Сон в летнюю ночь театр на юго западе

В Театре на Юго-Западе в четырехсотый раз сыграли комедию Уильяма Шекспира “Сон в летнюю ночь”.

Основатель камерной сцены на Юго-Западе Валерий Белякович превратил классическую шекспировскую комедию положений в лирическую буффонаду 18 лет назад. Праздничная музыкально-хореографическая феерия о превратностях любви в вольном переводе мастера не утратила своей прелести и по сей день. В Театре на Юго-Западе спектаклей-долгожителей немало. “Сон в летнюю ночь” – один из них. О рецепте вечной молодости этой постановки мы узнали у Заслуженного артиста России, исполнителя роли Тезея Алексея Ванина, играющего герцога Афинского со дня премьеры. “Безумные, любовники, поэты – все из фантазий со созданы одних.”, – повторяет вслед за великим Шекспиром герой Алексея Ванина, утверждая зыбкое правдоподобие летучей мечты.

ЛЕГКОЕ ДЫХАНИЕ.

1996 год, лето… Мы готовим две постановки к юбилею театра. Валерий Романович выбирает Шекспира и Горького – двух титанов. И предлагает “На дне” и “Сон в летнюю ночь”, – рассказывает Алексей Сергеевич. – Начинаются репетиции. Валерий Белякович отбрасывает все домашние заготовки, творит прямо на сцене, импровизирует, вместе с ним загораемся сумасшедшими идеями и мы. Фантазия на тему летнего сна летит легко, невероятно быстро, без всяких усилий складываясь в гармоничное целое. Мы молоды, веселы, дерзки, мы работаем взахлеб, мы влюблены в материал. И история, рассказанная с любовью, вечна. Именно отсюда неувядаемая свежесть, молодой задор спектакля, энергия самой жизни на сцене.

Чуть позже Валерий Романович скажет: “Такие спектакли рождаются нечасто”. Сложнейший по сценографии – музыкальный, танцевальный, эксцентрический, почти на тридцать действующих лиц, он прочно утвердился в репертуаре театра на долгие годы. Он, безусловно, будет меняться, ведь время неумолимо. Но сохранит главное – легкое дыхание гения.

– Конечно, любая замена, как говорил великий Георгий Товстоногов, – “смерть спектакля”, но одновременно и рождение нового, – продолжает свое размышление на тему творческого долголетия легендарной постановки Алексей Ванин. – Мне довелось начинать с немеркнущими звездами этой сцены: Виктором Авиловым, Сергеем Беляковичем, Вячеславом Гришечкиным, Валерием Афанасьевым, Виктором Борисовым, Владимиром Коппаловым. Их свет остался, он греет тех, кто сегодня примеряет на себя костюмы афинских ремесленников и бродяг, одним своим видом вызывая неудержимый смех и овацию зала.

И НЕВОЗМОЖНОЕ ВОЗМОЖНО

Сравнивать портного Заморыша в исполнении Олега Анищенко с авиловским мастеровым бесполезно, неблагодарное это дело… Новые акценты, приемы, наконец,  лица новые… Но Олег Анищенко ищет и находит особенные, неповторимые краски для этого образа, трогательно-ироничную интонацию, легкий воздушный рисунок роли. Удается создать своеобразного, удивительно смешного, ни на кого не похожего Основу и Андрею Санникову.Этому актеру с уникальной природной пластикой подвластно все. Фарс – жанр, в котором для Санникова возможно невозможное! Новая команда работяг во главе с Фрэнсисом Дудкой, в блестящем исполнении Михаила Беляковича, не уступает гигантам прошлого. Играть в этом спектакле легко  и приятно. Легко, потому что музыка и танец органичны для этой сцены, приятно оттого, что сказка Шекспира, его изящный экспромт дышит радостью и вечно юн. Не стареет и никогда не постареет красавица Гермия, в роли которой заслуженная артистка России Карина Дымонт невероятно убедительна и вызывающе хороша! По-мальчишески задорен, непримирим и дерзок царь леса, Оберон в исполнении заслуженного артиста России Олега Леушина. – От этого спектакля не устаешь, выходя на сцену, забываешь про возраст, – считает наш собеседник Алексей Ванин. – Знаешь, что сейчас случится чудо: нас всех ожидает летняя ночь, плутание в лабиринтах сна, тайна погружения в неведомое и радостное побуждение, а с ним абсолютный покой и счастье.

Маргарита Согрина • газета НА ЗАПАДЕ МОСКВЫ, №10/306, от 28 марта по 3 апреля 2014 года • 28.03.2014

Я сделал большую ошибку.

Я сходил в воспетый Любелией Театр на Юго-Западе. Я даже попал на спектакль с самим Ваниным. (Собственно, lubelia больше воспевала его, чем театр, из-за чего, собственно, я на этого человека спокойно смотреть не могу, внутренне хихикаю… не знаю, почему я об этом говорю, но, блин, актёр Ванин).

Ну что же, у нас есть победитель. Первое место с конца, и конец этот начинается у свалки. (Но это не вина актёра Ванина, который играл афинского герцого Тезея, я в общих чертах даже ощутил, почему Ванин когда-то так нравился Любелии.)

В целом, Театр на Юго-Западе – это обычный московский трэш-театр с на удивление приличным буфетом и с претензией на славную историю: дескать, когда-то они были ого-го и Авилов играл у них “Гамлета”. Это было давно, но с тех пор театр прочно занял свою нишу: если в Москве есть спектакли, на которые московская публика готова ходить ради одного лишь названия (а такие спектакли есть), то на них можно пойти туда, и недорого. Это тот театр, где одновременно дают “Гамлета”, “Ревизора”, “Ромео и Джульетту”, “Мастера и Маргариту”, “Сон в летнюю ночь” и “Укрощение строптивой”. Актёры, которые много грешат и плохо играют, после смерти идут служить в Театр на Юго-Западе.

“Сон в летнюю ночь”. Знаете, после первых двух московских “Снов в летнюю ночь” я объявил это произведение “железобетонной” комедией, которую невозможно испортить. Шекспир написал её слишком хорошо, там просто очень много вещей, которые обязаны работать. Но оказалось, что и железобетон не устоит перед отбойным молотком и динамитом. 

Аннотация с сайта театра:

“Хотите попасть в волшебный мир, где веселятся шаловливые фавны и феи? Тогда вперед!
Спектакль, полный сказочных превращений, трогательных признаний, творческого полета. Чудесный мир оживает прямо на глазах: колонны дворца Тезея превращаются в увитые плющом деревья, городская площадь в лесную поляну. И за всем этим колдовством, смеясь, наблюдает вертихвостка-Любовь.
Комедия-праздник, где сплелись воедино динамичное эстрадное шоу и глубокий философский смысл шекспировской сказки, где есть место и злободневной шутке и классической поэзии великого драматурга”.

Ложь. По крайней мере, про философский смысл и поэзию точно враньё. Из истории театра:

“[В 1996 году] «Сон в летнюю ночь» на «Юго-Западе» поставили как некую пародию на фантом-оперу. В спектакле было много душещипательных дуэтов, чувственных арий, какофонических оперных хоров и просто откровенных музыкальных цитат из Бизе и Хачатуряна. Но сквозь праздничную суету дворца герцога Афинского, вакханалию лесных нимф и фавнов, в спектакле наивно и трогательно вдруг звучала светлая тема любви кузнеца Основы, которая всего лишь на миг явилась ему в волшебном сне.
Спектакль вывозился в США, на родину мюзиклов, и был принят образованной публикой «на ура»”.

Дело было так. В 1996 году заслуженного режиссёра Беляковича посетило озарение. Он вдруг понял, что “Сон в летнюю ночь” – глупая, не смешная, а потому и непопулярная пьеса. Шекспир ошибся, когда её писал. Но Белякович всё исправит! Для этого, правда, пришлось переписать комедию заново, убрать неуклюжие шекспировские строчки и бессвязный шекспировский сюжет, оставив только название, имена действующих лиц и общую завязку; получившийся результат был заполнен до краёв искромётным юмором, песнями и плясками.

С тех пор они ставят это двадцать лет, отдельные актёры успели состариться на своих ролях (вроде неизменного Тезея-Ванина и периодически возвращающегося к роли Оберона Олега Леушина).

В каком-то смысле, это уникальная штука. Это капсула времени, замороженный кусочек российского 1996 года, когда люди боролись с традициями советского алкоголизма, пуская героин по вене. Это пропущенная через миксер смесь из плохих отечественных фильмов девяностых годов, содержимого рекламной паузы того же времени, передачи “Аншлаг”, детского утренника и новогодней ёлки, где целое хуже суммы своих частей. Это праздник торжествующей пошлости.

Мне от этого спектакля стало физически плохо. У меня сердце заболело. У меня впервые появилось желание уйти в антракте, но я просто не из тех людей, которые пишут в сети отзывы вида “спектакль отстой, ушёл после первых 15 минут”.

Мне стало неловко за все те спектакли, которые я до этого критиковал. На каждый из них я бы мог сходить второй раз. На “Сон в летнюю ночь” Беляковича я второй раз не пошёл бы даже бесплатно, нет, даже если бы мне за это заплатили. Да я бы сам отдал тройную цену билета, лишь бы не идти туда второй раз.

Мне до сих пор нехорошо. Эта постановка нанесла страшный удар по моей любви к театру. Я теперь с тоской думаю о билетах, которые я успел накупить на разные другие дни. На что я трачу свою жизнь? За какой иллюзией я гоняюсь? Я мог бы купить на все эти деньги ящик мороженного и есть его. Я ведь собираюсь с arishai идти в театр, я не хочу второй раз попасть на нечто подобное.

***

По совести надо отметить, что зрителям-то спектакль понравился. Люди вокруг меня весело смеялись и громко хлопали. У театра есть свой зритель, и это хорошо для театра. Но всё-таки, ей богу, поставьте рядом “Сон в летнюю ночь” Шекспира и “Сон в летнюю ночь” Беляковича, и от той дряни, которую играют в Театре на Юго-Западе, не останется даже пепла.

***

И мне всё ещё предстоит их “Укрощение строптивой”, потому что это “Укрощение строптивой”.

P.S. Можно, конечно, сказать, что моя критика беспредметна и неконструктивна. Да, если вам недостаточно той части, где я пишу про то, что Белякович избавился от сюжета Шекспира и текста Шекспира. Кто ещё считает, что главная проблема “Сна в летнюю ночь” заключается в написанном Шекспиром тексте и в придуманных Шекспиром сценах? В лучшем случае, я могу предположить следующее. Когда Белякович решил ставить “Сон в летнюю ночь”, он обнаружил, что у него под рукой нет книги с текстом. На дворе был дикий 1996 год, по улицам, чеканя шаг, ходили вооружённые патрули либерастов, в то время как немногочисленные патриоты прятались по подвалам, приносили в жертву крыс и мазали их кровью губы иконам Советского Бога, моля Иосифа Виссарионовича поскорее послать России Путина. В общем, книга пошла на растопку, а новой раздобыть было нельзя. Поэтому Беляковичу пришлось восстанавливать текст по памяти, заменяя те сцены, которые он не помнил или не понял.

Поэтому ткач Основа, исполнитель роли Пирама, превратился в кузнеца Основу, исполнителя роли Стены. Пирам внезапно стал царём – видимо, по ассоциации с царём Приамом. Основа не получает ослиную голову, а превращается в осла. Ну, Белякович помнил, что там что-то про осла. Эльфы у него из головы вылетели, но он твёрдо знал, что действие происходит в Древней Греции, поэтому в лесу там фавны. Фавны и эти… как их… феи. (Слово “нимфы” Белякович, видимо, тоже забыл.) Забыл он и о причинах, по которым поссорились Титания и Оберон. Ну поссорились. По каким причинам баба может с мужиком поссориться? Наверное, она отказалась с ним спать, хоть он и муж, пока он не извинится за что-то, а он сам не помнит за что, ну и не хочет. В итоге, ссорятся. Потом он подкладывает ей осла, чтобы она трахалась с ослом. Но в конце Оберон встаёт на колени и просит прощения, и Титания снова готова с ним переспать из жалости. Хэппи-энд. Лучше, чем у Шекспира.

Лучшие подруги ссорятся из-за мужиков? Скучно. Белякович эту сцену вычеркнул, или просто забыл, что она там есть. Мужики ссорятся из-за баб? Скучно, это не материал для комедии.

Эпизод с пьесой в пьесе тоже показался Беляковичу какими-то занудным и не заводным. Поэтому он радикально переделал и сократил спектакль ремесленников. В финале, вместо самого представления, актёры-ремесленинки просто с криками бегают друг за другом по сцене. Уморительно, искромётно. В шекспировском “Сне в летнюю ночь” есть сцена, когда во время представления любительского театра один из ремесленников пытается прочитать пролог, от волнения делая паузы не там, где надо: “Не думайте. Что? Мы сюда пришли, чтоб оскорбить ваш вкус. Мы не хотим. Чтоб скучно было вам, вот наша цель”. У Беляковича это происходит в лесу, на репетиции. И актёр читает пролог правильно. Убил бы.

В конце Пэк всё равно произносит свои традиционные слова о том, что если вам не понравилось представление, вы можете считать увиденное просто нелепым сном. Этот сон был кошмаром.