Сон в летнюю ночь или все включено

Очередным сильным театральным впечатлением для меня стал «Сон в летнюю ночь» «Мастерской Петра Фоменко», номинированный на «Золотую Маску» в этом году. Посмотрев этот спектакль, я опять могу с уверенностью сказать, что эксперты знали, что выбирали, т.к. спектакль достоин ее полностью и абсолютно, по всем параметрам.

Основное, на что обращаешь внимание в этом спектакле – это оформление, стиль, сценическое движение, т.к. перевод кажется вполне привычным. На этот раз ткань, ее движение, эффект, который она создает – главный козырь в руках создателей постановки. Костюмы героев не яркие, выполнены в приглушенных тонах, причем костюмы каждых явно дают понять, из какого они мира: людей или волшебных созданий. Костюмы простолюдинов, ставящих свою пьесу, выглядят наиболее земными, как и они сами. Афиняне – все в белом, жители лесов – приглушенные мягкие краски характеризуют их костюмы. В спектакле за скобки выведена свита Титании, они есть и их нет на сцене. Эти люди, создающие движение ткани – их лица закрыты, они почти невидимы, как лесные эльфы. Видны лишь те, кого надо увидеть на сцене, остальные вдруг исчезают, одновременно оставаясь.

Первая сцена выстроена на удивление графично: четкие движения актеров, как танец. Герои выглядят словно статуи – все в белом на белом фоне, оживают лишь когда говорят, только глаза их выдают чувства, эмоции, какую-то реакцию. История рассказывается так, будто мы видим какие-то рисунки на стенах древних храмов. Замершая история. Лишь Гермия ломает эту графичность, становится живой на фоне этих статуй, заставляет вдруг стать живыми и их, сходит из древнего мифа на землю.

Чарующий лес, в котором происходит большая часть действия – другой. Он обволакивает и затягивает в сон, но он и пробуждает чувства. Здесь нет места графичности. Ткань, ее волнение, которая была лишь статичным фоном в афинских сценах, здесь становится живой, и вот уже перед нами заросли волшебного леса, где-то ухают совы, какая-то мистическая музыка создает атмосферу колдовства. Здесь мы знакомимся с правителями этого волшебного мира – Титанией и Обероном, сыгранными теми же актерами, что изображают афинян Ипполиту и Тезея. Титания случайно ли или специально кажется продолжением той самой Ипполиты, чье согласие на брак с Тезеем, кажется завоеванным и не слишком добровольным. Титания здесь сопротивляется своему супругу, как королева эльфов она живет так, как хочет. Образ Оберона же совсем не выглядит Тезеем с другой точки зрения, хотя пересечения, несомненно, есть. Это самостоятельный герой, похожий на древнего мудрого волшебника, хранителя леса и людей, решившего проучить свою супругу. Оберон и наблюдатель, и действующее лицо, совершенно мистическая фигура. Не знаю уж, как удалось, но Оберон появляется в разных частях сцены и даже зала совершенно неожиданно, так, будто он телепортируется, что не захочешь – поверишь в его волшебную сущность.

Афиняне в этом лесу в своих белах одеждах становятся его частью и его пленниками. Они будто не замечают красоты и опьяняющего дурмана этого леса. Они бегают друг за другом, общаются друг с другом, путаются и оказываются пленниками этого леса. Их судьбами и мыслями завладевает Оберон: он способен дать им великое счастье или отнять его. Он вовсе не отрицательный герой, но относится к людям с некоторым снисхождением, как к низшим существам, чьи жизни целиком в его руках. Его помощник – Робин-Добрый малый. Он похож на веселого бесенка, но беззлобного. Этот герой подвижен, черты его лица ярко подчеркнуты. Он почти все время на сцене, закручивается в самые невероятные узлы. Он лазает по деревьям-тканям, он танцует с персонажами, увлекая и дурманя их. Он забавляется. Едва ли это получилось случайно, но Робин очень похож на Николая Цискаридзе, причем не только внешне, но и движениями. Временами вспоминается Смерть из РиДж, но с той разницей, что здесь Робин – пусть и мистический герой, но действующее лицо, чьи поступки влияют на судьбы людей, и вовсе не несет он зла и боли.

Здесь лишь слегка затронута тема сопротивления высшим силам настоящей любви, но она есть… Если посмотреть на реакцию Лисандра – красивого и трепетного юноши – после закодовывания его каплями растения, можно увидеть, что человеческое его чувство чуть сопротивляется, и он не сразу верит в новую любовь. К чувствам человеческим, искренним, отношение здесь с одной стороны уважительное: Оберон старается помогать любви, как мягкой и благородной (Лисандр и Гермия), так и отчаянной и сумасшедшей (Елена). Чувства Елены здесь вообще доведены до предела: к ней и ее предательству не испытываешь неприязни, ведь все сделано впопыхах и лишь ради любви. Она гоняется за Деметрием, и их бесконечная гонка выглядит комично, когда герои носятся по всему залу и всей сцене. Впрочем, эта героиня кажется растерянной, когда все происходит наоборот, получив желаемое, Елена теряется, и кажется счастливой «по течению», не до конца верит она своему счастью, кажется, сомневается, счастье ли вообще она обрела. С другой стороны, к человеческим чувствам отношение снисходительное: так легко их обмануть и так забавно наблюдать за последствиями обмана.

Хочется отметить блистательный финал. Все-таки совсем не зря правителей людских и правителей волшебных изображают одни и те же актеры. Решение Тезея выглядит логическим продолжением действий Оберона: он теперь стоит на страже любви против самодурства, а Ипполита становится продолжением Титании и ее усмиренной страсти, теперь покорности. Не слишком большой персонаж, ее характер раскрыт через царицу эльфов, как и суть ее суженого. Завершается все, как и у Шекспира, веселым представлением простых тружеников. Они с удивительной серьезностью, но крайне неумело, пусть и со старанием пытаются представить свою пьесу, что это выглядит на редкость комично. Зрители пускают реплики, а актеры выходят из образов и общаются с этими зрителями (молодоженами). Забавно все: получившийся реквизит, взаимодействие актеров, совсем не ставших своими героями, а оставшимися собой, друг с другом. каждое движение буквально вызывает смех. Такое чисто человеческое завершение постановки.

Одновременно вдруг превратившийся из распорядителя празднеств обратно в Робина герой напоминает нам о связи между магией и людьми, и сон ли это был или наяву… Красивый финал.

Хочется отметить сценическое движение: каждый шаг героев выверен, интересно не только, что скажут актеры дальше, но и куда пойдут и что сделают. Актеры много взаимодействуют с декорациями и с залом самим: они выполняют почти акробатические трюки, лазают по свисающим тканям-лианам, заворачиваются в них, перемещаются по залу, забираются на лестницы, встают на ограждения бельэтажа (и как держатся только). Так сам зал оказывается местом действия, и зрители уже не в стороне, а в том самом заколдованном лесу.

А оформление! Помимо раскрашенных светом тканей-лиан, помимо традиционного приема создания волны при помощи ткани, сколько здесь находок! Лесные сцены начинаются с игры со светом: восходящая луна и какой-то персонаж на ней, блуждающие тени, луч, падающий на дыру в полу, которая оттого светится и откуда выбирается Робин! Потрясающее музыкальное оформление, буквально погружающее в атмосферу. Появляющийся то тут, то там Оберон: мистика, не иначе! Оформлено все так качественно, что иногда приходит ощущение нереальности происходящего, ощущения фальши нет совсем, ни на секунду. Поразительный эффект!

Я буду очень даже рада, если «Маска» достанется этому спектаклю. Это действительно выдающееся зрелище, производящее сильнейший эффект на зрителя! Очень рекомендую! Безумно красиво, безумно интересно поставлено и очень профессионально сыграно!