Я ехал к вам живые сны за мной вились толпой игривой слушать

Скажите,пожалуйста, не особое ли это свойство гения — оставлять в местах своего пребывания добрую память о себе?
Подобное неизменно случалось с нашим великим Пушкиным, который много путешествовал по Российской империи…А еще в своих поездках он тосковал о любимых женщинах.
Вспомним его строки:
“Я ехал к вам: живые сны
За мной вились толпой игривой,
И месяц с правой стороны
Сопровождал мой бег ретивый…”
Накануне первой Болдинской осени 1830-го и несколько позже в судьбе Александра Сергеевича появилась деревня Платава Зуевской волости Богородского уезда Московской губернии и ее обитатели(ныне Плотава Орехово-Зуевского муниципального района Московской области).
Нередко и в прошлую советскую эпоху пушкинистами игнорировалось само упоминание о «платавском сидении» поэта. Жаль.Многое ведь взаимосвязано в этой жизни, а его величество случай только ярче проявляет казалось бы невидимую связь,особенно в биографии людей знаменитых. Посудите сами:вот смотритель Платавской почтовой станции Иван Черепин, с которым Пушкину довелось довольно-таки тесно пообщаться…Не его ли черты отражены в Самсоне Вырине из «Станционного смотрителя»? Насколько известно, повесть создана вскоре после первого знакомства с Платавой в сентябре 1830-го. Плюс еще одно «звуковое» совпадение: Черепин-Вырин, “Вырка”… Так называется здешняя речка. Поэт не мог миновать ее, проезжая по знаменитому Владимирскому тракту, легендарной “Владимирке”, ведущей своё начало от шоссе Энтузиастов, что в Москве.
Упоминание о пушкинских «рыжем смотрителе и толстой смотрительнице» найдем в записках одного из друзей поэта — Григория Александровича Римского-Корсакова, отставного полковника, декабриста, посетившего Платаву за четыре года до Александра Сергеевича. Другой офицер-следопыт,ореховозуевец, подполковник Владимир Лизунов ( краевед и поэт) уже в наше время, через полтора века, услышал от одного из старожилов деревни, что ,дескать, пушкинские «Бесы»( созданные в сентябре 1830 г.- прим. авт.) навеяны рассказом платавского ямщика…
Весьма любопытны факты пребывания Пушкина в четырнадцатом (последнем перед Москвой) карантине, “Платавском”.
Далеко не у всех пушкиноведов это отражено.И все же.В их трудах – в том числе и у писателя В.В.Вересаева – процитированы два письма (на французском) поэта к невесте Наталье Николаевне Гончаровой,а также двадцать строк постскриптума «Моей родословной», датируемого в работе пушкиноведа Д.Д.Благого третьим декабря 1830 г. Еще раз: упоминаемые документы датируются соответственно 1, 2 и 3 декабря 1830 г.Под датой А.Пушкиным указано географическое положение места: ПлАтава( современное написание,напомню, через “о”).
«Напишите мне, умоляю вас, в ПлАтавский карантин», — торопил будущую жену Пушкин. Успела ли она ответить нетерпеливому жениху ?..
На почтовой станции в Платаве, как и на многих ей подобных в то время в Богородском уезде Московской губернии, отсутствовали элементарные удобства — не было ни гостиниц, ни трактиров. Об этом не раз докладывал своему начальству смотритель двенадцатого класса Иван Черепин. Молодому барину нашли один уголок. В доме местного ткача, видимо, не обремененного семьей. Имя его, к сожалению, документально подтвердить сложно, хотя старожилы (в том числе и при мне) называли здешнего ткача и Родионом (Елисовым), и Ларионом, и Данилой (Евтеевым). Около пяти дней пришлось пожить у него в избе поэту, Вместе с ним в избе ткача побывали рукописи будущих знаменитых произведений (в том числе и «Станционный смотритель»).
Адекватная реакция Пушкина на предоставленный ему дорожный “комфорт” известна.
Цитируем его письмо к Н.Н. Гончаровой: «Вот до чего мы дожили, — что рады, когда нас на две недели посадят под арест в грязной избе к ткачу на хлеб и воду». Кстати, эту предполагаемую избу на окраине нынешней Плотавы, по рассказам старожилов, вынуждены были разобрать на дрова в конце Великой Отечественной, приблизительно в 1944-м. Сейчас на этом месте стоит дача кого-то из новых русских, а неподалеку — видавший виды дом коренных жителей Елисовых и сохраняемый ими «заветный колодец», выкопанный еще их дедами и прадедами в 18 веке.Кстати, вода в колодце многие десятилетия считалась самой вкусной в деревне.
Во время пушкинских праздников, которые проходят в Плотаве-Ожерелках ежегодно с 1979 года,а затем постоянно с 1983 г.г., участники по традиции приходят к заветному колодцу, чтобы вкусить студеной “пушкинской” водицы. Побывала здесь (и вела вместе с автором этих строк Пушкинский праздник) летом 1989 года москвичка, инженер по образованию, Юлия Григорьевна Пушкина — родная дочь знаменитого «Гри-гри», последнего прямого потомка великого поэта по мужской линии, который писал: «Я тоже Пушкин. Не поэт. Писать стихи призванья нет». У правнука Александра Сергеевича, Григория Григорьевича Пушкина, прожившего более восьмидесяти лет, была своя неповторимая судьба,яркая и тернистая, в том числе служба в “органах” и участие в Великой Отечественной.Известно, что сейчас его дочь и праправнучка великого поэта Ю.Г.Пушкина возглавляет Международный фонд «Наследие и наследники А.С.Пушкина».
Впрочем,удивительными оказались и судьбы многих жителей ПлАтава. Здесь было немало интересного для Пушкина как историка.При нем находились еще в добром здравии свидетели войны с Наполеоном (французские фуражиры появлялись в здешних местах в 1812-м), участники из народного ополчения, партизанских отрядов Герасима Курина и Егора Стулова. Местные старики помнили, как Платаву посетили герои Отечественной войны граф Михаил Семенович Воронцов и начальник штаба армии Багратиона генерал-майор Эммануил Францович Сен-При… На местном старом кладбище сохранились погребения воинов, погибших при столкновении с французами.Платавские старожилы не забыли, как везли по Владимирке поздней осенью 1774-го закованного в кандалы «Пугача» — Емельяна Ивановича Пугачева.Он стал главным героем «Капитанской дочки» Пушкина. Мимо Платавы шли в Сибирскую ссылку декабристы, среди которых – немало друзей поэта. А тема «пугачевщины» вдохновила поэта и он через несколько лет повторил свою поездку по Владимирке.Его путь тогда вновь пролег через Платаву — не менее четырех раз, в 1833 и 1834-м.
Имеются документальные свидетельства, что в конце сентября 18ЗО года Платавскую почтовую станцию со всеми ямщиками и лошадьми перевели (до особого распоряжения начальства) в соседнюю старообрядческую деревню Микулину (ныне Никулино, прим.авт.). Первоначально, еше в конце XVIII начале XIX века, почтовая станция находилась именно здесь. Никулино располагалось всего в 6 верстах от Платавы на самой границе с Владимирской губернией. По всей вероятности, ПлАтавскую почтовую станцию вновь вернули на свое законное место незадолго до приезда Пушкина из Нижегородской губернии в конце ноября.
Поэт и историк никак не мог, по моему разумению, спутать два разных названия, две соседних деревни (Никулино и Платаву). Он четко указывал в своих письмах, обращенных к Натали, и на рукописи «Моей родословной» именно «ПлАтаву, ПлАтавский карантин».
Знаменательно,родом из старообрядческой деревни Никулино была бабка Саввы Тимофеевича Морозова Ульяна Афанасьевна (1778- 18.01.1861 г.г.).Во время посещения тридцатилетним Александром Пушкиным здешних мест ей было уже пятьдесят два. Родилась она в семье красильного мастера. В супружестве с Саввой Васильевичем Морозовым (1770-15.12.1860 г.г.), дедом великого мецената,прожила 63 года.Пережила супруга всего лишь на один месяц и три дня. Вместе они имели пятеро сыновей и одну дочь.Похоронены на Рогожском кладбище.
Деревня Никулино, через двадцать с лишним лет после посещения здешних мест А.Пушкиным, в 1852 г.,оказалась в собственности действительного статского советника Николая Гавриловича Рюмина,имела 43 двора с населением 123 мужского пола и 134 женского.А еще через полвека ,10 июля 1909 г.,в Никулине регистрируют старообрядческую общину…
Многое ли сохраняет людская память, архивы, история? Бывало,исследователи-пушкинисты, краеведы путались в “показаниях”. Одна из новых версий, как уже отмечалось, деревня Микулина. А раньше – село Ожерелки, где установлен бюст поэту. Неточно ранее указывалась и продолжительность пребывания в карантине самого Пушкина: вместо пяти дней — «две недели». И эта ошибка десятки лет была высечена на памятнике.
Из бесед с платавскими старожилами, в частности, Евдокией Михайловной Буравлевой (Карпышовой) (189О-1988 г,г.), Клавдией Сергеевной Елисовой (1911-1996 г.г.) и Василием Сергеевичем Елисовым ( 1912-1998 ? г.г.) стало известно, что именно отцы их и деды передали из уст в уста семейные предания о пребывании Пушкина в Плотаве. И именно в ней первоначально планировали установить монумент поэту. Однако, на все воля Божья.
Справедливости ради скажем, что бывшая ткачиха Е.М. Буравлева ( работавшая еще в царское время у купцов Зайцевых в деревне Федорово) и ее сын, бывший москвич, Валентин Николаевич Буравлев (как и другие местные энтузиасты) многое сделали по увековечению памяти Александра Сергеевича. Начиная с послевоенных лет, обращались в различные инстанции, писали в «Литературную газету»… И — вот результат. Сначала (в конце 5О-х) появилась на стене деревенского клуба мемориальная доска, а затем, в декабре 1962 года, торжественно открыт памятник работы орехово-зуевского скульптора Николая Павловича Пустыгина. Поистине «не зарастёт народная тропа». Сработало семейное предание, переданное от отца Михаила и деда Семена Карпышовых.
Еще одно «роковое» совпадение: родившуюся в Платаве 14 марта 1890 года в крестьянской семье девочку назвали именем героини «Станционного смотрителя» — Дуней Карпышовой. Она рано научилась грамоте, любила читать Пушкина, Толстого, Есенина, слыла большой мастерицей по ткачеству. В девяносто с лишним лет помнила и исполняла старинные песни (и я ей подпевал в 1986-м).В марте нынешнего года Евдокии Михайловне Буравлевой исполнилось бы 120 лет, она похоронена на старом Малодубенском кладбище, на могилке всегда живые цветы…
По странному стечению обстоятельств, в год Московской Олимпиады-80 в день 9О-летнего юбилея Евдокии Михайловны, напротив ее дома (под номером «один») остановился туристический автобус с иностранцами. У них, как и у Пушкина с каретой, представьте,получилась поломка. Пока чинили автобус, иностранцы пообщались с «бабой Дуней». Заодно и тепло поздравили юбиляра. Узнали от нее много интересного о посещении “солнцем русской поэзии” этих мест.
Однажды,когда уже не было в живых Евдокии Михайловны, ураганный ветер сломал вековой тополь вблизи ее дома. Могло бы все кончиться весьма печально для хозяев, для сына бабы Дуни. Но судьба пощадила этот дом — огромное дерево свалилось рядом.
Более тридцати лет в Ожерелках-Плотаве проводятся традиционные Пушкинские праздники. В них участвуют местные жители и гости из столицы, Подмосковья, Владимирщины… Поэты, краеведы, артисты, музыканты. Всем интересно и радостно.
А имеем ли мы право быть несчастными в своем Отечестве, когда такие соотечественники, как Александр Пушкин, оставили нам в наследство великую любовь?