Марина цветаева анализ стихотворения бессонница

Чаще всего лирические произведения посвящены распространенным темам: любви, родины, нравственного выбора. Но бывает так, что одна и та же тема “не отпускает” поэта, заставляет вновь и вновь обращаться к ней. Тогда появляются циклы стихов – несколько произведений, объединенных, как правило, общей темой или лирическим героем.

В XIX века известнейшим стал “денисьевский” цикл Ф. И. Тютчева. В ХХ веке Александр Блок написал “Стихи о Прекрасной Даме”, Марина Цветаева сочинила “Стихи к Блоку”, а Сергей Есенин – “Персидские

мотивы”.

В 1916 году, когда Россия переживает не лучшие времена, а в судьбе самой Марины сплошные расставания и разочарования, она создает цикл стихотворений “Бессонница”. Пожалуй, сон и бессонница – излюбленные мотивы в русской прозе и поэзии. Но у Цветаевой с бессонницей особые отношения. Поэтесса не просто одушевляет ее и наделяет чертами женщины.

Бессонница становится подругой и уже в первом стихотворении цикла ведет себя соответственно: она и жалеет, и утешает, и в то же время надевает “теневой венец”, как будто связав себя и героиню навеки.

Дальше панорама как бы расширяется:

“Двери! – Настежь – в темную ночь!”. Героиня, мучаясь бессонницей, чувствует все события, происходящие вокруг нее. В третьем стихотворении “в огромном городе – ночь”, а героиня будто меняется с бессонницей местами: “Друзья, поймите, я вам снюсь”.

Такая двойственность состояния ощущается при чтении всех стихотворений цикла.

Масштаб бессонницы постоянно меняется: то это “ночь в огромном городе”, то “бессонница полей”. Примечательно, что контраст сна и бессонницы проявляется не только в жизни людей, но и в окружающем мире. Это “сон полей” и “бессонница леса”, это корова, которая “тяжко вздохнула в сонном хлеву”, и подковы, которые “где-то в ночи взрывали траву”, это спящие гуси и гусь-сторож.

При этом героиня все-таки одинока: в шестом стихотворении она ощущает себя “бессонной, бездомной черницей”, но зато она обладает ключами “от всех ворот единственной столицы” и чувствует ответственность за всех: и за “круглую воюющую землю” и за тех, “кого жалеют и кого целуют”.

В седьмом фрагменте вновь проявляется автобиографичность: Цветаева, очевидно, чувствуя зарождающуюся в себе жизнь (ведь через 8 месяцев, в апреле 1917 года, родится ее вторая дочь Ирина), пишет:

Черноглазого ребенка Я увидела во сне.

Но предчувствуя грядущие трагические события: и приближающуюся Октябрьскую революцию, и долгую разлуку с мужем, и последующую смерть дочери – Марина Ивановна выражает тревогу с помощью символов. Параллелизм связывает “красную сосенку” с капающей смолой и сердце, по которому в “ночи прекрасной” ходит пила.

Ощущение обреченности усиливается в восьмом фрагменте до такой степени, что героиня, обращаясь к ночи и называя ее “черным солнцем”, просит у нее смерти как спасения от людей, потому что “нагляделась в зрачки человека”.

В девятом и десятом стихотворениях одиночество сменяется чувством единения с теми, кто тоже не спит. Их оказывается так много (и младенец, и старик, и сторож), что все образы сливаются в обобщающем слове никто: “Кто не спит по ночам? Никто не спит!”

В первом варианте цикла десятое стихотворение было завершающим, поэтому напоминает своеобразную молитву о тех, кто не спит в ночи: “Помолись, дружок, за бессонный дом, за окно с огнем!” Не важно, почему не спят все эти люди, важно, что горящее в ночи окно – некий маяк, “крик разлук и встреч”.

Последнее стихотворение цикла было написано спустя пять лет. Пережитые Цветаевой события сделали ее более стойкой и мужественной. Стихотворение звучит как встреча двух старых знакомых, бывших когда-то подругами, – героини и Бессонницы.

Да, теперь это друг, имеющий свое имя, поэтому и пишется с заглавной буквы. Этот друг спасает, зовет испить из кубка, после чего они заключают вечный союз. Героиня понимает, что Бессонница помогает творить, хотя и отнимает иногда последние силы.

По определению Л.Н. Целковой, «мотив  в лирическом произведении – прежде всего повторяющийся комплекс  чувств и идей.»[1]

Мотив бессонницы  является одним из ведущих в книге стихов «Версты» М.И.Цветаевой.  Для того чтобы понять, какую роль он играет, мы должны разобраться, что подготавливает появление данного мотива, как он взаимодействует с другими мотивами и развивается в метасюжете книги.

Тема бессонницы является одной из ключевых в творчестве Марины Цветаевой, и  освещается она  вовсе не как физиологическое явление  расстройства сна,  а как «”растревоженность” духа, не знающего безразличия, апатии,  в противовес равнодушию это вечный вызов всему неподвижному, оцепенелому, застывшему в своем развитии, вызов миру, “где наичернейший – сер!”, готовность к подвигу»[2].   Бессонница – это ценность в поэтическом мире «Верст», а также неотъемлемая составляющая духовной жизни лирической героини.  Мотив бессонницы связан с мотивом странничества тем, что именно бессонница толкнула в путь лирическую героиню.

«Бессонная» – так мы можем охарактеризовать лирическую героиню Марины Цветаевой. В стихотворении «Обвела мне глаза кольцом» героиню окружает бессонница:  «обвела кольцом», «оплела венцом». Кольцо и венец – это символы вечности и  священного брака, благодаря этим образам  стихотворение приобретает возвышенность. Таким образом, лирическая героиня и бессонница венчаются, становятся неразлучными. Аллитерация на звуки «л» и «в» тонко описывает процесс окольцовывания, придавая действию  «змеиный» мотив замкнутости. Бессонница олицетворяется,  обращается к героине как к подруге:

– Спи, подруженька
Неугомонная!

Спи, жемчужинка,
Спи, бессонная.

Бессонница в данном обращении жалеет лирическую героиню, которая долго не спала.  Их союз имеет свои  тайны:  «И кому ни писали писем, / И кому с тобой не клялись мы…» и на наших глазах распадается:

Вот и разлучены
Неразлучные.
Вот и выпущены из рук
Твои рученьки.

[3]

Сон, разлучающий  бессонницу и лирическую героиню,  показан как божественное начало, способное усмирить бессонницу: «Сон – свят, / Все – спят».  Обращает на себя внимание конец стихотворения: венец, который был надет на лирическую героиню вначале и мешал ей спать, снят. Таким образом, бессонница у Марины Цветаевой амбивалентна: с одной стороны,  она подруга для  ее лирической героини,  с другой стороны, мешает ей.

Бессонница в стихотворении «Сегодня я одна в ночи…» побуждает лирическую героиню вступить на  путь познания и самопознания.  Показательными являются самохарактеристики героини: «бессонная»- без сна, «одинокая» – без спутника жизни, «бездомная» – без дома, тем не менее, она не ощущает себя обделенной. Она чувствует себя владелицей того, что недоступно другим людям: «ключи от всех ворот» открывают ворота  не только «единственной столицы», но и человеческой души. Героиня счастлива от того, что город ночью принадлежит ей одной, и она призвана хранить его.  Неслучайно героиня названа «черницей», то есть монахиней, – таким образом подчеркивается самоотверженное служение, город для нее является домом. Бессонница, толкнувшая героиню  в путь, пробудила в ней высокие чувства – от восхищения красотой Кремля до любви и нежности  ко всему миру:  «Сегодня ночью я целую в грудь – / Всю круглую воюющую землю!». Бессонница обостряет до предела ощущения лирической героини:  «Вздымаются не волосы – а мех, /И душный ветер прямо в душу дует». Благодаря слову «мех» и эпитету «душный» усиливается эффект изнеможения. Душа  лирической героини распахнута настолько,  что ощущается тончайшее взаимопроникновение внешнего и внутреннего миров.

Мотив бессонницы преломляется в стихотворении «После бессонной ночи слабеет тело…»: он  становится возвышенным, подчиняя себе мотив святости. Средством трансформации является параллелизм:

После бессонной ночи слабеет тело,
Милым становится и не своим, – ничьим.
В медленных жилах еще занывают стрелы –
И улыбаешься людям, как серафим.

[4]

Стрела и серафим соотносятся так же, как боль от этих стрел и святость.   Но переживание героини изменяет эту оппозицию: «Милый  становится и не своим,- ничьим». Из-за этого стрела становится соотносимой  и с серафимом, и болью от стрел, и со святостью. Аллитерация на звук «л» передает скольжение  от одного к другому: «после», «слабеет», «тело». Слово «серафим» выделяется не только   по смыслу: он здесь лишний, как и лирическая героиня, но и  сам звуковой облик слова не вписывается в эти строки:  звуки «с», «р» и «ф» нарушают стройную мелодию плавных согласных.

Бессонница может выступать как мера любви лирической героини. Так, в стихотворении «Из рук моих – нерукотворный град…» мы видим строчку: «Всей бессонницей тебя люблю», что означает любить всем сердцем. Чувства героини обостряются именно ночью, с бессонницей может быть связано ожидание возлюбленного, это подтверждается примером из стихотворения «Коли милым назову – не соскучишься…», где   лирическая героиня вопрошает: «Коли суженого жду – где бессонница?»

Неразрывным с мотивом бессонницы в поэтическом мире «Верст» является образ ночи.  Ночь  у Марины Цветаевой – это время для творческого процесса.  В стихотворении «Черная, как зрачок, как зрачок, сосущая» ночь наделяется эпитетом «зоркая», что показывает отношение к ней лирической героини.  Ночь воспевается, поскольку преображает не желанный для героини дневной цвет. В стихотворении присутствует большое количество высокой лексики по отношению к ночи: «праматерь», «длань», «славословя»,  благодаря этому ночь превращается в божественное начало. Кроме того, ночь для лирической героини – источник вдохновения, океан поэзии. Лирическая героиня отождествляет себя с раковиной, которая заключает в себе мелодию морской стихии,  чтобы донести ее до того, кто  захочет ее услышать. Также и поэт, приобщившись к творческой стихии, стремится донести  спрятанную в своем сердце мелодию до других. В финале стихотворения лирическая героиня, устав от людей, просит у ночи смерти. Метафора «чёрное солнце» выражает весь спектр чувств лирической героини: это и страсть, и преклонение, и даже ненависть, так как она подчинена ночи.

По контрасту с мотивом бессонницы в поэтическом мире «Вёрст» выступает мотив сна. Сон в традиционной культуре является аналогом смерти, отдалённости от жизни. Марина Цветаева в стихотворении «Руки люблю…»  пытается найти компромисс между жизнью и смертью, сном и бессонницей, творчеством и молчанием. Неслучайно употребление противоположных эпитетов по отношению к слову «лес»: «сонный-бессонный», что говорит о его переходном, противоречивом состоянии. Противостояние присутствует и между сном и бессонницей. Лирическая героиня хочет спать, но не может погрузиться в сон:  «Ко сну – клонит./ Сплю почти». Наречие «почти» означает, что героиня не может или не хочет перейти границу между миром сна и бессонницы, оставаясь в пограничном состоянии.

Новым витком развития метасюжета является расширение границ мотива бессонницы до масштабов целого  неспящего  мира. Так, в стихотворении  «Канун Благовещенья» мы видим строчку:  «Черной бессонницей / Сияют лики святых». Можно заметить, что образы святых показаны через приём оксюморона: от икон обычно исходит лучезарный свет, а здесь  подчеркивается бессонница, да ещё и черная: это изнемождённость, страдание, мученичество во имя Бога.

В стихотворении «Нынче я гость небесный…» можем увидеть такое явление как  «бессонница леса». Бессонница становится символом вечной жизни: если бы лес спал, то и жизнь бы спала, либо ее бы просто не было.  Бессонными могут быть и колокола в стихотворении «Из рук моих – нерукотворный град…». Колокол, висящий между небом и землей, становится символом вечного хода времени, поэтому он и «бессонный».

В стихотворении «Кто спит по ночам? Никто не спит!» звучит призыв не спать ночью, поскольку альтернативой бессоннице становится вечный сон, то есть смерть. О смерти упоминается не прямо, а через выражения: «проснешься ль здесь опять?», «вечный сон», «вечный дом».

В стихотворении «Вот опять окно…» бессонница предстает повторяющимся явлением не только для лирической героини, но и для неспящих за окном. О повторяемости говорит наречие «опять». Бессонница становится всеобщей, объединяет всех неспящих людей: «В каждом доме, друг, есть окно такое». «Бессонное» окно становится символом разлук и встреч. В призыве «помолиться за бессонный дом» мы видим возвращение к мотиву святости, это делает бессонницу возвышенной.

Таким образом,  мотив бессонницы характеризует лирическую героиню как противоречивую. С одной стороны, бессонница для нее – это желанное состояние  творчества, путешествия души, ожидания возлюбленного, благодаря бессоннице лирическая героиня обостренно чувствует окружающий мир.  С другой стороны,  бессонница отягощает существование лирической героини, заставляя ее страдать. Мотив бессонницы  романтизирует поэтический мир книги, делая его возвышенным и распахнутым, и подготавливает почву для мотива странничества.

Литература

Количество просмотров публикации: Please wait

Все статьи автора «Марина Бельская»