Небрежный плод моих забав бессонниц

Небрежный плод моих забав бессонниц thumbnail

ÀÍÎÍÈÌÍÛÉ ÀÂÒÎÐ

ÅÂÃÅÍÈÉ ÎÍÅÃÈÍ

Ðîìàí â ñòèõàõ

 «Ýòî ëó÷øåå ìîå ïðîèçâåäåíè养

À. Ñ. Ïóøêèí

«Ïðèìè ñîáðàíüå ïåñòðûõ ãëàâ,
Ïîëóñìåøíûõ, ïîëóïå÷àëüíûõ,
Ïðîñòîíàðîäíûõ, èäåàëüíûõ,
Íåáðåæíûé ïëîä ìîèõ çàáàâ,
Áåññîííèö, ëåãêèõ âäîõíîâåíèé,
Íåçðåëûõ è óâÿäøèõ ëåò,
Óìà õîëîäíûõ íàáëþäåíèé
È ñåðäöà ãîðåñòíûõ çàìåò».

À. Ñ. Ïóøêèí

ãëàâà ïåðâàÿ

Ìîé äÿäÿ ñàìûõ ÷åñòíûõ ïðàâèë,
Êîãäà íå â øóòêó çàíåìîã,
Êîáûëå òàê ñ óòðà çàïðàâèë,
×òî äâîðíèê âûòàùèòü íå ìîã.

Åãî ïðèìåð äðóãèì íàóêà:
Êîëü åñòü ìåæ íîã òàêàÿ øòóêà —
Íå òû÷ü å¸ êîáûëå â çàä,
Êàê äÿäÿ — ñàì íå áóäåøü ðàä.

Ñ óòðà, êàê äÿäÿ Çîðüêå âïðàâèë —
È òóò èíôàðêò åãî õâàòèë.
Îí ñîñòîÿíèå îñòàâèë:
Âñåãî ëèøü ÷åòâåðòü ïðîêóòèë.

È ñåé ïðèìåð äðóãèì íàóêà:
×òî æèçíü? Íå æèçíü — ñïëîøíàÿ ìóêà,
Âñþ æèçíü ðàáîòàåøü, êîïèøü
È íåäîåøü, è íåäîñïèøü,

Óæ êàæåòñÿ, äîñòèã âñåãî òû,
Ïîðà îñòàâèòü âñå çàáîòû,
Æèòü â óäîâîëüñòâèå íà÷àòü,
È ïðèáàëäåòü, è ïðèòîð÷àòü…
Àí íåò. Ãîòîâèò ñíîâà ðîê
Ïîñëåäíèé æåñòêèé ñâîé óðîê.

Èòàê, ****åö ïðèõîäèò äÿäå.
Íàâåê ïðîùàéòå, âîäêà, ****è…
È, â ìûñëè ìðà÷íû ïîãðóæ¸í,
Ëåæèò íà ñìåðòíîì îäðå îí.

À â ýòîò ñòîëü ïå÷àëüíûé ÷àñ,
 äåðåâíþ âèõðåì ê äÿäå ì÷àñü,
Ðòîì æàäíûì ê ãîðëûøêó ïðèíèê
Íàñëåäíèê âñåõ åãî ñáåðêíèã,

Ïëåìÿííèê. Çâàòü åãî Åâãåíèé.
Îí, íå èìåÿ ñáåðåæåíèé,
 êàêîé-òî äîëæíîñòè ñëóæèë
È ìèëîñòÿìè äÿäè æèë.

Åâãåíèÿ ïî÷òåííûé ïàïà
Êàêèì-òî âàæíûì ÷èíîì áûë.
Õîòü îñòîðîæíî, â ìåðó õàïàë,
È ìíîãî òðàòèòü íå ëþáèë,

Íî âñ¸ æå êàê-òî ðàç óâëåêñÿ,
Âñïëûëî, ÷òî áûëî è ÷òî — íåò…
Êàê ãîâîðèòñÿ, ïàïà ñï¸êñÿ
È çàãðåìåë íà äåñÿòü ëåò.

À, áóäó÷è â ãîäàõ ïðåêëîííûõ,
Íå âûíåñÿ âîëíåíèé îíûõ,
 îäíó íåäåëþ çàõèðåë,
Ïîøåë ïîñðàòü — è îêîëåë.

Ìàìàøà äîëãî íå ñòðàäàëà —
Òàêîé óæ æåíùèíû íàðîä.
«ß íå ñòàðà åù¸,— ñêàçàëà,—
ß æèòü õî÷ó! Åáèñü âñ¸ â ðîò!»
È ñ òåì äàëà îò ñûíà õîäó.
Óæ îí îäèí æèâåò äâà ãîäà.

Åâãåíèé áûë ïðàêòè÷åí ñ äåòñòâà.
Ñâîå ìèçåðíîå íàñëåäñòâî
Íå òðàòèë îí ïî ïóñòÿêàì.
Ïÿòàê ñëàãàÿ ê ïÿòàêàì,

Îí áûë ãëóáîêèé ýêîíîì —
Òî åñòü óìåë ñóäèòü î òîì,
Çà÷åì âñå ïüþò è òàì, è òóò,
Õîòü öåíû âñå ó íàñ ðàñòóò.

Ëþáèë îí òóëèòüñÿ. È â ýòîì
Íå çíàë íè ìåðû, íè ÷èñëà.
Äðóçüÿ ê íåìó âçûâàëè — ãäå òàì!
À ÷ëåí èìåë, êàê ó îñëà.

Áûâàëî, íà áàëó, òàíöóÿ,
 ñìóùåíüå äîëæåí áûë áåæàòü:
Åãî òðèêî äàâëåíüå ***
Íå â ñèëàõ áûëî óäåðæàòü.

È ëàäíî, åñëè á âñ¸ ñõîäèëî
Áåç øóìà, äðàêè, áåç áåäû,
À òî âåäü ïîëó÷àë, ìóäèëî,
Çà áàá íå ðàç óæå ****û.

Äà òîëüêî âñ¸ áåç ïðîêó áûëî.
Ëèøü îêëåìàåòñÿ åäâà —
È íó ïèõàòü ñâîé ìîòîâèëî
Âñåì — áóäü òî äåâêà èëü âäîâà.

Ìû âñå ****ñÿ ïîíåìíîãó
È ãäå-íèáóäü, è êàê-íèáóäü,
Òàê ÷òî ïî¸áêîé, ñëàâà áîãó,
Ó íàñ íå çàïðîñòî áëåñíóòü.

Íî ïîáåðå÷ü íåâðåäíî ñåìÿ —
×ëåí ê íàì îäíèì êîíöîì ïðèðîñ!
Òåì ïà÷å, ÷òî è â íàøå âðåìÿ
Òàê íà íåãî ïîâûøåí ñïðîñ.

Íî øà. ß, êàæåòñÿ, çàðâàëñÿ.
Ïðîùåíèÿ ó âàñ ïðîøó
È ê äÿäå, ÷òî îäèí îñòàëñÿ,
Âåðíóòüñÿ ñ âàìè ïîñïåøó.

Àõ, îïîçäàëè ìû íåìíîãî —
Ñòàðèê óæå â áîçå ïî÷èë.
Òàê ìèð åìó! È ñëàâà áîãó,
×òî çàâåùàíüå íàñòðî÷èë.

Âîò è íàñëåäíèê ì÷èòñÿ ëèõî,
Êàê çà áëîíäèíêîþ ãðóçèí…
Äàâàéòå æå ìû âûéäåì òèõî,
Ïóñêàé îñòàíåòñÿ îäèí.

Íó, à ïîêà ó íàñ åñòü âðåìÿ,
Ïîãîâîðèì íà çëîáó äíÿ.
Òàê ÷òî ÿ òàì ****èë ïðî ñåìÿ?
Çàáûë. Íî ýòî âñ¸ ***íÿ,

Íå â ýòîì çëà è áåä ïðè÷èíà.
Îò áàá ñòðàäàåì ìû, ìóæ÷èíû.
×òî â áàáàõ ïðîê? Îäíà ****à,
Äà è ****à íå áåç âðåäà.

È òàê íå òîëüêî íà Ðóñè:
 ëþáîé ñòðàíå î òîì ñïðîñè —
Ãäå áàáû, ñêàæóò, áûòü áåäå.
Cherchez la femme — èùè â ****å.

Ãäå áàáà — ðóãàíü, ïüÿíêà, äðàêà.
Íî ëèøü å¸ ïîñòàâèøü ðàêîì,
Êîíöîì å¸ ïåðåêðåñòèøü —
È âñ¸ çàáóäåøü, âñ¸ ïðîñòèøü,
Äà òîëüêî ÷ëåí ïðèæì¸øü ê íîãå —
È òî óæå tout le monde est gai.

À åæåëè åù¸ ìèíåò,
À åæåëè åù¸… Íî íåò,
×åð¸ä è ýòîìó ïðèä¸ò,
À íàñ òåïåðü Åâãåíèé æä¸ò.

Íî òóò íàñìåøëèâûé ÷èòàòåëü
Âîçìîæíî, ìíå âîïðîñ çàäàñò:
«Òû ñ áàáîé ñàì ëåæàë â êðîâàòè?
Èëü, ìîæåò áûòü, òû ïåäåðàñò?
Èëü, ìîæåò, â áàáàõ íå âåçëî,
Êîëü ãîâîðèøü, ÷òî â íèõ âñ¸ çëî?»

Åãî áåç ãíåâà è áåç ñòðàõà
Ïîøëþ èíòåëëèãåíòíî íà ***.
Êîëü îí óì¸í — ìåíÿ ïîéìåò,
À êîëè ãëóï — òàê ïóñòü èä¸ò.

ß ñàì ëþáëþ, ê ÷åìó ñêðûâàòü,
Ñ õîðîøåé áàáîþ — â êðîâàòü…
Íî áàáà áàáîé îñòà¸òñÿ,
Ïóñêàé êàê áîã îíà ****ñÿ!

ãëàâà âòîðàÿ

Äåðåâíÿ, ãäå ñêó÷àë Åâãåíèé,
Áûëà ïðåëåñòíûé óãîëîê.
Îí â ïåðâûé äåíü áåç ðàññóæäåíèé
 êóñòû êðåñòüÿíêó ïîâîëîê,

È, ïðåóñïåâ òàì â äåëå ñêîðîì,
Ïîêîéíî âûëåç èç êóñòà,
Îáâåë ñâî¸ èìåíüå âçîðîì,
Ïîññàë è ìîëâèë: «Êðàñîòà!»

Îäèí ñðåäè ñâîèõ âëàäåíèé,
×òîá âðåìÿ ñ ïîëüçîé ïðîâîäèòü,
Ðåøèë â òî âðåìÿ ìîé Åâãåíèé
Òàêîé ïîðÿäîê ó÷ðåäèòü:

Âåëåë îí áàáàì âñåì ñîáðàòüñÿ,
Ïåðåñ÷èòàë èõ ëè÷íî ñàì,
×òîá ëåã÷å áûëî ðàçîáðàòüñÿ,
Ïåðåïèñàë èõ ïî ÷àñàì…

Áûâàëî, îí åù¸ â ïîñòåëå
Ñïðîñîíîê ÷åøåò äâà ÿéöà,
À ïîä îêíîì óæ áàáà â òåëå
Æä¸ò ñ íåòåðïåíüåì ó êðûëüöà,

 îáåä — åù¸, è â óæèí òîæå!
Äà êòî æ òàêîå ñòåðïèò, áîæå!
À ìîé ãåðîé, õîòü è îñëàá,
**** è äíåì è íî÷üþ áàá.

 ñîñåäñòâå ñ íèì è â òó æå ïîðó
Äðóãîé ïîìåùèê ïðîæèâàë.
Íî òîò òàêîãî áàáàì ä¸ðó,
Êàê ìîé ïðèÿòåëü, íå äàâàë.

Çâàëñÿ ñîñåä Âëàäèìèð Ëåíñêèé.
Ñòîëè÷íûé áûë, íå äåðåâåíñêèé,
Êðàñàâåö â ïîëíîì öâåòå ëåò,
Íî òîæå ñâîé èìåë ïðèâåò.

Ïîõóæå áàá, ïîõóæå âîäêè,
Íå äàé âàì áîã òàêîé íàõîäêè,
Êàêóþ ñåé ëèõîé îð¸ë
 áëàòíîé Ìîñêâå ñåáå îáð¸ë.

Îí, èçáåæàâ ðàçâðàòà ñâåòà,
Çàòÿíóò áûë â ðàçâðàò èíîé.
Åãî äóøà áûëà ñîãðåòà
Íàðêîòèêà ñòðó¸é øàëüíîé.

Øèðÿëñÿ7 Âîâà ïîíåìíîãó,
Íî ïàðíåì ñëàâíûì áûë, åé-áîãó,
È íà ïðèðîäû òèõèé ëîí
ßâèëñÿ î÷åíü êñòàòè îí.

Âåäü ìîé Îíåãèí â ýòó ïîðó
Îò åáëè ÷àñòîé èçíåìîã.
Ëåæàë îäèí, çàä¸ðíóâ øòîðû,
È óæ ñìîòðåòü íà áàá íå ìîã.

Ïðèâû÷êè ñ äåòñòâà íå èìåÿ
Áåç äåë ïîäîëãó ïðåáûâàòü,
Íàøåë äðóãóþ îí çàòåþ
È íà÷àë êðåïêî âûïèâàòü.

×òî æ, âûïèòü â ìåðó — õóäà íåòó,
Íî ìîé ãåðîé áûë ïüÿí äî ñâåòà,
Èç ïèñòîëåòà â òóç ëóïèë
È, êàê âåðáëþä â ïóñòûíå, ïèë.

Î, âèíà, âèíà! Âû äàâíî ëè
Ñëóæèëè èäîëîì è ìíå?..
ß ïèë ïîäðÿä — íåêòàð, ãîâíî ëè
È äóìàë — èñòèíà â âèíå.

Ÿ òàì íå íàøåë ïîêóäà,
È ñêîëüêî íå ïèë — âñ¸ âîòùå8.
Íî ïóñòü íå ïðÿ÷åòñÿ, ïàñêóäà!
Íàéäó, êîëü åñòü îíà âîîáùå.

Îíåãèí ñ Ëåíñêèì ñòàëè äðóãè…
 ÷àñû ñâèðåïîé çèìíåé âüþãè
Ïîäîëãó ó îãíÿ ñèäÿò,
Ëèê¸ðû ïüþò, çà æèçíü ****ÿò.

Âîò ðàç Îíåãèí çàìå÷àåò,
×òî Ëåíñêèé êàê-òî îòâå÷àåò
Íà âñå âîïðîñû íåâïîïàä,
È óæ äàâíî ñìîòàòüñÿ ðàä,
È ïü¸ò óæå åäâà-åäâà…
Ïîñëóøàåì-êà èõ ñëîâà:

«Êóäà, Âëàäèìèð, òû óõîäèøü?» —
«Î äà, Åâãåíèé, ìíå ïîðà!» —
«Ïîñòîé, ñ êåì âðåìÿ òû ïðîâîäèøü?
Ñêàæè, óæåëü íàøëàñü äûðà?» —

«Òû óãàäàë. Íî òîëüêî… òîëüê —
«Íó, øàðîâûå!9 Íó íàðîä!
Êàê çâàòü ÷óâèõó ýòó? Îëüãà?
×òî? Íå äà¸ò? Êàê, íå äà¸ò?!

Òû, çíàòü, íåâåðíî, áðàòåö, ïðîñèøü.
Ïîñòîé, âåäü òû ìåíÿ íå áðîñèøü
Íà öåëûé âå÷åð îäíîãî?
Íå ññû! Äîáü¸ìñÿ ñâîåãî!

Ñêàæè, òàì åñòü åù¸ äûðà?
Ðîäíàÿ Îëüãèíà ñåñòðà?!
Ñâåäè ìåíÿ».— «Òû øóòèøü».— «Íåòó!
Òû áóäåøü òóëèòü òó, ÿ — ýòó!
Òàê ÷òî æ, ìíå ìîæíî ñîáèðàòüñÿ?»
È âîò äðóçüÿ óæ ðÿäîì ì÷àòñÿ.

Íî â ýòîò äåíü ìîè äðóçüÿ
Íå ïîëó÷èëè íè ***,
Çà èñêëþ÷åíüåì óãîùåíüÿ.
È, ðàíî èñïðîñèâ ïðîùåíüÿ,
Ëåòÿò äîìîé äîðîãîé êðàòêîé.
Ìû èõ ïîñëóøàåì óêðàäêîé:

«Íó, ÷òî ó Ëàðèíûõ?» — «***íÿ.
Íàïðàñíî ïîäíÿë òû ìåíÿ.
****ü òàì íèêîãî íå ñòàíó,
Òåáå æ ñîâåòóþ Òàòüÿíó».—

«Òàòüÿíó? ×òî òàê?» — «Äðóã ìîé Âîâà,
Áàá ïîíèìàåøü òû ***âî!
Êîãäà-òî, â ïðåæíèå ãîäà,
È ÿ äðàë âñåõ — áûëà á ****à.

Ñ ãîäàìè ãàñíåò æàð â êðîâè,
Òåïåðü åáó ëèøü ïî ëþáâè».
Âëàäèìèð ñóõî îòâå÷àë,
È ïîñëå âî âåñü ïóòü ìîë÷àë.

Äîìîé ïðèåõàë, ïðèíÿë äîçó,
Øèðíóëñÿ, ñåë è çàãðóñòèë.
Îäíîé ðóêîé ñòèõè ñòðî÷èë,
Äðóãîé — *** ÿðîñòíî äðî÷èë.

Ìåæ òåì äâóõ ¸áàðåé ÿâëåíüå
Ó Ëàðèíûõ ïðîèçâåëî
Íà áàá òàêîå âïå÷àòëåíüå,
×òî ó ñåñò¸ð ****ó ñâåëî.

ãëàâà òðåòüÿ

Èòàê, îíà çâàëàñü Òàòüÿíà…
Ãðóäü, íîãè, æîïà — áåç èçúÿíà,
È ýòèõ íîã ñ÷àñòëèâûé ïëåí
Ìóæñêîé åù¸ íå âåäàë ÷ëåí.

À äóìàåòå, íå õîòåëà
Îíà ïîïðîáîâàòü êîíöà?
Õîòåëà òàê, ÷òî àæ ïîòåëà
È èçìåíÿëàñÿ ñ ëèöà.

È âñ¸ æå, íåñìîòðÿ íà ýòî,
Áëàãîâîñïèòàííà áûëà,
Ðîìàíû ïðî ëþáîâü èñêàëà,
×èòàëà èõ, âî ñíå ñïóñêàëà
È öåëêó ñòðîãî áåðåãëà.

…Íå ñïèòñÿ Òàíå: âðàã íå äðåìëåò,
Ëþáîâíûé æàð å¸ îáúåìëåò.
«Àõ, íÿíÿ, íÿíÿ, íå ìîãó ÿ,
Îòêðîé îêíî, çàæãè ñâå÷ó…» —
«Òû ÷òî, äèòÿ?» — «Õî÷ó ÿ ***,
Îíåãèíà ñêîðåé õî÷ó!»

Òàòüÿíà óòðîì ðàíî âñòàëà,
****ó îá ëàâêó ïî÷åñàëà,
È ñåëà ó îêîøêà ñå÷ü10,
Êàê Áîáèê Æó÷êó áóäåò âëå÷ü.

À Áîáèê Æó÷êó øïàðèò ðàêîì!
×åãî áîÿòüñÿ èì, ñîáàêàì —
Ëèøü âåòåðîê â ëèñòâå øóðøèò!
À òî, ãëÿäèøü, è îí ñïåøèò,

È äóìàåò â âîëíåíüå Òàíÿ,
Êàê ýòî Áîáèê íå óñòàíåò
Ðàáîòàòü â ýòèõ ñêîðîñòÿõ?
Òàê íàì ïðèõîäèòñÿ â ãîñòÿõ
Èëè íà ëåñòíè÷íîé ïëîùàäêå
Êîãî-òî òóëèòü áåç îãëÿäêè.

Âîò Áîáèê êîí÷èë, ñ Æó÷êè ñëåç
È âìåñòå ñ íåé óì÷àëñÿ â ëåñ.
Òàòüÿíà æ ó îêíà îäíà
Îñòàëàñü, ãîðüêèõ äóì ïîëíà.

À ÷òî æ Îíåãèí? Ñ ïîõìåëþãè
Ðàññîëó âûïèë öåëûé æáàí —
Íåò ñðåäñòâà ëó÷øåãî, î äðóãè!
È êóðèò òîïòàíûé äîëáàí11.

Î, äîëáàíû, áû÷êè, îêóðêè!
Ïîðîé âû ñëàùå ñèãàðåò!
Ìû æå íå öåíèì âàñ, ïðèäóðêè,
Èëü öåíèì âàñ, êîãäà âàñ íåò.

…Âî ðòó ãîâíî, êóðèòü îõîòà
À äåíå㠗 òîëüêî ïÿòà÷îê,
È âäðóã â óãëó íàõîäèò êòî-òî
Ïîëóðàçäàâëåííûé áû÷îê.

È êðèêè ðàäîñòè ïî ïðàâó
Èç ãëîòîê ñòðàæäóùèõ ñëûøíû!
ß ÷åñòü ïîþ, ïîþ âàì ñëàâó,
Áû÷êè, îêóðêè, äîëáàíû!

Åù¸ êóâøèí ðàññîëó ïðîñèò,
È òóò ïèñüìî ñëóæàíêà âíîñèò.
Îí ðàñïå÷àòàë, ïðî÷èòàë —
Êîíåö â øòàíàõ ìãíîâåííî âñòàë

Ñåáÿ íåäîëãî Æåíÿ ìó÷èë
Ðàçäóìüåì òÿãîñòíûì. È âíîâü,
Òàê êàê ïîêîé åìó íàñêó÷èë,
Âèíîì â í¸ì çàèãðàëà êðîâü.

 ìå÷òàõ Òàòüÿíó îí ïðåäñòàâèë,
È òàê, è ñÿê å¸ ïîñòàâèë…
Ðåøèë: «Ñåãîäíÿ ââå÷åðó
Ñèþ Òàòüÿíó îòäåðó!»

Äåíü ïðîëåòåë, êàê ìèã åäèíûé.
È âîò Îíåãèí óæ èä¸ò,
Êàê è óñëîâëåíî, â ñòàðèííûé
Òåíèñòûé ïàðê. Òàòüÿíà æä¸ò.

Ìèíóòû äâå îíè ìîë÷àëè…
Ïîäóìàë Æåíÿ: «Íó, äåðæèñü!..»
Îí ìîëâèë: «Âû êî ìíå ïèñàëè».
È ãàðêíóë âäðóã: «À íó, ëîæèñü!»

Îðåõ, ìîãó÷èé è ñóðîâûé,
Ñòûäëèâî âåòâè îòâîäèë,
Êîãäà Îíåãèí ÷ëåí áàãðîâûé
Èç ïëåíà áðþê îñâîáîäèë.

Îò ëàñê Îíåãèíà íåáðåæíûõ
Òàòüÿíà êàê â áðåäó áûëà.
 øóðøàíüå ïëàòüåâ áåëîñíåæíûõ
È ïîñëå ñòîíîâ íåèçáåæíûõ
Ñâîþ íåâèííîñòü ïðîëèëà.

Íó, à íåâèííîñòü — ýòî, áðàòöû,
Âîèñòèíó — è ñìåõ, è ãðåõ.
Âåäü, åñëè ãëóáæå ðàçîáðàòüñÿ,
Íàäî ðàçãðûçòü, ÷òîá ñúåñòü îðåõ.

Íî òóò ìåíÿ âû èçâèíèòå —
Èçãðûç, ïîâåðüòå, ñêîëüêî ìîã.
Òåïåðü óâîëüòå è ïðîñòèòå —
ß öåëîê áîëüøå íå ëîìîê.

Íó âîò, ïîêà ìû çäåñü ****èëè,
Îíåãèí Òàíþ îòäîëáàë,
È íàì ïðèä¸òñÿ âìåñòå ñ íèìè
Ñêîðåå ïîñïåøèòü íà áàë.

Î, áàë äàâíî óæå â ðàçãàðå!
 ãîñòèíîé æìóòñÿ ïàðà ê ïàðå,
È ÷ëåí ìóæ÷èí âñ¸ íàïðÿæ¸í
Íà áàá âñåõ, êðîìå ëè÷íûõ æ¸í.

Äà è ïðèìåðíûå ñóïðóãè
 îòìåñòêó áðà÷íîìó êîëüöó,
Êðóæàñü ñ ïàðòí¸ðîì â áàëüíîì êðóãå,
Ê ÷óæîìó òÿíóòñÿ êîíöó.

 ñîñåäíåé êîìíàòå — ñìîòðè-êà!
Íà ñêàòåðòè çåë¸íîé — ñèêà12,
À çà ïîðòüåðîþ â óãëó
Åáóò êîãî-òî íà ïîëó.

Ëàêåè áûñòðûå ñíóþò,
 áèëüÿðäíîé — òàê óæå áëþþò,
Òàì õëîïàþò áóòûëîê ïðîáêè…
Òàòüÿíà æå ïîñëå ïî¸áêè
Íàâåðõ òèõîíüêî ïîäíÿëàñü,
Çàêðûëà äâåðü è óëåãëàñü.

 ñîðòèð ëåòèò Åâãåíèé ñõîäó.
Èìåë îí çà ñîáîþ ìîäó
Óñòàëîñòü åáëè äóøåì ñíÿòü,
×òî íàì íå âðåäíî á ïåðåíÿòü.

Çàòåì ê ñòîëó Åâãåíèé ì÷èòñÿ,
È íàäîáíî æ áåäå ñëó÷èòüñÿ —
Âëàäèìèð ñ Îëüãîé çà ñòîëîì,
È ÷ëåí, åñòåñòâåííî, êîëîì.

Îí ê íèì èä¸ò ïîõîäêîé ÷èííîé,
Öåëóåò ðóêó åé ëåãêî.
«Çäîðîâî, Âîâà, äðóã ñòàðèííûé!
Je vous en prie13, áîêàë „Êëèêî“!»14

Áóòûëî÷êó «Êëèêî» ñíà÷àëà,
Ïîòîì çóáðîâêó15, õâàí÷êàðó16 —
È ÷åðåç ÷àñ óæå êà÷àëî
Äðóçåé, êàê ëèñòüÿ íà âåòðó.

À çà áóòûëêîþ «Îñîáîé»17
Îíåãèí, ïëþíóâ ââåðõ èêðîé,
Íàçâàë Âëàäèìèðà ðàçú¸áîé,
À Îëüãó — ññàíîþ äûðîé.

Âëàäèìèð, ïîáëåâàâ íåìíîãî,
×åãî-òî ñòàë îðàòü â ïûëó,
Íî, áðîâü ñâîþ íàñóïèâ ñòðîãî,
Ñïðîñèë Åâãåíèé: «Ïî åáëó?..»

Õîçÿèíó, ÷òî áåãàë ðÿäîì,
Ñêàçàë: «À òû ïîäè ïîññû!»
Ïîïàë ñëó÷àéíî â Îëüãó âçãëÿäîì
È ñíÿòü ðåøèë ñ íå¸ òðóñû.

Ñáåæàëèñü ãîñòè. Íàø êóòèëà,
×òîáû òîëïà íå ïîäõîäèëà,
Êàðìàííûé âûíóë ïèñòîëåò.
Òîëïû ïðîñòûë ìãíîâåííî ñëåä.

À îí — êðàñèâ, ìîãó÷ è ñìåë
Ÿ ìåæ ðþìîê îòûìåë.
Çàòåì çåðêàë ïîáèë íåìíîæêî,
Ïðîæ¸ã ñèãàðîþ äèâàí,
Èç äîìà âûøåë, êðèêíóë: «Ïðîøêà!»
È óæ ñêâîçü õðàï: «Äîìîé, áîëâàí!»

ãëàâà ÷åòâåðòàÿ

Meòåëüíûé âèõðü âî òüìå êðóæèòñÿ,
 óñàäüáå ñâåòèòñÿ îêíî.
Âëàäèìèð Ëåíñêèé íå ëîæèòñÿ,
Õîòü ñïàòü ïîðà óæå äàâíî.

Îí â ãîëîâå ïîëóõìåëüíîé
Áûë çàíÿò ìûñëèþ îäíîé
È ïîä ìåòåëüíûé óðàãàí
Äóýëüíûé ÷èñòèë ñâîé íàãàí18.

«Îíåãèí — ñóêà, ****ü, çàðàçà,
Ðàçú¸áà, ïèäîp è ãîâíî!
Êàê ñîëíöå âûéäåò — äðàòüñÿ ñðàçó!
Äóýëü äî ñìåðòè! Ðåøåíî!»

Çàëóïîé êðàñíîé ñîëíöå âñòàëî.
Âî ðòó ñ ïîõìåëüÿ — ñòûä è ñðàì…
Îíåãèí âñòàë, ðàñêðûë ****î
È âûïèë âîäêè äâåñòè ãðàìì.

Çâîíèò. Ñëóãà ê íåìó âáåãàåò,
Ðóáàøêó, ãàëñòóê ïðåäëàãàåò,
Íà øåþ âÿæåò ÷¸píûé áàíò…
Äâåpü íàñòåæü — âõîäèò ñåêóíäàíò.

Íå ñòàíó ïðèâîäèòü ñëîâà.
Íå äàâ åìó ****û åäâà,
Ñêàçàë Îíåãèí, ÷òî ïpèä¸ò,
Ó ìåëüíèöû ïóñòü, ñóêà, æä¸ò!

Ïîëÿíà áåëûì ñíåãîì êðûòà.
Äà, çäåñü âñ¸ áóäåò øèòî-êpûòî.
«Ìîé ñåêóíäàíò,— ñêàçàë Åâãåíèé.—
Âîò îí — ìîé äðóã, monsieur Chartreuse»19.
È âîò äðóçüÿ áåç ðàññóæäåíèé
Ñòàíîâÿòñÿ ìåæäó áåp¸ç.

«Ìèpèòüñÿ? Íà *** ýòè øòóêè!
Íàãàíû âçÿòü ïðîøó ÿ â ðóêè!»
Îíåãèí ìîë÷à ñêèíóë ïëåä
È òàêæå ïîäíÿë ïèñòîëåò.

Îí íà âðàãà ãëÿäèò ÷ðåç ìóøêó…
Âëàäèìèð òîæå ïîäíÿë ïóøêó,
È íå êóäà-íèáóäü, à â ãëàç
Íàâîäèò äóëî, ïèäàpàñ.

Åâãåíèÿ ìåíæà20 õâàòèëà,
Ìåëüêíóëà ìûñëü: «Óáü¸ò, ìóäèëî!
Íó ïîäîæäè, äðóæîê, äàé ñðîê!» —
È ïåðâûì ñâîé ñïóñòèë êóðîê.

Óïàë Âëàäèìèð. Âçãëÿä óæ ìóòíûé,
Êàê áóäòî ïîëîí ñëàäêèõ ãp¸ç.
È, ïîñëå ïàóçû ìèíóòíîé,
«****åö!» — ñêàçàë monsieur Chartreuse.

ãëàâà ïÿòàÿ

Âåñíà äëÿ íàñ, ìóæ÷èíû, ìóêà.
Áóäü õðîì òû, êðèâ èëè ãîðáàò,
Ëèøü ñíåã ñîéä¸ò — è ê ñîëíöó øòóêà,
À â ÿéöàõ çâîí!.. Íå çâîí — íàáàò!

Ïðåêðàñíåéøåå âðåìÿ ãîäà,
Äóøà âèîëîþ21 ïî¸ò,
Ïðåîáðàæàåò íàñ ïðèðîäà:
Ó ñòàðèêîâ è òî âñòà¸ò!..

Ëèñò êëåéêèé â ïàëüöàõ ðàçîòðèòå,
Äåëà çàáðîñüòå âñå ñâîè,
Âñå îêíà — íàñòåæü! Ïîñìîòðèòå —
Åáóòñÿ ëèõî âîðîáüè!

Âîêðóã íå¸ — ïðûã-ñêîê, ïî êðóãó,
Âñå ïåðüÿ äûáîì, áðàâûé âèä!
Äîãîíèò ìèëóþ ïîäðóãó —
È ðàêîì, ðàêîì íîðîâèò!

Âåñíîé, êàê ýòî âñåì èçâåñòíî,
Áëóäèòü æåëàåò êàæäûé ñêîò,
Íî êðàøå âñåõ, ñêàæó âàì ÷åñòíî,
****ñÿ â ýòî âðåìÿ êîò.

Î, ñêîëüêî ñòðàñòè, ñêîëüêî ìóêè,
Ìîãó÷åé ñêîëüêî ïðîñòîòû
Êîòû ïîþò… È ýòè çâóêè
Ñâîèì ïîäðóãàì øëþò êîòû…

È â ñõâàòêå ÿðîé ðâóò äðóã äðóãà —
 ëþáâè ñèëüíåéøèé òîëüêî ïðàâ!
Ëèøü äëÿ íåãî ñòîèò ïîäðóãà,
Ñâîé õâîñò ñ ãîòîâíîñòüþ çàäðàâ.

È îí ïðèä¸ò, îêðîâàâëåííûé —
Òî ïðàâî îí äîáûë â áîþ!
Ïîêðîâû ïðî÷ü! Îí ïîä âñåëåííîé
Ïîäðóãó âûäåðåò ñâîþ.

Íàì àëëåãîðèè íå âíîâå,
Íî âñ¸ æ ñêàæó, ïðè âñ¸ì ïðè òîì,
Ïóñòü íå íà êðûøå è áåç êðîâè,
Íî íå áûë êòî èç íàñ êîòîì?
È, ïóñòü ñ íàòÿæêîþ íåìíîæêî,
Íî â êàæäîé áàáå åñòü è êîøêà.

ß ïåðåñêàçûâàòü íå ñòàíó
Âàì âñåõ ïîäðîáíîñòåé. Ñêàæó
Ëèøü òîëüêî òî, ÷òî ÿ Òàòüÿíó
Îäíó â äåðåâíå íàõîæó.

À Îëüãà? ×òî æ, íàòóðû æåíñêîé
Íå çíàë îäèí, äîëæíî áûòü, Ëåíñêèé:
Âåäü íå ïðîøåë åù¸ è ãîä,
À Îëüãó óæ äðóãîé ****.

Óæ Îëüãèíûì äðóãîé ñòàë ìóæåì,
Íî íå î òîì, äðóçüÿ, ìû òóæèì,
Çíàòü, òàê íàçíà÷åíî ñóäüáîé.
Ïðîùàé æå, Îëüãà, áîã ñ òîáîé!..

Çàòÿãèâàåò âðåìÿ ðàíû.
Íî íå óòèõëà áîëü Òàòüÿíû;
Õîòü óæ íå öåëêîþ áûëà,
À äàòü äðóãîìó íå ìîãëà.

Îíåãèíà äàâíî óæ íåòó —
Áðîäèòü ïóñòèëñÿ îí ïî ñâåòó.
Ïî ñëóõàì, ãäå-òî îí â Êðûìó,
Òåïåðü âñ¸ ïî õóþ åìó!..

«Íî çàìóæ êàê-òî íóæíî, âñ¸ æå,
Íå òî — íà ÷òî ýòî ïîõîæå?
Õîäèë òóò, äåâêó îòîäðàë,
Äðóæêà óáèë äà è óäðàë!» —

Òâåðäèëà ìàòü. È áåç îòâåòà
Íå îñòàâàëèñü òå ñëîâà.
È âîò çàïðÿæåíà êàðåòà,
È âïåðåäè — Ìîñêâà, Ìîñêâà…

ãëàâà øåñòàÿ

Äîðîãè! Ìàòü òâîþ íàëåâî!..
Êîøìàðíûé ñîí, âåðñòà ê âåðñòå…
Àõ, Àëåêñàíäð Ñåðãåè÷, ãäå âû?..
Ó íàñ äîðîãè åù¸ òå!..

«Ëåò ÷ðåç ïÿòüñîò äîðîãè, âåðíî,
Ó íàñ èçìåíÿòñÿ áåçìåðíî»,—
Òàê âåäü ïèñàëè, ïîìíþ, âû?
Óâû! Âû, âèäèìî, ïðàâû!..

Ïèñàëè âû: «…äîðîãè ïëîõè,
Ìîñòû çàáûòûå ãíèþò,
Íà ñòàíöèÿõ êëîïû äà áëîõè
Çàñíóòü ìèíóòû íå äàþò…» —
È íà îáåä äàþò ãîâíî…
Òåïåðü íå òî óæå äàâíî.

Êëîïû óæå íå òî÷àò ñòåíû,
Åñòü ãäå ïîêóøàòü è ïîïèòü,
Íî öåíû, Àëåêñàíäð Ñåðãåè÷, öåíû!..
Óæ ëó÷øå áëîõè, ****üþ áûòü!..

Îäíàêî æ ñåé áàçàð îñòàâèì,
È ïóòü ê Òàòüÿíå ñâîé íàïðàâèì,
Çàòåì, ÷òî âåòåð ñëàäêèõ ãð¸ç
Íàñ äàëåêî óæå çàí¸ñ.

ß ðàä áû îáîéòèñü áåç ìàòà,
Íî äåëî, âèäíî, ***âàòî:
Ñåëî ãëóõîå è — Ìîñêâà…
Ó Òàíè êðóãîì ãîëîâà.

 äåðåâíå íîâûé ¸áàðü — ýòî
Çàòìåíüå, áóðÿ, êîíåö ñâåòà.
Çäåñü ¸áàðåé — êàê â ñóêå áëîõ:
Êèøàò, è êàæäûé, áëÿ, íåïëîõ!

Åé êîìïëèìåíò çà êîìïëèìåíòîì
Çäåñü äàðÿò (ìå÷óòñÿ íå çðÿ!)
È, ëîâêî ïîëüçóÿñü ìîìåíòîì,
Åáóò ãëàçàìè âòèõàðÿ.

Îäèí ãëÿäèò åäâà, óêðàäêîé,
Äðóãîé — â îòêðûòóþ, â óïîð,
Ïîõîäêîé ìèìî õîäèò êðàòêîé…
 óãëó äàâíî è ãóë, è ñïîð:

«Äà ÿ á âëóïèë åé, ãîñïîäà!» —
«Íåò, ÷åðåñ÷óð îíà õóäà!» —
«Òàê ÷òî æå, ÿ õóäûõ ëþáëþ
È ýòîé, âåðíî óæ, âëóïëþ».—

«Íåò, ýòó âàì íå óëîìàòü!» —
«Òàê ÷òî æ, ÿ ëãó, ****à ìàòü?!» —
«Ïîñìîòðèì!» — «Õóëè òàì, ñìîòðè!» —
«Òàê ÷òî æå, ãîñïîäà, ïàðè?

Âû ïðèíèìàåòå, êîðíåò?» —
«ß çàõî÷ó, òàê è ìèíåò
Îíà âîçüì¸ò, ÷¸ðò ïîáåðè!» —
«Òàê ÷òî, ïàðè?» — «Äåðæó ïàðè!» —

«Âû èñêóøàåòå ñóäüáó!» —
«×åðåç íåäåëþ ÿ åáó!» —
«Ìèíåò, ìèíåò… À åñëè íåò?» —
«À åñëè íåò — âñ¸ îòäàþ
È öåëûé ìåñÿö âàñ ïîþ!» —

«×òî æ, âûçîâ ïðèíÿò! Ïî ðóêàì!

Источник

Казалось бы, что нового можно сказать о Пушкине? О нём написано огромное количество книг. Впрочем, именно в таких случаях и становится актуальной поговорка: «Новое – это хорошо забытое старое». О Пушкине хочется писать. О Пушкине нужно писать, потому что, как это ни парадоксально, сегодняшним читателям о нём известно очень мало…

«Не мысля гордый свет забавить…»

Пушкина знают все. Его имя звучит везде. Улицы Пушкина, памятники Пушкину, библиотеки имени Пушкина и т.д. И произведения его вроде бы всем известны. Они любимы таким количеством людей, что уже наполовину ушли в фольклор.

Из-за этого Пушкин воспринимается не так, как другие классики. Он изначально кажется знакомым каждому до такой степени, что читатели приписывают ему собственные мысли и верят, что это Пушкин сказал.

Вот, например, вопрос, присланный Борису Гребенщикову на сайт aquarium.ru:
– Как вы думаете, прав ли был Пушкин, говоря об обратной пропорциональности любви к женщине и её любви к нам?
– «…тем легче нравимся мы ей».

Пушкин всегда прав – но нужно внимательнее читать.

Легче – не значит больше, так что обратной пропорциональности нет.
Да, и в самом деле:

Чем меньше женщину мы любим,
Тем легче нравимся мы ей.

Тем не менее, вариант с «больше» вместо «легче» очень популярен и то и дело цитируется под видом пушкинского.
 
А помните, как начинается роман «Евгений Онегин»? В народе ходит миф, будто бы он начинается со знаменитого: «Мой дядя самых честных правил…».

На самом деле так:

Не мысля гордый свет забавить,
Вниманье дружбы возлюбя,
Хотел бы я тебе представить
Залог достойнее тебя,
Достойнее души прекрасной,
Святой исполненной мечты,
Поэзии живой и ясной,
Высоких дум и простоты;

Но так и быть — рукой пристрастной
Прими собранье пёстрых глав,
Полусмешных, полупечальных,
Простонародных, идеальных,
Небрежный плод моих забав,
Бессонниц, лёгких вдохновений,
Незрелых и увядших лет,
Ума холодных наблюдений
И сердца горестных замет.

 
«Солнце нашей поэзии»

Общаясь с разными людьми и гуляя по Интернет-форумам, я не раз слышала: «Ну что это за фраза: “солнце русской поэзии”? А Лермонтов тогда кто? “Луна”?»

Да, эту метафору можно встретить, наверное, во всех учебниках литературы, её часто (и неточно) повторяют на уроках по Пушкину. Она давно воспринимается как штамп.

Хотя метафора блестящая. Это слова В.Одоевского из некролога Пушкина, из единственного сообщения о его смерти, появившегося в печати 30 января 1837 г.:

«Солнце нашей поэзии закатилось! Пушкин скончался, скончался во цвете лет, в средине своего великого поприща!.. Более говорить о сем не имеем силы, да и не нужно: всякое русское сердце знает всю цену этой невозвратимой потери, и всякое русское сердце будет растерзано. Пушкин! наш поэт! наша радость, наша народная слава!.. Неужели в самом деле нет уже у нас Пушкина! к этой мысли нельзя привыкнуть! 29-го января 2 ч. 45 м. пополудни».

Именно из этой публикации Россия узнала о смерти Пушкина. Забудьте советскую интонацию учебников, забудьте всё, что слышали на эту тему. Просто представьте морозную зиму 1837 года, потрясение, которое вызвала смерть Пушкина, реакцию его друзей, его читателей – и эти слова, выразившие всеобщие чувства. Поразительно точная метафора!

Именно «солнце», тут передано всё – и гениальность Пушкина, и значимость, и радостная лёгкость, сияние его стихов – и потрясение от его смерти…

Кстати, если хотите подробнее узнать об этом, посмотрите фильм «Последняя дорога» (Ленфильм, 1986). Он великолепно воссоздаёт атмосферу тогдашнего Петербурга. Показывает окружение Пушкина, его дом, обстоятельства, связанные с дуэлью, а главное, всю противоречивость отношения к Пушкину – от любви до ненависти и презрения. И то, какую бурю самых разных эмоций вызвал этот короткий некролог в газете и, в частности, формулировка «солнце нашей поэзии».
 
 Мойка, 12

Никогда не забуду свой первый визит на Мойку, 12, в музей-квартиру Пушкина. Прозрачное июльское небо, ручных воробьёв во дворе (да, именно воробьёв, а не голубей) и необычное ощущение времени. В Петербурге время вообще идёт по особым законам, иногда меняется, иногда исчезает. В доме Пушкина я ощутила это отчётливо, как никогда.

 
Когда я вошла туда, возникло удивительно тёплое чувство, словно этот дом давным-давно мне знаком. Конечно, захотелось побродить здесь в одиночку, без экскурсии, вслушаться в атмосферу. Хотя с экскурсоводом нам повезло.

Я стояла у окна, слушая рассказ, и представляла себе, как выглядел этот дом тогда, в XIX веке. Шелест платьев, голоса, шаги, детская беготня… Представить всё это оказалось нетрудно, потому что из окна не было видно ничего, напоминающего о нашем времени. Ни одного автомобиля, пустая улица, река, стены домов.

Экскурсовод произнесла:
– К дому подъехал экипаж… – и тут в полной тишине раздался цокот лошадиных копыт. Под окнами проехала пролётка и остановилась около дома.
Все замерли. Было полное ощущение, что сейчас сюда войдёт кто-нибудь из друзей Пушкина и скажет, что желает его видеть.
– Это специально организовано? – спросил кто-то.
Экскурсовод развела руками.
– Нет…
 
 Осень

Всем известно, что из времён года Пушкин больше всего любил осень. Любовался ей, много писал о ней, да и осенью ему писалось лучше. Но мне не раз приходилось видеть удивление по этому поводу. Большинству людей не нравится осень, и любовь поэта к этому времени года обычно объясняют странностью гения.

А некоторые полагают, что осенью поэту легче писать стихи, потому что осень грустная, и стихи тоже… но только не стихи Пушкина! Между прочим, в осенние дни, которые на многих наводят уныние, были написаны «Повести Белкина», «Сказка о попе и работнике его Балде», «Домик в Коломне» и многое другое, что никак не назовёшь тоскливым и печальным.

Словно отвечая на это удивление, Пушкин писал:

Дни поздней осени бранят обыкновенно,
Но мне она мила, читатель дорогой,
Красою тихою, блистающей смиренно.
Так нелюбимое дитя в семье родной
К себе меня влечет. Сказать вам откровенно,
Из годовых времен я рад лишь ей одной,
В ней много доброго; любовник не тщеславный,
Я нечто в ней нашел мечтою своенравной.
 
Как это объяснить? Мне нравится она,
Как, вероятно, вам чахоточная дева
Порою нравится. На смерть осуждена,
Бедняжка клонится без ропота, без гнева.
Улыбка на устах увянувших видна;
Могильной пропасти она не слышит зева;
Играет на лице еще багровый цвет.
Она жива еще сегодня, завтра нет.

 
Унылая пора! очей очарованье!
Приятна мне твоя прощальная краса —
Люблю я пышное природы увяданье,
В багрец и в золото одетые леса,
В их сенях ветра шум и свежее дыханье,
И мглой волнистою покрыты небеса,
И редкий солнца луч, и первые морозы,
И отдаленные седой зимы угрозы.

Но всё-таки причина любви к осени здесь не названа, а только обозначена метафорой. «Я нечто в ней нашёл мечтою своенравной»… Но что?

Я очень люблю осень. У меня и осень как таковая, и осень пушкинских стихов всегда ассоциируется с другими его строками, из «Пира во время чумы» (кстати, тоже написанного осенью):

Все, все, что гибелью грозит,
Для сердца смертного таит
Неизъяснимы наслажденья —
Бессмертья, может быть, залог!
И счастлив тот, кто средь волненья
Их обретать и ведать мог.

Посмотрите — они глубоко созвучны его стихам о поздней осени.
Умирание, угасание природы, приближение зимнего холода каждым человеком невольно воспринимается как метафора и собственной жизни, и вообще всего временного.

Это напоминание о том, что всё рано или поздно заканчивается и уходит, каким бы тёплым и прекрасным оно ни было. Отсюда и традиционная осенняя грусть. Но Пушкину осень приносила радость, глубочайшую радость, которой он не находил в других временах года! Почему?

Потому что уйти, исчезнуть, прекратиться может только временное. И только когда уходит временное, когда исчезает всё лишнее, становится возможным высочайший взлёт духа. Именно в эту пору легче всего увидеть и воплотить то, что времени не подвластно.

Если осенью смотреть только на угасающую природу, то не почувствуешь ничего, кроме тоски. А если увидеть за этим свет, который выше времени, то осень вызовет совсем другие чувства и прилив вдохновения. «Бессмертья, может быть, залог», напоминание о нашей истинной сущности, о предназначении, которое мы нередко забываем в потоке времени.

Вот она, эта «мечта своенравная» — мечта о бессмертии. И твёрдая вера в бессмертие — ведь если бы этой веры не было, то осень нагоняла бы беспросветную тоску, как любая несбыточная надежда.
 
Поэтому стихи Пушкина об осени обладают таким удивительным магнетизмом. В них нет уныния, напротив, в них мерцает глубокая внутренняя радость.

Уж небо осенью дышало,
Уж реже солнышко блистало,
Короче становился день,
Лесов таинственная сень
С печальным шумом обнажалась,
Ложился на поля туман,
Гусей крикливых караван
Тянулся к югу: приближалась
Довольно скучная пора;
Стоял ноябрь уж у двора.
 
Встает заря во мгле холодной;
На нивах шум работ умолк;
С своей волчихою голодной
Выходит на дорогу волк;
Его почуя, конь дорожный
Храпит — и путник осторожный
Несется в гору во весь дух;
На утренней заре пастух
Не гонит уж коров из хлева,
И в час полуденный в кружок
Их не зовет его рожок;
В избушке распевая, дева
Прядет, и, зимних друг ночей,
Трещит лучинка перед ней.

Малоизвестные факты о Пушкине

Пушкин помнил себя с 4 лет. Он несколько раз рассказывал о том, как однажды на прогулке заметил как колышется земля и дрожат колонны, а последнее землетрясение в Москве было зафиксировано как раз в 1803 году.

И, кстати, примерно, в то же время произошла первая встреча с Пушкина с императором – маленький Саша чуть было не попал под копыта коня Алексанрда I, который тоже выехал на прогулку. Слава богу, Александр успел придержать коня, ребенок не пострадал, и единственный, кто перепугался не на шутку – это няня.

А в знаменитый лицей Пушкин, оказывается, поступил по блату. Лицей основал сам министр Сперанский, набор был невелик – всего 30 человек, но у Пушкина был дядя – весьма известный и талантливый поэт Василий Львович Пушкин, который был лично знаком со Сперанским.

Уж не знаю как чувствовал себя дядя впоследствии, но в списке успевающих учеников, который подготовили к выпускному вечеру, Пушкин был вторым с конца.

Зато в лицее Пушкин в первый раз влюбился. Очень любопытно почитать даже не список его побед, а отзывы о нем разных людей.

Его брат, например, говорил, что Пушкин был собою дурен, ростом мал, но женщинам почему-то нравился. Что и подтверждается восторженным письмом Веры Александровны Нащокиной, в которую Пушкин тоже был влюблен: “Пушкин был шатен с сильно вьющимися волосами, голубыми глазами и необыкновенной привлекательности”.

Впрочем, тот же брат Пушкина признавал, что, когда Пушкина кто-то интересовал, он становился очень заманчив. С другой стороны, когда Пушкину было неинтересно, разговор его был вял, скучен и просто несносен. Количество побед Пушкина на любовном фронте равно 113!

Первая дуэль Пушкина случилась в лицее, а вообще его вызывали на дуэль больше 90 раз. Сам Пушкин предлагал стреляться больше полутора сотен раз. Причина могла не стоить выеденного яйца – например, в обычном споре о пустяках Пушкин мог неожиданно обозвать кого-нибудь подлецом, и, конечно, это заканчивалось стрельбой.

Еще у Пушкина были карточные долги, и довольно серьезные. Он, правда, почти всегда находил средства их покрыть, но, когда случались какие-то задержки, он писал своим кредиторам злые эпиграммы и рисовал в тетрадях их карикатуры. Однажды такой лист нашли, и был большой скандал.

Да, а вот что пишут о Пушкине иностранцы. Оказывается, Евгений Онегин – это вообще первый русский роман (хотя и в стихах). Так написано в “Британской энциклопедии” редакции 1961 года. Там же написано, что до Пушкина русский язык был вообще не пригоден для художественной литературы.

Кстати, в России в 1912 и 1914 годах выходили сборники стихов Пушкина, которые теперь стали библиографической редкостью: составителем сборников был некий В. Ленин, а предисловие написал А. Ульянов. Ленин – был псевдоним издателя Сытина (его дочку звали Еленой), а литературовед Ульянов был просто однофамильцем.

У Пушкина было четверо детей: две дочери и два сына. Никто из них литературой не занимался. Только младший сын Григорий Александрович порой делился воспоминаниями об отце. Правда, в год, когда Пушкина убили, Григорию исполнилось только 2 года.

‘Мое семейство умножается, растет, шумит около меня. Теперь, кажется, и на жизнь нечего роптать, и старости нечего бояться’.  А. С. Пушкин – П. В. Нащокину. 1836

Н. И. Фризенгоф. Дети А. С. Пушкина. 1839

В настоящее время число потомков Пушкина в мире превышает две сотни человек. Потомки Пушкина живут не только в России, но и во многих других странах мира.

В Санкт-Петербурге есть Пушкинский дом. Это не место, в котором жил поэт, а Институт русской литературы РАН. Изначально он был создан как центр сбора, хранения и изучения рукописей и реликвий, которые относятся к жизни и творчеству А. С. Пушкина и писателей пушкинской эпохи. Кроме этого, в Пушкинский дом стекались материалы по русской литературе и культуре разных исторических периодов, от древности до современности, и в 1930 г. он был преобразован в Институт русской литературы Академии наук СССР, сохранив при этом в качестве второго названия и историческое имя.

В Русском центре в Усть-Каменогорске (Казахстан) готовят серию изданий по следам донжуанского списка А.С.Пушкина. Стоит отметить, что книга на такую тему впервые была выпущена небольшим тиражом еще в 1923 году П. К. Губером. Она представляла собой небольшое издание из семи глав.

Обновленную же версию, которая называется “Пред мощной властью красоты”, планируют выпустить в девяти томах. В книгах развенчивается миф о взаимоотношениях А. С. Пушкина с Е. К. Воронцовой; представлена оригинальная концепция отношения А. С. Пушкина к императрице Елизавете Алексеевне, жене Александра I, и императрице Александре Федоровне, жене Николая I, и др.

В “Путешествии в Арзрум” Пушкин зафиксировал свою встречу с грузинами, которые перевозили тело покойного А. С. Грибоедова из Тегерана в Тифлис. Реальная встреча произошла 11 июня 1829 г. по дороге из Тифлиса в Карс у перевала через Безобдальский хребет.

Пушкин и Грибоедов периодически встречались в 1817 г., когда Пушкин после окончания Лицея жил в Петербурге, а также в 1828 г., когда Грибоедов некоторое время находился в столице в связи с заключением Туркманчайского договора, однако последняя их встреча оказалась трагичной.

Раньше на вступительных экзаменах в университет вопрос: “Где и при каких обстоятельствах встречались Пушкин и Грибоедов?” – был одним из часто задаваемых абитуриентам “на засыпку”.

Пушкин на протяжении шести лет готовил предисловие к “Борису Годунову” (текст драмы был окончен в 1825, а опубликован только в 1831 году). Причем и после издания трагедии автор добавлял новые комментарии к своей новаторской драме, пытался как можно доступнее разъяснить отдельные моменты, вызывающие нарекания у публики и критиков.

Изначально роман “Евгений Онегин” Пушкин начинал писать как “Альбом Онегина” от первого лица. Потом понял, что полное сближение автора с героем ему не очень нравится, и разделил две ипостаси: вывел себя среди действующих лиц как Автора, а Онегина как героя. В каноническом тексте остались следы “Альбома”: отрывок “Мой дядя самых честных правил…” взят именно из первого варианта. Пушкин только добавил строчку: “Так думал молодой повеса, летя в пыли на почтовых…” – и закавычил реплику.

И – напоследок – наверное, самый забавный факт, который, правда, не имеет отношения к, собственно, биографии Пушкина. В Эфиопии несколько лет назад так поставили памятник Пушкину. На красивом мраморном постаменте высечены слова: “Нашему поэту”.

Статьи по теме:

Сто тринадцать “чудных мгновений”
Тайна романа «Евгений Онегин»
Поединок с судьбой
Пушкин – игрок со стажем

Компиляция материала – FOX  В статье использованы материалы Марии Голиковой

Источник