Сон в летнюю ночь балет петрозаводск

Впечатления неместного зрителя после премьеры балета «Сон в летнюю ночь» в Музыкальном театре Карелии.

Премьера балетного спектакля, да ещё созданного именитым постановщиком, – всегда праздник. Особенно если эта премьера проходит в нестоличном театре. Тут дело уже не только в “высоком искусстве”, но и в материях иного рода, которые среди исследователей принято именовать региональной идентичностью и локальным патриотизмом.

Именно трепетное отношение к “нашему” и “нашим” (которые “тоже могут”), соединяясь с предвкушением, по словам одной из зрительниц, “возможности насладиться культурой”, и создаёт неповторимую атмосферу априорно благосклонного принятия всего, что будет происходить после поднятия занавеса. Оно устанавливает ту особенную связь между сценой и залом, о которой мечтает любой артист, и которая, собственно, позволила труппе отыграть спектакль буквально на одном дыхании. Да, драйва на сцене было хоть отбавляй.

Этот самый принцип “хоть отбавляй”, а вовсе не декларируемая во всех анонсах “ирония”, и стал ключевой идеей постановки. Щедрость, переходящая в избыточность, проявилась во всём: в оформлении сцены, где фирменная “диагональ Капелюша” оказалась чересчур сдобрена световыми эффектами, в сумбурной эклектичности костюмов, в назойливости юмористических ремарок либретто. Но главное – в очередной попытке соединения танца и сценической речи, на этот раз не в пример более пространной, чем в “Анне Карениной” и ещё менее стилистически оправданной. Обильное цитирование Шекспира призвано было, вероятно, скрасить не слишком изобретательную хореографию и отвлечь от некоторой отрывочности и невнятности сценария.

Отбросив блестящую комическую линию шекспировской пьесы (простоватых горожан, готовящих театральное представление к свадьбе герцога Тезея) и сократив до полной нелогичности линию отношений Титании и Оберона, Кирилл Симонов сосредоточил основное внимание на четвёрке запутавшихся юных влюблённых – Лизандра и Гермии, Деметрия и Елены. Перипетии этого любовного параллелограмма были переданы вдохновенно, даже захватывающе, и потому не особо нуждались в словесных комментариях, связанных, видимо, с навязчивым опасением, что зрителю не под силу самостоятельно разобраться, “кто с кем”. А эти комментарии, начавшись с вполне чинно-школярского цитирования Шекспира, превратились на пути ко второму акту в безоглядно рвущийся к грани хорошего вкуса капустник, этакий праздник непослушания – непослушания не только традициям и канонам, но и самому простому чувству меры. Точнее, детский утренник. Казалось, ещё немного – и зрителям предложат хором позвать дедушку Мороза. Не предложили. Хотя покричать “Горько!” под Мендельсона, неповинного в том, что его марш так полюбился работникам загсов, всё же попытались заставить.

В целом же аналогии с детским садом/пионерлагерем были (намеренно?) многомерны: и маечка-трусики Пажа-Пака, который в начале спектакля напоминал сбежавшего с тихого часа детсадовца, и озвученные задорным полудетским голосом обзывалки Елены и Гермии, и звонкие речёвки дев, и беготня с топаньем пятками по сцене. Впрочем, энергичная постановка акцентов при разработке лирических линий выглядела вовсе не по-детсадовски, явно отсылая к “Дому-2” и прочим “Пусть говорят”.

Кирилл Симонов в центре

Можно сколько угодно рассуждать о том, что главное достоинство оригинального “Сна в летнюю ночь”, увы, отсутствующее в этой постановке, – текучая, лёгкая и прозрачная запутанность-недоговорённость (а её, кстати, блестяще передаёт не только классическая постановка Баланчина, но и новаторский, хоть так же небесспорный спектакль Келемениса). Но если понимать фантасмагорию исключительно по словарю – как “нагромождение, хаос, сумбур и гротеск”, то замысел постановщика нужно признать воплощённым. Что и отметила бурной овацией восторженная публика.

Татьяна Павлова
Фото Ирины и Владимира Ларионовых,
интернет-журнал “Лицей”

Воскресенье, 07 Июня 2015 г. 07:03

+ в цитатник

Процитировано 5 раз

Понравилось: 16 пользователям

Спектакль, с которым в Петрозаводск приехали артисты легендарного столичного театра, в 2016 году был признан лучшей постановкой по версии жюри «Золотой маски». Планировалось показать спектакль в октябре, но в связи с изменившейся эпидемиологической ситуацией гастроли театра перенесли на декабрь.
Перед началом гастролей артисты театра встретились с журналистами и рассказали о спектакле и о театре.

— Мы Шекспира любим. В репертуаре театра есть несколько шекспировских пьес, но «Сон в летнюю ночь» — единственное его произведение в жанре фантастической комедии. Последнее действие в пьесе Шекспир посвятил автопародии на свою трагедию «Ромео и Джульетта». Получилась веселая трагедия в стихах, — рассказывает директор театра «Мастерская П.Н. Фоменко» Андрей Воробьев.
Артисты, занятые в спектакле, говорят, что играть эту пьесу им нравится и потому, что в ней много легкости, возможности для актерского самовыражения, какого-то хулиганства. Отчасти стиль спектакля, который поставил Иван Поповски, задает неклассический перевод комедии. Вместо привычного поэтического перевода Татьяны Щепкиной-Куперник здесь использован перевод Осии Сороки. Его язык, по словам исполнителей, — жесткий, рубленый, рабоче-крестьянский. Все это близко актерской природе.

В разговоре с артистами выяснилось, что неполная рассадка зрителей в зале имеет для них свои плюсы и минусы.
— Плюс неполного зала в том, что это позволяет актеру меньше волноваться и пробовать что-то новое, проверять это потихоньку на зрителе, нарабатывать. Да и зрителям не очень комфортно находиться на расстоянии друг от друга. Они иногда не знают, можно смеяться, нельзя? Как реагировать на что-то непонятное? А нам, в свою очередь, не видно из-за масок, улыбаются они или нет. Иногда бывает сложно найти энергетический контакт. В любом случае, это хорошая проверка и актеров, и публики.
В Москве артисты играют для зала, заполненного только на 25%. Несмотря на это, в театре идет по два спектакля каждый вечер на разных площадках. Осенью театр «Мастерская П.Н. Фоменко» выпустил две премьеры: «Тысяча и одна ночь» в постановке Полины Агуреевой и «Молли Суини» в постановке Ивана Поповски.

Напомним, что гастрольные спектакли фестиваля фестиваль «Золотая маска» проходят в Петрозаводске с 2010 года при поддержке министерств культуры РФ и РК. Спектаклем, в 2010 году открывшим фестиваль, стала постановка Петра Фоменко «Семейное счастие».

Николасу Хайтнеру опять удалось это: создать не просто технически виртуозный спектакль, не просто еще одну модную иммерсивную постановку, в которой зрители партера становятся полноправными членами труппы, – но и нащупать свою трактовку озорного шекспировского сюжета о любви, ревности и прощении. Итог: смешная, сексуальная, романтичная и причудливая смесь рок-фестиваля в Гластонбери, мрачного сериала «Рассказ служанки», разухабистой буффонады, ситкома и даже китайского цирка, к которой сложно остаться равнодушным.

Внимание в первую очередь приковывает, конечно, Гвендолин Кристи – любимая всеми Бриенна Тарт из «Игры престолов» (Game of Thrones, 2011-2019). Гвендолин, играющая (как это часто бывает в постановках «Сна») и Ипполиту, и Титанию, конечно, выделяется не только своим ростом: она крайне органична в ролях обеих главных героинь. Пленённая Ипполита в серой робе, смутно напоминающей костюмы антиутопии «Рассказ служанки», одновременно полна и протеста, и сострадания к несчастной Гермии, которой грозит жестокая кара за ее запретную любовь к Лизандру. В другом, волшебном, измерении Кристи – грациозная и властная, и ещё более убедительная Титания (кстати, приготовьтесь к радикальному перевороту знакомого сюжета!). 

Пару главной героине постановки составляет Оливер Крис в ролях Оберона и Тесея, знакомый зрителям проекта TheatreHD по спектаклю того же Bridge Theatre «Молодой Маркс» и роли юного Энгельса, где он достойно вёл дуэт со звездой британского театра Рори Кинниром.

За акробатические этюды на простынях и на парящих кроватях отвечает молодая часть труппы – феи, афинские беглецы-любовники и озорник Пак. Четверка юных влюбленных хороша вся, но особо стоит обратить внимание на недурно играющего на гитаре Кита Янга (Лизандр) и Айсис Хэйнсворт (Гермия) – эти молодые актёры наверняка далеко пойдут. Пака играет задиристый Дэвид Мурст, здесь больше похожий на татуированного парнишку-панка из лондонской подворотни, чем на лукавого духа.

И, конечно, как не упомянуть главный комический подсюжет пьесы: злоключения незадачливой труппы мастеровых во главе с оболтусом Основой. Хайтнер и так осовременил шекспировский юмор, и современных языковых шуточек здесь море, но именно разухабистая буффонада Основы в исполнении громадного, добродушного и уморительного Хаммеда Анимашауна косит зрителей рядами, заставляя сгибаться от хохота. Хаммеда, кстати, можно было видеть в спектаклях, показанных проектом TheatreHD – «Амадей» (2017) и «Трёхгрошовая опера» (2016).

Градус безумия увеличивается, как полагается, по ходу странных событий в волшебном лесу, и заражает партер, чему немало способствуют хиты Диззи Раскала ‘Bonkers’ и Бейонсе ‘Love on Top’. К финалу и актёры, и зрители смешиваются в общий хоровод-дискотеку, танцуя под Florence and the Machine, словно на каком-то рок-фестивале.  

Но зрителям прямой трансляции и записи спектакля, как ни странно, возможно, повезло больше, чем лондонскому стоячему партеру: только с помощью камер они смогут одновременно видеть все происходящее и на летающих кроватях, и в самом дальнем углу партера. А без этого оценить всю виртуозность театральных трюков, и все веселье этой очень остроумной постановки вечной классики, кажется, и не получится.