Леривон не помогает от бессонницы

Здравствуйте! Спасибо за ответ. Постараюсь по порядку:

Если под диагностикой вы имеете ввиду полисомнографию, то её я не делал. Лечение —*выше я перечислил всё, чтобы было использовано лично мною, а также врачом. Миртазапин я принимал порядка одного года с небольшим, но действие его прошло от слова “совсем”. Да, в жизни в тот момент случились некоторые перемены, но даже удвоенная дозировка не помогла в итоге. Затем пошли эксперименты на тему “А почему другие антидепрессанты не пробуете?” Был тразодон (вызвал дискинезию), агомелатин (сильно усугубил бессонницу, ввиду чего был отменен). Пробовался удачно имован, но этот гипнотик применять долго нельзя, поэтому после курса в 2 недели был отменен. Если нужно сообщить что-то ещё “главное”, то, пожалуйста, подскажите — я постараюсь сообщить.

Понимаете ли, в чём дело. Общался я по поводу своей проблемы с психотерапевтом с “Русмедсерв”, а затем (по его рекомендации) с другим психотерапевтом. За всё время я так ни от кого и не услышал диагноза. То ли не было уверенности, что со мной, то ли ещё что. Единственное, от специалиста с Русмедсерв я услышал один раз, что у меня сильная тревога без признаков депрессии. Это по формату общения выглядело как что-то, напоминающее вывод о моём состоянии. По-моему, ещё шла речь об апатии, но это то, о чём на тот момент сообщал я —*полная апатия в вопросах работы. Все мои остальные изыскания (уже личные, непрофессиональные) привели меня к пониманию, что у меня генерализованное тревожное расстройство, но глубже я стараюсь не лезть, дабы не вдаваться в ипохондрические дебри.

Насчёт кветиапина с вами не согласна [Ссылки доступны только зарегистрированным пользователям ], но вы специалист —*вам виднее, поэтому спорить я не хочу и не планирую.

Чуть выше я написал о препаратах, которые мне назначали. Сейчас попробую описать подробнее:

Бессоница появилась через год поле переезда за границу. Через полгода я съездил в Россию и сдал анализы на всё и вся (исследовал тогда причины выпадения волос по рекомендации трихолога). В результате у меня был выявлен (ложно!) гепатит С. Не хочу рассказывать предысторию и то, что оказалось, что это был не просто ложно-положительный анализ, а обманный, но что было, то было. За сутки я потерял 2кг веса, испытал серьёзнейший стресс. Это событие я расцениваю как отправную точку моей бессонницы, хоть она и началась полгода спустя. С тех пор анализы сдавал раз 5-6, ни разу это не подтверждалось, конечно же. Ну а другие специалисты вообще удивлялись противоречащим друг другу результатам этой “чудо”-лаборатории. В общем, мне понадобилось пару лет, чтобы окончательно поверить, что гепатита-таки нет.

Первые несколько лет бессонницы я просто барахтался в проруби. Какие-то жалкие попытки борьбы с бессонницей валерьянкой и т.п. Никакой гигиены сна. Я вёл ночной образ жизни у компьютера (работа такая), поэтому думал, что вполне нормально, что у меня поверхностный сон, т.к. спал я днём. Грешил я ещё на ранний рассвет (в 3:50 утра летом) и появившиеся после переезда за границу головные боли. А тут ещё новая жизнь, новая страна, впечатления, поэтому как-то удавалось это не замечать, хотя проблема уже тогда стояла серьёзно.

Самыми первыми препаратами, которые мне назнали в глухой российской провинции, были амитриптилин и хлорпротиксен. Принимал я их порядка двух недель, но мне повезло выйти на этот форум, и на очной консультации психотерапевт мне сообщил, что эти древние препараты мне никоим образом не подходят.

После очной консультации и выяснения моего тревожного состояния был назначен миртазапин (ремерон) и психотерапия. Психотерапия была начата по Скайпу, но качество связи оставляло желать лучшего, мягко говоря (качество видеокартинки), поэтому терапия заглохла относительно быстро, но был рекомендован другой психотерапевт, который как раз переезжал в мой город жить, так что я мог общаться очно.

Через полгода после назначения миртазапина я смог заполучить первую пачку миртазапина (рецепт выписали в Москве, а я живу в Европе, поэтому понадобилось время, чтобы найти людей, которые купят и доставят лекарство). Лекарство сразу начало оказывать на меня благотворный эффект и, как это часто бывает, я полностью положился на него, забыв о необходимости психотерапии (за исключением эпизода с расставанием с девушкой, когда я воспользовался услугами местного врача). Дозировки были 30-45 мг с повышениями до 60мг и понижениями до 15мг для эксперимента.

Это продлилось год. Я успешно прошел через разрыв 5-летних отношений и потерю очень высокодоходного бизнеса, и это не поколебило моего сна на фоне лечения миртазапином. Но затем начались новые отношения, и чем ближе они становились, тем хуже становился мой сон. В конце концов, когда мы съехались, сон пропал окончательно и бесповоротно. Было за 2 последних года несколько ремиссий на протяжении 1-2 месяцев, когда мне почти стабильно удавалось поспать 3-4 часа в день. Это были райские дни.

После того, как миртазапин перестал действовать, совершенно удачно оказалось, что НАКОНЕЦ-то коллега психотерапевта переезжает в мой город, поэтому я начал психотерапию. Сначала по скайпу. Месяц, два, три, полгода… Она так и не переехала в мой город, поэтому это был скайп и скайп. Мы экспериментировали с фармакоподдержкой (тразодон, агомелатин). К сожалению, на мой взгляд, врачу было тяжело со мной —*слишком сильная степень рационализации, высокий уровень интеллекта —*сложно пробиться через такую толщу сопротивления. Но постепенно на сессиях я становился более эмоциональным, поэтому работа продолжалась. Врач откровенно признавалась в том, что она “плавает” в вопросах фармакологии, поэтому я попросил её посоветоваться со своими европейскими коллегами. Собственно, тразодон, агомелатин —*были их советами. После был предложен ещё нейролептик, но отношения рабочие у нас дальше не сложились. Во-первых, негде было встречаться; во-вторых, были сложности с рецептами. Ну а самое главное — моя эмоциональность была не следствием продолжительной работы, а ухудшающегося моего состояния (началась работа у нас с ней на позитиве, но закончилась —*в полном непонимании относительно того, что делать дальше). Я увидел полное бессилие врача относительно моего случая, и мы обсуждали этот момент — предложить более ей мне было нечего, хотя прекращать работу она не хотела.

В полной мере, конечно, проблемы обострились через полгода после начала последнего ухудшения моего состояния, когда я отменил приём миртазапина и почти сразу узнал о тяжелом физическом недуге (сразу замечу, что это недуг не может на физиологическом урвоне провоцировать бессонницу).

Далее был визит к сомнологу. Это было в начале года. Тогда же мне был назначен кветиапин и полисомнография. Я должен был пройти месячный курс кветиапина, но курс закончился уже через неделю половинных и четвертинных доз, т.к. появилось очень сильное двигательное беспокойство. После этого я настолько углубился в решение проблем со здоровьем, что на полисомнографию сил так и не хватило. К сожалению, проблемы мои так и не решились, даже больше —*осталось совсем немного шансов на то, что они решатся, и это, конечно, ещё больше усугубляет моё состояние.

К сожалению, меня сильно подкашивают расходы на здоровье и проблемы с работой. Я физически не потяну работу с психотерапевтом, зная ваши ценники. А если учесть, что хороший психотерапевт среди психотерапевтов —*такая же редкость, как хороший спортсмен среди спортсменов, тратить тысячи долларов на очередные эксперименты с врачами, которые на 30-40-ой сессии начнут пожимать плечами, мне не хочется и не можется, к сожалению. Можно подумать, что это сопротивление работе (излюбленный приём психотерапевтов), но, думаю, вы и сами понимаете, что цены на психотерапию в России необоснованно завышены, если соотносить её с качеством предоставляемых услуг, поэтому не каждый себе может её позволить.