Меня пробирала дрожь и начинало клонить ко сну

VII.

Мы ехали уже более двух часов. Меня пробирала дрожь и начинало клонить ко сну. Во мраке смутно представлялись – те же неясные предметы: в некотором отдалении черная стена, такие же движущиеся пятна; подле самого меня круп белой лошади, которая, помахивая хвостом, широко раздвигала задними ногами; спина в белой черкеске, на которой покачивалась винтовка в черном чехле и виднелась белая головка пистолета в шитом кобуре; огонек папиросы, освещающий русые усы, бобровый воротник и руку в замшевой перчатке. Я нагибался к шее лошади, закрывал глаза и забывался на несколько минут; потом вдруг знакомый топот и шелест поражали меня: я озирался, – и мне казалось, что я стою на месте, что черная стена, которая была передо мной, двигается на меня, или что стена эта остановилась, и я сейчас наеду на нее. В одну из таких минут меня поразил еще сильнее тот приближающийся непрерывный гул, причины которого я не мог отгадать. Это был шум воды. Мы входили в глубокое ущелье и приближались к горной реке, которая была в это время во всем разливе. 14 Гул усиливался, сырая трава становилась гуще и выше, кусты попадались чаще, и горизонт постепенно суживался. Изредка на мрачном фоне гор вспыхивали в различных местах яркие огни и тотчас же исчезали. – Скажите, пожалуйста, что это за огни? – спросил я шопотом у татарина, ехавшего подле меня. – А ты не знаешь? – отвечал он. – Не знаю. – Это горской солома на таяк 15 связал и огонь махать будет. – Зачем же это? – Чтобы всякий человек знал – русской пришел. – Теперь в аулах, – прибавил он, засмеявшись: – ай-ай, томаша 16 идет, всякий хурда- мурда 17 будет в балка тащить. – Разве в горах уже знают, что отряд идет? – спросил я. – Эй! как можно не знает! всегда знает: наши народ такой! – Так и Шамиль теперь сбирается в поход? – спросил я. – Йок, 18 – отвечал он, качая головой в знак отрицания. – Шамиль на похода ходить не будет, Шамиль наиб 19 пошлет, а сам труба смотреть будет, наверху. – А далеко он живет? – Далеко нету. Вот, левая сторона, верста десять будет. – Почему же ты знаешь? – спросил я. – Разве ты был там? – Был: наша все в горах был. – И Шамиля видел? – Пих! Шамиля наша видно не будет. Сто, триста, тысяча мюрид 20 кругом. Шамиль середка будет! – прибавил он с выражением подобострастного уважения. Взглянув кверху, можно было заметить, что выяснившееся небо начинало светлеть на востоке, и стожары опускаться к горизонту; но в ущелье, по которому мы шли, было сыро и мрачно. Вдруг немного впереди нас, в темноте, зажглось несколько огоньков; в то же мгновение с визгом прожужжали пули, и среди окружающей тишины далеко раздались выстрелы и громкий пронзительный крик. Это был неприятельский передовой пикет. Татары, составлявшие его, гикнули, выстрелили наудачу и разбежались. Всё смолкло. Генерал подозвал переводчика. Татарин в белой черкеске подъехал к нему и о чем-то шопотом и с жестами довольно долго говорил с ним. – Полковник Хасанов, прикажите рассыпать цепь, – сказал генерал тихим, протяжным, но внятным голосом. Отряд подошел к реке. Черные горы ущелья остались сзади; начинало светать. Небосклон, на котором чуть заметны были бледные, неяркие звезды, казался выше; зарница начинала ярко блестеть на востоке; свежий, прохватывающий ветерок тянул с запада, и светлый туман, как пар, подымался над шумящей рекой.

VIII.

Вожак показал брод, и авангард конницы, а вслед за ним и генерал со свитою стали переправляться. Вода была лошадям по груди, с необыкновенной силой рвалась между белых камней, которые в иных местах виднелись на уровне воды, и образовывала около ног лошадей пенящиеся, шумящие струи. Лошади удивлялись шуму воды, подымали головы, настороживали уши, но мерно и осторожно шагали против течения по неровному дну. Седоки подбирали ноги и оружие. Пехотные солдаты, буквально в одних рубахах, поднимая над водою ружья, на которые надеты были узлы с одеждой, схватясь человек по двадцати рука с рукою, с заметным, по их напряженным лицам, усилием старались противостоять течению. Артиллерийские ездовые с громким криком рысью пускали лошадей в воду. Орудия и зеленые ящики, через которые изредка хлестала вода, звенели о каменное дно; но добрые черноморки дружно натягивали уносы, пенили воду и с мокрым хвостом и гривой выбирались на другой берег. Как скоро переправа кончилась, генерал вдруг выразил на своем лице какую-то задумчивость и серьезность, повернул лошадь и с конницею рысью поехал по широкой, окруженной лесом поляне, открывшейся перед нами. Казачьи конные цепи рассыпались вдоль опушек. В лесу виднеется пеший человек в черкеске и попахе, другой, третий… Кто-то из офицеров говорит: ‘это татары’. Вот показался дымок из-за дерева… выстрел, другой… Наши частые выстрелы заглушают неприятельские. Только изредка пуля, с медленным звуком, похожим на полет пчелы, пролетая мимо, доказывает, что не все выстрелы наши. Вот пехота беглым шагом и орудия на рысях прошли в цепь; слышатся гудящие выстрелы из орудий, металлический звук полета картечи, шипение ракет, трескотня ружей. Конница, пехота и артиллерия виднеются со всех сторон по обширной поляне. Дымки орудий, ракет и ружей сливаются с покрытой росою зеленью и туманом. Полковник Хасанов подскакивает к генералу и на всем марш-марше круто останавливает лошадь. – Ваше превосходительство! – говорит он, приставляя руку к попахе, – прикажите пустить кавалерию: показались значки 21 – и он указывает плетью на конных татар, впереди которых едут два человека на белых лошадях с красными и синими лоскутами на палках. – С Богом, Иван Михайыч! – говорит генерал. Полковник на месте поворачивает лошадь, выхватывает шашку и кричит: ‘Ура!’ – Урра! Урра! Урра! – раздается в рядах, и конница несется за ним. Все смотрят с участием: вон значок, другой, третий, четвертый… Неприятель, не дожидаясь атаки, скрывается в лес и открывает оттуда ружейный огонь. Пули летают чаще. – Quel charmant coup d’oeil! 22 – говорит генерал, слегка припрыгивая по-английски на своей вороной тонконогой лошадке. – Charrmant! – отвечает грассируя майор и, ударяя плетью по лошади, подъезжает к генералу. – C’est un vrrai plaisirr, que la guerre dans un aussi beau pays, 23 – говорит он. – Et surtout en bonne compagnie, 24 – прибавляет генерал с приятной улыбкой. Майор наклоняется. В это время с быстрым неприятным шипением пролетает неприятельское ядро и ударяется во что-то; сзади слышен стон раненого. Этот стон так странно поражает меня, что воинственная картина мгновенно теряет для меня всю свою прелесть; но никто, кроме меня, как будто не замечает этого: майор смеется, как кажется, с большим увлечением; другой офицер совершенно спокойно повторяет начатые слова речи; генерал смотрит в противоположную сторону и со спокойнейшей улыбкой говорит что-то по- французски. – Прикажете отвечать на их выстрелы? – спрашивает, подскакивая, начальник артиллерии. – Да, попугайте их, – небрежно говорит генерал, закуривая сигару. Батарея выстраивается, и начинается пальба. Земля стонет сет выстрелов, огни беспрестанно вспыхивают, и дым, в котором едва можно различить движущуюся прислугу около орудий, застилает глаза. Аул обстрелян. Снова подъезжает полковник Хасанов и, по приказанию генерала, летит в аул. Крик войны снова раздается, и конница исчезает в поднятом ею облаке пыли. Зрелище было истинно величественное. Одно только для меня, как человека, не принимавшего участия в деле и непривычного, портило вообще впечатление, было то, что мне казалось лишним – и это движение, и одушевление, и крики. Невольно приходило сравнение человека, который сплеча топором рубил бы воздух.

IX.

Аул уже был занят нашими войсками, и ни одной неприятельской души не оставалось в нем, когда генерал со свитою, в которую вмешался и я, подъехал к нему. Длинные чистые сакли с плоскими земляными крышами и красивыми трубами были расположены по неровным каменистым буграм, между которыми текла небольшая река. С одной стороны виднелись освещенные ярким солнечным светом зеленые сады с огромными грушевыми и лычевыми 25 деревьями; с другой – торчали какие-то странные тени, перпендикулярно стоящие высокие камни кладбища и длинные деревянные шесты с приделанными к концам шарами и разноцветными флагами. (Это были могилы джигитов.) Войска в порядке стояли за воротами. Через минуту драгуны, казаки, пехотинцы с видимой радостью рассыпались по кривым переулкам, и пустой аул мгновенно оживился. Там рушится кровля, стучит топор по крепкому дереву, и выламывают дощатую дверь; тут загораются стог сена, забор, сакля, и густой дым столбом подымается по ясному воздуху. Вот казак тащит куль муки и ковер; солдат с радостным лицом выносит из сакли жестяной таз и какую-то тряпку; другой, расставив руки, старается поймать двух кур, которые с кудахтаньем бьются около забора; третий нашел где-то огромный кумган 26 с молоком, пьет из него и с громким хохотом бросает потом на землю. Батальон, с которым я шел из крепости N, тоже был в ауле. Капитан сидел на крыше сакли и пускал из коротенькой трубочки струйки дыма самброталического табаку с таким равнодушным видом, что, когда я увидал его, я забыл, что я в немирном ауле, и мне показалось, что я в нем совершенно дома. – А! и вы тут? – сказал он, заметив меня. Высокая фигура поручика Розенкранца то там, то сям мелькала в ауле; он без умолку распоряжался и имел вид человека, чем-то крайне озабоченного. Я видел, как он с торжествующим видом вышел из одной сакли; вслед за ним двое солдат вели связанного

Ñòðàíèöû:
1 
2 
3 
4 
5 
6 

 ñåäüìîì ÷àñó âå÷åðà, ïûëüíûå è óñòàëûå, ìû âñòóïèëè â øèðîêèå, óêðåïëåííûå âîðîòà êðåïîñòè NN. Ñîëíöå ñàäèëîñü è áðîñàëî êîñûå ðîçîâûå ëó÷è íà æèâîïèñíûå áàòàðåéêè è ñàäû ñ âûñîêèìè ðàèíàìè, îêðóæàâøèå êðåïîñòü, íà çàñåÿííûå æåëòåþùèå ïîëÿ è íà áåëûå îáëàêà, êîòîðûå, ñòîëïÿñü îêîëî ñíåãîâûõ ãîð, êàê áóäòî ïîäðàæàÿ èì, îáðàçîâûâàëè öåïü íå ìåíåå ïðè÷óäëèâóþ è êðàñèâóþ. Ìîëîäîé ïîëóìåñÿö, êàê ïðîçðà÷íîå îáëà÷êî, âèäíåëñÿ íà ãîðèçîíòå.  àóëå, ðàñïîëîæåííîì îêîëî âîðîò, òàòàðèí íà êðûøå ñàêëè ñçûâàë ïðàâîâåðíûõ ê ìîëèòâå; ïåñåííèêè çàëèâàëèñü ñ íîâîé óäàëüþ è ýíåðãèåé.

Îòäîõíóâ è îïðàâÿñü íåìíîãî, ÿ îòïðàâèëñÿ ê çíàêîìîìó ìíå àäúþòàíòó, ñ òåì ÷òîáû ïîïðîñèòü åãî äîëîæèòü î ìîåì íàìåðåíèè ãåíåðàëó. Ïî äîðîãå îò ôîðøòàòà, ãäå ÿ îñòàíîâèëñÿ, è ÿ óñïåë çàìåòèòü â êðåïîñòè NN òî, ÷åãî íèêàê íå îæèäàë.

Õîðîøåíüêàÿ äâóìåñòíàÿ êàðåòêà, â êîòîðîé âèäíà áûëà ìîäíàÿ øëÿïêà è ñëûøàëñÿ ôðàíöóçñêèé ãîâîð, îáîãíàëà ìåíÿ. Èç ðàñòâîðåííîãî îêíà êîìåíäàíòñêîãî äîìà äîëåòàëè çâóêè êàêîé-òî “Ëèçàíüêà” èëè “Êàòåíüêà-ïîëüêè”, èãðàåìîé íà ïëîõîì, ðàññòðîåííîì ôîðòåïüÿíî.  äóõàíå, ìèìî êîòîðîãî ÿ ïðîõîäèë, ñ ïàïèðîñàìè â ðóêàõ, çà ñòàêàíàìè âèíà ñèäåëè íåñêîëüêî ïèñàðåé, è ÿ ñëûøàë, êàê îäèí ãîâîðèë äðóãîìó: “Óæ ïîçâîëüòå… ÷òî íàñ÷åò ïîëèòèêè, Ìàðüÿ Ãðèãîðüåâíà ó íàñ ïåðâàÿ äàìà”. Ñãîðáëåííûé æèä,> â èçíîøåííîì ñþðòóêå, ñ áîëåçíåííîé ôèçèîíîìèåé, òàùèë ïèñêëèâóþ, ñëîìàííóþ øàðìàíêó, è ïî âñåìó ôîðøòàòó ðàçíîñèëèñü çâóêè ôèíàëà èç “Ëþ÷èè”. Äâå æåíùèíû â øóìÿùèõ ïëàòüÿõ, ïîâÿçàííûå øåëêîâûìè ïëàòêàìè è ñ ÿðêî-öâåòíûìè çîíòèêàìè â ðóêàõ, ïëàâíî ïðîøëè ìèìî ìåíÿ ïî äîùàòîìó òðîòóàðó. Äâå äåâèöû, îäíà â ðîçîâîì, äðóãàÿ â ãîëóáîì ïëàòüå, ñ îòêðûòûìè ãîëîâàìè, ñòîÿëè ó çàâàëèíêè íèçåíüêîãî äîìèêà è ïðèíóæäåííî çàëèâàëèñü òîíåíüêèì ñìåõîì, ñ âèäèìûì æåëàíèåì îáðàòèòü íà ñåáÿ âíèìàíèå ïðîõîäÿùèõ îôèöåðîâ. Îôèöåðû, â íîâûõ ñþðòóêàõ, áåëûõ ïåð÷àòêàõ è áëåñòÿùèõ ýïîëåòàõ, ùåãîëÿëè ïî óëèöàì è áóëüâàðó.

ß íàøåë ñâîåãî çíàêîìîãî â íèæíåì ýòàæå ãåíåðàëüñêîãî äîìà. Òîëüêî ÷òî ÿ óñïåë îáúÿñíèòü åìó ñâîå æåëàíèå, è îí – ñêàçàòü ìíå, ÷òî îíî î÷åíü ìîæåò áûòü èñïîëíåíî, êàê ìèìî îêíà, ó êîòîðîãî ìû ñèäåëè, ïðîñòó÷àëà õîðîøåíüêàÿ êàðåòêà, êîòîðóþ ÿ çàìåòèë, è îñòàíîâèëàñü ó êðûëüöà. Èç êàðåòû âûøåë âûñîêèé, ñòðîéíûé ìóæ÷èíà â ïåõîòíîì ìóíäèðå ñ ìàéîðñêèìè ýïîëåòàìè è ïðîøåë ê ãåíåðàëó.

– Ax, èçâèíèòå, ïîæàëóéñòà, – ñêàçàë ìíå àäúþòàíò, âñòàâàÿ ñ ìåñòà: – ìíå íåïðåìåííî íóæíî äîëîæèòü ãåíåðàëó.

– Êòî ýòî ïðèåõàë? – ñïðîñèë ÿ. – Ãðàôèíÿ, – îòâå÷àë îí è, çàñòåãèâàÿ ìóíäèð, ïîáåæàë íàâåðõ.

×åðåç íåñêîëüêî ìèíóò íà êðûëüöî âûøåë íåâûñîêèé, íî âåñüìà êðàñèâûé ÷åëîâåê, â ñþðòóêå áåç ýïîëåò, ñ áåëûì êðåñòîì â ïåòëè÷êå. Çà íèì âûøëè ìàéîð, àäúþòàíò è åùå êàêèõ-òî äâà îôèöåðà.  ïîõîäêå, ãîëîñå, âî âñåõ äâèæåíèÿõ ãåíåðàëà âûêàçûâàëñÿ ÷åëîâåê, êîòîðûé ñåáå î÷åíü õîðîøî çíàåò âûñîêóþ öåíó.

– Bonsoir, madame la comtesse,> – ñêàçàë îí, ïîäàâàÿ ðóêó â îêíî êàðåòû.

Ðó÷êà â ëàéêîâîé ïåð÷àòêå ïîæàëà åãî ðóêó, è õîðîøåíüêîå, óëûáàþùååñÿ ëè÷èêî â æåëòîé øëÿïêå ïîêàçàëîñü â îêíå êàðåòû.

Èç âñåãî ðàçãîâîðà, ïðîäîëæàâøåãîñÿ íåñêîëüêî ìèíóò, ÿ ñëûøàë òîëüêî, ïðîõîäÿ ìèìî, êàê ãåíåðàë, óëûáàÿñü, ñêàçàë:

– Vous savez, que j’ai fait voeu de combattre les infideles; prenez donc garde de le devenir.> Â êàðåòå çàñìåÿëèñü.

– Adieu donc, cher generale.>

– Non, a revoir, – ñêàçàë ãåíåðàë, âñõîäÿ íà ñòóïåíüêè ëåñòíèöû: – n’oubliez pas, que je m’invite pour la soiree de demain.> Êàðåòà çàñòó÷àëà äàëüøå.

“Âîò åùå ÷åëîâåê, – äóìàë ÿ, âîçâðàùàÿñü äîìîé, – èìåþùèé âñå, ÷åãî òîëüêî äîáèâàþòñÿ ðóññêèå ëþäè: ÷èí, áîãàòñòâî, çíàòíîñòü, – è ýòîò ÷åëîâåê ïåðåä áîåì, êîòîðûé Áîã îäèí çíàåò ÷åì êîí÷èòñÿ, øóòèò ñ õîðîøåíüêîé æåíùèíîé è îáåùàåò ïèòü ó íåå ÷àé íà äðóãîé äåíü, òî÷íî òàê æå, êàê áóäòî îí âñòðåòèëñÿ ñ íåþ íà áàëå!” Òóò æå, ó ýòîãî æå àäúþòàíòà, ÿ âñòðåòèë îäíîãî ÷åëîâåêà, êîòîðûé åùå áîëüøå óäèâèë ìåíÿ: ýòî – ìîëîäîé ïîðó÷èê Ê. ïîëêà, îòëè÷àâøèéñÿ ñâîåé ïî÷òè æåíñêîé êðîòîñòüþ è ðîáîñòüþ, êîòîðûé ïðèøåë ê àäúþòàíòó èçëèâàòü ñâîþ äîñàäó è íåãîäîâàíèå íà ëþäåé, êîòîðûå áóäòî èíòðèãîâàëè ïðîòèâ íåãî ÷òîáû åãî íå íàçíà÷èëè â ïðåäñòîÿùåå äåëî. Îí ãîâîðèë ÷òî ýòî ãàäîñòü òàê ïîñòóïàòü, ÷òî ýòî íå ïî-òîâàðèùåñêè, ÷òî îí áóäåò ýòî ïîìíèòü åìó è ò. ä. Ñêîëüêî ÿ íè âãëÿäûâàëñÿ â âûðàæåíèå åãî ëèöà, ñêîëüêî íè âñëóøèâàëñÿ â çâóê åãî ãîëîñà ÿ íå ìîã íå óáåäèòüñÿ, ÷òî îí íèñêîëüêî íå ïðèòâîðÿëñÿ, à áûë ãëóáîêî âîçìóùåí è îãîð÷åí, ÷òî åìó íå ïîçâîëèëè èòòè ñòðåëÿòü â ÷åðêåñîâ è íàõîäèòüñÿ ïîä èõ âûñòðåëàìè; îí áûë òàê îãîð÷åí, êàê áûâàåò îãîð÷åí ðåáåíîê, êîòîðîãî òîëüêî ÷òî íåñïðàâåäëèâî âûñåêëè… ß ñîâåðøåííî íè÷åãî íå ïîíèìàë.

VI.

 äåñÿòü ÷àñîâ âå÷åðà äîëæíû áûëè âûñòóïèòü âîéñêà.  ïîëîâèíå äåâÿòîãî ÿ ñåë íà ëîøàäü è ïîåõàë ê ãåíåðàëó; íî, ïðåäïîëàãàÿ, ÷òî îí è àäúþòàíò åãî çàíÿòû, ÿ îñòàíîâèëñÿ íà óëèöå, ïðèâÿçàë ëîøàäü ê çàáîðó è ñåë íà çàâàëèíêó, ñ òåì ÷òîáû, êàê òîëüêî âûåäåò ãåíåðàë, äîãíàòü åãî.

Ñîëíå÷íûé æàð è áëåñê óæå ñìåíèëèñü ïðîõëàäîé íî÷è è íåÿðêèì ñâåòîì ìîëîäîãî ìåñÿöà, êîòîðûé, îáðàçîâûâàÿ îêîëî ñåáÿ áëåäíûé ñâåòÿùèéñÿ ïîëóêðóã íà òåìíîé ñèíåâå çâåçäíîãî íåáà, íà÷èíàë îïóñêàòüñÿ; â îêíàõ äîìîâ è ùåëÿõ ñòàâåíü çåìëÿíîê çàñâåòèëèñü îãíè. Ñòðîéíûå ðàèíû ñàäîâ, âèäíåâøèåñÿ íà ãîðèçîíòå èç-çà âûáåëåííûõ, îñâåùàåìûõ ëóíîþ çåìëÿíîê ñ êàìûøîâûìè êðûøàìè, êàçàëèñü åùå âûøå è ÷åðíåå, Äëèííûå òåíè äîìîâ, äåðåâüåâ, çàáîðîâ ëîæèëèñü êðàñèâî ïî ñâåòëîé ïûëüíîé äîðîãå… Íà ðåêå áåç óìîëêó çâåíåëè ëÿãóøêè;> íà óëèöàõ ñëûøíû áûëè òî òîðîïëèâûå øàãè è ãîâîð, òî ñêîê ëîøàäè; ñ ôîðøòàòà èçðåäêà äîëåòàëè çâóêè øàðìàíêè: òî âèþò âèòðû, òî êàêîãî-íèáóäü “Aurora-WaIzer”.

ß íå ñêàæó, î ÷åì ÿ çàäóìàëñÿ: âî-ïåðâûõ, ïîòîìó, ÷òî ìíå ñîâåñòíî áûëî áû ïðèçíàòüñÿ â ìðà÷íûõ ìûñëÿõ, êîòîðûå íåîòâÿç÷èâîé ÷åðåäîé íàáåãàëè ìíå â äóøó, òîãäà êàê êðóãîì ñåáÿ ÿ çàìå÷àë òîëüêî âåñåëîñòü è ðàäîñòü, à âî-âòîðûõ, ïîòîìó, ÷òî ýòî íåéäåò ê ìîåìó ðàññêàçó. ß çàäóìàëñÿ òàê, ÷òî äàæå íå çàìåòèë, êàê êîëîêîë ïðîáèë 11, è ãåíåðàë ñî ñâèòîþ ïðîåõàë ìèìî ìåíÿ. – Òîðîïëèâî ñåâ íà ëîøàäü, ÿ ïóñòèëñÿ äîãîíÿòü îòðÿä.

Àðüåðãàðä åùå áûë â âîðîòàõ êðåïîñòè. Íàñèëó ïðîáðàëñÿ ÿ ïî ìîñòó ìåæäó ñòîëïèâøèìèñÿ îðóäèÿìè, ÿùèêàìè, ðîòíûìè ïîâîçêàìè è øóìíî ðàñïîðÿæàþùèìèñÿ îôèöåðàìè. Âûåõàâ çà âîðîòà, ÿ ðûñüþ îáúåõàë ÷óòü íå íà âåðñòó ðàñòÿíóâøèåñÿ, ìîë÷àëèâî äâèãàþùèåñÿ â òåìíîòå âîéñêà è äîãíàë ãåíåðàëà. Ïðîåçæàÿ ìèìî âûòÿíóâøåéñÿ â îäíî îðóäèå àðòèëëåðèè è åõàâøèõ âåðõîì ìåæäó îðóäèÿìè îôèöåðîâ, ìåíÿ, êàê îñêîðáèòåëüíûé äèññîíàíñ ñðåäè òèõîé è òîðæåñòâåííîé ãàðìîíèè, ïîðàçèë íåìåöêèé ãîëîñ, êðè÷àâøèé: “Àãõòèíãõèñò, ïàäàé ïààààëüíèê!” è ãîëîñ ñîëäàòèêà, òîðîïëèâî êðè÷àâøèé: “Øåâ÷åíêî! ïîðó÷èê îãíÿ ñïðàøèâàþò”.

Áîëüøàÿ ÷àñòü íåáà ïîêðûëàñü äëèííûìè òåìíî-ñåðûìè òó÷àìè; òîëüêî êîå-ãäå ìåæäó íèìè áëåñòåëè íåÿðêèå çâåçäû. Ìåñÿö ñêðûëñÿ óæå çà áëèçêèì ãîðèçîíòîì ÷åðíûõ ãîð, êîòîðûå âèäíåëèñü íàïðàâî, è áðîñàë íà âåðõóøêè èõ ñëàáûé è äðîæàùèé ïîëóñâåò, ðåçêî ïðîòèâîïîëîæíûé ñ íåïðîíèöàåìûì ìðàêîì, ïîêðûâàâøèì èõ ïîäîøâû.

 âîçäóõå áûëî òåïëî è òàê òèõî, ÷òî, êàçàëîñü, íè îäíà òðàâêà, íè îäíî îáëà÷êî íå øåâåëèëèñü. Áûëî òàê òåìíî, ÷òî íà ñàìîì áëèçêîì ðàññòîÿíèè íåâîçìîæíî áûëî îïðåäåëÿòü ïðåäìåòû; ïî ñòîðîíàì äîðîãè ïðåäñòàâëÿëèñü ìíå òî ñêàëû, òî æèâîòíûå, òî êàêèå-òî ñòðàííûå ëþäè, è ÿ óçíàâàë, ÷òî ýòî áûëè êóñòû, òîëüêî òîãäà, êîãäà ñëûøàë èõ øåëåñò è ÷óâñòâîâàë ñâåæåñòü ðîñû, êîòîðîþ îíè áûëè ïîêðûòû.

Ïåðåä ñîáîé ÿ âèäåë ñïëîøíóþ êîëåáëþùóþñÿ ÷åðíóþ ñòåíó, çà êîòîðîé ñëåäîâàëî íåñêîëüêî äâèæóùèõñÿ ïÿòåí: ýòî áûëè àâàíãàðä êîííèöû è ãåíåðàë ñî ñâèòîé. Ñçàäè íàñ ïîäâèãàëàñü òàêàÿ æå ÷åðíàÿ ìðà÷íàÿ ìàññà; íî îíà áûëà íèæå ïåðâîé: ýòî áûëà ïåõîòà.

Âî âñåì îòðÿäå öàðñòâîâàëà òàêàÿ òèøèíà, ÷òî ÿñíî ñëûøàëèñü âñå ñëèâàþùèåñÿ, èñïîëíåííûå òàèíñòâåííîé ïðåëåñòè çâóêè íî÷è: äàëåêèé çàóíûâíûé âîé ÷àêàëîê, ïîõîæèé òîíà îò÷àÿííûé ïëà÷, òî íà õîõîò, çâîíêèå îäíîîáðàçíûå ïåñíè ñâåð÷êà, ëÿãóøêè, ïåðåïåëà, êàêîé-òî ïðèáëèæàþùèéñÿ ãóë, ïðè÷èíû êîòîðîãî ÿ íèêàê íå ìîã îáúÿñíèòü ñåáå, è âñå òå íî÷íûå, ÷óòü ñëûøíûå äâèæåíèÿ ïðèðîäû, êîòîðûå íåâîçìîæíî íè ïîíÿòü, íè îïðåäåëèòü, ñëèâàëèñü â îäèí ïîëíûé ïðåêðàñíûé çâóê, êîòîðûé ìû íàçûâàåì òèøèíîþ íî÷è. Òèøèíà ýòà íàðóøàëàñü èëè ñêîðåå, ñëèâàëàñü ñ ãëóõèì òîïîòîì êîïûò è øåëåñòîì âûñîêîé òðàâû, êîòîðûå ïðîèçâîäèë ìåäëåííî äâèãàþùèéñÿ îòðÿä.

Òîëüêî èçðåäêà ñëûøàëèñü â ðÿäàõ çâîí òÿæåëîãî îðóäèÿ, çâóê ñòîëêíóâøèõñÿ øòûêîâ, ñäåðæàííûé ãîâîð è ôûðêàíüå ëîøàäè. Ïî çàïàõó ñî÷íîé è ìîêðîé òðàâû, êîòîðàÿ ëîæèëàñü ïîä íîãàìè ëîøàäè, ëåãêîìó ïàðó, ïîäûìàâøåìóñÿ íàä çåìëåé, è ñ äâóõ ñòîðîí îòêðûòîìó ãîðèçîíòó ìîæíî áûëî çàêëþ÷èòü, ÷òî ìû èäåì ïî øèðîêîìó ðîñêîøíîìó ëóãó.

Ïðèðîäà äûøàëà ïðèìèðèòåëüíîé êðàñîòîé è ñèëîé.

Íåóæåëè òåñíî æèòü ëþäÿì íà ýòîì ïðåêðàñíîì ñâåòå, ïîä ýòèì íåèçìåðèìûì çâåçäíûì íåáîì? Íåóæåëè ìîæåò ñðåäè ýòîé îáàÿòåëüíîé ïðèðîäû óäåðæàòüñÿ â äóøå ÷åëîâåêà ÷óâñòâî çëîáû, ìùåíèÿ èëè ñòðàñòè èñòðåáëåíèÿ ñåáå ïîäîáíûõ? Âñå íåäîáðîå â ñåðäöå ÷åëîâåêà äîëæíî áû, êàæåòñÿ, èñ÷åçíóòü â ïðèêîñíîâåíèè ñ ïðèðîäîé – ýòèì íåïîñðåäñòâåííåéøèì âûðàæåíèåì êðàñîòû è äîáðà.

VII.

Ìû åõàëè óæå áîëåå äâóõ ÷àñîâ. Ìåíÿ ïðîáèðàëà äðîæü è íà÷èíàëî êëîíèòü êî ñíó. Âî ìðàêå ñìóòíî ïðåäñòàâëÿëèñü – òå æå íåÿñíûå ïðåäìåòû: â íåêîòîðîì îòäàëåíèè ÷åðíàÿ ñòåíà, òàêèå æå äâèæóùèåñÿ ïÿòíà; ïîäëå ñàìîãî ìåíÿ êðóï áåëîé ëîøàäè, êîòîðàÿ, ïîìàõèâàÿ õâîñòîì, øèðîêî ðàçäâèãàëà çàäíèìè íîãàìè; ñïèíà â áåëîé ÷åðêåñêå, íà êîòîðîé ïîêà÷èâàëàñü âèíòîâêà â ÷åðíîì ÷åõëå è âèäíåëàñü áåëàÿ ãîëîâêà ïèñòîëåòà â øèòîì êîáóðå; îãîíåê ïàïèðîñû, îñâåùàþùèé ðóñûå óñû, áîáðîâûé âîðîòíèê è ðóêó â çàìøåâîé ïåð÷àòêå. ß íàãèáàëñÿ ê øåå ëîøàäè, çàêðûâàë ãëàçà è çàáûâàëñÿ íà íåñêîëüêî ìèíóò; ïîòîì âäðóã çíàêîìûé òîïîò è øåëåñò ïîðàæàëè ìåíÿ: ÿ îçèðàëñÿ, – è ìíå êàçàëîñü, ÷òî ÿ ñòîþ íà ìåñòå, ÷òî ÷åðíàÿ ñòåíà, êîòîðàÿ áûëà ïåðåäî ìíîé, äâèãàåòñÿ íà ìåíÿ, èëè ÷òî ñòåíà ýòà îñòàíîâèëàñü, è ÿ ñåé÷àñ íàåäó íà íåå.  îäíó èç òàêèõ ìèíóò ìåíÿ ïîðàçèë åùå ñèëüíåå òîò ïðèáëèæàþùèéñÿ íåïðåðûâíûé ãóë, ïðè÷èíû êîòîðîãî ÿ íå ìîã îòãàäàòü.

Ñòðàíèöû:
1 
2 
3 
4 
5 
6 

Ñêà÷àòü ïîëíûé òåêñò (51 Êá)
Ïåðåéòè íà ñòðàíèöó àâòîðà