Как поживаете прекрасным ли был сон перевод

Как поживаете прекрасным ли был сон перевод thumbnail

Как поживаете прекрасным ли был сон перевод

Вопрос знатокам: Прошу не давать ответы типа «Да» и «Правильно», а также не говорить, что тут полно ошибок, а исправлять их за бесплатно «ломает» .
Спасибо за понимание.

В гостях у подруги

А: Привет! Как поживаешь?
В: Привет, Галя. Рада тебя видеть. Можешь повесить пальто здесь и пройдем в мою комнату. Проходи, пожалуйста.
А: Какая уютная комната! А кто эта славная женщина, которую я встретила в коридоре?
В: Это моя мама.
А: Твоей маме лет тридцать пять?
В: Нет, ей сорок пять.
А: Но она не вглядит на свой возраст. У нее фигура женщины, которой нет и тридцати.
В: Ты права. Иногда люди думают, что она моя подруга или старшая сестра.
А: У тебя есть брат, не правда ли? Почему ты не рассказываешь мне о нем?
В: Ты хотела бы что-нибудь узнать о нем?
А: Конечно.
В: Хорошо. Ему двадцать три года, он закончил наш институт в прошлом году.
А: Он работает сейчас?
В: Он работает на совместном предприятии. И ему там очень нравится.
А: Замечательно.

Visiting a friend

А: Hallo! How are you?
В: Hallo, Gala. Glad to see you. You can hang your coat here, and let`s go to my room. Would you mind coming in please?
А: What a cosy room! Who is this nice woman I`ve met in the passage?
В: It`s my Mum.
А: Is your mother about thirty-five?
В: No, she`s forty-five.
А: But she doesn`t look her age. She has a figure of woman who is under thirty.
В: You`re right. Sometimes people think she`s my friend or my elder sister.
А: You have got a brother, haven`t you? Why don`t you tell me about him? Would you like to know something about him?
В: Of course.
А: Well. He`s twenty-three, he graduated from our college last year.
В: Does he work now?
А: He works at a joint enterprise. And he likes there very much.
В: That`s great!

С уважением, Пользователь удален

Лучшие ответы

Olga Tishineva:

А: HelloHI! How are you?
В: HelloHI, GalYA. Glad to see you. You can hang your coat here, and let`s go to my room. Would you mind coming in please?COME IN, PLEASE.
А: What a cosy room! Who is this nice woman I`ve met in the passage?
В: It`s my Mum.
А: Is your mother about thirty-five?
В: No, she`s forty-five.
А: But she doesn`t look her age. She has a figure of A woman who is under thirty (IN HER LATE TWENTIES).
В: You`re right. Sometimes people think she`s my friend or my elder sister.
А: You have got a brother, haven`t you? Why don`t you tell me about him?
Would you like to know ANYTHING about him?
В: Of course. (SURE)
А: Well. He`s twenty-three, he graduated from our college last year.
В: Does he work now?
А: He works at a joint enterprise. And he likes IT there very much.
В: That`s great!

Елена Богданова:

Проходи, пожалуйста. = Come in, please. Ваш вариант чересчур официальный, так не говорят (ну разве что пришла английская королева)

катя пролыва:

не Of course, а certainly

brevis:

That`s почти great!
только чего Привет Hallo!, а не Hi или hello
Галя — Galya

Анатолий Шодоев:

«And he likes there very much.» Так нельзя сказать по-английски. После глагола to like может стоять существительное или глагол ( I like the book или I like to read), но никак не there.
Можно написать так: «And he likes to work there very much». Или «He feels comfortable there» .

Red:

1 просто come in, please
2 why don;t you tell me about him — это переводится: почему бы тебе не рассказать о нем? лучше тогда — why don’t you ever tell me about him?
3 he likes IT there very much

остальное мне кажется правильно

Видео-ответ

Это видео поможет разобраться

Ответы знатоков

Анна Иванова:

Можно честно начать рассказывать о том как Вы поживаете, только это может сыграть с Вами злую шутку и Ваш собеседник решит, что Вы зануда.
Мое мнение, что такой вопрос обычно задается в знак приветствия и отвечать на него надо кратко и лаконично.

Валерий Мальчев:

Вопросом на вопрос. Как дела?

Сандрочка Бякина:

«Не кашляю! «

Marusya:

Спасибо, хреново!

К***:

спасибо

Пчёлка:

Как завтра, будет вчера…

acpid snake:

спасибо. и вам того же.

И И:

нормально

Елена Коршунова:

на жизнь жаловаться не принято так што хорошо все в порядке

Ириска:

Лучше говорить, что всё хорошо, даже если это не так…

Serge Pashintsev:

«Не дождетесь! «

Аленка:

я отвечаю в зависимости от ситуации и настроения : ничего, нормально, хорошо, отлично

Рита:

Регулярно.

Lianochka:

Задать контрвопрос, то бишь, на вопрос ответить вопросом, ответ на который даст вам какую-либо информацию. , при этом, не давая о себе никакой информации.

— Как поживаете?

— Прекрасно. А вы?

катька катькина:

не жалуюсь.. а вы?

Пользователь удален:

как поживаешь, так и отвечай

ОКСАНА:

Да уж, вопрос дня!!!

Izbasar:

прочел, что если постоянно говорить «все нормально», можно заработать стресс. Поэтому, кстати, психологи рекомендуют американский вариант: вопросом на вопрос: -хау а ю? — хау ю?

Марина П.:

С огромным удовольствием!

Elena:

Читайте также:  Иду на дно ты словно сон мой сон

Как отличить зануду от обычного человека. Задать вопрос: «Как Вы поживаете? » Обычный человек ответит: «Нормально», зануда начнет рассказывать, как именно он поживает?

Источник

«Жизнь есть сон» Кальдерона: вырождение Возрождения

https://1001.vdv.ru/arc/lit_zametki/issue5/

Выражение, ставшее названием знаменитой пьесы, входит в ряд метафор, характерных для литературы барокко: «мир (жизнь) — книга, мир — театр» и т. п. В этих афоризмах заключена сама суть барочной культуры, трактующей мир как произведение искусства (сон также понимается как творческий процесс). Барокко как стиль в искусстве, в частности в литературе, ограничен временными рамками: конец XVI — начало XVIII вв.

В эти полтораста, приблизительно, лет мы наблюдаем, как это направление «мигрировало» по Европе, зародившись в Италии и умерев в России, а именно в творчестве Симеона Полоцкого. Очевидно, что расцвет барокко, эпоха его наивысшего влияния, приходится на XVII век. В это столетие стиль приходит в Испанию и находит своего ярчайшего представителя — Кальдерона де ля Барку (1600—1681).

Этимология термина точно не установлена. Он может происходить как от португальского выражения perola baroca (жемчуг неправильной формы), так и от латинского слова baroco (особо сложный вид логического умозаключения) или французского baroquer («размывать, смягчать контур» на художническом арго).

Трудно отдать предпочтение какой-то из версий, ибо барокко — это и неправильность, и сложность, и пресловутая «размытость». Все три эпитета подходят для характеристики творчества приверженцев барокко. Оно противостоит ясной и оптимистической картине, созданной художниками Ренессанса.

Барокко вообще есть следствие, так сказать, вырождения Возрождения. Мастеров ренессансной культуры отличал благожелательный, доходящий до воспевания, интерес к Человеку. Но оказалось, что человек (уже со строчной буквы) не способен влиять ни на свою эпоху, ни на себе подобных и не в силах ничего исправить. Наступило разочарование. В литературе испанской его отражением явился, разумеется, Дон-Кихот — прекраснодушный безумец, чьи высокие помыслы реальному миру не нужны и даже вредны.

От позиции Сервантеса всего один шаг до философско-творческого кредо Кальдерона. Не следует, считает он, отчаиваться от того, что жизнь нельзя изменить, — ведь она есть всего лишь сон, фикция. Законы жизни — это законы сна.

Поэтому не вполне верно говорить, что литература барочного направления обращается к миру грез и сновидений: это действительность трактуется в ней как сновидение, насыщенное символами и аллегориями. Типичные признаки барокко: нарочито нереальные характеры и ситуации, ветвистые метафоры, претенциозность, тяжеловесная риторика, — все это присуще путаному сну, а не яви. Немудрено, что писатели так называемого ренессансно-реалистического направления, как Шарль Сорель, называли барочные «сновидческие» произведения «галиматьёй, способной загнать в тупик самый изворотливый ум». (Так дневная логика объявляет абсурдом сны, которые, пока мы их видим, кажутся нам полными смысла и значительности.)

Афоризм «Жизнь есть сон», столь подходящий для определения сущности всего барокко, кажется тождественным другим барочным выражениям — «Жизнь есть театр», «книга» и так далее. На самом деле между ними есть серьезная разница. Если жизнь есть пьеса или книга, то ее персонажи всецело подчинены Автору, или, говоря традиционней, Богу. А если жизнь есть сон, то персонаж одновременно и является этим Автором, коль скоро этот сон — его собственный. Здесь — симптом той двойственности, которая отличает искусство барокко вообще и пьесу Кальдерона в резкой частности: признание и бесправия человека, и его силы. Как удачно сказал Тургенев, «существо, решающееся с такой отвагой признаться в своем ничтожестве, тем самым возвышается до того фантастического существа, игрушкой которого оно себя считает. И это божество есть тоже творение его руки». Барокко представляет собой сочетание несочетаемого — Средневековья и Ренессанса, или, по словам проф. А. А. Морозова, «готики и эллинизма». Смешалось усвоенное Возрождением античное почтение к человеку, «равному богам», — и схоластическая мысль о тотальной зависимости человека от Вседержителя.

Примирить эти две позиции оказалось элементарно, стоило только объявить мир иллюзией. Иллюзорно величие человека, но иллюзорна и его зависимость от божества. Разумеется, сам Кальдерон, ревностный католик, никогда не согласился бы с тем, что это «случилось» в лучшей его пьесе. Однако рассмотрим её и убедимся в этом.

«Жизнь есть сон» — мрачное философское произведение, и трудно согласиться с его переводчиком Бальмонтом, полагавшим, что, берясь за чтение пьесы, «мы вступаем в чарующий мир поэтических созданий». Многие видные писатели и литературоведы не в восторге от переводов, выполненных этим литератором Серебряного века, всех зарубежных авторов «рядившим в свои одежды». Но все же Бальмонт — поэт декаданса, течения несколько схожего с барокко: то же разочарование, та же тяга к символам… Поэтому его перевод Кальдерона кажется удачным, ибо недостатки получившегося текста можно отнести к изъянам, общим для этих авторов, а точнее — этих литературных направлений.

Пьеса начинается с того, что Сехисмундо, принц, с рождения заточенный своим отцом в специально отстроенной башне, жалуется и негодует, обращаясь к небу. Не зная истинного своего «греха» (зловещих знамений, предвестивших его появление на свет), он все же признает, что наказан справедливо:

Твой гнев моим грехом оправдан.

Грех величайший — бытие.

Тягчайшее из преступлений —

Родиться в мире. Это так.

Очевидно, эти понятия внушены несчастному его учителем Клотальдо, потчевавшим узника религиозными догматами об изначальной греховности человека. Усвоивший католическую веру, Сехисмундо недоволен лишь тем, что за общий «грех рождения» расплачивается он один. Позже принц становится равнодушен к этой «несправедливости», когда осознает, что «жизнь есть сон».

Читайте также:  Большие грибы во сне собирать грибы

Жить значит спать, быть в этой жизни —

Жить сновиденьем каждый час (…)

И каждый видит сон о жизни

И о своем текущем дне,

Хотя никто не понимает,

Что существует он во сне.

Сон может быть плохим, может быть хорошим, но в любом случае он представляет собой иллюзию. Следовательно, нет никакого смысла сетовать на свою судьбу.

К этой мысли он приходит после того, как был прощен, призван ко двору, свершил там несколько жестоких и безнравственных поступков и, отринутый, вернулся в первоначальное состояние заключенного. Мы видим в этом своеобразную трактовку религиозного постулата о бессмертии души, которая может жить-грешить (иначе говоря, спать), но по смерти (пробуждении) ее ждет возвращение в потусторонность. Поскольку Сехисмундо не умер, т. е. не «проснулся» окончательно, он понимает свою жизнь в заключении как сон, а краткое пребывание на воле, соответственно, как сон во сне. Итак, говоря языком священника, в сей юдоли все бренно: и преступление, и возмездие, и печаль, и радость:

И лучший миг есть заблужденье,

Раз жизнь есть только сновиденье.

Легко заметить, что, называя свое краткое пребывание на воле сном, Сехисмундо не только избавляется от ужаса возвращения в темницу, но и оправдывает свое преступное поведение.

…Люди той страны, где протекает действие (Полония), не ведают, что король Басилио заботился об их благе, когда лишал свободы своего жестокого сына. Народ знает только, что Сехисмундо — «царь законный», а некий Астальфо, которому король хочет передать трон, — «чужеземец». Поднимается мятеж, восставшие солдаты направляются к опальному принцу, желая возвести его на престол. Узник, проникнутый своей философской концепцией, отказывается было от такой чести:

Я не хочу величий лживых,

Воображаемых сияний (…)

Без заблуждений существует,

Кто сознает, что жизнь есть сон.

Но один из вошедших к нему находит верные слова:

Великий государь,

Всегда случалось, что в событьях

Многозначительных бывало

Предвозвещенье, — этой вестью

И был твой предыдущий сон.

Сехисмундо легко с ним соглашается (вещие сны вполне укладываются в его концепцию) и решает «уснуть» еще раз:

Ты хорошо сказал. Да будет.

Пусть это было предвещенье.

И если жизнь так быстротечна,

Уснем, душа, уснем еще.

Эта реплика очень важна. Не «предвозвещенье» повлияло на решение принца. Он сам решает, считать ли ему свой мнимый сон «вестью» о «событьях многозначительных».

Итак, само по себе «предвещенье» ничего не значит. Это человеку решать, что считать таковым, а что нет. Позднее Сехисмундо, захватив королевский дворец, обвинит своего отца именно в том, что тот доверился знамениям и заточил сына; не знамения виновны, а человек:

То, что назначено от неба (…),

То высшее нас не обманет

И никогда нам не солжет.

Но тот солжет, но тот обманет,

Кто, чтоб воспользоваться ими

Во зло, захочет в них проникнуть

И сокровенность их понять.

Так, прикрываясь вполне христианским постулатом о непознаваемости божьей воли, в пьесу проникает мысль о самостоятельности человека, о его праве на выбор и об ответственности такого выбора.

Даже апокалиптические ужасы, сопровождавшие рождение Сехисмундо, — камни с небес, реки крови, «безумство, или бред, солнца», видения и смерть его матери — не повод принимать какие-то меры, ограничивать человеческую свободу. Пытаясь избежать ужасных последствий, король Басилио их только приближает. Об этом и говорит ему принц:

Один лишь этот образ жизни,

Одно лишь это воспитанье

Способны были бы в мой нрав

Жестокие внедрить привычки:

Хороший способ устранить их!

В конце своего длинного монолога он заявляет о «приговоре неба», который невозможно предотвратить, — и тут же делает нелогичный ход, отменяющий все «приговоры», земные и небесные: прощает отца:

Встань, государь, и дай мне руку:

Ты видишь: небо показало,

Что ты ошибся, захотев

Так победить его решенье;

И вот с повинной головою

Жду твоего я приговора

И падаю к твоим ногам.

Следует проникновенная реплика короля, признающего Сехисмундо своим наследником, к вящей радости окружающих. Принц произносит «ударную» заключительную фразу:

Сегодня, так как ожидают

Меня великие победы,

Да будет высшею из них

Победа над самим собою.

«Победа над самим собою» — победа над предопределённой судьбой.

…На первый взгляд, финал пьесы гласит о том, как посрамлен дерзновенный человек (Басилио), решивший избежать предсказанного небесами события вместо того, чтобы смиренно ждать его. Но с тем же успехом можно сказать, что Кальдерон живописует фиаско суеверной личности, едва не сгубившей родного сына из-за веры в знамения. Это двойное толкование, как и сам стиль барокко, выходит за пределы католических догм, приверженцем которых являлся автор.

Следующий пример барочного «дуализма» ещё наглядней.

Самым важным для Кальдерона было, разумеется, показать, что великолепная концепция «жизни как сна» помогла главному герою нравственно преобразиться. Уяснив, что все цели, которых можно добиться насилием, иллюзорны, Сехисмундо понимает и ненужность насилия. Это позволило ему простить отца. Сделав это, принц парадоксальным образом добился тех самых целей — власти, славы, перспективы неких «великих побед», — ничтожность которых сам недавно обосновал. Так Бог награждает праведников — именно потому, что они награды не требуют…

В общем, автор считает: восприятие личного бытия как сновидения способствует христианской добродетели. (Но его пьесу, строго говоря, нельзя считать убедительным тому доказательством.) На самом деле эта концепция глубоко антирелигиозна, ибо предполагает единственного Творца — человека, видящего сон. Само божество таким образом сводится до уровня одного из фантомов сновидения. Понятие греха и посмертной метафизической кары обессмысливается: как можно наказывать за проступок и даже преступление, сколь угодно тяжкое, если оно лишь приснилось?

Читайте также:  Между сном и явью читать онлайн

Так становится «размытой» сама личность Сехисмундо: то ли он вправду постиг высшую истину, то ли он пройдоха, придумывающий вздорные оправдания своим злодействам…

С точки зрения законодателей барокко, одним из главных достоинств произведения является неоднозначность, возможность различных толкований. «Чем труднее познается истина, — изрек испанский философ того времени, — тем приятнее её достичь». Но двуликость стиля, обращенного и к чувственной античности, и к чопорному средневековью, автоматически приводит к тому, что в барочных произведениях достигать приходится не одну, а две истины, и притом равноправные. Зритель не знает, какой отдать предпочтение, даже если ему известно (как в случае с Кальдероном) мнение автора на сей счет.

Понятно, почему уже в XVIII веке термин «барокко» стал употребляться для отрицательной характеристики «чрезмерно сложных для восприятия» литературных трудов. Несмотря на это, очень многое из арсенала этого стиля вошло в культурный обиход, в том числе, бесспорно, и замечательный афоризм, ставший заглавием пьесы.

Источник

Литературный журнал “Ритмы вселенной”

Владимир Маяковский фигура в русской литературе неоднозначная. Его либо любят, либо ненавидят. Основой ненависти обычно служит поздняя лирика поэта, где он воспевал советскую власть и пропагандировал социализм. Но со стороны обывателя, не жившего в ту эпоху и потока времени, который бесследно унёс многие свидетельства того времени, рассуждать легко.

Маяковский мог бы не принять советскую власть и эмигрировать, как это сделали многие его коллеги, но он остался в России до конца. Конец поэта печальный, но он оставался верен своим принципам, хотя в последние годы даже у него проскальзывают нотки недовольства положением вещей.

То, что начнет твориться в советской России после 30-х годов, поэт уже не увидит.

Стихотворение «Хорошее отношение к лошадям» было написано в 1918 году. Это время, когда ещё молодой Маяковский с восторгом принимает происходящие в стране перемены и без капли сожаления прощается со своей богемной жизнью, которую вёл ещё несколько лет назад.

Кобыла по имени “Барокко”. Фото 1910 года.

Большой поэт отличается от малого не умением хорошо рифмовать или мастерски находить метафоры, и уж точно не количеством публикаций в газетах и журналах. Большой поэт всегда берётся за сложные темы, которые раскрывает в своей поэзии – это даётся далеко не каждому, кто умеет писать стихи. Большой поэт видит не просто голод, разруху, когда люди видят голод и разруху. Он видит не роскошь и сытую жизнь, когда люди видят роскошь и сытую жизнь – подмечает те детали, мимо которых простой обыватель пройдёт мимо и не заметит ничего.

А Маяковский всю жизнь презирал мещанство и угодничество и очень хорошо подмечал тонкости своего времени.

О самой поэзии он выскажется так:

Поэзия — вся! — езда в незнаемое.
Поэзия — та же добыча радия.
В грамм добыча, в год труды.
Изводишь единого слова ради
тысячи тонн словесной руды.

В стихотворении (оно будет ниже) поэт напрямую обращается к животному. Но это обращение служит неким метафорическим мостом, который должен только усилить накал, происходящий в стихе и показать обычному обывателю всю нелепость и жестокость ситуации. Случаи жестокого обращения с лошадьми были часты в это время. Животных мучали до последнего, пока те действительно не падали замертво прямо на дорогах и площадях. И никто этого не пресекал. Это считалось нормой.

Животное же не человек…

Извозчики времён Маяковского.

Предлагаем вашему вниманию стихотворение «Хорошее отношение к лошадям», за которое по праву можно дать премию мира. Кстати, нобелевку в 2020 году получила американская поэтесса Луиза Глик. Аведь многие тексты Маяковского не хуже, и они то как раз о борьбе – борьбе за свободу и за равное существование на нашей планете.

Маяковский вдохновил множество хороших людей – именно поэтому его помнят и любят до сих пор.

Будь ты хоть человек, а хоть лошадка, которая отдаёт всю себя ради общей цели. Пусть поэт и обращается к лошади, но главную свою мысль он хочет довести до людей, которые стали слишком чёрствыми и жестокими.

Миру мир!

Хорошее отношение к лошадям

Били копыта,
Пели будто:
— Гриб.
Грабь.
Гроб.
Груб.-
Ветром опита,
льдом обута
улица скользила.
Лошадь на круп
грохнулась,
и сразу
за зевакой зевака,
штаны пришедшие Кузнецким клёшить,
сгрудились,
смех зазвенел и зазвякал:
— Лошадь упала!
— Упала лошадь! —
Смеялся Кузнецкий.
Лишь один я
голос свой не вмешивал в вой ему.
Подошел
и вижу
глаза лошадиные…

Улица опрокинулась,
течет по-своему…

Подошел и вижу —
За каплищей каплища
по морде катится,
прячется в шерсти…

И какая-то общая
звериная тоска
плеща вылилась из меня
и расплылась в шелесте.
«Лошадь, не надо.
Лошадь, слушайте —
чего вы думаете, что вы их плоше?
Деточка,
все мы немножко лошади,
каждый из нас по-своему лошадь».
Может быть,
— старая —
и не нуждалась в няньке,
может быть, и мысль ей моя казалась пошла,
только
лошадь
рванулась,
встала на ноги,
ржанула
и пошла.
Хвостом помахивала.
Рыжий ребенок.
Пришла веселая,
стала в стойло.
И всё ей казалось —
она жеребенок,
и стоило жить,
и работать стоило.

И стоило жить, и работать стоило!

Лайк и подписка – лучшая награда для канала.

Источник