К сожалению не сон ты передо мной

К сожалению, не сон, ты передо мной.

И ты вроде бы жива, но ты вся как робокоп и больше не красива.

Миллион на теле ран, вряд ли заживут, ты лежала в проводах,

Что давали тебе пульс, как жертва в паутине…*

— Милый, не гони так. Айка только что заснула, если проснётся, снова начнёт хныкать.

— Хина, я же не превышаю, да и на дороге никого нет, — Наруто нервно дёрнул рукой в сторону жены. — Ты же знаешь, я не дам ничему случиться.

Последнее, что помнил Наруто — ослепляющий свет фар, визг тормозов, расширенные в ужасе глаза Хинаты, сильный удар и чей-то крик.

Очнувшись в своей палате, Наруто долго не мог прийти в себя. Белые стены, потолок, пение птиц и ослепляющий белый свет, на миг показалось, что он умер и попал куда-то, что принято считать “небесами” или “раем”. Но мгновение спустя он понял, что размечтался: кости нещадно ломило, голова раскалывалась, а шея онемела, нажав кнопку вызова медсестры, Узумаки пытался вспомнить хоть что-то.

— Здравствуйте, Узумаки Наруто, — в палату вошёл странноватого вида мужчина в халате, — я ваш лечащий врач, и врач вашей жены. У вас небольшое сотрясение и…

Наруто не слушал, если Хината здесь, то нужно убедиться, что она в порядке.

— Где моя жена, и что вообще случилось?

— Для начала успокойтесь, — врач нахмурился, выказывая недовольство, — в вас въехал мужчина, находящийся под действием сильного алкогольного опьянения. Ваша дочь получила мелкие повреждения и сейчас дома с бабушкой, а вот ваша жена… — доктор резко замолчал, но после короткой паузы продолжил: — Она в коме.

Доктор скажет, у тебя нет шансов.

Эта сука мне покажет, как тебя мне отключить, я злюсь.

Твоё сердце завтра прекратит удары, я смогу, я это знаю.

Завтра я остановлю твой пульс.

— Я отведу вас к ней в палату, но вы должны обещать, что поведете себя адекватно.

— Я абсолютно адекватен. Отведите меня к жене.

Желваки на скулах Наруто напряглись, глаза горели злым огнём, и Орочимару подумал, что с этим пациентом будет много проблем. Попросив медсестру убрать капельницу, Орочимару помог Наруто подняться и дойти до палаты, где лежала Хината Узумаки.

В палате был полумрак, приборы, поддерживающие жизнь, мерно пищали, отсчитывая пульс и удары сердца. Наруто взял жену за руку и поцеловал костяшки её руки.

— Проснись, Хината, ты же дышишь, а если дышишь, значит ещё здесь, — шёпот срывался с губ, дыхание сбивалось.

— Мистер Узумаки, больше нет смысла поддерживать её жизнь.

Орочимару стоял рядом, с безразличием смотря на него.

— Её больше нет с нами, мне очень жаль.

Я убью, я тебя прерву, скажу прощай,

Я скажу прощай и умру за тобой весь.

Но твоя слеза будто скажет мне: «Не выключай!

Я ещё жива, я совсем жива, здесь»

Наруто накрыла истерика, он тряс Хинату так сильно, что иголки, воткнутые в бледные руки, выскальзывали и падали на пол. Прибор, отмерявший удары сердца, вышел из строя, капельница упала, а она всё так же не реагировала.

Но трупы не дышат. И у них сердце не бьётся.

Санитары схватили Наруто и вкололи успокоительное, он ещё пытался какое-то время хотя бы просто кричать, но вскоре заснул.

К сожалению не сон, ты передо мной.

Я хотел бы поменять твоё тело на своё, поменяться бы местами.

И ты вроде бы жива, а я будто мёртв,

Я прошу тебя дыши, я придумаю, как нам

Обмануть эти страдания!

Месяц ушёл на полное выздоровление Наруто. Ещё две недели на его реабилитацию, но поверить в то, что Хината практически мертва, он всё так же не мог.

Человек не мёртв, пока его сердце бьётся.

Каждый день он приходил к ней, иногда с дочерью, слушая, как Айка рассказывает маме о своих детских делах, а сдав, дочь, бабушке, сразу же возвращался обратно в палату к жене.

Шло время, но боль не прошла. Разум сковало, словно цепями, и каждый день его сдавливало всё больше.

— Почему ты не просыпаешься?

Доктор скажет, у тебя нет шансов.

Эта сука мне покажет, как тебя мне отключить, я злюсь.

Твоё сердце завтра прекратит удары, я смогу, я это знаю.

Завтра я остановлю твой пульс.

— Узумаки, мы больше не можем держать вас здесь. И вашей жене уже ничто не поможет. Да Бога ради! Отпустите уже её. Отпустите то, что раньше было вашей женой. Это не она.

Наруто только качал головой.

С боем Узумаки выписали. Время посещений было ограничено, и когда он не был с женой, его и самого будто не было. Наруто садился в их спальне и смотрел на семейную фотографию, где они счастливы, где их трое: Айка держит в руках рожок с мороженым, Хината смотрит в камеру и машет рукой, а он сам обнимает их, не зная, не думая, что когда-нибудь может их потерять.

Когда не стало Хинаты, не стало и его.

Я убью, я тебя прерву, скажу прощай,

Я скажу прощай и умру за тобой весь.

Но твоя слеза будто скажет мне: “Не выключай,

Я ещё жива, я совсем жива, здесь!”

Осознание того, что Хинату нужно отпустить, пришло спонтанно. Он ведь не собирался этого делать, так почему?

Во всем виноват сон. Тот проклятый сон.

Наруто снова был студентом. Солнечным, добрым, весёлым. Он и Хината сидели на берегу моря: ветер трепал волосы, а солёный морской воздух приятно наполнял лёгкие.

— Я хотела бы остаться здесь, посмотри, как красиво, — Хината смотрела куда-то вдаль, её серые глаза были мутными.

— Почему? Разве тебе не нравится быть со мной?

— Я люблю тебя, Наруто, — она покачала головой. — А ты? Почему, если ты любишь меня, то заставляешь лежать на больничной койке, как какую-то куклу, с которой можно играть в любой время? Или как картине, на которую можно любоваться? — она уже давно кричала, срывая голос и капая слезами на грудь и колени. — Я устала. Правда устала.

Она повернула голову и пристально посмотрела Наруто в глаза.

— Отпусти меня.

— Но ты жива.

Трупы не дышат.

— Если бы я могла остаться, я бы подала тебе хоть какой-то знак, а не просто лежала и…

— И что?

— Я боюсь, Наруто, — она заговорила уже спокойным голосом, вглядываясь в лицо собеседника. — Как же Айка? Ты наплевал на неё. Она не нужна тебе.

— Я люблю свою дочь.

— Докажи.

После этого сна он не мог прийти в себя. Казалось, что он вроде был где-то здесь, в реальности, но проваливался в пропасть. Будто одновременно в одной реальности столкнулись два Наруто Узумаки. Один — обычный человек, который любил свою семью и не хотел убивать жену, находящуюся в коме. А другой Наруто, тот, что пришёл из другого мира, где не знал ни любви, ни привязанности, был скован. Пригвожден к земле. Приварен к Наруто.

В палате, держа её за руку, он почувствовал, что её сердце не билось. Как и его. Протянув руку к кнопке и уже прикоснувшись к ней кончиками пальцев, он разрыдался.

Если человек мёртв, почему он плачет?

Но не замечу я той капли, что стекала с глаз,

Что вся кричала: “Прекрати, я вся дышу, не видишь?”

Наруто встал и, посмотрев в окно палаты, подумал, что этот день был довольно подходящим, если ты собрался умереть. Небо зовёт тебя лишь тогда, когда на нём ни облака, а солнце греет, пытаясь лучами согреть твою душу.

«Я не могу тебе сказать, но блядь, дай мне шанс!»

— Я люблю тебя, Хината.

«Ещё дышать, отойди от этой кнопки, слышишь?»

— Если нам доведется встретиться в следующей жизни, то я надеюсь, что мы снова будем вместе.

«Не выключай, родной, не отменяй меня!»

— Айка тоже будет скучать.

«Я не могу тебе сказать, но я всё слышу, знаю…»

Поцеловав ее в лоб, Наруто нажал на кнопку.

Я не увидел той слезы, что спасла б тебя.

Псевдо спаситель нажал на выключатель,

Я остановил твой пульс, ангел хранитель проиграл твой!

Не сохранил твою улыбку…

Выйдя из палаты, Наруто столкнулся с Орочимару.

— Я знал, что вы одумаетесь. Ваши родители и дочь ждут вас.

— Они не мои родители.

— Что, простите?

— Это родители жены. Мои умерли.

— Мои соболезнования.

— Да идите с ними к чёрту.

Айка радостно прыгала вокруг Наруто, когда тот предложил ей сходить в парк. Ведь за несколько месяцев он впервые забрал её домой и впервые не смотрел на неё так, будто это она должна была умереть.

Гуляя в парке с дочерью, Наруто хотя бы на короткое время, но забыл о том, что произошло. Казалось, что все как всегда. Сейчас они с Айкой гуляли, ели мороженое, а дома была Хината.

Пока Айка каталась на каком-то аттракционе для детей, Наруто ждал её, сидя на лавочке неподалеку. Рядом присел молодой парень, такой бледный, что, казалось, солнце просвечивало сквозь его кожу.

— У вас закурить не будет? — парень слегка нагнулся к Узумаки.

— Не курю.

— Тогда и пить бросайте. Вам это не подходит, — парень встал и уже собирался уходить.

— А что мне подходит?

— Не знаю. Свобода, наверное.

Странный диалог со странным человеком. И вылететь ему бы уже из головы, но Наруто на протяжении всего вечера вспоминал чёрные глаза незнакомца.

Пока Айка не вспомнила о маме.

— Пап, пап!

— Да?

— А где мама?

Девочка смотрела ему в глаза, а он впервые не знал, что ответить.

Дети часто задают вопросы в её возрасте. “А почему солнце яркое?”, “А почему земля круглая?”, “А почему мама не двигается, она спит?”, “А почему мама так долго спит?”.

— Ты все поймёшь.

— Когда?

— Когда чуть-чуть подрастешь.

— А когда мы снова пойдём к маме?

— Мы больше не сможем пойти к маме в больницу, но ты увидишь ее ещё раз, когда она будет улетать к ангелам.

— Почему? Почему они её забирают, пап?

— Потому что твоя мама очень хороший человек, солнышко.

На кладбище было тихо. На похороны пришло совсем не много людей, им всем нужно идти по своим делам. Да, сегодня они имели право нахамить кому-нибудь или уйти пораньше с работы. Сегодня на это была уважительная причина. После того, как очередного знакомого закопают, они вернутся в свои дома, вздохнут с облегчением: “Слава Богу, это не коснулось меня”, завалятся на диван с мороженым или попкорном и будут тупо таращиться в телевизор.

А кто-то будет выгибаться на полу в ванной, закрывая рот рукой, чтобы в другой комнате, смотрящая мультики дочь ни за что не услышала ни звука.

Когда гроб спускали в землю, Айка вцепилась своей маленькой ручкой в пальцы отца.

— Пап, почему они закапывают маму в землю? Ты же говорил, что она отправится к ангелам! Ты соврал? Мама отправляется в ад? Пап!

Наруто так и не смог ничего ответить.

Потом дочь спросит, куда я спрятал нашу маму?

И я пойму, что врать ей это слишком, слишком…

Время шло, а боль не отступала. Айке уже не шесть, а двенадцать. Наруто уже не двадцать три, а почти тридцать.

Жизнь — рутина. Дом-работа-дом-работа-дом. Ничего не меняется, жизнь идёт дальше. Если ты отдаешь свою душу человеку, а он умирает, умираешь ли ты вместе с ним?

У трупов сердце не бьётся.

На работе Наруто ни с кем не общается, никого не замечает, разговаривает только с начальством. Его жизнь скучна и однообразна. Второй Наруто тихо воет где-то в самом углу сознания. Он умоляет отпустить его. Но Наруто уже отпустил Хинату. Больше он никого не отпустит.

“Другой” зовёт себя Кьюби.

“Другой” царапает черепную коробку.

“Другой” мечется и воет.

Постоянно воет.

Я заведу мотор и будто бы случайно

Забуду пристегнуться, и 150 в час.

Слушать этот вой уже не возможно. Голова разваливается на куски, от неё отваливается плоть.

Но Кьюби не затыкается. Он воет только громче, звеня цепями и нарезая круги где-то в глубине сознания.

— ОСТАНОВИСЬ, ЧЕРТОВ УБЛЮДОК!

Лисам нельзя доверять. Лисы обманут.

Садясь за руль своей новой машины, которую он купил неясно зачем, ведь с тех пор он боялся, чёрт возьми, действительно боялся машин, Наруто думал лишь об одном: «Я не могу без тебя. Я пытался, но ты видишь, это ни к чему не привело. Погода такая же, как в тот день. Темно, ливень, свет фар и визг тормозов. Надеюсь, никто из вас не пострадает. Это моя вина, и я один должен ответить за то, что убил Хинату».

Сойду на встречную, мы очень по тебе скучаем,

Через минуту мы опять вместе, как всегда…

Я тебя прерву, скажу прощай,

Я скажу прощай, и умру за тобой, весь

Но твоя слеза будто скажет мне отпусти педаль,

Я ещё жива, я совсем жива, здесь…

Открывая глаза, Наруто поморщился от резкого звука. О, этот звук он бы ни с чем не перепутал.

Аппарат, считающий удары сердца.

Но у мёртвых сердце не бьётся.

Открывая глаза, Наруто знал, что увидит. Белый потолок.

— Нет, — слово далось тяжело, но боль была ощутимой. Или это болели рёбра?

— Вы уже очнулись? — знакомый голос. Спокойный, холодный.

Повернув голову к источнику голоса, Наруто удивился.

Рядом с его кроватью, в кресле, сидел молодой мужчина. Бледный, с тёмными кругами под глазами.

— Мы сидели вместе в парке, помните? Меня зовут Саске Учиха. Я привёз вас сюда, когда вы попытались покончить с собой за мой счёт.

— То есть?

Голова не соображала, но от чего-то было спокойно.

— Вы со мной столкнулись. Орочимару рассказал мне о вашей жене. Понимаю, почему вы решили убить себя, но почему ждали шесть лет?

— Ради дочери.

— Она все ещё ребёнок.

— Но уже многое понимает.

Парень хмыкнул.

— Ты идиот, добе.

— А ты не берись судить старших, теме.

Посверлив друг друга глазами, они рассмеялись.

— Давай, Узумаки. Поправляйся. Я хочу получить благодарность от тебя за то, что притащил сюда еле живого.

— Не волнуйся, уж теперь я точно излечусь.

В голове было тихо. Кьюби спал. Цепи исчезли.

Чёрные глаза сидящего напротив человека согревали, обещали что-то.

Пусть у мёртвых сердце и не бьётся. Но вдруг кто-то может это исправить.

Впервые за долгое время Наруто понял, что свободен. Если он умер, то, определённо, это был не ад.

Dom!No — Кома