могу больше здесь!
Я сижу взаперти,
Двадцать дней некуда просто пойти
И ещё столько же дней впереди
Я не могу больше здесь!
Вот он – мой демон и рок,
Это – мой пожизненный срок!
Нет! Я выйду сейчас за порог!
Я не могу больше здесь!
Лопнули нервы мои, как струна,
Хочется света, хочется дня!
Мама, позвони всем друзьям –
Пусть остановят меня!
Скажи моим братьям, что я тронут умом,
Скажи сестре, что покинул свой дом,
Скажи, что мне трудно взмахнуть
В тесной квартире крылом.
Мама, я не могу больше здесь!
К чёртовой матери эту болезнь!
Мама, отдай ключ от дверей –
Я не могу больше здесь.
Еще вот это:
***
Не унывай, мой друг! Не кисни,
Что вновь продлили карантин!
Утри слезу и зубы стисни –
Ты в этом мире не один.
Я – твой товарищ, твой союзник,
Опора в скуке долгих дней,
Я, как и ты, невольный узник
Квартиры маленькой своей.
Какая польза нам от плача?
Зачем судьбу свою ругать?
Сейчас у нас одна задача –
Друг другу словом помогать.
Пусть я с тобой не встречусь взглядом,
Пусть не коснусь тебя плечом,
Но знаю я – ты будешь рядом,
Когда компьютер мой включён.
Перед бедою не согнёмся!
Ты – мой герой, я – твой герой!
Порой с тобою посмеёмся
И погрустим вдвоём порой.
Мы вместе праздники отметим,
Откроем пьяное вино,
Плечом к плечу достойно встретим,
Что нам судьбою суждено.
Когда очистимся от скверны,
Отступит смерть, уйдёт печаль,
Скажу: “Спасибо, друг мой верный,
Что ты со мною поскучал”.
А вот и Пушкин
Александр Сергеевич Пушкин приехал в Болдино 3 сентября 1830 года с целью переоформить на себя имение и 200 душ крестьян. Это был подарок отца по случаю предстоящей женитьбы на Наталье Гончаровой. Поэт жил в одноэтажном дом в селе Большое Болдино Нижегородской губернии. Но скоро в России из-за холеры объявили карантин, дороги закрыли, Пушкин был вынужден задержаться в Болдино до 29 ноября.
Усадьба Пушкиных (музей-заповедник А.С. Пушкина) в Большом Болдине
Увы, Пушкин не был домоседом, любил азартные игры и весёлые гулянья, застолья, много тратил, мало зарабатывал, поэтому был в долгах как в шелках. И в глуши было ему совсем не весело.
Из-за того, что визит в Болдино должен был быть кратковременным, поэт даже не взял с собой тетради с рукописями, а книг для чтения в имении было очень мало. Кроме творчества заняться было нечем. В результате этот период вошёл в историю русской литературы как чрезвычайно плодотворная Болдинская осень. Здесь он написал 32 стихотворения, завершил роман в стихах «Евгений Онегин». Сочинил «Повести покойного Ивана Петровича Белкина», «Маленькие трагедии», «Сказку о попе и работнике его Балде», серию статей для «Литературной газеты».
Любимая Наталья осталась в Москве, поэт, конечно, переживал за неё и за своих товарищей, ведь холера беспощадно уносила многих, половину от всех заболевших. Тревога одолевала его. Там он, например, написал это:
Стихи, сочиненные ночью во время бессонницы
Мне не спится, нет огня;
Всюду мрак и сон докучный.
Ход часов лишь однозвучный
Раздается близ меня.
Парки бабье лепетанье,
Спящей ночи трепетанье,
Жизни мышья беготня…
Что тревожишь ты меня?
Что ты значишь, скучный шепот?
Укоризна или ропот
Мной утраченного дня?
От меня чего ты хочешь?
Ты зовешь или пророчишь?
Я понять тебя хочу,
Смысла я в тебе ищу…
Наконец-то, через карантин завершился, Пушкин выбрался из своего заточения и 5 декабря, через 3 месяца после прибытия в Болдино, вернулся в Москву.
И мы надеемся на скорейшее выздоровление заболевших, скорейшее завершение карантина.
А вы какие стихи знаете по теме? Прошу поделиться.
Обрадуюсь, если отметите лайком и подпишетесь на канал.
Источник
Стихотворение
Видео каталог 4
Мне не спится, нет огня;
Всюду мрак и сон докучный.
Ход часов лишь однозвучный
Раздается близ меня,
Парки бабье лепетанье,
Спящей ночи трепетанье,
Жизни мышья беготня…
Что тревожишь ты меня?
Что ты значишь, скучный шепот?
Укоризна или ропот
Мной утраченного дня?
От меня чего ты хочешь?
Ты зовешь или пророчишь?
Я понять тебя хочу,
Смысла я в тебе ищу…
Автор:
Пушкин, Александр Сергеевич
Год написания:
1 830 год
Нравится
Не нравится
Другие стихотворения
- обновить
Хорошо под осеннюю свежесть…
Есенин, Сергей Александрович
On Parting
Байрон, Джордж Гордон
Я очи знал, — о, эти очи!..
Тютчев, Фёдор Иванович
Твое лицо мне так знакомо…
Блок, Александр Александрович
Ангел седой
Голубева, Светлана Иосифовна
Старый викинг
Брюсов, Валерий Яковлевич
Так, молодости нет уж и в помине…
Кочетков, Александр Сергеевич
Я не люблю…
Высоцкий, Владимир Семёнович
Запомнить
Или войти, используя соцсети:
Источник
Ïóøêèí.
Âîñïîìèíàíèå.
Êîãäà äëÿ ñìåðòíîãî óìîëêíåò øóìíûé äåíü,
È íà íåìûå ñòîãíû ãðàäà
Ïîëóïðîçðà÷íàÿ íàëÿæåò íî÷è òåíü
È ñîí, äíåâíûõ òðóäîâ íàãðàäà,
 òî âðåìÿ äëÿ ìåíÿ âëà÷àòñÿ â òèøèíå
×àñû òîìèòåëüíîãî áäåíüÿ:
 áåçäåéñòâèè íî÷íîì æèâåé ãîðÿò âî ìíå
Çìåè ñåðäå÷íîé óãðûçåíüÿ;
Ìå÷òû êèïÿò; â óìå, ïîäàâëåííîì òîñêîé,
Òåñíèòñÿ òÿæêèõ äóì èçáûòîê;
Âîñïîìèíàíèå áåçìîëâíî ïðåäî ìíîé
Ñâîé äëèííûé ðàçâèâàåò ñâèòîê;
È ñ îòâðàùåíèåì ÷èòàÿ æèçíü ìîþ,
ß òðåïåùó è ïðîêëèíàþ,
È ãîðüêî æàëóþñü, è ãîðüêî ñëåçû ëüþ,
Íî ñòðîê ïå÷àëüíûõ íå ñìûâàþ.
Ïóøêèí
ÑÒÈÕÈ, ÑÎ×ÈÍÅÍÍÛÅ ÍÎ×ÜÞ ÂÎ ÂÐÅÌß ÁÅÑÑÎÍÍÈÖÛ
Ìíå íå ñïèòñÿ, íåò îãíÿ;
Âñþäó ìðàê è ñîí äîêó÷íûé.
Õîä ÷àñîâ ëèøü îäíîçâó÷íûé
Ðàçäàåòñÿ áëèç ìåíÿ.
Ïàðêè áàáüå ëåïåòàíüå,
Ñïÿùåé íî÷è òðåïåòàíüå,
Æèçíè ìûøüÿ áåãîòíÿ…
×òî òðåâîæèøü òû ìåíÿ?
×òî òû çíà÷èøü, ñêó÷íûé øåïîò?
Óêîðèçíà èëè ðîïîò
Ìíîé óòðà÷åííîãî äíÿ?
Îò ìåíÿ ÷åãî òû õî÷åøü?
Òû çîâåøü èëè ïðîðî÷èøü?
ß ïîíÿòü òåáÿ õî÷ó,
Ñìûñëà ÿ â òåáå èùó…
Ô. È. Òþò÷åâ.
Áåññîííèöà («×àñîâ îäíîîáðàçíûé áîé…»)
×àñîâ îäíîîáðàçíûé áîé,
Òîìèòåëüíàÿ íî÷è ïîâåñòü!
ßçûê äëÿ âñåõ ðàâíî ÷óæîé
È âíÿòíûé êàæäîìó, êàê ñîâåñòü!
Êòî áåç òîñêè âíèìàë èç íàñ,
Ñðåäè âñåìèðíîãî ìîë÷àíüÿ,
Ãëóõèå âðåìåíè ñòåíàíüÿ,
Ïðîðî÷åñêè-ïðîùàëüíûé ãëàñ?
Íàì ìíèòñÿ: ìèð îñèðîòåëûé
Íåîòðàçèìûé Ðîê íàñòèã
È ìû, â áîðüáå, ïðèðîäîé öåëîé
Ïîêèíóòû íà íàñ ñàìèõ.
È íàøà æèçíü ñòîèò ïðåä íàìè,
Êàê ïðèçðàê íà êðàþ çåìëè,
È ñ íàøèì âåêîì è äðóçüÿìè
Áëåäíååò â ñóìðà÷íîé äàëè…
È íîâîå, ìëàäîå ïëåìÿ
Ìåæ òåì íà ñîëíöå ðàñöâåëî,
À íàñ, äðóçüÿ, è íàøå âðåìÿ
Äàâíî çàáâåíüåì çàíåñëî!
Ëèøü èçðåäêà, îáðÿä ïå÷àëüíûé
Ñâåðøàÿ â ïîëóíî÷íûé ÷àñ,
Ìåòàëëà ãîëîñ ïîãðåáàëüíûé
Ïîðîé îïëàêèâàåò íàñ!
<1829>
Ïåòð Âÿçåìñêèé. «Áåññîííèöà»
 òîñêå áåññîííèöû, ñðåäü òèøèíû íî÷íîé,
Êàê ðàçäðàæèòåëåí ÷àñîâ äîêó÷íûé áîé!
Êàê ìîëîòîì êóçíåö ñòó÷èò ïî íàêîâàëüíîé,
Òàê êàæäûé èõ óäàð, òÿæåëûé è ïå÷àëüíûé,
Ïî ñåðäöó ìîåìó îäíîîáðàçíî áüåò,
È ñ êàæäûì áîåì âñ¸ òîñêà ìîÿ ðàñòåò.
×àñû, «ãëàãîë âðåìåí, ìåòàëëà çâîí» íàäãðîáíîé,
×åãî âû îò ìåíÿ ñ íàñòîé÷èâîñòüþ çëîáíîé
Õîòèòå? Äàéòå ìíå çàáûòüñÿ. ß óñòàë.
Êóêóøêè âäîâîëü ÿ íàìåêîâ íàñ÷èòàë.
ß çíàþ è áåç âàñ, ÷òî âðåìÿ ìèìîëåòíî;
Áåçîñòàíîâî÷íî îíî, áåñïîâîðîòíî!
Òåì ëó÷øå! È êîìó, â êîì çäðàâûé ðàçóì åñòü,
Îõîòà áû ïðèøëà æèçíü ñûçíîâà ïðî÷åñòü?
Íî, ñêó÷íûå ÷àñû ìîåé áåññîííîé ïûòêè,
 äâèæåíèÿõ ñâîèõ êóäà êàê âû íå ïðûòêè!
È, ñëîâíî ãèðÿìè êðûëî îáðåìåíÿ,
Âû òàùèòåñü ïî ìíå, öàðàïàÿ ìåíÿ.
È ñêîëüêî äèêèõ äóì, áåññìûñëåííûõ, íåñâÿçíûõ,
×óäîâèùíûõ êàðòèí, âèäåíèé áåçîáðàçíûõ,
Òî âûíûðíóâ èç òüìû, òî ïîãðóæàÿñü â òüìó,
Ìåðåùèòñÿ ãëàçàì è ãðåçèòñÿ óìó!
Ãðóäü äàâèò òåìíûé ñòðàõ è áåøåíàÿ çëîáà,
Êîãäà çìåè íî÷íîé áåçäîííàÿ óòðîáà
Çà ÷àñîì ÷àñ íà÷íåò ïðîæîðëèâî ãëîòàòü,
À ñíà íà æàðêèé îäð íå ñõîäèò áëàãîäàòü.
Òîñêà áåññîííèöû, òû ìíå äàâíî çíàêîìà;
Íî âñ¸ ìíå íåâòåðïåæ òâîé ãíåò, òâîÿ èñòîìà,
Êàê áóäòî â ïåðâûé ðàç ìíå èçìåíÿåò ñîí
È êðåïêî-íàêðåïêî áûë çàñòðàõîâàí îí;
Êàê áóäòî ïî íî÷àì áåññîííûì íå â ïðèâû÷êó
Òîìèòåëüíûõ ÷àñîâ ìíå ñëóøàòü ïåðåêëè÷êó;
Êàê áóäòî ÿ è âïðÿìü íà âñåðîññèéñêèé ëàä
Ñïàòü áîãàòûðñêèì ñíîì âñåãäà è âñþäó ðàä,
È òîëüêî ãîëîâîé ïîäóøêó ÷óòü ïðèãðåþ,
Óæ ñ Õðàïîâèöêèì ðå÷ü çàòÿãèâàòü óìåþ.
1862 (?)
Îñèï Ìàíäåëüøòàì
“Áåññîíèöà, Ãîìåð, òóãèå ïàðóñà…”
Áåññîíèöà, Ãîìåð, òóãèå ïàðóñà.
ß ñïèñîê êîðàáëåé ïðî÷åë äî ñåðåäèíû:
Ñåé äëèííûé âûâîäîê, ñåé ïîåçä æóðàâëèíûé,
×òî íàä Ýëëàäîþ êîãäà-òî ïîäíÿëñÿ.
Êàê æóðàâëèíûé êëèí â ÷óæèå ðóáåæè –
Íà ãîëîâàx öàðåé áîæåñòâåííàÿ ïåíà –
Êóäà ïëûâåòå âû? Êîãäà áû íå Åëåíà,
×òî Òðîÿ âàì îäíà, àxåéñêèå ìóæè?
È ìîðå, è Ãîìåð âñå äâèæèìî ëþáîâüþ.
Êîãî æå ñëóøàòü ìíå? È âîò, Ãîìåð ìîë÷èò,
È ìîðå ÷åðíîå, âèòèéñòâóÿ, øóìèò
È ñ òÿæêèì ãðîõîòîì ïîäxîäèò ê èçãîëîâüþ.
Ìàðèíà Öâåòàåâà
x x x
Áåññîííèöà! Äðóã ìîé!
Îïÿòü òâîþ ðóêó
Ñ ïðîòÿíóòûì êóáêîì
Âñòðå÷àþ â áåççâó÷íî-
Çâåíÿùåé íî÷è.
Ïðåëüñòèñü!
Ïðèãóáü!
Íå â âûñü,
À â ãëóáü
Âåäó
Ãóáàìè ïðèãîëóáü!
Ãîëóáêà! Äðóã!
Ïðèãóáü!
Ïðåëüñòèñü!
Èñïåé!
Îò âñåõ ñòðàñòåé
Óñòîé,
Îò âñåõ âåñòåé
Ïîêîé.
Ïîäðóãà!
Óäîñòîé.
Ðàçäâèíü óñòà!
Âñåé íåãîé óñò
Ðåçíîãî êóáêà êðàé
Âîçüìè
Âòÿíè,
Ãëîòíè:
Íå áóäü!
Î äðóã! Íå îáåññóäü!
Ïðåëüñòèñü!
Èñïåé!
Èç âñåõ ñòðàñòåé
Ñòðàñòíåéøàÿ, èç âñåõ ñìåðòåé –
Íåæíåéøàÿ
Èç äâóõ ãîðñòåé
Ìîèõ ïðåëüñòèñü! èñïåé!
Ìèð áåç âåñòè ïðîïàë. Â íèãäå
Çàòîïëåííûå áåðåãà
Ïåé, ëàñòî÷êà ìîÿ! Íà äíå
Ðàñòîïëåííûå æåì÷óãà
Òû ìîðå ïüåøü,
Òû çîðè ïüåøü.
Ñ êàêèì ëþáîâíèêîì êóòåæ
Ñ ìîèì
Äèòÿ
Ñðàâíèì?
À åñëè ñïðîñÿò (íàó÷ó!),
×òî, äåñêàòü, ùå÷êè íå ñâåæè,
Ñ Áåññîííèöåé êó÷ó, ñêàæè,
Ñ Áåññîííèöåé êó÷ó
Ìàé 1921
Êòî ñïèò ïî íî÷àì? Íèêòî íå ñïèò!
Ðåá¸íîê â ëþëüêå ñâîåé êðè÷èò,
Ñòàðèê íàä ñìåðòüþ ñâîåé ñèäèò,
Êòî ìîëîä – ñ ìèëîþ ãîâîðèò,
Åé â ãóáû äûøèò, â ãëàçà ãëÿäèò.
Çàñí¸øü – ïðîñí¸øüñÿ ëè çäåñü îïÿòü?
Óñïååì, óñïååì, óñïååì ñïàòü!
À çîðêèé ñòîðîæ èç äîìà â äîì
Ïðîõîäèò ñ ðîçîâûì ôîíàð¸ì,
È äðîáíûì ðîêîòîì íàä ïîäóøêîé
Ðîêî÷åò ÿðàÿ êîëîòóøêà:
Íå ñïè! êðåïèñü! ãîâîðþ äîáðîì!
À òî – âå÷íûé ñîí! à òî – âå÷íûé äîì!
12 äåêàáðÿ 1916
À. Àõìàòîâà
Áåññîíèöà
Ãäå-òî êîøêè æàëîáíî ìÿóêàþò,
Çâóê øàãîâ ÿ èçäàëè ëîâëþ…
Õîðîøî òâîè ñëîâà áàþêàþò:
Òðåòèé ìåñÿö ÿ îò íèõ íå ñïëþ.
Òû îïÿòü, îïÿòü ñî ìíîé, áåññîííèöà!
Íåïîäâèæíûé ëèê òâîé óçíàþ.
×òî, êðàñàâèöà, ÷òî, áåççàêîííèöà,
Ðàçâå ïëîõî ÿ òåáå ïîþ?
Îêíà òêàíüþ áåëîþ çàâåøåíû,
Ïîëóìðàê ñòðóèòñÿ ãîëóáîé…
Èëè äàëüíåé âåñòüþ ìû óòåøåíû?
Îò÷åãî ìíå òàê ëåãêî ñ òîáîé?
Áîðèñ Ïàñòåðíàê
ÁÅÑÑÎÍÍÈÖÀ
Êîòîðûé ÷àñ? Òåìíî. Íàâåðíî, òðåòèé.
Îïÿòü ìíå, âèäíî, ãëàç ñîìêíóòü íå ñóæäåíî.
Ïàñòóõ â ïîñåëêå ùåëêíåò ïëåòüþ íà ðàññâåòå.
Ïîòÿíåò õîëîäîì â îêíî,
Êîòîðîå âî äâîð îáðàùåíî.
À ÿ îäèí.
Íåïðàâäà, òû
Âñåé áåëèçíû ñâîåé ñêâîçíîé âîëíîé
Ñî ìíîé.
Äðóãèå ñòàòüè â ëèòåðàòóðíîì äíåâíèêå:
- 21.06.2015. ***
- 17.06.2015. ***
- 09.06.2015. Ñòèõè, ñî÷èíåííûå íî÷üþ âî âðåìÿ áåññîííèöû
- 04.06.2015. Íå çðÿ
Источник
ПОИСК:
У нас более 50 000 материалов воспользуйтесь поиском! Вам повезёт!
Оба стихотворения написаны примерно в одно и то же время: у Тютчева – в 1829 году, у Пушкина – в 1830 году. В обоих произведениях раскрывается тема ночной бессонницы и раскрываются чувства и мысли героя в этот период. У обоих поэтов звучат сходные мотивы времени в образе движения часов: «часов однообразный бой» (Тютчев) и «ход часов лишь однозвучный» (Пушкин); мотив неумолимой судьбы: «неотразимый Рок» (Тютчев) и «Парки бабье лепетанье» (Пушкин), мотив тоски и скуки: «томительная ночи повесть», «кто без тоски внимал из нас» (Тютчев) и «сон докучный», «скучный шёпот» (Пушкин); мотив пророчества: «пророчески прощальный глас» (Тютчев) и «ты зовёшь или пророчишь» (Пушкин); мотив совести: «и внятный каждому, как совесть» (Тютчев) и «укоризна или ропот» (Пушкин).
Но при всём сходстве темы и мотивов у поэтов разный подход к освещению темы бессонницы. Лирический герой Тютчева выступает как философ, который говорит от лица всего человечества (местоимение «мы»), раскрывая проблему человека и Вселенной, проблему мироустройства и места человека в нём. Ночь чужда человеку и в то же время внятна (понятна), так как обнажившееся ночное небо (космос, Вселенная, бездна) напоминает ему о кратковременности земной жизни и о бездне, готовой его поглотить, у него возникает ощущение осиротелости («мир осиротелый»), ощущение того, что он покинут на самого себя: «И мы в борьбе с природой целой, // Покинуты на нас самих».
Наши эксперты могут проверить Ваше сочинение по критериям ЕГЭ
ОТПРАВИТЬ НА ПРОВЕРКУ
Эксперты сайта Критика24.ру
Учителя ведущих школ и действующие эксперты Министерства просвещения Российской Федерации.
Как стать экспертом?
Жизнь представляется призраком, люди чувствуют, что стоят на краю земной жизни, прощаются с веком и друзьями, понимая, что время их «давно забвеньем занесло», а за спиной толпится «новое, младое племя». В последней строфе звучит мотив смерти: «Лишь изредка, обряд печальный // Свершая в полуночный час, // Металла голос погребальный // Порой оплакивает нас».
Стихотворение Тютчева написано четырёхстопным ямбом, звучит мерно, важно, торжественно, передавая трагическую тональность.
У Пушкина лирический герой говорит о своих ощущениях, поэтому поэт употребляет местоимения первого лица единственного числа: мне, меня (2 раза), мной, от меня, я (2 раза). Во время бессонницы лирический герой ощущает суетность жизни («жизни мышья беготня»), пытается понять, в чём смысл его существования, какова его судьба. Испытывая томление и душевную тревогу, смуту, он пытается понять, чего от него хочет Парка-судьба (античный образ): призывает к себе или пророчит о чём-то?
Стихотворение Пушкина написано четырёхстопным хореем, который звучит живо, эмоционально, ритм подвижный, динамичный. Эмоциональную тональность усиливают риторические вопросы (5 вопросов, а у Тютчева всего один, зато у Тютчева 4 восклицательных предложения, а у Пушкина ни одного, но есть многоточие – фигура умолчания); разговорная лексика: «бабье». «мышья беготня».
Лирический герой подвергает себя нравственному анализу, разбирает, как прошёл «утраченный день», укоряет себя за напрасно прожитое время, испытывает недовольство собой.
Таким образом, Тютчев создал философской стихотворение о человеке и природе, человеке и Вселенной, а Пушкин написал лирически взволнованное стихотворение о мыслях и чувствах своего героя в бессонную ночь.
Посмотреть все сочинения без рекламы можно в нашем
Чтобы вывести это сочинение введите команду /id50546
Внимание!
Если Вы заметили ошибку или опечатку, выделите текст и нажмите Ctrl+Enter.
Тем самым окажете неоценимую пользу проекту и другим читателям.
Спасибо за внимание.
.
Источник
Написать комментарий
Нет комментариев. Ваш будет первым!
Ваше имя:
E-mail для ответов:
Загрузка…