Ноль один в пользу апрельской бессонницы

Литературный журнал “Ритмы вселенной”

Владимир Маяковский фигура в русской литературе неоднозначная. Его либо любят, либо ненавидят. Основой ненависти обычно служит поздняя лирика поэта, где он воспевал советскую власть и пропагандировал социализм. Но со стороны обывателя, не жившего в ту эпоху и потока времени, который бесследно унёс многие свидетельства того времени, рассуждать легко.

Маяковский мог бы не принять советскую власть и эмигрировать, как это сделали многие его коллеги, но он остался в России до конца. Конец поэта печальный, но он оставался верен своим принципам, хотя в последние годы даже у него проскальзывают нотки недовольства положением вещей.

То, что начнет твориться в советской России после 30-х годов, поэт уже не увидит.

Стихотворение «Хорошее отношение к лошадям» было написано в 1918 году. Это время, когда ещё молодой Маяковский с восторгом принимает происходящие в стране перемены и без капли сожаления прощается со своей богемной жизнью, которую вёл ещё несколько лет назад.

Кобыла по имени “Барокко”. Фото 1910 года.

Большой поэт отличается от малого не умением хорошо рифмовать или мастерски находить метафоры, и уж точно не количеством публикаций в газетах и журналах. Большой поэт всегда берётся за сложные темы, которые раскрывает в своей поэзии – это даётся далеко не каждому, кто умеет писать стихи. Большой поэт видит не просто голод, разруху, когда люди видят голод и разруху. Он видит не роскошь и сытую жизнь, когда люди видят роскошь и сытую жизнь – подмечает те детали, мимо которых простой обыватель пройдёт мимо и не заметит ничего.

А Маяковский всю жизнь презирал мещанство и угодничество и очень хорошо подмечал тонкости своего времени.

О самой поэзии он выскажется так:

Поэзия — вся! — езда в незнаемое.
Поэзия — та же добыча радия.
В грамм добыча, в год труды.
Изводишь единого слова ради
тысячи тонн словесной руды.

В стихотворении (оно будет ниже) поэт напрямую обращается к животному. Но это обращение служит неким метафорическим мостом, который должен только усилить накал, происходящий в стихе и показать обычному обывателю всю нелепость и жестокость ситуации. Случаи жестокого обращения с лошадьми были часты в это время. Животных мучали до последнего, пока те действительно не падали замертво прямо на дорогах и площадях. И никто этого не пресекал. Это считалось нормой.

Животное же не человек…

Извозчики времён Маяковского.

Предлагаем вашему вниманию стихотворение «Хорошее отношение к лошадям», за которое по праву можно дать премию мира. Кстати, нобелевку в 2020 году получила американская поэтесса Луиза Глик. Аведь многие тексты Маяковского не хуже, и они то как раз о борьбе – борьбе за свободу и за равное существование на нашей планете.

Маяковский вдохновил множество хороших людей – именно поэтому его помнят и любят до сих пор.

Будь ты хоть человек, а хоть лошадка, которая отдаёт всю себя ради общей цели. Пусть поэт и обращается к лошади, но главную свою мысль он хочет довести до людей, которые стали слишком чёрствыми и жестокими.

Миру мир!

Хорошее отношение к лошадям

Били копыта,
Пели будто:
— Гриб.
Грабь.
Гроб.
Груб.-
Ветром опита,
льдом обута
улица скользила.
Лошадь на круп
грохнулась,
и сразу
за зевакой зевака,
штаны пришедшие Кузнецким клёшить,
сгрудились,
смех зазвенел и зазвякал:
— Лошадь упала!
— Упала лошадь! —
Смеялся Кузнецкий.
Лишь один я
голос свой не вмешивал в вой ему.
Подошел
и вижу
глаза лошадиные…

Улица опрокинулась,
течет по-своему…

Подошел и вижу —
За каплищей каплища
по морде катится,
прячется в шерсти…

И какая-то общая
звериная тоска
плеща вылилась из меня
и расплылась в шелесте.
«Лошадь, не надо.
Лошадь, слушайте —
чего вы думаете, что вы их плоше?
Деточка,
все мы немножко лошади,
каждый из нас по-своему лошадь».
Может быть,
— старая —
и не нуждалась в няньке,
может быть, и мысль ей моя казалась пошла,
только
лошадь
рванулась,
встала на ноги,
ржанула
и пошла.
Хвостом помахивала.
Рыжий ребенок.
Пришла веселая,
стала в стойло.
И всё ей казалось —
она жеребенок,
и стоило жить,
и работать стоило.

И стоило жить, и работать стоило!

Лайк и подписка – лучшая награда для канала.

Макс уже ждал меня у подъезда нашего дома. Правда, нашим он перестал быть уже несколько лет…

— Ты через окраину ехала что ли? — недовольно проворчал он.

— Нет, а ты чего не заходишь? — поинтересовалась я.

— Ага, чтобы на меня обрушился весь гнев за то, что ты оставила дочь дома, ну, уже нет, — выдал бывший муж. — Не хочу кидаться грудью на амбразуру.

— Да, уж, — со вздохом произнесла я, открывая входную дверь.

Идеальный образ бывшего мужа начал потихоньку приобретать совсем иной облик. Он сильно изменился за эти несколько лет, что мы не жили вместе. Стал каким-то равнодушно-циничным. Видимо, его новый круг общения сильно влиял на мнение и поступки. Не обошлось здесь и без Карины, которая наверняка навязывала ему свою точку зрения.

Мы зашли в квартиру. Сначала я не поняла, что там произошло. Повсюду валялись вещи, у двери стояла гора сумок, которые были свалены друг на друга.

— Что здесь происходит?! — воскликнул Макс.

Вера высунулась из своей комнаты.

— А, и до тебя она добралась, — произнесла она совсем не радостно.

— Вера! Я задал вопрос! — одернул ее бывший муж.

— Что происходит?! Это ты у нее спроси, что происходит! — воскликнула она. — Твоя бывшая жена закрыла меня дома, забрала мои ключи и смоталась.

— Как ты разговариваешь?! — казалось, что Макс поражен столь радикальными изменениями в характере дочери.

— Как она того заслуживает, — фыркнула Вера и скрылась за дверью.

— Отличное начало разговора, — отметила я про себя.

Но с другой стороны, я видела, что Макс обескуражен. Пусть видит, в кого превратился его ребенок. В конце концов, не я одна в этом виновата.

— Вера, надо поговорить, — он прошел к ней в комнату.

Я двинулась следом. В комнате дочери царил форменный беспорядок. Видимо, собирала она свои вещи. Вот только куда собралась, оставалось неясно. Впрочем, она тут же заявила:

— Папа, я переезжаю к тебе!

Похоже, Макса эта новость совсем не обрадовала. Он даже завис на несколько минут, потом повернулся ко мне.

— Ты знала об этом решении? — спросил он.

— Как видишь, нет, — пожала я плечами.

— Вера, сядь, давай поговорим, — предложил бывший муж.

— О чем? Кажется, и так все ясно, — фыркнула она. — Твоя бывшая жена решила устроить свою личную жизнь, а я стала лишней!

— О чем это она? — вновь обратился ко мне Макс.

— Не знаю…

— Как же, не знает она, — засмеялась Вера. — А как твой любимый Вадик?! Директор нашего лицея?!

— Мне кажется, ты несешь какой-то бред, — ответила я дочери, но ее уже понесло.

— Ну да, ну да, бред как же, — все больше распалялась она. — Именно с ним ты вчера встречалась и явилась домой ночью. А сегодня притащила отца, чтобы он на меня повлиял!

— Это тебя не касается! — не выдержала я, уже сто раз пожалев, что согласилась пойти с Вадимом в ресторан.

— Конечно, не касается, — хмыкнула в ответ Вера. — Точно также и тебя не касается то, что происходит со мной, ясно?!

— Пока я за тебя несу ответственность, меня это будет касаться, — произнесла я и замолчала.

— Подождите, подождите, — вступил в диалог Макс, который до этого молча наблюдал за происходящим. — Я что-то пропустил, видимо. То есть ты приехала сегодня ко мне, чтобы переложить всю ответственность на меня за происходящее, а сама решила заняться личной жизнью?!

— Так и есть, — ответила вместо меня дочь.

— Нет, я приехала совсем по иному поводу, — повысила я тон. — Вера беременна, и с этим что-то нужно делать…

— Конечно, нужно, — снова огрызнулась она. — Кстати, твой е….ь уже внес свое предложение и даже дал денег на его осуществление!

— Вера, не выражайся, — поморщился Макс.

А я еще пока до конца не осознала, что имела ввиду дочь, когда говорила про Вадима.

— Какое предложение? Какие деньги? — спросила я.

— Ой, только не прикидывайся, что не знаешь, — засмеялась она. — Видимо, вчера вместе разрабатывали этот план, как разом избавиться от дочурки и от внука.

— Может хватит передергивать! — вспылила я, этот диалог ни о чем начал меня напрягать.

— А вот вам! — Вера сложила фигуру из трех пальцев. — Не буду я ничего делать. Придется Вам заботиться не только обо мне, но и о ребенке, который родится в ближайшем будущем!

— Вера, объясни нормально, что тебе предлагал этот… — спросил Макс.

— Он вызвал сегодня меня к себе в кабинет и предложил избавиться от «проблемы». Представляешь, он так назвал моего ребенка. «Проблема»! Сказал, что нашел хорошего врача и предлагал мне деньги. Только чтобы я оставила мать в покое. Видите ли, я мешаю им строить их личное счастье!

— Этого не может быть! — воскликнула я, отказываясь верить в то, что Вадим способен на такое.

— Ты сегодня видела, как я выходила из кабинета этого м…? — повернулась ко мне Вера. — Можешь, не отвечать. Видела. Спрашивала, зачем я туда ходила? Спрашивала! Решила эту ситуацию? Не решила! Значит, ты с ним заодно, и это была твоя идея. Да, я беременна! Но это не значит, что со мной можно обращаться подобным образом, — она демонстративно заплакала.

Макс кинулся ее успокаивать, попутно прожигая меня своим взглядом, от которого становилось не по себе. А я стояла и смотрела на этот спектакль, который так умело разыграла Вера, и не находила слов. Неужели я вырастила такую циничную дочь, которая готова все перевернуть только ради того, чтобы задеть меня и выйти сухой из воды…

— Мне все ясно! — воскликнул бывший муж. — Собирайся, Вера, поехали!

— Куда? — шмыгая носом, спросила она.

— Пусть мать устраивает свою личную жизнь. Мы не будем ей мешать. Будешь жить с нами… — как-то не очень уверенно произнес Макс.

По его поведению было видно, что он не в восторге от своих слов. Но, видимо, другого выхода он видел. Или ждал, что я начну их останавливать. Говорить о том, что все будет хорошо. Нет никакого Вадима, и я посвящу всю свою жизнь только Вере.

Бывший муж до последнего смотрел в мою сторону с надеждой. Но я не сказала ничего из того, что бы он хотел услышать. Зато Вера быстренько собрала остатки вещей и с улыбкой ждала его у порога. Я молча наблюдала за происходящим. Внутри как будто все покрылось льдом. Мне не хотелось никого ни успокаивать, ни останавливать. Настолько я устала от такого отношения, что в данный момент мне было все равно. Пусть потом я буду грызть себя изнутри думать о том, что это именно я виновата в том, что произошло. Но сейчас не было этого чувства, только холодное равнодушие, которое заполнило меня всю без остатка.

Макс еще раз посмотрел на меня, видимо, хотел что-то сказать. Но увидел мое холодное каменное лицо без каких-либо эмоций, молча подхватил Верины сумки и скрылся за дверью. Сама же дочь немного задержалась.

— 1:0 в мою пользу, — сквозь зубы процедила она. — Играем дальше… Кстати, не забудь про алименты!

После этих слов она громко хлопнула дверью. Это был не тот исход разговора, на который я рассчитывала. Но что-либо переиграть уже не получится. Пусть будет так, как есть сейчас…

Со столь нерадостными мыслями я отправилась в ванную комнату, хотелось поскорее смыть с себя всю ту грязь, которая, в переносном смысле конечно, буквально налипла на каждую клеточку. Думать о том, что будет дальше, не хотелось. Хотя я видела только один вариант… Вера сейчас пустит пыль в глаза Максу и сделает то, что задумала. А там и обожаемая ей Карина рядом, поможет если что…

— Пусть живут дальше, как хотят! — воскликнула я.

Играть по правилам Веры я не собиралась. К тому же ее многозначительная фраза перед уходом так и не выходила у меня из головы. И было еще что-то, что царапало душу и сердце изнутри. Это ее слова про Вадима. Неужели он так и поступил, как говорила дочь. Хотя это вполне могло быть правдой. ведь вчера весь вечер он именно на это и намекал…

Можно было долго размышлять об этом. Я решила позвонить и напрямую спросить у Вадика о том, что меня так цепляло. Я вышла из ванной и набрала его номер.

— Вадим, привет… — тихо произнесла я.

— Лена, что-то случилось? — обеспокоенно спросил он в ответ.

— Скажи правду. зачем ты сегодня вызывал Веру в свой кабинет? — спросила я в лоб.

Ответом послужило многозначительное молчание… После чего он спросил:

— Ты уверена, что хочешь знать об этом?

Начало

Предыдущая страница

Продолжение

Предыдущие рассказы:

«На краю обрыва»

«Родные люди»