Сон в летнюю ночь золотая маска

Московских гостей на своей сцене принял Русский Большой драмтеатр имени Василия Качалова. Гастроли удачно совпали с разрешением заполнять театральные залы уже на 70 процентов. Но коррективы в афишу пандемия все-таки внесла. Как рассказала директор фестиваля Мария Ревякина, изначально планировали привезти четыре постановки. И показывать их кроме Казани, в Набережных Челнах, Буинске и селе Большая Атня. Но в итоге пришлось ограничиться столицей Татарстана и сократить программу вдвое. Помимо “фоменок” свой спектакль привезет и Московский театр имени Пушкина.

– Это две совершенно полярные работы разных режиссеров – “Сон в летнюю ночь” в постановке Ивана Поповски и “Добрый человек из Сезуана” Юрия Бутусова, с великолепнейшими актерами, – рассказала Мария Ревякина. – Я очень их люблю и считаю, что они не только дарят величайшее наслаждение, но и оставляют невероятную память, когда запоминается все до мельчайших деталей.

“Мастерская Фоменко” приехала звездным составом – тут и Карэн Бадалов, и Галина Тюнина, и Олег Нирян, и Кирилл Пирогов. По словам директора театра Андрея Воробьева, для этой постановки был выбран не романтический и легкий перевод шекспировского “Сна в летнюю ночь” Татьяны Щепкиной-Куперник, а жесткий, рубленый текст Осии Сороки. Длится комедия почти три с половиной часа, но Воробьев заверил, что зрители не заметят, как время пролетит. И он ничуть не преувеличил.

Зрителям с первых до последних минут скучать было некогда. Происходящее на сцене и вокруг нее затягивало и не отпускало. Еще и занавес не открыли, а где-то на задних рядах вдруг возник Филострат, напевая, продефилировал в котурнах на высоченной платформе к подмосткам. То есть границы у сцены – условные. На протяжении всего спектакля герои “врывались” в пространство зала, то устраивая погони между рядами, то внезапно появляясь на балконах и перебрасываясь репликами. Буффонада и почти акробатические трюки очень органично вплетались в ткань шекспировской комедии и играли роль не меньшую, чем диалоги с монологами.

Деметрий со словами “я не люблю тебя. Отстань, уйди…” вынужден тащить вцепившуюся мертвой хваткой Елену так, что зрители попадали со смеху. Вот же навязалась со своей любовью.

Эльф Робин в исполнении Амбарцума Кабаняна (он же в спектакле Филострат) впечатлял поистине нечеловеческой пластикой. Он вроде бы невидим для простых смертных, но при этом в гуще событий и манипулирует всеми. Тело персонажа будто трансформируется на глазах у зрителей, перетекая из одного состояния в другое.

А вот экспромт с национальным колоритом. Лизандр, объясняясь с Еленой, вдруг восклицает: “Мин син яратам!” В переводе с татарского – “я тебя люблю”. Публика, конечно, оценила все эти шекспировские вольности и легкости. В конце концов, происходящее в спектакле – сон. И здесь возможно всякое…

Теперь в Казани ждут Театр имени Пушкина. Пятого-шестого октября на сцене Татарского драмтеатра имени Камала – “Добрый человек из Сезуана”. В роли главной героини Брехта – Александра Урсуляк.

Спектакль Московского театра «Мастерская П. Н. Фоменко» «Сон в летнюю ночь» представлен в рамках проекта «Фестиваль „Золотая Маска” в Новосибирске».

Номинации на Премию «Золотая Маска – 2016» – «Лучшая работа режиссера», «Лучшая женская роль» (Ирина Горбачева). 

Спектакль демонстрируется на сцене театра «Красный факел».

Елена влюблена в Деметрия, Деметрий влюблен в Гермию, а Гермия – в Лиcандра. Впрочем, это взаимно. Есть еще отец Гермии, который смешивает все карты, пытаясь выдать дочь за нелюбимого Деметрия. И герцог Тезей ему в этом как будто даже потакает. Ночью молодые люди сбегают подальше от афинского закона и родительских советов  в герцогский лес, где они будут окончательно запутаны (и распутаны!) чарами царя эльфов Оберона и его рассеянного помощника Робина.

Здесь всё игра – театральная, любовная, иногда немного наивная, иногда сложная и запутанная. Бывает острая, даже опасная – за такой игрой лучше наблюдать со стороны, не вмешиваясь. Бывает по-детски простая – в такую включаешься вольно или невольно. Но вся она в этом спектакле невероятно витальна, невероятно азартна. В хаосе игры, в ночном мороке стирается черта между сном и явью. Ощупью находятся – и раздвигаются – границы мира, огромного, непостижимого. Где «моховая постель» манит своей свежестью, как прохладные простыни. Где влюбленные путают друг друга, сплетаются в живой клубок, дышащий ревностью, молодостью, страхом и – любовью. Ею, как музыкой, как волшебным соком, здесь пропитан самый воздух, ею и только ею движется «и море, и Гомер»… 

Собственно, Шекспир в своей лирической комедии ставит некий эксперимент по изучению страсти, разворачивает лабораторные испытания главного человеческого чувства. Автор и режиссер погружают героев в вольную (и тем отчасти опасную) стихию бессознательного, исследуют границы самозабвения и терпения, покорности и выносливости тех, кто обретает и кто теряет любовь.

«Новая газета»

«Сон в летнюю ночь» приснился публике в такое время, когда, казалось бы, ничто не располагает к радостной театральной игре, – и произвел эффект кислородной подушки для задыхающихся. Для самого театра, пережившего смерть своего лидера, для обретения почвы под ногами спектакль стал возвращением на круги своя, но на новом витке развития. Иван Поповски «сшил» спектакль как будто по старинному лекалу, заставив вспомнить и про психологические кружева, и про легкое дыхание, и про победительное лицедейство, но на дефиле театральных премьер его работа выглядит просто сногсшибательно.

Иван Поповски наследует не только своему учителю Петру Фоменко. В цирковом буйстве его «Сна» нельзя не узнать приметы знаменитого спектакля Питера Брука, который требовал от актеров на репетициях полного раскрепощения, которое затем было обуздано с помощью цирковых трюков.

журнал «Театральная афиша»

«Сон в летнюю ночь» – наверное, поворотный спектакль, который сообщит и «Мастерской», и театральной системе вообще надежду на скрытый, потаенный ресурс театральности. Спектакль словно открывает новую страницу, ретроспективно напоминая о том, что было на этой сцене прекрасного. В 1990-е, когда «Мастерская» блистала во всю мощь, Петр Фоменко предлагал способ выживания в скупой и унылой реальности безвременья. Щитом против свинцовых мерзостей бытия оказывалась театральность, мимикрия, лицедейство. Выживать Фоменко советовал через урок театра – прожить 1990-е можно было только изобретая свою собственную реальность, множа иллюзии, меняя маски, интонации.

Возврат к этой энергии может предложить современному обществу 2015 года ту же самую модель выживания. Вот это, пожалуй, самое важное. Сон, сновидение, добровольное впадение в объятия Морфея, галлюциногенная терапия – тема самых ярких спектаклей нынешнего сезона. Причем в «Сне» это сновидение-мука, сновидение-морок. За эротическим неразделенным томлением афинских любовников грезятся неврозы, сон, после которого не высыпаешься. Манящая, но мучительная любовь опутывает людей как чаща, как удавка тканей.

Симфония тканей в «Сне» – весьма чувственная вещь. Зависая на этих тканях, как на лианах, перевязывая конечности, четверка афинских любовников в акробатической пластике Олега Глушкова проявляет чудеса мучительной телесности. Извиваются, конвульсируют, жарятся, плавятся, распятые в ветвях. Влюбленные, которые никак не могут прийти к согласию, изможденные бегом по лесу, страдающие от неразделенных чувств и вдвойне страдающие от ошибки богов, находятся на грани физического изнеможения. Их телесность, искушаемая звуками и запахами волшебной ночи в лесу, мучает их инстинктами, которые не находят реализации.

интернет-издание «Teatrall»