История создания стихи во время бессонницы
«Бессонница. Гомер. Тугие паруса» – образец использования античной культуры для размышления над вечной моральной и философской категорией любви. Стихотворение изучают в 11 классе. Предлагаем ознакомиться с кратким анализом «Бессонница. Гомер. Тугие паруса» по плану.
Краткий анализ
Перед прочтением данного анализа рекомендуем ознакомиться со стихотворением Бессонница, Гомер, тугие паруса….
История создания – произведение было создано в 1915 г., когда поэт пребывал в Коктебеле. Впервые было опубликовано во втором издании дебютного сборника «Камень» (1916 г.).
Тема стихотворения – Троянская война; сила любви.
Композиция – Стихотворение являет собой монолог-раздумье над заявленными темами. По смыслу оно делится на три части: рассказ о бессоннице, заставившей обратиться к Гомеру, обращение к «ахейским мужам», размышления о любви.
Жанр – элегия.
Стихотворный размер – написан шестистопный ямбом, рифмовка кольцевая АВВА.
Метафоры – «сей длинный выводок, сей поезд журавлиный», «всё движется любовью», «море… с тяжким грохотом подходит к изголовью».
Эпитеты – «тугие паруса», «божественная пена», «море черное»,
Сравнение – «как журавлиный клин… куда плывете вы».
История создания
Известно, что Осип Мандельштам был студентом историко-филологического факультета романо-германского отделения. Университет он так и не окончил, диплом не получил, но этот период жизни оставил отпечаток в творчестве поэта. «Илиаду» студенты-филологи изучали в полном объеме. Чтение списка кораблей они считали проверенным средством от бессонницы. Этот факт нашел место и в анализируемом стихотворении.
Будучи студентом, Мандельштам посвятил себя поэзии. Его творения заметили старшие побратимы по перу. В 1915 г. молодой поэт гостил в Коктебеле в доме у Максимилиана Волошина. Здесь и было создано произведение «Бессонница. Гомер. Тугие паруса». Близкие знакомые поэта утверждали, что к написанию стихов его вдохновил увиденный в Коктебеле обломок старинного судна.
Тема
Античная литература повлияла на творчество поэтов разных эпох. О. Мандельштам при помощи нее пытается раскрыть вечную философскую тему любви. В центре авторского внимания Троянская война.
Строки стихотворения написаны от первого лица. Таким образом, читатель может проследить за ходом мыслей лирического героя непосредственно. В первой строфе герой признается, что не мог уснуть, поэтому начал читать список кораблей. Он дошел до середины, а далее этот процесс был перерван мыслями о причинах войны. Лирический герой считает, что «ахейские мужи» боролись не за Трою, а за Елену.
В стихе последнего катрена автор выражает ключевую мысль: «всё движется любовью». Он не против еще поразмышлять над этой философской категорией, но не может найти ответы на свои вопросы.
Композиция
Стихотворение являет собой монолог-раздумье лирического героя. По смыслу оно делится на три части: рассказ о бессоннице, заставившей обратиться к Гомеру, обращение к «ахейским мужам», размышления о любви. Произведение состоит из трех катренов, что соответствует смысловой организации текста.
Жанр
Жанр стихотворения – элегия, так как автор размышляет над экзистенциальной проблемой. Стихотворный размер – шестистопный ямб. Строки объединены кольцевой рифмовкой АВАВ.
Средства выразительности
Для того чтобы раскрыть тему и показать свое отношение к поставленной проблеме О. Мандельштам использует средства выразительности. В тексте есть метафоры – «сей длинный выводок, сей поезд журавлиный», «всё движется любовью», «море… с тяжким грохотом подходит к изголовью»; эпитеты – «тугие паруса», «божественная пена», «море черное»; сравнение – «как журавлиный клин… куда плывете вы».
Тест по стихотворению
Рейтинг анализа
Средняя оценка: 4. Всего получено оценок: 22.
Источник
- Анализ стихов
- Тютчев
- Бессонница
Ф. И. Тютчев считал, что ночь обнажает все человеческие чувства и пробуждает страхи, спящие у нас в душе. Одним из таких страхов является страх перед неминуемой смертью. Поэт осознавал, что время течет неумолимо, и человеческая жизнь быстро обрывается.
Стихотворение Ф.И. Тютчева «Бессонница», увидевшее свет в 1829 году, представляет собой размышление о скоротечности жизни. На момент написания произведения автор получил высокую должность, вступил в брак и воспитывал троих детей. Поэт был счастлив, однако порой его все равно терзало чувство тревоги и беспокойства. Ему казалось, что все важные события уже в прошлом, и его жизнь уже не будет так полна новыми свершениями и испытаниями.
Центральным образом произведения являются настенные часы, бой которых отмеривает основные периоды человеческой жизни. Этот «пророчески-прощальный глас» напоминает о скоротечности времени, вынуждая задуматься об упущенных возможностях и ошибках, совершенных на жизненном пути. Также автор говорит читателю о необходимости успеть осуществить все запланированное и ничего не откладывать, поскольку потом будет слишком поздно.
Лирический герой ощущает безысходность положения и сожалеет, что его поколение вскоре будет позабыто, а на смену ему придет «младое племя». Однако, если в творчестве других поэтов «младое племя» является продолжением жизни, то для Ф. И. Тютчева — это просто очередное поколение, обреченное на исчезновение.
Стихотворение написано четырехстопным ямбом. Автор использует характерную для него перекрестную рифмовку. В первом катрене благодаря аллитерации создается звуковой образ, иллюстрирующий бой часов. Композиция произведения циклична, поскольку и в начале, и в завершении стихотворения делается акцент на метафоричный образ времени.
Анализ стихотворения Бессонница Тютчева
В данном стихотворении автор рассказывает о неких божествах, которые управляют жизнями людей. В первой строфе идёт повествование о таких близнецах, как Смерть и Сон. Они очень близкие между собой, но в тот же момент враждующие. Ведь Сон дарит энергию для продолжения жизни, или случаются такие моменты, когда смерть используя сон, забирает к себе жизни людей. Но все же, Тютчев, назвал их близнецами, значит, что-то есть между ними настолько общее, что объединяет их. Это их тёмная энергия. Смерть – олицетворение конца, конца развития, конца радости, конца горя, конца жизни. А Сон – это всё-таки одна из разновидностей коротких смертей. Ведь пока человек спит, он не развивается, не радуется, не горюет, не живёт. То есть можно сказать, что он умер, но только на время, с рассветом он снова оживет.
В следующей строфе, автор знакомит читателя с двумя другими божествами: Любовью и Самоубийством. О том, как близко они ходят друг от друга по человеческим жизням. О том, что любовь – это не только радость, но и тяжёлое и горькое горе. Но без этого, любовь не была б так дорога в нашей жизни. Мы не боялись бы потерять её, поэтому не ценили б.
Поэтому Любовь и Самоубийство, имеют “кровный союз”, и своими чарами они окружают людей лишь несколько раз в жизни, и на очень короткое время. И как велика их власть, что только не совершали люди во имя любви. Сколько подвигов было совершено, но и сколько крови было пролито. И их порядок – неизменный. Всегда первой идёт Любовь, а после Самоубийство. Но и как в первом сравнении, Сна и Смерти, смерть не всегда выигрывает сражение со сном. Так и здесь, Любовь чаще всего побеждает смерть, в обличии Самоубийства. Но все же, случаются исключения из правил, и тогда Смерть торжествует.
Стихотворение ” Близнецы” Федора Тютчева показывает сражение жизни и смерти, в разных вариациях.
10 класс, Средство выразительности, кратко по плану
Картинка к стихотворению Бессонница
Популярные темы анализов
- Анализ стихотворения Пушкина Царское село
Молодой Александр Пушкин как раз учился в Царскосельском лицее, когда возникла необходимость, написать это стихотворение. Поэт учился, много чем интересовался, но в один момент предстоял экзамен. По решению и хорошей сдачи
- Анализ стихотворения Есенина Восход солнца
Во время написания этого стихотворения Есенин учился в церковно-приходской школе. Есенин не стремился быть известным, просто ему нравилось описывать природу и все что вокруг него происходит. Это произведение мир мог бы и не
- Анализ стихотворения Пушкина Ночь
Можно сказать, что не было ни одного поэта, который бы ни писал о любви. Александр Сергеевич посвящал этому великому чувству достаточно много своих произведений. Вся его лирика – это словно отражение душевных переживаний лирического героя.
- Анализ стихотворения Из-под таинственной, холодной полумаски Лермонтова
Ранняя любовная лирика М. Ю. Лермонтова наполнена ощущением трагизма из-за невозможности счастливых отношений. Пылкие строки автора, обращённые к возлюбленной, часто носят обвинительный характер.
- Анализ стихотворения Есенина Хулиган
В 1920 году, Есенин написал еще одно стихотворение. В эти года автор писал более грустные темы, на его листах было много боли, страха и страдания. Стихотворение вступало в количество более часто читавшихся Есениным с эстрады.
Источник
Творческий процесс поэта Осипа Эмильевича Мандельштама крайне неоднозначен. Он делится на несколько этапов, по структуре и настрою, которые кардинально отличаются между собой. Стихотворение «Бессонница. Гомер. Тугие паруса» было написано в ранние годы его деятельности и пропитано неким романтизмом.
История создания
«Бессонница…» была написана в конце лета 1915 года. И издано впервые в следующей по счёту публикации сборника Мандельштама «Камень». Существует две версии того, как было создано это стихотворение. Первая и не очень популярная рассказывает о том, что Осип Эмильевич в те годы интересовался античной литературой и был ярым поклонником древнегреческих авторов.
Другая же, более популярная, передаёт мнение его близких друзей. Они считали, что лирика навеяна поездкой Мандельштама в Коктебель, в дом его старого друга, Максимилиана Волошина (там же отдыхали сёстры Цветаевы и Алексей Толстой). Там Осипу показали часть старого судна, которое могло быть построено ещё в средневековые времена.
Жанр, направление, размер
Стихотворение писалось шестистопным ямбом с добавлением пиррихия. Рифмовка является кольцевой, где женская попеременно чередуется с мужской.
Направление, в рамках которого развивался творческий гений Мандельштама, называется «акмеизм». С точки зрения литературной теории, это явление правильно называть течением, так как оно не настолько крупное и масштабное, как, например, реализм или классицизм. Поэт-акмеист предпочитает не отвлеченные образы-символы, а вполне конкретные и понятные всем художественные образы, метафоры и аллегории. Он пишет приземленно, не используя зауми и сложных философских понятий.
Жанр – лирическое стихотворение.
Композиция
Новизна стихотворения определяется его построением. Трёхступенчатая композиция отражает путь, преодолеваемый лирическим героем в его размышлениях.
- Первый катрен – это завязка сюжета. Герой пытается уснуть, и вот, длинный список из ахейских кораблей в воображении героя превращается в «журавлиный поезд», стремящийся вдаль.
- Автор задаётся вопросом: куда, и зачем они плывут? Пытаясь ответить на этот вопрос во втором катрене, Мандельштам задаётся ещё более серьезными вопросами, вспоминая сюжет античной поэмы, где из-за любви разгорелась кровавая война, унесшая жизни сотен героев.
- Стихотворение заканчивается строкой, передающей душевное состояние лирического героя. Море шумит и гремит. Но, стоит предположить (учитывая, что произведение писалось в Коктебеле), что под эти звуки ночного, тёмного моря он, наконец, засыпает.
Образы и символы
Все образы и символы взяты автором из античной поэмы Гомера «Илиада». В ней речь идет о споре олимпийских богинь, которые не позвали на пир богиню раздора. В порыве мести она поссорила трех женщин из божественного пантеона (Геру, Афродиту и Афину), бросив на стол одно золотое яблоко, предназначенное прекраснейшей из них. Дамы направились к Парису (троянскому царевичу), самому прекрасному юноше на земле, чтобы он рассудил их. Каждая предложила свой дар в качестве взятки, но Парис выбрал предложение Афродиты – любовь самой красивой женщины на свете, Елены, супруги ахейского царя. Мужчина выкрал избранницу, и тогда ее муж вместе с войсками других правителей отправился на поиски. Ахейцы не стерпели позора и объявили войну Трое, которая пала в борьбе, но очень мужественно сопротивлялась.
- Список кораблей – длинное и однообразное перечисление, которое древнегреческий поэт Гомер добавил в свою поэму «Илиада». Именно столько судов отправилось на покорение Трои. Автор считал их, чтобы уснуть, ведь его сердце тоже околдовано любовью, он никак не может найти покой.
- Божественная пена – это отсылка к появлению Афродиты, богини любви. Она вышла на берег из морской пены, являющейся в данном случае символом влюбленности.
- Елена Троянская – женщина, из-за любви к которой полегли войска обеих сторон. Ахейцам не нужны были земли и власть, они пришли по зову сердца.
- Противопоставление поэтического голоса Гомера и моря нужно для того, чтобы показать тщетность усилий лирического героя. Что бы он ни делал, ему не забыть собственного томления сердца, ведь все движется любовью. Море в данном случае – вольная стихия, возвращающая автора в настоящее время, в реальность, где его тоже терзает чувство.
Темы и проблемы
- Античные мотивы. Стихотворение начинается с раздумий лирического героя во время перечисления названий древнегреческих кораблей. Это «Каталог», упоминаемый в Илиаде Гомера. В античном произведении идёт подробное перечисление каждого из отряда воинов, направлявшихся на Троянскую войну. Двадцати четырёхлетний Мандельштам во время написания стиха учился на факультете истории и филологии филологического факультета в Петербуржском университете. Чтение списка кораблей из поэмы Гомера, считалось отличным средством от бессонницы. Именно с этого слова начинает своё произведение поэт.
- Тема любви. Герой страдает от того, что не может уснуть и начинает перечислять названия. Однако это не помогает и, прочитав список до середины, он начинает размышлять. Главная проблема героя стара, как мир – любовь. Волнения моря, словно волнения в его сердце. Он не знает, как ему быть, как ему заснуть и «кого же слушать».
- Проблема жертвенности любви. Мандельштам воспринимает чувство как культ – ему нужно приносить жертвы, оно кровожадно в своем неистовстве. Ради него волнуется и губит корабли стихия, ради него совершаются войны, где гибнут лучшие из лучших. Далеко не все готовы посвятить себя любви, положив на ее алтарь все самое дорогое.
Смысл
Автор вспоминает «Илиаду», как Цари, что были увенчаны «божественной пеной», плыли в Трою в надежде вернуть прекрасную Елену, которая была похищена Парисом. Из-за нее и разгорелась Троянская война. Получается, что важнейшей причиной кровопролития становится не завоевание земель, а любовь. Вот и лирический герой удивляется, как эта сила сметает все на своем пути, как люди тысячелетиями отдают жизнь за нее.
В третьем катрене он пытается разобраться в этой непостижимой силе, которая оказывается мощнее и Гомера, и моря. Автор не понимает уже, к чему прислушиваться и кому верить, если все падет перед могущественной силой притяжения душ. Он вопрошает к Гомеру, но тот молчит, ведь всё и так было высказано ещё давным-давно, до нашей эры. Лишь море шумит столь же неистово и упрямо, как бьется сердце влюбленного мужчины.
Средства художественной выразительности
В стихотворении очень много тропов, на которых строится лирическое повествование. Это очень свойственно акмеизму, течению, к которому принадлежал Мандельштам.
Метафоричные выражения, эпитеты, такие как «длинный выводок», «поезд журавлиный» сразу же переносят читателя к размышлениям героя, позволяют глубже ощутить древнегреческую эпоху, о которой задумывается автор. Корабли словно сравниваются со стаей журавлей, несущихся куда-то вдаль, где они буквально заседают «словно клин» в чужих землях.
Риторические вопросы передают задумчивость героя, его сомнения, беспокойство. В этот же момент очень ярко проявляется и стихия моря. Для автора она словно живая.
Прилагательное «чёрное» — одновременно напоминает нам, что автор отдыхал в этот момент на крымском берегу, и в то же время отсылает к вечности, бездонности морских вод. И они, словно бесконечный поток мыслей, громыхают где-то в голове автора.
Автор: Виктория Абросимова
Интересно? Сохрани у себя на стенке!
Источник
86
ИЗ КОММЕНТАРИЯ К «СТИХАМ, СОЧИНЕННЫМ НОЧЬЮ
ВО ВРЕМЯ БЕССОННИЦЫ»
Светлой памяти
Зары Григорьевны Минц
При комментировании стихотворений Пушкина, помимо их объяснения обстоятельствами времени, к которому они относятся, возникает необходимость проследить их дальнейшую литературную судьбу. Особенно важно это тогда, когда пушкинские образы приобретают относительную самостоятельность и их преломление в последующей литературе не единично и вызывает ассоциации, хотя и предусмотренные контекстом стихотворения Пушкина, но выводящие одновременно и за его пределы. В ряду произведений, нуждающихся в подобном комментировании, «Стихи, сочиненные ночью во время бессонницы» занимают одно из первых мест. Написанное в Болдине в октябре 1830 г., стихотворение не было опубликовано при жизни Пушкина и появилось впервые в девятом томе посмертного издания его сочинений (1840) с известным изменением его рукописного текста («Темный твой язык учу»). Мы не знаем реакции первых читателей на это стихотворение; по-видимому, оно не обратило на себя особого внимания. Во всяком случае В. Г. Белинский ограничился поверхностной его характеристикой («Пьеса „Ночью во время бессонницы“ показывает, как глубоко вглядывался Пушкин во все явления жизни, как глубоко прислушивался он к ним»),1 хотя и включал в перечни наиболее значительных лирических стихотворений поэта. Поэзия же второй половины XIX и особенно XX в. не только не прошла мимо «Стихов, сочиненных ночью
87
во время бессонницы», но и многократно отозвалась на них, создав определенный поэтический ореол, окружающий пушкинское стихотворение.
Изучая «Стихи, сочиненные ночью во время бессонницы», исследователи обычно включают их в определенный контекст как пушкинской, так и последующей русской поэзии. Впрочем, начало этому положил сам Пушкин; задумывая в 1836 г. публикацию стихотворения, он поместил его в ряд произведений, совокупность которых могла составить «объединение циклического типа»;2 помимо «Стихов, сочиненных ночью во время бессонницы» в список вошли «Странник», «Когда за городом, задумчив, я брожу…», «Отцы пустынники и жены непорочны…», «Вновь я посетил…», «Осень», «Из Пиндемонти», «Аквилон» и «Туча» (последнее стихотворение Пушкин вычеркнул).3 В научной литературе пушкинское стихотворение также неоднократно рассматривалось в поэтическом окружении, сопоставление с которым создавало условия для лучшего его понимания. В поэзии Пушкина это прежде всего «Воспоминание» и особенно «Дар напрасный, дар случайный». Ср.: «Однозвучный жизни шум» — «Бой часов лишь однозвучный» — «Жизни мышья беготня». Повторяемость слова «однозвучный» (ср. еще в «Зимней дороге»: «Колокольчик однозвучный // Утомительно гремит») позволило А. Ф. Белоусову увидеть тяготение к созданию своего рода цикла, связанного с «поисками смысла и цели в жизни, ощущением своей зависимости от рока» и стремлением найти для себя опору в окружающем мире — «Ек. Н. Ушаковой», «Талисман», «Дорожные жалобы», «Бесы», «Стихи, сочиненные ночью…» и др.).4 Подобная тенденция находит свое продолжение в выходе за пределы пушкинского творчества, — и тут в ряд выстраиваются произведения многих поэтов, от «Бессонницы» Ф. И. Тютчева до стихотворения А. Тарковского из цикла «Пушкинские эпиграфы».
Особое место в этом ряду занимают поэты «серебряного века», заново осмыслившие значение пушкинского стихотворения и включившие ассоциации и реминисценции из него в ряд созданных ими произведений. В этих условиях повышается престиж «Стихов, сочиненных ночью во время бессонницы», получающих теперь самую высокую оценку и в научной литературе: «перл лирики»,5 «одно из самых гениальных стихотворений Пушкина»,6 «одно из самых значительных
88
„раздумий“ в лирике Пушкина»7 и т. п. Разумеется, это не случайно. Стихотворение, в котором «Пушкин, кажется, единственный раз вводит в свою поэзию выражение смутных, подсознательных ощущений и переживаний»,8 оказалось созвучным поэзии конца XIX—начала XX в., что и привело к возникновению многочисленных откликов на «Стихи, сочиненные ночью во время бессонницы» и модифицированию образной системы стихотворения.
Вопрос этот поднимался в литературе; наиболее подробно рассмотрен он в статье А. Д. Григорьевой, в которой прослежены реминисценции из пушкинского стихотворения у И. Анненского («Парки — бабье лепетанье»), А. Белого («Усадьба» и «Карма»), О. Мандельштама («Когда удар с ударами встречается»).9 Этим перечнем дело, однако, не ограничивается; в частности, А. Д. Григорьева проходит мимо, пожалуй, наиболее пространного поэтического отклика на пушкинские «Стихи, сочиненные ночью во время бессонницы» — стихотворения В. Брюсова «Парки бабье лепетанье» (1918). Не рассматривавшееся в пушкинской литературе, оно было, хотя в основном по другому поводу, охарактеризовано лишь М. Л. Гаспаровым в учебном пособии по русскому стиху.10 Вместе с тем для представления о судьбе пушкинских образов из «Стихов, сочиненных ночью во время бессонницы» в русской поэзии XX в. стихотворение Брюсова, включенное, в свою очередь, в аналогичный поэтический ряд, также не нашедший пока полного отражения в научной литературе, имеет, на наш взгляд, очень существенное значение. Поскольку стихотворение Брюсова не принадлежит к числу наиболее известных его произведений, приводим его полностью:
Парки бабье лепетанье
Жутко в чуткой тишине…
Что оно пророчит мне —
Горечь? милость? испытанье?
Темных звуков нарастанье
Смысла грозного полно.
Чу! Жужжит веретено,
Вьет кудель седая пряха…
Скоро ль нить мою с размаха
Ей обрезать суждено!
Спящей ночи трепетанье
Слуху внятно… Вся в огне,
Бредит ночь в тревожном сне.
Иль ей грезится свиданье,
С лаской острой, как страданье,
С мукой пьяной, как вино?
89
Всё, чего мне не дано!
Ветви в томности трепещут,
Звуки страстным светом блещут,
Жгут в реке лучами дно.
Ночь! зачем глухой истомой
Ты тревожишь мой покой?
Я давно сжился с тоской.
Как бродяга в край искомый,
Я вошел в наш мир знакомый,
Память бедствий сохраня.
В шумах суетного дня
Я брожу, с холодным взглядом,
И со мной играет рядом
Жизни мышья беготня.
Я иду в толпе, ведомый
Чьей-то гибельной рукой, —
Как же в плотный круг мирской
Входит призрак невесомый?
Знаю: как сухой соломой
Торжествует вихрь огня,
Так, сжигая и казня,
Вспыхнет в думах жажда страсти…
Ночь! ты спишь! но чарой власти
Что тревожишь ты меня!11
Стихотворение это было опубликовано в сборнике 1928 г.: Брюсов Валерий. Неизданные стихи (1914—1924). По архитектонике текст состоит из четырех децим (10-стиший) с рифмовкой АББА-АВВГГВ. По определению М. Л. Гаспарова, брюсовское произведение представляет собой «глоссу» («комментарий»): «Брюсов отступил от этой схемы только в том, что свое „мотто“ — четверостишие из пушкинских «Стихов, сочиненных ночью…» — он не выписал перед текстом отдельной строфой, считая общеизвестным, и что первые два ее стиха он повторил в начале, а последние два в конце своих четырех строф».12 Стихотворение Брюсова создавалось в год выхода его книги «Опыты по метрике и ритмике, по евфонии и созвучиям, по строфике и формам» (1918), т. е. тогда, когда были сознательно каталогизированы навыки поэтического «ремесла», представлены потенциально возможные формы и приемы версификации. Вместе с тем брюсовское произведение вряд ли являлось попыткой воспроизведения в версификационной практике классической испанской децимы. К тексту «Парки бабье лепетанье» вполне приложим тезис о двух сторонах искусства — творческой и технической, — с которого начинается статья Брюсова «Ремесло поэта», открывающая его «Опыты…».13 Переложение пушкинской темы в стихотворении Брюсова явно уступает оригиналу. Но если подойти к
90
сопоставлению двух текстов иначе, учитывая судьбоносный смысл в поэтическом сознании начала XX в. «Стихов, сочиненных ночью во время бессонницы», то обнаружится ряд семантически сложных символов, связанных комплексом мотивов пушкинского произведения.
Из выбранного Брюсовым второго четверостишия пушкинского стихотворения («мотто») каждой строке символисты придали мифогенный характер. Механизм «творческого» восприятия поэтического образа «чужого» текста «задан» А. Белым в сборнике статей «Символизм»: «Стихотворение, воспринятое нами, требует определенно нашего творческого отношения, чтобы завершить символ, который лишь загадан в стихотворении, но не дан в определенно кристаллизованном образе».14 Брюсовская «версия» пушкинского четверостишия представляет собой менее всего вариации на тему, но вмещает по возможности полный комплекс символистских реминисценций и аллюзий.
Остановимся на открывающей стихотворение Брюсова пушкинской строке «Парки бабье лепетанье». А. Д. Григорьева также сосредоточила свое внимание на поэтической интерпретации именно этого образа; сопоставляя с пушкинской традицией образ Парки — богини жизни и судьбы — в лирическом творчестве ряда поэтов, она обнаружила семантический ореол пушкинского образа и его трансформацию в стихотворении Брюсова «Ожерелье» (1912), в котором Парки не прядут, а нанизывают на нить жизни жемчуг и замыкают эту нить золоченой застежкой — Смертью.15 Прослеживая «отзвуки» пушкинского стихотворения у некоторых поэтов XX в., автор статьи опускает известное стихотворение «Парки» (1892) Д. С. Мережковского, поэта, который, по словам Брюсова, одним из первых попытался «сознательно усвоить русской поэзии те темы и те принципы, которые были отличительными чертами получившей в то время известность и распространение „новой поэзии“».16 Стихотворение Мережковского акцентировало мотив веретена, который будет возникать и в других символистских текстах:
Будь, что будет — всё равно.
Парки дряхлые, прядите
Жизни спутанные нити,
Ты шуми, веретено.17
Ср. у Брюсова в первой дециме: «Чу! жужжит веретено, Вьет кудель седая пряха…».18 Кульминационный эффект заключительных стихов Мережковского: «Пусть же петлю роковую, Жизни спутанную
91
нить ‹…› Рассекут единым взмахом, Парка, ножницы твои!» — явствен и в конце брюсовской строфы: «Скоро ль нить мою с размаха // Ей обрезать суждено!». Устанавливается и весьма неожиданная (но существенная в ареале Ночи и Бессонницы) связь тематического комплекса Парки с произведением Мережковского «Дети ночи» (1896), где мотивы предчувствия и трепетного ожидания обрываются Смертью, Роком;
Мы — над бездною ступени,
Дети мрака, солнца ждем,
Свет увидим и, как тени,
Мы в лучах его умрем.19
Далее атмосфера роковой предопределенности («Пускай беду пророчит злая Парка») пронизывает автобиографическое произведение Мережковского «Старинные октавы» (опубликовано в 1906 г.), где ощутимо влияние пушкинского стихотворения с его мотивами бессонницы («Порой не мог заснуть и весь дрожал»), ночного «мрака» и «трепета», «лепета вещей Парки». Ср. у Пушкина «Парки бабье лепетанье // Спящей ночи трепетанье» и рифму заключительного двустишия строфы Мережковского:
С тех пор доныне в бурях и в покое,
Бегу ли я в толпу или под сень
Дубрав пустынных, — чую роковое
Всегда, везде, — и в самый светлый день.
То древнее, безумное, ночное
Присутствует в душе моей, как тень,
Как ужаса непобедимый трепет,
Как вещей Парки неотвязный лепет.20
Описание бессонницы в пространстве трепетного сна, кошмара во второй дециме Брюсова («Бредит ночь в тревожном сне») обрело характер прорицания или сна-воспоминания:
Ночь! зачем глухой истомой
Ты тревожишь мой покой?
‹………………………………›
Как бродяга в край искомый,
Я вошел в ваш мир знакомый,
Память бедствий сохраня.
Ср. в стихотворении А. Белого «Карма», где сопряжены понятия прежних и будущих существований: «злая, лающая Парка» изливает «свои бормочущие были ‹…›. Подняв мышиный шорох слов».21 В
92
«поэме-сне» А. Блока «Ночная Фиалка» «бодрствование» героя в мире сна, —
Где сидит под мерцающим светом,
За дремотой четы королевской,
За уснувшей дружиной,
За бесцельною пряжей —
Королевна забытой страны,
Что зовется Ночною Фиалкой, —22
овеяно дурманом «кружения прялки»:
Цепенею, и сплю, и грущу,
И таю мою долгую думу,
‹………………………………›
И проходят, быть может, мгновенья,
А быть может, — столетья.23
Характерно сближение у поэтов-символистов двух пушкинских образов: Парки и «мышиной беготни» (шороха); ср. у Блока: «Щит упал. Из-под шлема // Побежала веселая мышка».24 Оппозиция «сна» и «бессонницы», синонимически связанная с противопоставлением «смерти» — «жизни», в ряде текстов является условием ирреальной природы «бодрствования» как состояния героя. См. суждения М. Волошина: «Там, где прекращается непрерывность аполлинического сна и наступает свойственное бессоннице горестное замедление жизни, поэт чувствует близкое и ускользающее присутствие мыши.
Сновидение противуполагается здесь бессоннице. И во время бессонницы, как маленькая трещинка в светлом и стройном Аполлоновом мире, появляется мышь.
Присутствие мыши еле уловимо и с первого взгляда кажется случайным и неважным. Во время бессонницы, когда напряженное ухо более чутко прислушивается к малейшим шумам ночи, так естественно слышать тонкий писк, шорох и беготню мышей». И несколько ранее: «Самому ясному и аполлиническому из русских поэтов во время бессонницы слышится:
„Парки бабье лепетанье, жизни мышья беготня…“».25
Как и сон, «бессонница» создает атмосферу мучительной таинственности, по словам Волошина, «священного ужаса», который во многих вызывается одним присутствием мыши ‹…› Этот ужас реально связывает нашу душу с какими-то древними и темными силами, память о которых сохранилась лишь в виде почти стертого, почти потерявшего смысл символа».26 Мышь, продолжает Волошин
93
в другом месте статьи, «изваянная Скопасом под пятой Аполлона, мышь, беготню которой во время бессонницы слышали и Пушкин, и Бальмонт, и Верлэн, мышь, внушающая безотчетно-стихийный ужас многим людям, она явилась нам теперь как олицетворение убегающего мгновения».27 Автор статьи «Аполлон и мышь» цитирует стихотворение К. Бальмонта «Дождь» (1901), в котором мотивы «слияния» с «тяжелой тишиной» ночи («Я весь был тьмой ночной»), угнетающей «тревожащими» звуками, воспроизводят атрибутивные черты пушкинского сюжета:
В углу шуршали мыши,
Весь дом застыл во сне.
‹……………………………..›
Шел дождь ленивый, вялый,
И маятник стучал.
И я душой усталой
Себя не различал.
‹……………………………›
Равняя звуки точкам,
Началу всех начал,
Он тонким молоточком
Стучал, стучал, стучал.28
Тема «бессонницы» у символистов в силу пушкинских ассоциаций, породивших целые пласты текстов о бодрствовании в ночи, была сопряжена с «прорицанием», «вещанием», «Паркой» или метонимическим образом «веретена»:
И мертвый, бездыханный,
Как труп задутых свеч,
Я слушал в скорби странной
Вещательную речь.29
Характерное для символистов акцентирование мотива Рока, Судьбы накладывало особую печать и на восприятие личности Пушкина. Б. М. Энгельгардт отмечал: «Мудрецу-Пушкину такие, как их называет Вал. Брюсов, „отвлеченные идеи“, как идея Судьбы, личного счастья, истории, народа, мирского суда, были гораздо ближе, чем тезисы в стиле Монтескье ‹…› И среди этих отвлеченностей идея Рока всегда особенно тревожила сердце поэта». «Топот Медного Всадника не переставал раздаваться за ним, то стихая и превращаясь в „однозвучный жизни шум“, в „Парки бабье лепетанье, сонной ночи трепетанье“, в „жизни мышью беготню“, то снова разрастаясь до грохотанья грома».30
94
Как видим, мифологизация комплекса образов пушкинского текста объединяет близкие по семантике мотивы символистских произведений, так или иначе связанных с темой Парки (Рока), ночного часа,31 повседневной суеты жизни, сна и бессонницы. Рассмотрение круга ассоциаций, связанных с образами «Стихов, сочиненных ночью во время бессонницы», определивших их интерпретацию в стихотворении Брюсова и других символистских текстах, позволяет увидеть направление художественной мысли поэтов начала XX в., обращавшихся к мотивам пушкинского стихотворения. Значение брюсовской «глоссы» как поэтического комментария усматривается не только в своеобразной интерпретации одного из актуальных в начале XX в. произведений Пушкина, но и в системе ассоциативных отсылок к разнообразным текстам русского символизма, в которых реализовалась мифологизация темы «Стихов, сочиненных ночью во время бессонницы». Множественность смысловых вариаций, восходящих к образам пушкинского стихотворения, вообще характерна для его восприятия русской поэзией конца XIX—начала XX в. Например, Р. Д. Тименчик видит в «Стихах, сочиненных ночью во время бессонницы» текст, «властно предопределивший трактовку мотива часов в русской поэзии».32 И подобные наблюдения можно было бы расширить, в частности, и при более полном разборе рассмотренного стихотворения Брюсова. Наша задача заключалась в том, чтобы, обратив внимание на незамеченные ранее связи последующей русской поэзии со «Стихами, сочиненными ночью во время бессонницы», указать на значение этого материала для комментирования пушкинского стихотворения, раскрытие содержания которого вне поэтического контекста последующих эпох оказывается обедненным и неполным.
Л. В. Спроге, Л. С. Сидяков
_________
Источник