Мне не спится нет огня всюду мрак и сон докучный
Мне не спится, нет огня;
Всюду мрак и сон докучный.
Ход часов лишь однозвучный
Раздается близ меня,
Парки бабье лепетанье,
Спящей ночи трепетанье,
Жизни мышья беготня…
Что тревожишь ты меня?
Что ты значишь, скучный шепот?
Укоризна или ропот
Мной утраченного дня?
От меня чего ты хочешь?
Ты зовешь или пророчишь?
Я понять тебя хочу,
Смысла я в тебе ищу…
А.С. Пушкин
Стихи, сочиненные ночью во время бессонницы
Сама по себе тема бессонницы в поэзии – очень распространенная, кто только о ней не писал, все, до единого. И вот с бесами ночными поговорить: это – да, пушкинский гений нужен!
Я для себя ин-тер-пре-ти-рую) это стихотворение именно так: попытка и необходимость понять что-то неструктурированное, необъяснимое логикой, пройти через физическое ощущение беспощадного времени, найти смысл – в хаосе. Некоторые люди ночные такие бессонные страхи за депрессию принимают, хи-хи – психолухи. А это – всего лишь “бесы”, они – везде, и это – не новость.
Мрак и однозвучный ход часов… тревожно очень, с кем не бывает… Можно подумать, что есть люди, которые не чувствуют своей беззащитности среди бессмысленной темноты, среди обступающих со всех сторон ночных и непонятных сил, и Парка тут языческая эта – со своими нитками судьбы и вечным веретеном – ага, воплощенная судьба и смерть, да там еще у Пушкина в черновике строчечка выброшенная про «топот бледного коня», да уж – апокалиптического. И вот в этом во всём кошмаре обычная жизнь представляется просто как «мышья беготня» – лишенное смысла и значения, путаное, беспорядочное, суматошное мелькание.
А вот слабо, сделать усилие, превозмочь это тёмное давление – и по-пушкински набраться смелости и спросить, вот прямо так, на «ты» (ага, давайте будем на «ты»))): «От меня чего ты хочешь?»… И вообще – поставить своё «я»и самому встать «над» – с исследовательским интересом: «Я понять тебя хочу».
Всё гениальное – просто, да, и победа – обеспечена, только вот надо точно знать – чего хочешь сам. Пушкин-то – знал, у него дальше «пора, мой друг, пора» с выстраданным покоем и волей…
Интересно, что последующие поколения как-то не могли вот так… победить «поздней ночи трепетанье».
Вот, Брюсов, например – капитулировал и бродит с холодным взглядом:
Парки бабье лепетанье
Жутко в чуткой тишине…
Что оно пророчит мне –
Горечь? милость? испытанье?
Темных звуков нарастанье
Смысла грозного полно.
Чу! Жужжит веретено,
Вьет кудель седая пряха…
Скоро ль нить мою с размаха
Ей обрезать суждено!
Спящей ночи трепетанье
Слуху внятно… Вся в огне,
Бредит ночь в тревожном сне.
Иль ей грезится свиданье,
С лаской острой, как страданье,
С мукой пьяной, как вино?
Всё, чего мне не дано!
Ветви в томности трепещут,
Звуки страстным светом блещут,
Жгут в реке лучами дно.
Ночь! зачем глухой истомой
Ты тревожишь мой покой?
Я давно сжился с тоской.
Как бродяга в край искомый,
Я вошел в наш мир знакомый,
Память бедствий сохраня.
В шумах суетного дня
Я брожу, с холодным взглядом,
И со мной играет рядом
Жизни мышья беготня.
Я иду в толпе, ведомый
Чьей-то гибельной рукой, –
Как же в плотный круг мирской
Входит призрак невесомый?
Знаю: как сухой соломой
Торжествует вихрь огня,
Так, сжигая и казня,
Вспыхнет в думах жажда страсти…
Ночь! ты спишь! но чарой власти
Что тревожишь ты меня!
А вот Тарковский, прям с пушкинским же эпиграфом – и так ничего и не понявший из-за страха пройти «мимо смысла бытия».
Что тревожишь ты меня,
Что ты значишь...
Разобрал головоломку –
Не могу ее сложить.
Подскажи хоть ты потомку,
Как на свете надо жить –
Ради неба или ради
Хлеба и тщеты земной,
Ради сказанных в тетради
Слов идущему за мной?
Под окном – река забвенья,
Испарения болот.
Хмель чужого поколенья
И тревожит, и влечет.
Я кричу, а он не слышит,
Жжет свечу до бела дня,
Будто мне в ответ он пишет:
“Что тревожишь ты меня?”
Я не стою ни полслова
Из его черновика.
Что ни слово – для другого,
Через годы и века.
Боже правый, неужели
Вслед за ним пройду и я
В жизнь из жизни мимо цели,
Мимо смысла бытия?
Зы. А вот Ходасевич ещё тут у меня проассоциировался, он хорошо знал, и, видимо, понял, Пушкина, но своеобразно у него отразилось)))
Вот – он ещё и пенсне разыскивал – чтобы увидеть, и ключики – чтобы войти…
Перешагни, перескочи,
Перелети, пере- что хочешь –
Но вырвись: камнем из пращи,
Звездой, сорвавшейся в ночи…
Сам затерял — теперь ищи.
Бог знает, что себе бормочешь,
Ища пенсне или ключи.
Источник
А. С. Пушкин
Мне не спится, нет огня;
Всюду мрак и сон докучный.
Ход часов лишь однозвучный
Раздается близ меня,
Парки бабье лепетанье,
Спящей ночи трепетанье,
Жизни мышья беготня…
Что тревожишь ты меня?
Что ты значишь, скучный шепот?
Укоризна или ропот
Мной утраченного дня?
От меня чего ты хочешь?
Ты зовешь или пророчишь?
Я понять тебя хочу,
Смысла я в тебе ищу…
Бессонница (Тютчев)
Часов однообразный бой,
Томительная ночи повесть!
Язык для всех равно чужой
И внятный каждому, как совесть!
Кто без тоски внимал из нас,
Среди всемирного молчанья,
Глухие времена стенанья,
Пророчески-прощальный глас?
Нам мнится: мир осиротелый
Неотразимый Рок настиг –
И мы, в борьбе, природой целой
Покинуты на нас самих;
И наша жизнь стоит пред нами,
Как призрак, на краю земли,
И с нашим веком и друзьями
Бледнеет в сумрачной дали;
И новое, младое племя
Меж тем на солнце расцвело,
А нас, друзья, и наше время
Давно забвеньем занесло!
Лишь изредка, обряд печальный
Свершая в полуночный час,
Металла голос погребальный
Порой оплакивает нас!
А. Фет
В полуночной тиши бессонницы моей
Встают пред напряженным взором
Былые божества, кумиры прежних дней,
С их вызывающим укором.
И снова я люблю, и снова я любим,
Несусь вослед мечтам любимым,
А сердце грешное томит меня своим
Неправосудьем нестерпимым.
Богини предо мной, давнишние друзья,
То соблазнительны, то строги,
Но тщетно алтарей ищу пред ними я:
Они – развенчанные боги.
Пред ними сердце вновь в тревоге и в огне,
Но пламень тот с былым несхожий;
Как будто, смертному потворствуя, оне
Сошли с божественных подножий.
И лишь надменные, назло живой мечте,
Не зная милости и битвы,
Стоят владычицы на прежней высоте
Под шепот презренной молитвы.
Их снова ищет взор из-под усталых вежд,
Мольба к ним тщетная стремится,
И прежний фимиам несбыточных надежд
У ног их всё еще дымится.
Бессонница
Где-то кошки жалобно мяукают,
Звук шагов я издали ловлю…
Хорошо твои слова баюкают:
Третий месяц я от них не сплю.
Ты опять, опять со мной, бессонница!
Неподвижный лик твой узнаю.
Что, красавица, что, беззаконница,
Разве плохо я тебе пою?
Окна тканью белою завешены,
Полумрак струится голубой…
Или дальней вестью мы утешены?
Отчего мне так легко с тобой?
x x x М. Цветаева
Бессонница! Друг мой!
Опять твою руку
С протянутым кубком
Встречаю в беззвучно-
Звенящей ночи.
— Прельстись!
Пригубь!
Не в высь,
А в глубь —
Веду…
Губами приголубь!
Голубка! Друг!
Пригубь!
Прельстись!
Испей!
От всех страстей —
Устой,
От всех вестей —
Покой.
— Подруга! —
Удостой.
Раздвинь уста!
Всей негой уст
Резного кубка край
Возьми —
Втяни,
Глотни:
— Не будь! —
О друг! Не обессудь!
Прельстись!
Испей!
Из всех страстей —
Страстнейшая, из всех смертей –
Нежнейшая… Из двух горстей
Моих — прельстись! — испей!
Мир без вести пропал. В нигде —
Затопленные берега…
— Пей, ласточка моя! На дне
Растопленные жемчуга…
Ты море пьешь,
Ты зори пьешь.
С каким любовником кутеж
С моим
— Дитя —
Сравним?
А если спросят (научу!),
Что, дескать, щечки не свежи, —
С Бессонницей кучу, скажи,
С Бессонницей кучу…
Май 1921
Мандельштам
* * *
Бессонница. Гомер. Тугие паруса.
Я список кораблей прочел до середины:
Сей длинный выводок, сей поезд журавлиный,
Что над Элладою когда-то поднялся.
Как журавлиный клин в чужие рубежи,-
На головах царей божественная пена,-
Куда плывете вы? Когда бы не Елена,
Что Троя вам одна, ахейские мужи?
И море, и Гомер – всё движется любовью.
Кого же слушать мне? И вот Гомер молчит,
И море черное, витийствуя, шумит
И с тяжким грохотом подходит к изголовью.
Меня бессонница томила…
* * *
А. Блок
Меня бессонница томила, –
Недуг безумный и глухой, –
Блаженство ночи в сад манило,
Где пахло скошенной травой.
23 июня 1899
Бессонница
Пастернак
Который час? Темно. Наверно, третий.
Опять мне, видно, глаз сомкнуть не суждено.
Пастух в поселке щелкнет плетью на рассвете.
Потянет холодом в окно,
Которое во двор обращено.
А я один.
Неправда, ты
Всей белизны своей сквозной волной
Со мной.
1953
Николай Рубцов
Бессонница
ВОССТАНОВЛЕНО С МАГНИТОФОННОЙ ЛЕНТЫ
Окно, светящееся чуть.
И редкий звук с ночного омута.
Вот есть возможность отдохнуть.
Но как пустынна эта комната!
Мне странно кажется, что я
Среди отжившего, минувшего,
Как бы в каюте корабля,
Бог весть когда и затонувшего,
Что не под этим ли окном,
Под запыленною картиною
Меня навек затянет сном,
Как будто илом или тиною.
За мыслью мысль — какой-то бред,
За тенью тень — воспоминания,
Реальный звук, реальный свет
С трудом доходят до сознания.
И так раздумаешься вдруг,
И так всему придашь значение,
Что вместо радости — испуг,
А вместо отдыха — мучение…
И. Бродский
Бессонница. Часть женщины. Стекло
полно рептилий, рвущихся наружу.
Безумье дня по мозжечку стекло
в затылок, где образовало лужу.
Чуть шевельнись — и ощутит нутро,
как некто в ледяную эту жижу
обмакивает острое перо
и медленно выводит “ненавижу”
по росписи, где каждая крива
извилина. Часть женщины в помаде
в слух запускает длинные слова,
как пятерню в завшивленные пряди.
И ты в потемках одинок и наг
на простыне, как Зодиака знак.
Источник
Александр Пушкин, новое:
Вот север, тучи нагоняя,
Дохнул, завыл — и вот сама
Идёт волшебница зима.
Пришла, рассыпалась; клоками
Повисла на суках дубов;
Легла…
И вот уже трещат морозы
И серебрятся средь полей…
(Читатель ждет уж рифмы розы;
На, вот возьми её скорей!)
Опрятней модного паркета
Блистает…
Зима. Что делать нам в деревне? Я встречаю
Слугу, несущего мне утром чашку чаю,
Вопросами: тепло ль? утихла ли метель?
Пороша есть иль нет? и…
Поэт! не дорожи любовию народной.
Восторженных похвал пройдёт минутный шум;
Услышишь суд глупца и смех толпы холодной,
Но ты останься твёрд,…
Последняя туча рассеянной бури!
Одна ты несёшься по ясной лазури,
Одна ты наводишь унылую тень,
Одна ты печалишь ликующий день.
Ты небо недавно…
Любите поэзию?
Интересные цитаты
История души человеческой, хотя бы самой мелкой души, едва ли не любопытнее и не полезнее истории целого народа.
Свои пожелания по работе сайта вы можете оставить в нашей гостевой книге.
Стихотворение входит в подборки:
Александр Пушкин, самые читаемые стихотворения:
Предвижу всё: вас оскорбит
Печальной тайны объясненье.
Какое горькое презренье
Ваш гордый взгляд изобразит!
Чего хочу? с какою целью
Открою…Я к вам пишу — чего же боле?
Что я могу ещё сказать?
Теперь, я знаю, в вашей воле
Меня презреньем наказать.
Но вы, к моей несчастной доле
Хоть…Любви все возрасты покорны;
Но юным, девственным сердцам
Её порывы благотворны,
Как бури вешние полям:
В дожде страстей они свежеют,
И…Люблю тебя, Петра творенье,
Люблю твой строгий, стройный вид,
Невы державное теченье,
Береговой её гранит,
Твоих оград узор чугунный,
Твоих…Тиха украинская ночь.
Прозрачно небо. Звёзды блещут.
Своей дремоты превозмочь
Не хочет воздух. Чуть трепещут
Сребристых тополей листы.
Луна…Гонимы вешними лучами,
С окрестных гор уже снега
Сбежали мутными ручьями
На потоплённые луга.
Улыбкой ясною природа
Сквозь сон встречает утро…Кого ж любить? Кому же верить?
Кто не изменит нам один?
Кто все дела, все речи мерит
Услужливо на наш аршин?
Кто клеветы про нас не сеет?
Кто…Я памятник себе воздвиг нерукотворный,
К нему не зарастёт народная тропа,
Вознёсся выше он главою непокорной
Александрийского столпа.Нет…
Я помню чудное мгновенье:
Передо мной явилась ты,
Как мимолётное виденье,
Как гений чистой красоты.В томленьях грусти безнадежной,
В тревогах…Простишь ли мне ревнивые мечты,
Моей любви безумное волненье?
Ты мне верна: зачем же любишь ты
Всегда пугать моё воображенье?
Окружена…
Лучшая поэзия, читайте на сайте
Что стоит прочитать?
Книга-ностальгия, книга-грусть, добрая милая грусть, но не менее и глубокая. Ещё одна история любви, история смещённых ценностей и воспоминаний……
Источник
«ÑÌÛÑËÀ ß Â ÒÅÁÅ ÈÙÓ » Îò âåðëèáðà ê ñèëëàáî-òîíèêå è îáðàòíî.
Ïåðåä íàìè òèïè÷íûé ÂÅÐËÈÁÐ: íàëèöî îòñóòñòâèå ðèôìû è ðèòìà Âîçìîæíî, ÷èòàòåëü, ïðî÷èòàâ ýòî ñòèõîòâîðåíèå, ñðàçó ïî÷óâñòâóåò ÷òî-òî çíàêîìîå. À ìîæåò áûòü, è íåò! È ìû äî ïîðû äî âðåìåíè íè÷åãî íå áóäåì åìó ïîäñêàçûâàòü.
Íå ñïèòñÿ ìíå, íåò îãíÿ;
Ìðàê âñþäó è ñîí íàçîéëèâ.
À õîä ÷àñîâ ìîíîòîííûé
Áëèç ìåíÿ çâó÷èò, ñòó÷èò
Ìîéðû ëåïåòàíüå áàáüå,
Òðåïåò íî÷íîé, ïîëóñîííûé,
Ìûøüÿ áåãîòíÿ æèçíè
Çà÷åì òðåâîæèøü ìåíÿ?
×òî çíà÷èøü òû, ñêó÷íûé ø¸ïîò?
Ðîïòàíüå èëü óêîðèçíà
Äíÿ, óòðà÷åííîãî ìíîé?
×åãî îò ìåíÿ òû õî÷åøü?
Çîâ¸øü òû èëü ïðåäðåêàåøü?
Ïîíÿòü ÿ õî÷ó òåáÿ,
Ñìûñëà â òåáå ÿ èùó
Íà ìèíóòó ïðåäñòàâèì, ÷òî òû, ×èòàòåëü, – àâòîð ýòîãî ïðîèçâåäåíèÿ. È, ê ñâîåìó óäèâëåíèþ, òû âäðóã çàìåòèë, ÷òî ñòðî÷êè, íàïèñàííûå òîáîé, ÷åðåäóÿñü, ñîñòîÿò èç 7-ìè èëè 8-ìè ñëîãîâ. Ýòî «îòêðûòèå» òîò÷àñ çàñòàâèëî òåáÿ ïîéòè äàëüøå: ÷òî åñëè ýòè äèñìåòðè÷åñêèå ñòðîêè êàêèì-òî îáðàçîì óïîðÿäî÷èòü, ïðèäàòü èì ðèòì, à òî÷íåå, ñòèõîòâîðíûé ðàçìåð, òî åñòü ìåòð, íó, ñêàæåì, õîðåè÷åñêèé (^ – ^ – ^ – ^ è ^ – ^ – ^ – ^ -)?
Ïîòðóäèâøèñü ìàëîñòü, òû ñîçäàë ÁÅËÛÉ ÑÒÈÕ, íàïèñàííûé 4-ñòîïíûì õîðååì (ñ êîíöåâîé ïàóçîé â ðÿäå ñòðîê):
Íåò îãíÿ, íå ñïèòñÿ ìíå;
Âñþäó òåìåíü, ñîí íàçîéëèâ.
Õîä ÷àñîâ ëèøü ìîíîòîííûé
Áëèç ìåíÿ çâó÷èò, ñòó÷èò.
Áàáüå ëåïåòàíüå ìîéðû,
Òðåïåòàíüå ñïÿùåé íî÷è,
Áûòèÿ ìûøèíûé áåã
Áóäèøü òû ìåíÿ çà÷åì?
Ñêó÷íûé ø¸ïîò, ÷òî òû çíà÷èøü?
Ðîïîò èëè óêîðèçíà
Äíÿ, óòðà÷åííîãî ìíîé?
Îò ìåíÿ ÷åãî òû õî÷åøü?
Òû çîâ¸øü èëü ïðåäðåêàåøü?
ß õî÷ó òåáÿ ïîíÿòü,
Ñìûñëà ÿ èùó â òåáå
Ý, íåò! Ýòî åù¸ íå âñ¸! ðåøèë òû, çàìåòèâ, ÷òî íà ñåé ðàç òâîè ìåòðè÷åñêèå ñòðî÷êè èìåþò ðàçíûå îêîí÷àíèÿ: îäíè êîí÷àþòñÿ óäàðíûì ñëîãîì, äðóãèå áåçóäàðíûì. Òåïåðü è ðèôìû òàê è ïðîñÿòñÿ â ñòèõîòâîðåíèå! ×òî åñëè ïîïðîáîâàòü?.. È âîò ÷òî ïîëó÷èëîñü:
Ìíå íå ñïèòñÿ, íåò îãíÿ;
Ñîí äîêó÷íûé.
Îäíîçâó÷íûé
Õîä ÷àñîâ ëèøü, áëèç ìåíÿ.
Ìîéðû áàáèé ëåïåò,
Ñïÿùåé íî÷è òðåïåò,
Æèçíè ìûøüÿ áåãîòíÿ
×òî òðåâîæèøü òû ìåíÿ?
×òî òû çíà÷èøü, ñêó÷íûé ø¸ïîò?
Ìíå óêîð èëü ðîïîò
Ïðîæèòîãî äíÿ?
Îò ìåíÿ ÷åãî òû õî÷åøü?
Òû çîâ¸øü èëè ïðîðî÷èøü?
ß ïîíÿòü õî÷ó,
Ñìûñë â òåáå èùó
Äà! Ýòî óæå òàê íàçûâàåìûé ÂÎËÜÍÛÉ ÑÒÈÕ. Õîðåé íà ìåñòå, óäàðíûå è áåçóäàðíûå (â êîíöå!) ñòðî÷êè îêàí÷èâàþòñÿ, ñîîòâåòñòâåííî, ìóæñêîé èëè æåíñêîé ðèôìîé. Íî ñàìè ñòðî÷êè òåïåðü ðàçíîñòîïíûå, òî åñòü îäíè ñîõðàíèëè 4 ñòîïû, íàïðèìåð, 9-ÿ ñòðîêà – «×òî òû çíà÷èøü, ñêó÷íûé ðîïîò» (^ – ^ – ^ – ^ -), äðóãèå, íàïðèìåð, 2-ÿ – «Ñîí äîêó÷íûé» (^ – ^ -) ñòàëè ñîñòîÿòü èç 2-õ ñòîï; íî åñòü ñîñòîÿùèå è èç 3-õ, ê ïðèìåðó, ïîñëåäíÿÿ ñòðîêà «Ñìûñë â òåáå èùó =», çíàê = â äàííîì ñëó÷àå îáîçíà÷àåò êîíöåâóþ ïàóçó, êîòîðàÿ, êñòàòè ñêàçàòü, ïðèñóòñòâóåò, îïÿòü æå ê ïðèìåðó, â ïåðâîé, 4-ñòîïíîé ñòðîêå «Ìíå íå ñïèòñÿ íåò îãíÿ =» è ò.ï. Ñòîï!
Íå âäàâàÿñü â ïîäðîáíîñòè ñòðóêòóðû ìåòðè÷åñêèõ ñòèõîâ, íàø ãèïîòåòè÷åñêèé ×èòàòåëü-àâòîð ðåøèë ïðîäîëæèòü ñâîè ýêñïåðèìåíòû è ñäåëàòü èç ñâîåãî ÂÎËÜÍÎÃÎ ÑÒÈÕÀ, íàêîíåö-òî, êëàññè÷åñêèé ÑÈËËÀÁÎ-ÒÎÍÈ×ÅÑÊÈÉ (ÑËÎÃÎÓÄÀÐÍÛÉ) ÑÒÈÕ. Âïðî÷åì, çà íåãî ýòó ðàáîòó âûïîëíèë
Àëåêñàíäð Ñåðãååâè÷ Ïóøêèí! Èìåííî åãî «Ñòèõè, ñî÷èí¸ííûå íî÷üþ âî âðåìÿ áåññîííèöû» è âäîõíîâèëè íàñ íà âñå âûøåîïèñàííûå îïûòû, äîëæåíñòâóþùèå, ñ íàøåé òî÷êè çðåíèÿ, ïîêàçàòü, êàê ìîãóò ñîîòíîñèòüñÿ ìåæäó ñîáîé ðàçëè÷íûå ìîäèôèêàöèè ïðàêòè÷åñêè îäíîãî è òîãî æå ñòèõîòâîðåíèÿ:
Ìíå íå ñïèòñÿ, íåò îãíÿ;
Âñþäó ìðàê è ñîí äîêó÷íûé.
Õîä ÷àñîâ ëèøü îäíîçâó÷íûé
Ðàçäàåòñÿ áëèç ìåíÿ,
Ïàðêè* áàáüå ëåïåòàíüå,
Ñïÿùåé íî÷è òðåïåòàíüå,
Æèçíè ìûøüÿ áåãîòíÿ…
×òî òðåâîæèøü òû ìåíÿ?
×òî òû çíà÷èøü, ñêó÷íûé øåïîò?
Óêîðèçíà, èëè ðîïîò
Ìíîé óòðà÷åííîãî äíÿ?
Îò ìåíÿ ÷åãî òû õî÷åøü?
Òû çîâåøü èëè ïðîðî÷èøü?
ß ïîíÿòü òåáÿ õî÷ó,
Ñìûñëà ÿ â òåáå èùó…
* Ïàðêà (ãðå÷.) òî æå, ÷òî ìîéðà (ðèì.), – îäíà èç òð¸õ áîãèíü ÷åëîâå÷åñêîé ñóäüáû.
Èëë.: Ïóøêèí ñ ïåðîì. Àâòîëèòîãðàôèÿ À.Ñ. Ïðóöêèõ, 1949 ã.
Источник
<Дельвигу.>
Мы рождены, мой брат названый,
Под одинаковой звездой.
[Киприда, Феб и Вакх румяный]
Играли нашею судьбой.
Явилися мы рано оба
На ипподром, а не на торг,
Вблизи Державинского гроба,
И шумный встретил нас восторг.
Избаловало нас начало.
И в гордой лености своей
Заботились мы оба мало
Судьбой гуляющих детей.
Но ты, сын [Феба] беззаботный,
Своих возвышенных затей
Не предавал рукой расчетной
Оценке хитрых торгашей.
В одних журналах нас <ругали>,
Упреки те же слышим мы:
Мы любим славу<?> да в б<окале>
Топить разгульные умы.
Твой слог могучий и кры<латый><?>
Какой-то дразнит пародист,
И стих, надеждами<?> <богатый><?>,
Жует беззубый журналист.
Стихи, сочиненные ночью во время бессонницы
Мне не спится, нет огня;
Всюду мрак и сон докучный.
Ход часов лишь однозвучный
Раздается близ меня.
Парки бабье лепетанье,
Спящей ночи трепетанье,
Жизни мышья беготня…
Что тревожишь ты меня?
Что ты значишь, скучный шопот?
Укоризна, или ропот
Мной утраченного дня?
От меня чего ты хочешь?
Ты зовешь или пророчишь?
Я понять тебя хочу,
Смысла я в тебе ищу…
Герой
Друг.
Да, слава в прихотях вольна.
Как огненный язык, она
По избранным главам летает,
С одной сегодня исчезает
И на другой уже видна.
За новизной бежать смиренно
Народ бессмысленный привык;
Но нам уж то чело священно,
Над коим вспыхнул сей язык.
На троне, на кровавом поле,
Меж граждан на чреде иной
Из сих избранных кто всех боле
Твоею властвует душой?
Поэт.
Всё он, всё он – пришлец сей бранный,
Пред кем смирилися цари,
Сей ратник, вольностью венчанный,
Исчезнувший, как тень зари.
Друг.
Когда ж твой ум он поражает
Своею чудною звездой?
Тогда ль, как с Альпов он взирает
На дно Италии святой;
Тогда ли, как хватает знамя
Иль жезл диктаторский; тогда ль,
Как водит и кругом и вдаль
Войны стремительное пламя,
И пролетает ряд побед
Над ним одна другой вослед;
Тогда ль, как рать героя плещет
Перед громадой пирамид,
Иль как Москва пустынно блещет.
Его приемля, – и молчит?
Поэт.
Нет, не у Счастия на лоне
Его я вижу, не в бою,
Не зятем кесаря на троне;
Не там, где на скалу свою
Сев, мучим казнию покоя,
Осмеян прозвищем героя,
Он угасает недвижим,
Плащом закрывшись боевым.
Не та картина предо мною!
Одров я вижу длинный строй,
Лежит на каждом труп живой,
Клейменный мощною чумою,
Царицею болезней… он,
Не бранной смертью окружен,
Нахмурясь, ходит меж одрами
И хладно руку жмет чуме,
И в погибающем уме
Рождает бодрость… Небесами
Клянусь: кто жизнию своей
Играл пред сумрачным недугом,
Чтоб ободрить угасший взор,
Клянусь, тот будет небу другом,
Каков бы ни был приговор
Земли слепой…
Друг.
Мечты поэта —
Историк строгой гонит вас!
Увы! его раздался глас, —
И где ж очарованье света!
Поэт.
Да будет проклят правды свет,
Когда посредственности хладной,
Завистливой, к соблазну жадной,
Он угождает праздно! – Нет!
Тьмы низких истин мне дороже
Нас возвышающий обман…
Оставь герою сердце! Что же
Он будет без него? Тиран…
Друг.
* * *
В начале жизни школу помню я;
Там нас, детей беспечных, было много;
Неровная и резвая семья.
Смиренная, одетая убого,
Но видом величавая жена
Над школою надзор хранила строго.
Толпою нашею окружена,
Приятным, сладким голосом, бывало,
С младенцами беседует она.
Ее чела я помню покрывало
И очи светлые, как небеса.
Но я вникал в ее беседы мало.
Меня смущала строгая краса
Ее чела, спокойных уст и взоров,
И полные святыни словеса.
Дичась ее советов и укоров,
Я про себя превратно толковал
Понятный смысл правдивых разговоров,
И часто я украдкой убегал
В великолепный мрак чужого сада,
Под свод искусственный порфирных скал.
[Там] нежила меня [теней] прохлада;
Я предавал мечтам свой юный ум,
И праздномыслить было мне отрада.
Любил я светлых вод и листьев шум,
И белые в тени дерев кумиры,
И в ликах их печать недвижных дум.
Всё – мраморные циркули и лиры,
Мечи и свитки в мраморных руках,
На главах лавры, на плечах порфиры —
Всё наводило сладкий некий страх
Мне на сердце; и слезы вдохновенья.
При виде их, рождались на глазах.
Другие два чудесные творенья
Влекли меня волшебною красой:
То были двух бесов изображенья.
Один (Дельфийский идол) лик младой
Был гневен, полон гордости ужасной,
И весь дышал он силой неземной.
Другой женообразный, сладострастный,
Сомнительный и лживый идеал —
Волшебный демон – лживый, но прекрасный,
Пред ними сам себя я забывал;
В груди младое сердце билось – холод
Бежал по мне и кудри подымал.
Безвестных наслаждений темный голод
Меня терзал – уныние и лень
Меня сковали – тщетно был я молод.
[Средь отроков] я молча целый день
Бродил угрюмый – всё кумиры сада
На душу мне свою бросали тень.
Источник