Сладок предрассветный сон и голова валится на подушку

Казаков Юрий Павлович

Тихое утро

Юрий Казаков

Тихое утро

Еще только-только прокричали сонные петухи, еще темно было в избе, мать не доила корову и пастух не выгонял стадо в луга, когда проснулся Яшка.

Он сел на постели, долго таращил глаза на голубоватые потные окошки, на смутно белеющую печь. Сладок предрассветный сон, и голова валится на подушку, глаза слипаются, но Яшка переборол себя, спотыкаясь, цепляясь за лавки и стулья, стал бродить по избе, разыскивая старые штаны и рубаху.

Поев молока с хлебом, Яшка взял в сенях удочки и вышел на крыльцо. Деревня, будто большим пуховым одеялом, была укрыта туманом. Ближние дома были еще видны, дальние едва проглядывали темными пятнами, а еще дальше, к реке, уже ничего не было видно, и казалось, никогда не было ни ветряка на горке, ни пожарной каланчи, ни школы, ни леса на горизонте… Все исчезло, притаилось сейчас, и центром маленького замкнутого мира оказалась Яшкина изба.

Кто-то проснулся раньше Яшки, стучал возле кузницы молотком; и чистые металлические звуки, прорываясь сквозь пелену тумана, долетали до большого невидимого амбара и возвращались оттуда уже ослабленными. Казалось, стучат двое: один погромче, другой потише.

Яшка соскочил с крыльца, замахнулся удочками на подвернувшегося под ноги петуха и весело затрусил к риге. У риги он вытащил из-под доски ржавый косарь и стал рыть землю. Почти сразу же начали попадаться красные и лиловые холодные червяки. Толстые и тонкие, они одинаково проворно уходили в рыхлую землю, но Яшка все-таки успевал выхватывать их и скоро набросал почти полную банку. Подсыпав червям свежей земли, он побежал вниз по тропинке, перевалился через плетень и задами пробрался к сараю, где на сеновале спал его новый приятель — Володя.

Яшка заложил в рот испачканные землей пальцы и свистнул. Потом сплюнул и прислушался. Было тихо.

— Володька! — позвал он.– Вставай!

Володя зашевелился на сене, долго возился и шуршал там, наконец неловко слез, наступая на незавязанные шнурки. Лицо его, измятое после сна, было бессмысленно и неподвижно, как у слепого, в волосы набилась сенная труха, она же, видимо, попала ему и за рубашку, потому что, стоя уже внизу, рядом с Яшкой, он все дергал тонкой шеей, поводил плечами и почесывал спину.

— А не рано? — сипло спросил он, зевнул и, покачнувшись, схватился рукой за лестницу.

Яшка разозлился: он встал на целый час раньше, червяков накопал, удочки притащил… а если по правде говорить, то и встал-то он сегодня из-за этого заморыша, хотел места рыбные ему показать — и вот вместо благодарности и восхищения — “рано!”

— Для кого рано, а для кого не рано! — зло ответил он и с пренебрежением осмотрел Володю с головы до ног.

Володя выглянул на улицу, лицо его оживилось, глаза заблестели, он начал торопливо зашнуровывать ботинки. Но для Яшки вся прелесть утра была уже отравлена.

— Ты что, в ботинках пойдешь? — презрительно спросил он и посмотрел на оттопыренный палец своей босой ноги.– А калоши наденешь?

Володя промолчал, покраснел и принялся за другой ботинок.

— Ну да… — меланхолично продолжал Яшка, ставя удочки к стене.– У вас там, в Москве, небось босиком не ходют…

— Ну и что? — Володя снизу посмотрел в широкое, насмешливо-злое лицо Яшки.

— Да ничего… Забежи домой, пальто возьми…

— Ну и забегу! — сквозь зубы ответил Володя и еще больше покраснел.

Яшка заскучал. Зря он связался со всем этим делом. На что уж Колька да Женька Воронковы — рыбаки, а и те признают, что лучше его нет рыболова во всем колхозе. Только отведи на место да покажи — яблоками засыплют! А этот… пришел вчера, вежливый… “Пожалуйста, пожалуйста…” Дать ему по шее, что ли? Надо было связываться с этим москвичом, который, наверно, и рыбы в глаза не видал, идет на рыбалку в ботинках!..

— А ты галстук надень,– съязвил Яшка и хрипло засмеялся.– У нас рыба обижается, когда к ней без галстука суешься.

Володя наконец справился с ботинками и, подрагивая от обиды ноздрями, глядя прямо перед собой невидящим взглядом, вышел из сарая. Он готов был отказаться от рыбалки и тут же разреветься, но он так ждал этого утра! За ним нехотя вышел Яшка, и ребята молча, не глядя друг на друга, пошли по улице. Они шли по деревне, и туман отступал перед ними, открывая все новые и новые дома, и сараи, и школу, и длинные ряды молочно-белых построек фермы… Будто скупой хозяин, он показывал все это только на минуту и потом снова плотно смыкался сзади.

Володя жестоко страдал. Он не сердился на себя за грубые ответы Яшке, сердился на Яшку и казался себе в эту минуту неловким и жалким. Ему было стыдно своей неловкости, и, чтобы хоть как-нибудь заглушить это неприятное чувство, он думал, ожесточась: “Ладно, пусть… Пускай издевается, они меня еще узнают, я не позволю им смеяться! Подумаешь, велика важность босиком идти! Воображалы какие!” Но в то же время он с откровенной завистью и даже с восхищением поглядывал на босые Яшкины ноги, и на холщовую сумку для рыбы, и на заплатанные, надетые специально на рыбную ловлю штаны и серую рубаху. Он завидовал Яшкиному загару и его походке, при которой шевелятся плечи и лопатки и даже уши и которая у многих деревенских ребят считается особенным шиком.

Проходили мимо колодца со старым, поросшим зеленью срубом.

— Стой! — сказал хмуро Яшка.– Попьем!

Он подошел к колодцу, загремел цепью, вытащил тяжелую бадью с водой и жадно приник к ней. Пить ему не хотелось, но он считал, что лучше этой воды нигде нет, и поэтому каждый раз, проходя мимо колодца, пил ее с огромным наслаждением. Вода, переливаясь через край бадьи, плескала ему на босые ноги, он поджимал их, но все пил и пил, изредка отрываясь и шумно дыша.

— На, пей,– сказал он наконец Володе, вытирая рукавом губы.

Володе тоже не хотелось пить, но, чтобы еще больше не рассердить Яшку, он послушно припал к бадье и стал тянуть воду мелкими глоточками, пока от холода у него не заломило в затылке.

— Ну, как водичка? — самодовольно осведомился Яшка, когда Володя отошел от колодца.

— Законная! — отозвался Володя и поежился.

— Небось в Москве такой нету? — ядовито прищурился Яшка.

Володя ничего не ответил, только втянул сквозь сжатые зубы воздух и примиряюще улыбнулся.

— Ты ловил ли рыбу-то? — спросил Яшка.

— Нет… Только на Москве-реке видел, как ловят, — упавшим голосом сознался Володя и робко взглянул на Яшку.

Это признание несколько смягчило Яшку, и он, пощупав банку с червями, сказал как бы между прочим:

— Вчера наш завклубом в Плешанском бочаге сома видел….

У Володи заблестели глаза.

— Большой?

— А ты думал! Метра два… А может, и все три — в темноте не разобрать было. Наш завклубом аж перепугался, думал, крокодил. Не веришь?

— Врешь! — восторженно выдохнул Володя и подернул плечами; по его глазам было видно, что верит он всему безусловно.

— Я вру? — Яшка изумился.– Хочешь, айда вечером сегодня ловить! Ну?

— А можно? — с надеждой спросил Володя, и уши его порозовели.

— А чего… — Яшка сплюнул, вытер нос рукавом.– Снасть у меня есть. Лягвы, вьюнов наловим… Выползков захватим — там голавли еще водятся — и на две зари! Ночью костер запалим… Пойдешь?

Володе стало необыкновенно весело, и он только теперь почувствовал, как хорошо выйти утром из дому. Как славно и легко дышится, как хочется побежать по этой мягкой дороге, помчаться во весь дух, подпрыгивая и взвизгивая от восторга!

Что это так странно звякнуло там, сзади? Кто это вдруг, будто ударяя раз за разом по натянутой тугой струне, ясно и мелодически прокричал в лугах? Где это было с ним? А может, и не было? Но почему же тогда так знакомо это ощущение восторга и счастья?

— Что это затрещало так громко в поле? Мотоцикл?– Володя вопросительно посмотрел на Яшку.

Источник

Юрий Казаков Тихое утро

Еще только-только прокричали сонные петухи, еще темно было в избе, мать не доила корову и пастух не выгонял стадо в луга, когда проснулся Яшка. Он сел на постели, долго таращил глаза на голубоватые потные окошки, на смутно белеющую печь…

Сладок предрассветный сон, и голова валится на подушку, и глаза слипаются, но Яшка переборол себя, спотыкаясь, цепляясь за лавки и стулья, стал бродить по избе, разыскивая старые штаны и рубаху.

Поев молока с хлебом, Яшка взял в сенях удочки, вышел на крыльцо. Деревня, будто большим пуховым одеялом, укрыта туманом. Ближние дома еще видны, дальние — едва проглядывают темными пятнами, а еще дальше, к реке, уже ничего не видно, и, кажется, никогда не было на свете ни ветряка на горке, ни пожарной каланчи, ни школы, ни леса на горизонте… Все исчезло, скрылось сейчас, и центром маленького видимого мира оказалась Яшкина изба.

Кто-то проснулся раньше Яшки, стучит возле кузницы молотком. Чистые металлические звуки, прорываясь сквозь туман, долетают до большого амбара, отдаются оттуда слабым эхо. Кажется, стучат двое: один погромче, другой потише.

Яшка соскочил с крыльца, замахнулся удочками на петуха, как раз начавшего свою песню, весело затрусил к риге. У риги он вытащил из-под доски ржавый косарь, стал рыть землю. Почти сразу же начали попадаться красные и лиловые холодные червяки. Толстые и тонкие, они одинаково проворно уходили в рыхлую землю, но Яшка все-таки успевал выхватывать их и скоро набросал почти полную банку. Подсыпав червям свежей земли, он побежал вниз по тропинке, перевалился через плетень и задами пробрался к сараю, где на сеновале спал его новый приятель — Володя.

Яшка заложил в рот испачканные землей пальцы и свистнул. Потом сплюнул и прислушался.

— Володька! — позвал он. — Вставай!

Володя зашевелился на сене, долго возился и шуршал там, наконец, неловко слез, наступая на незавязанные шнурки. Лицо его, измятое после сна, было бессмысленно, как у слепого, в волосы набилась сенная труха, она же, наверное, попала ему и за рубашку, потому что, стоя уже внизу, рядом с Яшкой, он все поводил плечами и почесывал спину.

— А не рано? — сипло спросил он, зевнул и, покачнувшись, схватился рукой за лестницу.

Яшка разозлился: он встал на целый час раньше, накопал червяков, притащил удочки… А если, по правде говорить, то и встал-то он сегодня из-за этого заморыша, хотел места рыбные ему показать — и вот вместо благодарности «рано»!

— Для кого рано, а для кого не рано! — зло ответил он и с пренебрежением осмотрел Володю с головы до ног.

Володя выглянул на улицу, лицо его оживилось, глаза заблестели, он начал торопливо зашнуровывать ботинок. Но для Яшки вся прелесть утра была уже отравлена.

— Ты что, в ботинках пойдешь? — презрительно спросил он и посмотрел на оттопыренный палец своей босой ноги. — А галоши наденешь?

Володя промолчал, покраснел и принялся за другой ботинок.

— Ну да… — меланхолично продолжал Яшка, ставя удочки к стене. — У вас там, в Москве, небось, босиком не ходят…

— Ну и что? — Володя оставил ботинок и снизу посмотрел в широкое насмешливо-злое лицо Яшки.

— Да ничего… Забежи домой, пальто возьми.

— Надо будет, забегу! — сквозь зубы ответил Володя и еще больше покраснел.

Яшка заскучал. Зря он связался со всем этим делом… На что уж Колька да Женька Воронковы — рыбаки, а и те признают, что лучше его нет рыболова в деревне. Только отведи на место да покажи — яблоками засыплют! А этот… пришел вчера, вежливый… «Пожалуйста, пожалуйста»… Дать ему по шее, что ли?

— А ты галстук надень, — съязвил Яшка и хрипло засмеялся.

— У нас рыба обижается, когда к ней без галстука суешься.

Володя, наконец, справился с ботинками и вышел из сарая, подрагивая от обиды ноздрями. За ним нехотя вышел Яшка, и ребята молча, не глядя друг на друга, пошли по улице. Они шли по деревне, а туман отступал перед ними, открывая все новые и новые избы и сараи, и школу, и длинные ряды молочно-белых построек фермы… Будто скупой хозяин, туман показывал все это только на минуту, потом снова плотно смыкался сзади.

Володя жестоко страдал. Он сердился на себя за грубые ответы Яшке, казался сам себе в эту минуту неловким и жалким. Ему было стыдно своей неловкости, и чтобы хоть как-нибудь заглушить это неприятное чувство, он думал, ожесточаясь. «Ладно, пусть… Пусть издевается, он меня еще узнает, я не позволю ему смеяться! Подумаешь, важность — босиком идти!» Но в то же время он с откровенной завистью, даже с восхищением, поглядывал на босые Яшкины ноги и на холщовую сумку для рыбы, и на заплатанные, надетые специально на рыбную ловлю штаны и серую рубаху. Он завидовал Яшкиному загару и той особенной походке, при которой шевелятся плечи и лопатки, и даже уши, и которая у многих деревенских ребят считается особенным шиком.

Проходили мимо колодца со старым, поросшим зеленью срубом.

— Стой! — сказал хмуро Яшка. — Попьем!

Он подошел к колодцу, загремел цепью, вытащил тяжелую бадью с водой, жадно приник к ней. Пить ему не хотелось, но он считал, что лучше этой воды нигде нет, и поэтому каждый раз, проходя мимо колодца, пил ее с огромным наслаждением. Вода переливалась через край, плескала ему на босые ноги, он поджимал их, но все пил и пил, изредка отрываясь и шумно дыша.

— На, пей! — сказал он, наконец, Володе, вытирая рукавом губы.

Володе тоже не хотелось пить, но, чтобы не рассердить окончательно Яшку, он послушно припал к бадье и стал тянуть воду мелкими глоточками, пока от холода у него не заломило в затылке.

— Ну, как водичка? — с гордостью осведомился Яшка, когда Володя отошел от колодца.

— Законная! — отозвался Володя и поежился.

— Небось, в Москве такой нету? — ядовито прищурился Яшка.

Володя ничего не ответил, только втянул сквозь сжатые зубы воздух и примиряюще улыбнулся.

— Ты ловил ли рыбу-то? — спросил Яшка.

— Нет… Только на Москве-реке видел, как ловят, — упавшим голосом ответил Володя и робко взглянул на Яшку.

Это признание несколько смягчило Яшку, и он, пощупав банку с червями, сказал как бы между прочим:

— Вчера наш завклубом в Плешанском бочаге сома видал…

У Володи заблестели глаза. Сразу забыв о своей неприязни к Яшке, он быстро спросил:

— Большой?

— А ты думал! Метра два… А может, и все три — в темноте не разобрать. Наш завклубом аж перепугался, думал — крокодил. Не веришь?

— Врешь! — восторженно выдохнул Володя и подернул плечами. Но по его глазам было видно, что верит он всему безусловно.

— Я вру? — Яшка изумился. — Хочешь, айда вечером ловить? Ну?

— А можно? — с надеждой спросил Володя; уши его порозовели.

— А чего! — Яшка сплюнул и вытер нос рукавом. — Снасть у меня есть. Лягвы, вьюнов наловим… Выползков захватим — там голавли еще водятся — и на две зари! Ночью костер запалим… Пойдешь?

Володе стало необыкновенно весело, и он теперь только почувствовал, как хорошо выйти утром из дому. Как славно и легко дышится, как хочется побежать по этой мягкой дороге, помчаться во весь дух, подпрыгивая и взвизгивая от восторга.

Что это застрекотало так громко в поле? Мотоцикл?

Володя вопросительно посмотрел на Яшку.

— Трактор! — сказал важно Яшка.

— Трактор? Но почему же он трещит?

— Это он заводится. Сейчас заведется. Слушай… Во-во… Слыхал? Загудел! Ну, теперь пойдет! Это Федя Костылев — всю ночь пахал с фарами… Чуток поспал, опять пошел.

Володя посмотрел в ту сторону, откуда слышался гул трактора, и тотчас спросил:

— А туманы у вас всегда такие?

— Не… Когда чисто. А когда попоздней, к сентябрю поближе, то глядишь и инеем вдарит. А вообще в туман рыба берет — успевай таскать!

— А какая у вас рыба?

— Рыба-то? Рыба всякая. И караси на плесах есть, щука… Ну, потом эти — окунь, плотица, лещ… Еще линь — знаешь линя? — как поросенок. То-олстый! Я сам первый раз поймал — рот разинул.

— А много можно поймать?

— Всяко бывает. Другой раз кило пять, а другой раз так только… кошке.

— Что это свистит? — Володя остановился, поднял голову.

— Это? Это ути летят.

— Ага… знаю… А это что?

— Дрозды звенят. На рябину прилетели к тете Насте в огород. Ты дроздов ловил?

— Никогда не ловил.

— У Мишки Каюненка сетка есть, вот погоди, пойдем ловить Они, дрозды-то, жадющие… По полям стаями летают, червяков из-под трактора берут. Ты сетку растяни, рябины набросай, затаись и жди. Как налетят, так сразу штук пять под сетку полезут. Потешные они; не все правда, но есть толковые. У меня один всю зиму жил, так по-всякому умел: и как паровоз, и как пила…

Источник

Дидактический материал. Карточки по теме

«Простые и сложные предложения»

для учащихся 9 класса (Ю.П. Казаков «Тихое утро»)

Карточка 1.

Выделите грамматические основы предложений. Расставьте знаки препинания. Определите, простое или сложное предложение. Сделайте схемы предложений.

Он сел на постели долго таращил глаза на голубоватые потные окошки на смутно белеющую печь.
Сладок предрассветный сон и голова валится на подушку и глаза слипаются но Яшка переборол себя.

Всё исчезло притаилось сейчас и центром маленького замкнутого мира оказалась Яшкина изба.

Кто-то проснулся раньше Яшки стучал возле кузницы молотком; чистые металлические звуки прорываясь сквозь пелену тумана долетали до большого невидимого амбара и возвращались оттуда уже ослабленными.

Яшка соскочил с крыльца замахнулся удочками на подвернувшегося под ноги петуха и весело затрусил к риге. (Рига – крытое строение с печью для сушки льна или хлеба в снопах; иногда ригой называют обычный сарай).

Карточка 2.

Подсыпав червякам свежей земли он побежал вниз по тропинке перевалился через плетень и задами пробрался к сараю где на сеновале спал его новый приятель – Володя.

Володя зашевелился на сене долго возился и шуршал там наконец неловко слез наступая на незавязанные шнурки.

Лицо его измятое после сна было бессмысленно и неподвижно а в волосы набилась сенная труха она же видимо попала ему и за рубашку потому что стоя уже внизу он всё дергал тонкой шеей поводил плечами и почёсывал спину.

Володя выглянул на улицу лицо его оживилось глаза заблестели он начал торопливо зашнурывать ботинки.

Володя промолчал покраснел и принялся за другой ботинок.

Карточка 2.

Володя наконец справился с ботинками и подпрыгивая от обиды ноздрями и глядя прямо перед собой невидящим взглядом вышел из сарая.

Он готов был отказаться от этой рыбалки и тут же разреветься но он так же ждал этого утра!

За ним нехотя вышел Яшка и ребята молча не глядя друг на друга пошли по улице.

Он подошёл к колодцу загремел цепью и вытащив тяжёлую бадью с водой жадно приник к ней.

Пить ему не хотелось но он считал что лучше этой воды нигде нет, и поэтому каждый раз проходя мимо колодца пил её с огромным наслаждением.

Карточка 3.

Вода переливаясь через край бадьи плескала ему на босые ноги он поджимал их но всё пил и пил изредка отрываясь и шумно дыша.

Володе тоже не хотелось пить но чтобы ещё больше не рассердить Яшку он послушно припал к бадье и стал тянуть воду мелкими глоточками пока от холода у него не заломило в затылке.

Володя ничего не ответил только втянул сквозь сжатые зубы воздух и примиряющее улыбнулся.

Володе стало необыкновенно весело и он только теперь почувствовал как хорошо выйти утром из дому.

Володя посмотрел в ту сторону откуда слышался гул трактора.

Карточка 4.

Бесконечно потянулся низкорослый овёс впереди еле проглядывала тёмная полоса леса.

Вышли на бугор свернули вправо лощиной спустились вниз перешли тропкой через льняное поле и тут совсем неожиданно перед ними открылась река.

Она была небольшая густо поросла ракитником ветлой по берегам ясно звенела на перекатах и часто разливалась глубокими, мрачными омутами.

Солнце наконец взошло; тонко заржала в лугах лошадь и как-то необыкновенно быстро посветлело порозовело всё вокруг; ещё отчётливее стала видна седая роса на ёлках и кустах а туман пришёл в движение поредел и стал неохотно открывать стога сена тёмные на дымчатом фоне близкого теперь лета.

В омутах раздавались редкие тяжкие всплески вода волновалась прибрежная куга тихонько покачивалась.

Карточка 5.

Володя готов был хоть сейчас начать ловить но Яшка шёл всё дальше берегом реки.

Нечаянно он оступился влажные комья земли посыпались из-под его ног и тотчас же закрякали утки заплескали крыльями взлетели и потянулись над рекой пропадая в тумане.

Володя облизнул пересохшие губы и спрыгнул вслед за Яшкой вниз.

Оглядевшись он поразился мрачности которая царила в этом омуте.

Пахло сыростью глиной и тиной вода была чёрная вётлы в буйном росте почти закрыли всё небо.

Володя немного отодвинулся от воды и вздрогнул когда у противоположного берега гулко ударила рыба.

Карточка 6.

Володя приободрился а Яшка уже забыв про осьминогов нетерпеливо поглядывая на воду и каждый раз когда шумно всплёскивала рыба лицо его принимало напряжённо-страдальческое выражение.

Размотав удочки он передал одну из них Володе отсыпал ему в спичечную коробку червей и глазами показал место где ловить.

Почти сейчас же закинул свою насадку и Володя но зацепил при этом удилищем за ветлу.

Яшка страшно взглянул на Володю выругался шёпотом а когда перевёл взгляд опять на поплавок то вместо него увидел только лёгкие расходящиеся круги.

Яшка тотчас с силой подсёк плавно повёл рукой вправо с наслаждением почувствовал как в глубине упруго заходила рыба но напряжение лески вдруг ослабло и из воды чмокнув выскочил пустой крючок.

Карточка 7.

Рука у Яшки устала и он осторожно воткнул удилище в мягкий берег.

Володя посмотрел на Яшку и тоже воткнул своё удилище.

Вода сразу ослепительно засверкала и загорелись капли росы на листьях на траве и на цветах.

Яшке немного стыдно было что он упустил рыбу но вину свою он склнен был приписать Володе.

Он хотел чем-нибудь уколоть Володю но вдруг схватился за удочку: поплавок чуть шевельнулся.

Поплавок снова качнулся лёг набок чуть подержался в таком положении и опять выпрямился.

Карточка 8.

Яшка мягко подсёк и сразу подался вперёд, стараясь выпрямить удилище.

Леска с дрожащим на ней поплавком вычертила кривую Яшка привстал перехватил удочку другой рукой и чувствуя сильные и частые рывки опять плавно повёл руками вправо.

Но мгновение рыба вырвалась из воды показала свой сверкающий широкий бок туго ударила хвостом подняла фонтан розовых брызг и опять ринулась в холодную глубину.

Наконец он подвёл упирающуюся рыбу к берегу рывком выбросил её на траву и сейчас же упал на неё животом.

У Володи пересохло горло сердце неистово колотилось.

Он осторожно вытащил из-под живота большого холодного леща повернул к Володе своё счастливое широкое лицо сипло засмеялся было но улыбка его внезапно пропала глаза испуганно уставились на что-то за спиной Володи он съёжился.

Карточка 9.

Володя обернулся и увидел что его удочка отвалив ком земли медленно сползает в воду.

Он вскочил споткнулся и на коленях подтянувшись к удочке успел её схватить.

Он вскочил схватил ком земли с травой готовясь швырнуть в лицо Володе как только он вынырнет.

Но взглянув в оду он замер и у него появилось то томительное чувство которое испытываешь во сне когда вялое тело не подчиняется сознанию.

Володя в трёх метрах от берега бил шлёпал по воде руками запрокидывая к небу белое лицо с выпученными глазами захлёбывался и окунаясь в воду всё силился что-то крикнуть.

На ум ему сразу пришёл рассказ Мишки о громадных осьминогах на дне бочага в груди и животе стало холодно от ужаса: он понял что Володю схватил осьминог…

Карточка 10.

Володя теперь уже не бился он почти весь скрылся под водой только макушка с торчащими волосами была ещё видна…

Яшка не отрывая взгляда от этой макушки начал расстёгивать штаны потом вскрикнул и скатился вниз.

Володя сразу же вцепился в Яшку стал быстро-быстро перебирать руками цепляясь за рубашку и сумку наваливаться на него по-прежнему выдавливая из себя нечеловеческие, страшные звуки.

Чувствуя у себя на шее мёртвую хватку он попытался выставить из воды своё лицо но Володя дрожа мелкой дрожью всё карабкался на него наваливался всей тяжестью старался влезть на плечи.

Карточка 11.

Он понял что Володя утопит его что пришла его смерть дёрнулся из последних сил забарахтался закричал так же нечеловечески страшно как кричал Володя минуту назад.

Чувствуя ещё на себе тяжесть Володи он оторвал сбросил его с себя замолотил по воде руками и ногами и поднимая буруны пены в ужасе бросился к берегу.

Взбаламученная вода в омуте успокаивалась и никого уже не было на её поверхности.

Из глубины весело выскочило несколько пузырьков воздуха и у Яшки застучали зубы.

Он оглянулся: ярко светило солнце и листья кустов и вётлы блестели радужно светилась паутина между цветами и трясогузка сидела вверху покачивала хвостом и блестящим глазом смотрела на Яшку.

Карточка 12.

Яшка моргнул отпустил осоку повёл плечами под мокрой рубашкой глубоко вздохнул воздух и нырнул.

Открыв под водой глаза он не мог сначала ничего разобрать: кругом дрожали неясные желтоватые и зеленоватые блики и какие-то травы освещённые солнцем.

Володя держался на боку одна нога его запуталась в траве а сам он медленно поворачивался покачиваясь подставляя солнечному свету круглое бледное лицо и шевеля левой рукой словно пробуя на ощупь воду.

Яшке показалось что Володя притворяется и нарочно покачивает рукой что он следит за ним чтобы схватить как только он дотронется до него.

Карточка 13.

Чувствуя что сейчас задохнётся Яшка рванулся к Володе схватил его за рубашку зажмурился торопливо дёрнул тело Володи вверх и удивился как легко и послушно Володя последовал за ним.

Он запыхался и ослабел а Володя был всё такой же белый и холодный.

Убежать бы куда-нибудь спрятаться чтобы только не видеть этого равнодушного, холодного лица!

Голова Володи билась по земле волосы свалялись от грязи.

Яшка выпустил Володины ноги закрыл глаза и сел на землю.

Тогда Яшка вдруг сморщился зажмурился из глаз у него брызнули слёзы и он заревел.

Карточка 14.

Глаза Володи потемнели рот приоткрылся и с испугом и недоумением смотрел он на Яшку.

Володя заморгал покривился посмотрел опять на воду сердце его дрогнуло он всё вспомнил…

Вода в омуте давно успокоилась рыба с Володиной удочки сорвалась удочка прибилась к берегу…

Светило солнце пылали кусты обрызганные росой и только вода в омуте оставалась всё такой же чёрной.

Воздух нагрелся и горизонт дрожал в его тёплых струях.

Источник