Мне нельзя налево мне нельзя направо можно только неба кусок можно только сны

Сколько лет, сколько лет —

Все одно и то же:

Денег нет, женщин нет,

Да и быть не может.

Сколько лет воровал,

Сколько лет старался, —

Мне б скопить капитал —

Ну а я спивался.

Ни кола ни двора

И ни рожи с кожей,

И друзей – ни хера,

Да и быть не может.

Сколько лет воровал,

Сколько лет старался, —

Мне б скопить капитал —

Ну а я спивался…

Только – водка на троих,

Только – пика с червой, —

Комом – все блины мои,

А не только первый.

За меня невеста отрыдает честно,

За меня ребята отдадут долги,

За меня другие отпоют все песни,

И, быть может, выпьют за меня враги.

Не дают мне больше интересных книжек,

И моя гитара – без струны.

И нельзя мне выше, и нельзя мне ниже,

И нельзя мне солнца, и нельзя луны.

Мне нельзя на волю – не имею права, —

Можно лишь – от двери до стены.

Мне нельзя налево, мне нельзя направо —

Можно только неба кусок, можно только сны.

Сны – про то, как выйду, как замок мой снимут,

Как мою гитару отдадут,

Кто меня там встретит, как меня обнимут

И какие песни мне споют.

Это был воскресный день – и я не лазил по карманам:

В воскресенье – отдыхать, – вот мой девиз.

Вдруг – свисток, меня хватают, обзывают хулиганом,

А один узнал – кричит: «Рецидивист!»

«Брось, товарищ, не ершись,

Моя фамилия – Сергеев, —

Ну, а кто рецидивист —

Так я ж понятья не имею».

И это был воскресный день, но мусора не отдыхают:

У них тоже – план давай, хоть удавись, —

Ну а если перевыполнят, так их там награждают —

На вес золота там вор-рецидивист.

С уваженьем мне: «Садись! —

Угощают „Беломором“. —

Значит – ты рецидивист?

Распишись под протоколом!»

И это был воскресный дань, светило солнце как

                                             бездельник,

И все люди – кто с друзьями, кто с семьей, —

Ну а я сидел скучал, как в самый грустный понедельник:

Мне майор попался очень деловой.

«Сколько раз судились вы?»

«Плохо я считать умею!»

«Но все же вы – рецидивист?»

«Да нет, товарищ, я – Сергеев».

Это был воскресный день – а я потел, я лез из кожи, —

Но майор был в математике горазд:

Он чего то там сложил, потом умножил, подытожил —

И сказал, что я судился десять раз.

Подал мне начальник лист —

Расписался как умею —

Написал: «Рецидивист

По фамилии Сергеев».

И это был воскресный день, я был усталым

                                       и побитым, —

Но одно я знаю, одному я рад:

В семилетний план поимки хулиганов и бандитов

Я ведь тоже внес свой очень скромный вклад!

Я женщин не бил до семнадцати лет —

В семнадцать ударил впервые, —

С тех пор на меня просто удержу нет:

Направо – налево

          я им раздаю «чаевые».

Но как же случилось, что интеллигент,

Противник насилия в быте,

Так низко упал я – и в этот момент,

Ну если хотите,

          себя оскорбил мордобитьем?

А было все так: я ей не изменил

За три дня ни разу, признаться, —

Да что говорить – я духи ей купил! —

Французские, братцы,

          За тридцать четыре семнадцать.

Но был у нее продавец из «ТЭЖЕ» —

Его звали Голубев Слава, —

Он эти духи подарил ей уже, —

Налево-направо

          моя улыбалась шалава.

Я был молодой, и я вспыльчивый был —

Претензии выложил кратко —

Сказал ей: «Я Славку вчера удавил, —

Сегодня ж, касатка,

          тебя удавлю для порядка!»

Я с дрожью в руках подошел к ней впритык,

Зубами стуча «Марсельезу», —

К гортани присох непослушный язык —

И справа, и слева

          я ей основательно врезал.

С тех пор все шалавы боятся меня —

И это мне больно, ей-богу!

Поэтому я – не проходит и дня —

Бью больно и долго, —

          но всех не побьешь – их ведь много.

О нашей встрече что там говорить! —

Я ждал ее, как ждут стихийных бедствий, —

Но мы с тобою сразу стали жить,

Не опасаясь пагубных последствий.

Я сразу сузил круг твоих знакомств,

Одел, обул и вытащил из грязи, —

Но за тобой тащился длинный хвост —

Длиннющий хвост твоих коротких связей.

Потом, я помню, бил друзей твоих:

Мне с ними было как-то неприятно, —

Хотя, быть может, были среди них

Наверняка отличные ребята.

О чем просила – делал мигом я, —

Я каждый день старался сделать ночью брачной.

Из-за тебя под поезд прыгнул я,

Но, слава богу, не совсем удачно.

И если б ты ждала меня в тот год,

Когда меня отправили на дачу, —

Я б для тебя украл весь небосвод

И две звезды Кремлевские в придачу.

И я клянусь – последний буду гад! —

Не ври, не пей – и я прощу измену, —

И подарю тебе Большой театр

И Малую спортивную арену.

А вот теперь я к встрече не готов:

Боюсь тебя, боюсь речей интимных —

Как жители японских городов

Боятся повторенья Хиросимы.