Ольга юнязова это всего лишь сон скачать бесплатно

Оксана

Темно-синее небо, раскрашенное багровыми закатными облаками, навевало невыносимую тоску. И тем не менее зрелище было невероятно красивым. Оксана не могла оторвать взгляд от пылающего горизонта. Ослепительный солнечный диск резал глаза и сквозь слезы казался пламенем, а облака были похожи на дым.

«Дым! У меня аллергия на дым, – вспомнила Оксана, – сейчас начнется приступ удушья! Надо уходить отсюда…»

Она развернулась и бросилась убегать. Но ноги словно проваливались в вязкую болотную грязь и залипали в ней. Тело двигалось как в замедленном кино. А дым уже настигал и обволакивал Оксану. Она пыталась кричать, звать на помощь, но вместо крика из горла вырывался сухой астматический кашель. Стоящие вокруг люди в серых лохмотьях завороженно глядели в сторону источника дыма. До нее никому не было дела… Она упала на колени и дернула за юбку какую-то женщину. Но женщина, не отводя глаз от пламени, протянула руку и сказала: «Посмотри туда!» Оксана хотела обернуться, но невероятный ужас сковал ее тело. Дышать стало невозможно, она почувствовала, что умирает…

* * *

Елена Сергеевна привыкла спать очень чутко, постоянно прислушиваясь к звукам из комнаты дочери. Малейший кашель – и она на автопилоте, не успев толком проснуться, бежала через всю квартиру, чтобы проверить, все ли в порядке, успела ли Ксюша дотянуться до ингалятора, не надо ли вызвать «скорую». На этот раз, заглянув в комнату дочери, она увидела, как та судорожно шарит по тумбочке в поисках лекарства и даже уже не кашляет.

Спокойно, отработанным движением Елена Сергеевна нажала кнопку телефона, на котором был запрограммирован номер «скорой», и начала оказывать дочери первую помощь.

Телефон сам дозвонился и включил запись текста, где указывались адрес, фамилия, возраст, причина вызова, ну, в общем, ответы на все вопросы, которые в таких случаях задают на том конце провода. Дежурный обычно высылал к ним машину, не дослушав до конца, – этот адрес уже знали почти все водители платной «Скорой помощи».

Через восемь с половиной минут в комнату вбежала медсестра с уже приготовленным шприцем, а следом два санитара с удобными носилками. Елена Сергеевна сдала вахту у постели дочери, посмотрела на часы и пошла на кухню готовить завтрак. Если приступ удастся снять, не увозя Оксану в реанимацию, то ничто не удержит эту противную девчонку в постели и, отлежавшись немного, она поедет в офис.

Но носилки пригодились. Санитары осторожно пронесли девушку мимо кухни. Рядом шла медсестра, придерживая портативную систему искусственного дыхания и капельницу.

«Слава богу, – подумала мать, – теперь хоть полечится. Всех денег не заработаешь…»

Выходя из квартиры, медсестра спохватилась:

– Ой, Елена Сергеевна, дайте мне Оксанин сотовый, а то она опять будет психовать, когда дышать начнет. Придется, как в прошлый раз, за ним ехать.

Елена Сергеевна сходила в комнату дочери и вынесла сотовый телефон и ноутбук, с которыми Оксана никогда не расставалась.

Запирая дверь, она еще раз подивилась современной технике: замок открывался автоматически, когда нажимали кнопку автовызова «Скорой помощи», и сразу же загорался свет в коридоре и комнате Оксаны. Если бы такая техника была пять лет назад, то, наверное, Василий, отец Оксаны, был бы жив до сих пор.

После смерти Василия Сергеевича его бизнес перешел дочери, которая до этого работала секретарем у отца.

Из милой услужливой секретарши она тут же превратилась в бизнес-стерву, чем страшно разочаровала и удивила заместителя и компаньона отца, который уже приготовился было занять президентское кресло. Через некоторое время она просто выжила его из компании, честно выкупив у него все акции.

Но вместе с предприятием Оксане досталась в наследство и болезнь. Конечно, диагноз «астма» у нее был с детства, но проявлялся недуг не агрессивно: весной были сопли и слезы от буйного цветения, зимой – аллергия на шубы подруг. А после смерти отца вдруг стали обнаруживаться новые и новые аллергены, дышать становилось все труднее, начались серьезные приступы по ночам.

Тогда Оксана и установила «кнопки скорой помощи» дома и в офисе, обратилась в самую хорошую и дорогую клинику в городе и поставила перед врачами задачу вылечить ее во что бы то ни стало, при этом не укладывая в больницу.

Врачи делали все возможное, но астма прогрессировала с чудовищной скоростью. Ездить на курорты и проходить стационарное лечение Оксане было некогда, поэтому ингалятором она пользовалась так же часто, как телефоном.

Оксана была просто одержима бизнесом, с азартом захватывала все новые области рынка и теснила конкурентов.

Елена Сергеевна боялась, плакала и умоляла дочь начать лечиться как следует, пока Оксану в первый раз не отвезли в реанимацию. Тогда Елена Сергеевна всю ночь простояла на коленях, глядя в угол, где должна была бы висеть икона. Она не знала молитв, но молилась о спасении дочери своими словами, какие приходили в голову.

Через неделю Оксана вернулась из больницы и с усиленным рвением взялась за работу. По вечерам она ходила по квартире, ругая нерадивых сотрудников по телефону и пшикая в рот ингалятором.

Сердце Елены Сергеевны сжималось от каждого покашливания дочери, от каждой одышки. «Ты совсем не думаешь обо мне, – причитала несчастная мать. – Что я буду делать, если ты отправишься вслед за отцом?!» – «Перестань каркать! – грубо отвечала бессердечная дочь. – У меня все под контролем». Но сама продолжала относиться к своему здоровью с преступной беспечностью.

Через некоторое время Елена Сергеевна привыкла к страху. Он стал для нее естественным и неотъемлемым чувством. Она отправляла дочь в реанимацию, как в командировку. Она оборудовала иконостас в углу, выучила молитвы и начала регулярно ходить в церковь, заказывать молебны во здравие Оксаны. Решила, что уйдет в монастырь, если с дочерью что-нибудь случится.

Здоровье Оксаны от всех этих процедур лучше не становилось, но самой Елене Сергеевне жить стало легче и спокойнее.

«Я еще жива?» – это первая мысль, которая всегда появлялась у Оксаны, как только она приходила в сознание после приступа. Разлепив веки, она увидела уже привычную белую палату. Рядом с ней попискивало какое-то оборудование, а у окна на табуретке сидела медсестра и болтала по сотовому телефону. Оксана собрала размазанное по стенкам черепа сознание в кучку и прислушалась к разговору.

– Оксана Васильевна не может сейчас подойти к телефону, у нее важная встреча. Как только она освободится, сразу же вам перезвонит. Представьтесь, пожалуйста…

«Интересно, с кем же это у меня такая важная может быть встреча?» – подумала Оксана, понимая, что сочинять продолжение вранья все равно придется ей.

Медсестра, заметив, что ритм пищания приборов изменился – пациентка очнулась, – быстро закончила разговор и подошла к кровати:

– Я уже позвонила вашему секретарю и попросила отменить все встречи на ближайшую неделю.

В ответ Оксана кивнула и провалилась обратно в темноту.

Александр

Примерно в то же время в том же городе, но совсем в другой больнице в длинной очереди томился еще один герой этой истории. Ему было больно, подташнивало, кружилась голова, и было трудно дышать. Болело в области печени и позвоночника, ныло колено. Он сидел у кабинета участкового терапевта в обществе унылых пенсионерок.

Если бы ему не было так плохо, то, возможно, было бы стыдно: молодой, спортивного телосложения парень сидит, как калека на паперти среди нищих и убогих.

Конечно, он сам виноват – мог бы лежать сейчас в госпитале ветеранов войн, лечиться за счет государства. И это было бы справедливо. Но он лишил себя этой справедливости. Потому что считал оскорбительным ходить по чиновникам и доказывать им свое право на пенсию, бесплатное лечение и прочие льготы, положенные ему как участнику боевых действий. Ему казалось, что каждый скучающий в кабинете толстый чиновник просто обязан знать все о его боевых заслугах и связанных с ними контузии, ранении и гепатите. Он приходил в ярость, когда его заставляли заполнять какие-то анкетки, приносить какие-то справочки. И все это сопровождалось таким же сидением в очередях.

И вот, когда унизительный путь уже был почти пройден и оставался последний кабинет, его терпение внезапно лопнуло. Уже стоя на ковре перед лощеным, гладким чиновником, который, громко посапывая, неторопливо искал в огромной стопке ветеранских корочек его документы, он почувствовал, как поднимается из желудка к горлу неконтролируемая волна ненависти. «Неудивительно, что в коридоре такая огромная очередь», – подумал он, и в голове загудело от злости. Мелодичный телефонный звонок остановил работу пальчиков-сосисок. Чиновник с удовольствием откинулся на спинку кожаного кресла и заговорил о чем-то с невидимой собеседницей.