И вечный бой покой нам только снится сквозь кровь и пыль
Часть 1
Река раскинулась. Течет, грустит лениво
И моет берега.
Над скудной глиной желтого обрыва
В степи грустят стога.
О, Русь моя! Жена моя! До боли
Нам ясен долгий путь!
Наш путь — стрелой татарской древней воли
Пронзил нам грудь.
Наш путь — степной, наш путь — в тоске безбрежной —
В твоей тоске, о, Русь!
И даже мглы — ночной и зарубежной —
Я не боюсь.
Пусть ночь. Домчимся. Озарим кострами
Степную даль.
В степном дыму блеснет святое знамя
И ханской сабли сталь…
И вечный бой! Покой нам только снится
Сквозь кровь и пыль…
Летит, летит степная кобылица
И мнет ковыль…
И нет конца! Мелькают версты, кручи…
Останови!
Идут, идут испуганные тучи,
Закат в крови!
Закат в крови! Из сердца кровь струится!
Плачь, сердце, плачь…
Покоя нет! Степная кобылица
Несется вскачь!
Часть 2
Мы, сам-друг, над степью в полночь стали:
Не вернуться, не взглянуть назад.
За Непрядвой лебеди кричали,
И опять, опять они кричат…
На пути — горючий белый камень.
За рекой — поганая орда.
Светлый стяг над нашими полками
Не взыграет больше никогда.
И, к земле склонившись головою,
Говорит мне друг: «Остри свой меч,
Чтоб недаром биться с татарвою,
За святое дело мертвым лечь!»
Я — не первый воин, не последний,
Долго будет родина больна.
Помяни ж за раннею обедней
Мила друга, светлая жена!
Часть 3
В ночь, когда Мамай залег с ордою
Степи и мосты,
В темном поле были мы с Тобою, —
Разве знала Ты?
Перед Доном темным и зловещим,
Средь ночных полей,
Слышал я Твой голос сердцем вещим
В криках лебедей.
С полуно’чи тучей возносилась
Княжеская рать,
И вдали, вдали о стремя билась,
Голосила мать.
И, чертя круги, ночные птицы
Реяли вдали.
А над Русью тихие зарницы
Князя стерегли.
Орлий клёкот над татарским станом
Угрожал бедой,
А Непрядва убралась туманом,
Что княжна фатой.
И с туманом над Непрядвой спящей,
Прямо на меня
Ты сошла, в одежде свет струящей,
Не спугнув коня.
Серебром волны блеснула другу
На стальном мече,
Освежила пыльную кольчугу
На моем плече.
И когда, наутро, тучей черной
Двинулась орда,
Был в щите Твой лик нерукотворный
Светел навсегда.
Часть 4
Опять с вековою тоскою
Пригнулись к земле ковыли.
Опять за туманной рекою
Ты кличешь меня издали’…
Умчались, пропали без вести
Степных кобылиц табуны,
Развязаны дикие страсти
Под игом ущербной луны.
И я с вековою тоскою,
Как волк под ущербной луной,
Не знаю, что делать с собою,
Куда мне лететь за тобой!
Я слушаю рокоты сечи
И трубные крики татар,
Я вижу над Русью далече
Широкий и тихий пожар.
Объятый тоскою могучей,
Я рыщу на белом коне…
Встречаются вольные тучи
Во мглистой ночной вышине.
Вздымаются светлые мысли
В растерзанном сердце моем,
И падают светлые мысли,
Сожженные темным огнем…
«Явись, мое дивное диво!
Быть светлым меня научи!»
Вздымается конская грива…
За ветром взывают мечи…
Часть 5
Опять над полем Куликовым
Взошла и расточилась мгла,
И, словно облаком суровым,
Грядущий день заволокла.
За тишиною непробудной,
За разливающейся мглой
Не слышно грома битвы чудной,
Не видно молньи боевой.
Но узнаю тебя, начало
Высоких и мятежных дней!
Над вражьим станом, как бывало,
И плеск и трубы лебедей.
Не может сердце жить покоем,
Недаром тучи собрались.
Доспех тяжел, как перед боем.
Теперь твой час настал. — Молись!
Анализ цикла стихотворений «На поле Куликовом» Блока
Поэт-символист А. Блок – ключевая фигура русской поэзии начала XX века. На протяжении всей жизни его взгляды кардинально менялись, что неизменно отражалось в творчестве. Революция 1905 г. оказала большое влияние на мировоззрение Блока. Революционные убеждения поэта были серьезно поколеблены ужасом от кровавых событий. Он переосмысливает свой взгляд на историю и судьбу России. Результатом этого становится патриотический цикл «Родина», который включает в себя стихотворение «На поле Куликовом» (1908 г.).
Центральный образ произведения – Куликовское поле, ставшее символом героической победы объединенного русского войска над ненавистной Золотой Ордой. Эта победа, в конечном счете, привела к окончательному избавлению от татаро-монгольского ига. Также она способствовала объединению Руси и созданию единого Московского государства. В более широком смысле Куликовская битва считается победой добра над злом.
В начале стихотворения Блок дает общую картину героического прошлого своей страны. Русь ассоциируется у поэта с образом «степной кобылицы», которая никогда не прекращает свой стремительный бег. Постоянные набеги кочевников приводят к тому, что русские воины проводят большую часть жизни в седле с оружием в руках. Центральная фраза, отражающая это состояние, стала крылатой – «Покой нам только снится».
Блок не описывает саму битву, для него больше важна подготовка к ней, стремление воинов отдать жизнь за свободу и независимость своей Отчизны. Во второй части Блок вводит пророческое замечание лирического героя – «Долго будет родина больна». Автор расширяет описание исторического события до масштабного анализа всей русской истории. Победа на Куликовском поле и свержение ига не принесут покоя русским людям. Еще неоднократно Россия будет находиться в условиях смертельной опасности, исходящей от внешних и внутренних врагов.
В центральной части цикла появляется символ Богородицы, олицетворяющей собой главную защиту России. Ее незримое присутствие придает воинам силы в решающей битве. Священный свет «лика нерукотворного» побеждает тьму и мрак, наполняет сердца мужеством и отвагой.
В финале Блок описывает современное ему состояние России. Революционные настроения он воспринимает с огромной тревогой, они напоминают ему разгорающийся вдалеке «широкий и тихий пожар». Над Куликовским полем вновь собираются тучи. Вторжение темных сил должно вот-вот состояться. Автор надеется, что священные заветы предков помогут русским людям одержать победу над очередным врагом. Залогом победы он считает обращение к вере и заканчивает произведение призывом: «Молись!»
Источник
Часть 1
Река раскинулась. Течет, грустит лениво
И моет берега.
Над скудной глиной желтого обрыва
В степи грустят стога.
О, Русь моя! Жена моя! До боли
Нам ясен долгий путь!
Наш путь — стрелой татарской древней воли
Пронзил нам грудь.
Наш путь — степной, наш путь — в тоске безбрежной —
В твоей тоске, о, Русь!
И даже мглы — ночной и зарубежной —
Я не боюсь.
Пусть ночь. Домчимся. Озарим кострами
Степную даль.
В степном дыму блеснет святое знамя
И ханской сабли сталь…
И вечный бой! Покой нам только снится
Сквозь кровь и пыль…
Летит, летит степная кобылица
И мнет ковыль…
И нет конца! Мелькают версты, кручи…
Останови!
Идут, идут испуганные тучи,
Закат в крови!
Закат в крови! Из сердца кровь струится!
Плачь, сердце, плачь…
Покоя нет! Степная кобылица
Несется вскачь!
Часть 2
Мы, сам-друг, над степью в полночь стали:
Не вернуться, не взглянуть назад.
За Непрядвой лебеди кричали,
И опять, опять они кричат…
На пути — горючий белый камень.
За рекой — поганая орда.
Светлый стяг над нашими полками
Не взыграет больше никогда.
И, к земле склонившись головою,
Говорит мне друг: «Остри свой меч,
Чтоб недаром биться с татарвою,
За святое дело мертвым лечь!»
Я — не первый воин, не последний,
Долго будет родина больна.
Помяни ж за раннею обедней
Мила друга, светлая жена!
Часть 3
В ночь, когда Мамай залег с ордою
Степи и мосты,
В темном поле были мы с Тобою, —
Разве знала Ты?
Перед Доном темным и зловещим,
Средь ночных полей,
Слышал я Твой голос сердцем вещим
В криках лебедей.
С полуно́чи тучей возносилась
Княжеская рать,
И вдали, вдали о стремя билась,
Голосила мать.
И, чертя круги, ночные птицы
Реяли вдали.
А над Русью тихие зарницы
Князя стерегли.
Орлий клёкот над татарским станом
Угрожал бедой,
А Непрядва убралась туманом,
Что княжна фатой.
И с туманом над Непрядвой спящей,
Прямо на меня
Ты сошла, в одежде свет струящей,
Не спугнув коня.
Серебром волны блеснула другу
На стальном мече,
Освежила пыльную кольчугу
На моем плече.
И когда, наутро, тучей черной
Двинулась орда,
Был в щите Твой лик нерукотворный
Светел навсегда.
Часть 4
Опять с вековою тоскою
Пригнулись к земле ковыли.
Опять за туманной рекою
Ты кличешь меня издали́…
Умчались, пропали без вести
Степных кобылиц табуны,
Развязаны дикие страсти
Под игом ущербной луны.
И я с вековою тоскою,
Как волк под ущербной луной,
Не знаю, что делать с собою,
Куда мне лететь за тобой!
Я слушаю рокоты сечи
И трубные крики татар,
Я вижу над Русью далече
Широкий и тихий пожар.
Объятый тоскою могучей,
Я рыщу на белом коне…
Встречаются вольные тучи
Во мглистой ночной вышине.
Вздымаются светлые мысли
В растерзанном сердце моем,
И падают светлые мысли,
Сожженные темным огнем…
«Явись, мое дивное диво!
Быть светлым меня научи!»
Вздымается конская грива…
За ветром взывают мечи…
Часть 5
Опять над полем Куликовым
Взошла и расточилась мгла,
И, словно облаком суровым,
Грядущий день заволокла.
За тишиною непробудной,
За разливающейся мглой
Не слышно грома битвы чудной,
Не видно молньи боевой.
Но узнаю тебя, начало
Высоких и мятежных дней!
Над вражьим станом, как бывало,
И плеск и трубы лебедей.
Не может сердце жить покоем,
Недаром тучи собрались.
Доспех тяжел, как перед боем.
Теперь твой час настал. — Молись!
1908 г.
Источник
Ðåêà ðàñêèíóëàñü. Òå÷åò, ãðóñòèò ëåíèâî
È ìîåò áåðåãà.
Íàä ñêóäíîé ãëèíîé æåëòîãî îáðûâà
 ñòåïè ãðóñòÿò ñòîãà.
Î, Ðóñü ìîÿ! Æåíà ìîÿ! Äî áîëè
Íàì ÿñåí äîëãèé ïóòü!
Íàø ïóòü – ñòðåëîé òàòàðñêîé äðåâíåé âîëè
Ïðîíçèë íàì ãðóäü.
Íàø ïóòü – ñòåïíîé, íàø ïóòü – â òîñêå áåçáðåæíîé –
 òâîåé òîñêå, î, Ðóñü!
È äàæå ìãëû – íî÷íîé è çàðóáåæíîé –
ß íå áîþñü.
Ïóñòü íî÷ü. Äîì÷èìñÿ. Îçàðèì êîñòðàìè
Ñòåïíóþ äàëü.
 ñòåïíîì äûìó áëåñíåò ñâÿòîå çíàìÿ
È õàíñêîé ñàáëè ñòàëü…
È âå÷íûé áîé! Ïîêîé íàì òîëüêî ñíèòñÿ
Ñêâîçü êðîâü è ïûëü…
Ëåòèò, ëåòèò ñòåïíàÿ êîáûëèöà
È ìíåò êîâûëü…
È íåò êîíöà! Ìåëüêàþò âåðñòû, êðó÷è…
Îñòàíîâè!
Èäóò, èäóò èñïóãàííûå òó÷è,
Çàêàò â êðîâè!
Çàêàò â êðîâè! Èç ñåðäöà êðîâü ñòðóèòñÿ!
Ïëà÷ü, ñåðäöå, ïëà÷ü…
Ïîêîÿ íåò! Ñòåïíàÿ êîáûëèöà
Íåñåòñÿ âñêà÷ü!
7 èþíÿ 1908
Íó, âîò ìû è äîáðàëèñü äî ïåðâîãî ñòèõîòâîðåíèÿ. Ñàìîãî çíàìåíèòîãî. Ñàìîãî íåïîíÿòîãî.
 òîì, ÷òî åãî ïåðâîå! ÿ ÷èòàþ ïîñëåäíèì, îñîáîãî ïðîòèâîðå÷èÿ íåò.
Ïîìíèòå âî âòîðîì ñòèõîòâîðåíèè?
Çà Íåïðÿäâîé ëåáåäè êðè÷àëè,
È îïÿòü, îïÿòü îíè êðè÷àò…
Ïîìíèòå â ÷åòâ¸ðòîì ñòèõîòâîðåíèè?
Îïÿòü ñ âåêîâîþ òîñêîþ
Ïðèãíóëèñü ê çåìëå êîâûëè.
Îïÿòü çà òóìàííîé ðåêîþ
Òû êëè÷åøü ìåíÿ èçäàëè…
Ïîìíèòå â ïÿòîì ñòèõîòâîðåíèè?
Îïÿòü íàä ïîëåì Êóëèêîâûì
Âçîøëà è ðàñòî÷èëàñü ìãëà,
Äà è â òðåòüåì… Â í¸ì íåò íè ñëîâà «îïÿòü», íè «ñíîâà». Íî â í¸ì ðå÷ü âîèíà, «ñâÿòîãî âîèíà», âñïîìèíàþùåãî î áèòâå. Î êîíêðåòíîé áèòâå íî îäíîé èç. Î áèòâå «íå ïåðâîé, íå ïîñëåäíåé».
È öèêë çàêîëüöîâàí. Ïåðâîå ñòèõîòâîðåíèå íà÷èíàåòñÿ òàì, ãäå êîí÷àåòñÿ ïîñëåäíåå.
Ïîìíèòå?
Òåïåðü òâîé ÷àñ íàñòàë.- Ìîëèñü!
Âñïîìíèëè? È ÷èòàéòå äàëüøå:
Ðåêà ðàñêèíóëàñü. Òå÷åò, ãðóñòèò ëåíèâî
È ìîåò áåðåãà.
Íàä ñêóäíîé ãëèíîé æåëòîãî îáðûâà
 ñòåïè ãðóñòÿò ñòîãà.
Åù¸ îäèí âîèí ì÷èòñÿ íà ìåñòî âå÷íîé áèòâû íà Êóëèêîâî ïîëå.
Ïîñëåäóåì çà íèì. È ïðîñëåäèâ, êàê «ìåëüêàþò â¸ðñòû, êðó÷è…», óâèäèì, ÷òî åñëè â ïåðâîé ñòðîôå, ãäå «ñòîãà ãðóñòÿò» ýòî åù¸ íàø ïåéçàæ (ïîìíèòå: «Åñòü â ðóññêîé ïðèðîäå óñòàëàÿ íåæíîñòü»), òî êîâûëüíàÿ ñòåïü óæå ñòåïü íå ðóññêàÿ… Ïî êðàéíåé ìåðå â òàêîâîé îíà åù¸ íå áûëà â XIV âåêå.
È äàâàéòå-êà ïðèñìîòðèìñÿ ê ýòîìó âîèíó.
Âî-ïåðâûõ, îí è ñàì íå ðóññêèé. Îí òàòàðèí. Ïîòîìó ÷òî ïóòü åãî «ñòåïíîé». Ïîòîìó «òàòàðñêàÿ äðåâíÿÿ âîëÿ» ïðîíçèëà åãî ãðóäü. Ïîòîìó ÷òî, ïåðåïðàâèâøèñü ÷åðåç ïîãðàíè÷íóþ ðå÷êó, îí îãëÿíóëñÿ íà ðóññêóþ çåìëþ, âçäîõíóë:
Ðåêà ðàñêèíóëàñü. Òå÷åò, ãðóñòèò ëåíèâî
È ìîåò áåðåãà.
Íàä ñêóäíîé ãëèíîé æåëòîãî îáðûâà
 ñòåïè ãðóñòÿò ñòîãà.
âçäîõíóë è îòâåðíóëñÿ. È ïåðåä íèì è «ïóòü ñòåïíîé», è «ñòåïíàÿ äàëü», è «ñòåïíàÿ êîáûëèöà», è «ñòåïíîé äûì», ïåðåä íèì ðîäèíà. Îí âåðíóëñÿ. Èç ýìèãðàöèè? Èçãíàíèÿ? Îáó÷åíèÿ? Ñëóæåíèÿ? îí âåðíóëñÿ! «è äûì îòå÷åñòâà íàì ñëàäîê è ïðèÿòåí».
È äëÿ íåãî íà÷èíàåòñÿ èñòèííàÿ æèçíü «âå÷íûé áîé».
Âî-âòîðûõ, âåðíóëñÿ îí íå îäèí. Ïóòü ñâîé îí íàçûâàåò «íàøèì». È íå ÿ «äîì÷óñü è îçàðþ êîñòðàìè», à ìû «äîì÷èìñÿ», ìû «îçàðèì êîñòðàìè». È «êîáûëèöà», êîòîðàÿ «ìí¸ò êîâûëü» íå åãî. Îí ñìîòðèò íà íåå, îí âèäèò, êàê îíà «ëåòèò, ëåòèò» ñî ñòîðîíû. Äà è êîáûëèöà â òå âðåìåíà ñðåäñòâî ïåðåäâèæåíèÿ íå ìóæ÷èíû-âîèíà. Æåíùèíû. «Æåíû ìîåé». Ðóññêîé æåíû. Êîòîðàÿ ïîñëå ïåðåïðàâû ÷åðåç ãðàíèöó ñòàëà ïîñëåäíèì, ÷òî äëÿ íåãî îò Ðóñè îñòàëîñü, êîòîðóþ îí è íàçûâàåò: «Ðóñü ìîÿ».
Èòàê, ãåðîé ñòèõîòâîðåíèÿ íå ñóìàñøåäøèé, ïðîêëàìèðóþùèé, ÷òî Ðóñü åãî æåíà, îí ïðîñòî ëþáÿùèé: «òû äëÿ ìåíÿ Ðóñü! Æåíà ìîÿ».
À âîò â ñëåäóþùåé ñòðîôå…
Íàø ïóòü – ñòåïíîé, íàø ïóòü – â òîñêå áåçáðåæíîé –
 òâîåé òîñêå, î, Ðóñü!
È äàæå ìãëû – íî÷íîé è çàðóáåæíîé –
ß íå áîþñü.
…Ðóñü ýòî óæå òåððèòîðèÿ, ñòðàíà. Ïîòîìó ÷òî îíà ïðîòèâîñòîèò äðóãèì ñòðàíàì, äðóãèì îáðàçàì æèçíè å¸ «òîñêà áåçáðåæíàÿ» (êàê è å¸ «ëåíèâàÿ ãðóñòü») ïðîòèâîñòîèò êàê «ñòåïíîìó ïóòè», òàê è «çàðóáåæíîé ìãëå». Ïðè÷¸ì «ñòåïíîé ïóòü» ãåðîåì ñòèõîòâîðåíèÿ ðàññìàòðèâàåòñÿ è êàê âûõîä èç «òîñêè», è êàê çàùèòà îò «ìãëû». Ðóñü ýòîé ñòðîôû òà ñàìàÿ, ÷òî è:
À íàä Ðóñüþ òèõèå çàðíèöû
Êíÿçÿ ñòåðåãëè.
È åùå ðàç âåðí¸ìñÿ ê ýòîé çíàìåíèòîé ñòðîêå:
Î, Ðóñü ìîÿ! Æåíà ìîÿ!
«Æåíà ìîÿ». Ïî÷åìó ñ çàãëàâíîé áóêâû? Òîëüêî ëè ïîòîìó, ÷òî îíà ïîñëå âîñêëèöàòåëüíîãî çíàêà?
Ïîìíèòå âî âòîðîì ñòèõîòâîðåíèè:
Ïîìÿíè æ çà ðàííåþ îáåäíåé
Ìèëà äðóãà, ñâåòëàÿ æåíà!
Çäåñü áóêâà ìàëåíüêàÿ. Òî åñòü õîòü æåíà è ñâåòëàÿ, íî îíà íîðìàëüíàÿ, çåìíàÿ, çàêîííàÿ, âåí÷àííàÿ æåíà. È ãåðîé ãîòîâèòñÿ ê ñìåðòè. È îí ïîãèáíåò.
À â òðåòüåì ñòèõîòâîðåíèè…
È êîãäà, íàóòðî, òó÷åé ÷åðíîé
Äâèíóëàñü îðäà,
Áûë â ùèòå Òâîé ëèê íåðóêîòâîðíûé
Ñâåòåë íàâñåãäà.
…ãåðîé íå òîëüêî âûæèë îí æå ðàññêàçûâàåò îá óæå ïðîøåäøåé áèòâå íî è ïîáåäèë. Ïîáåäèë! âåäü ðàññêàç âåä¸ò îí ñ ãîðäîñòüþ èñïîëíåííîãî äîëãà. À ïîáåäèë îí åù¸ è ïîòîìó, ÷òî ýòà Æåíà íå èç ãëèíû èëè ïëîòè.
«Òû» áóäåò ãåðîèíåé è ÷åòâåðòîãî ñòèõîòâîðåíèÿ:
Òû êëè÷åøü ìåíÿ èçäàëè…
Íî â í¸ì î ïîáåäå è ðå÷è íåò. Ïîòîìó ÷òî…
È ÿ ñ âåêîâîþ òîñêîþ,
Êàê âîëê ïîä óùåðáíîé ëóíîé,
Íå çíàþ, ÷òî äåëàòü ñ ñîáîþ,
Êóäà ìíå ëåòåòü çà òîáîé!
…ïîòîìó ÷òî «Òû» îáåðíóëîñü «òîáîé», ïðîñòî æåíùèíîé, æåíîé, êîòîðàÿ… «…÷àñ íàñòàë è òû óøëà èç äîìó».
È åùå îäíî… åùå ðàç âñïîìíèòå áîãèíþ èç òðåòüåãî ñòèõîòâîðåíèÿ:
È ñ òóìàíîì íàä Íåïðÿäâîé ñïÿùåé,
Ïðÿìî íà ìåíÿ
Òû ñîøëà…
È âñïîìíèòå, òó, ïðîñòóþ èç ÷åòâ¸ðòîãî:
Îïÿòü çà òóìàííîé ðåêîþ
Òû êëè÷åøü ìåíÿ èçäàëè…
À çäåñü?
Î, Ðóñü ìîÿ! Æåíà ìîÿ!
Êàêàÿ áóêîâêà ïðÿ÷åòñÿ â ýòèõ ãðàììàòè÷åñêèõ õèòðîñïëåòåíèÿõ? Çàãëàâíàÿ? Ìàëåíüêàÿ? Âåäü õîòü æåíùèíà åù¸ ðÿäîì, õîòü îíà åù¸ ñîãëàñíà íà ñòåïíîé ïóòü, íà «âå÷íûé áîé», íî ïî÷åìó æå, ïî÷åìó æå óæå ïëà÷åò ñåðäöå?.. Íå ïîòîìó ëè, ÷òî âîçìîæíû îáà èñõîäà?
***
Îïÿòü íàä ïîëåì Êóëèêîâûì
Âçîøëà è ðàñòî÷èëàñü ìãëà…
…Ñ ïîëóíî÷è òó÷åé âîçíîñèëàñü
Êíÿæåñêàÿ ðàòü…
…òó÷åé ÷åðíîé
Äâèíóëàñü îðäà…
…Èäóò, èäóò èñïóãàííûå òó÷è,
Çàêàò â êðîâè…
…Íàø ïóòü – ñòðåëîé òàòàðñêîé äðåâíåé âîëè
Ïðîíçèë íàì ãðóäü…
Âîò êàêîâû äåêîðàöèè «âå÷íîãî áîÿ»: ñ ñåâåðà ò¸ìíàÿ òó÷à êíÿæåñêîé ðàòè, ñ þãà ò¸ìíàÿ òó÷à îðäû, ñ çàïàäà çàðóáåæíàÿ òåìåíü è êðîâàâûé çàêàò, ñ âîñòîêà äðåâíÿÿ ïàìÿòü î òàòàðñêèõ ñòðåëàõ, à íà ñàìîì ïîëå ìåæäó äâóìÿ îùåòèíèâøèìèñÿ ìå÷àìè àðìèÿìè ìãëà è ìãëà, è ìãëà.
È äâîå. Ïðèãíóâøèåñÿ ê ãðèâàì êîíåé… Êóäà ì÷àòñÿ îíè ñêâîçü êðîâü, ïûëü, ñêâîçü îãíè è êîâûëü? Ïî÷åìó:
 ñòåïíîì äûìó áëåñíåò ñâÿòîå çíàìÿ
È õàíñêîé ñàáëè ñòàëü…
Áëåñíåò è… ïðîïàäåò? Íåóæåëè ýòîìó òàòàðèíó ñ åãî ðóññêîé æåíîé íåò äåëà äî åù¸ îäíîé ëþäñêîé áèòâû? Íåóæåëè ó íèõ ñâîÿ äîëÿ, ñâîå ñëóæåíèå, ñâîé äîëã?
Íåóæåëè ïîáåäà íà Êóëèêîâîì ïîëå áóäåò çàâèñåòü ñîâñåì íå îò óäàðà Áîáðîêà?
*
*
*
ïåðâûé ðàç Êóëèêîâî ïîëå ïîáëàçíèëîñü Áëîêó åùå îñåíüþ 1901 ãîäà, â ïåðèîä “Ñòèõîâ î Ïðåêðàñíîé Äàìå”:
17.* «Òû ñòðàñòíî æäåøü. Òåáÿ çîâóò »
Òû ñòðàñòíî æäåøü. Òåáÿ çîâóò,
Íî ãîëîñà ìíå íå çíàêîìû,
Î÷àã îñòûë, òåáå ïðèþò
Ðîäíàÿ ñòåïü. Ëèøü â íåé òû äîìà.
Òàì âå÷åðåþùàÿ äàëü,
Òóìàíû, ïðèçðàêè, âèäåíüÿ,
Ìíå áåñïîêîéñòâî è ïå÷àëü,
Òåáå ïîêîé è ïðèìèðåíüå.
Î, æàëîê ÿ ïåðåä òîáîé!
Âñ¸ îáíèìàþ, âñåì âëàäåþ,
Õî÷ó âëàäåòü òîáîé îäíîé,
Íî íå ìîãó è íå óìåþ!
22 íîÿáðÿ 1901
è ðàç, ïðî÷èòàâ ýòî ñòèõîòâîðåíèå, ÿ íàøåë åùå îäíî ïðî÷òåíèå íàøåãî… Ýòî ìîíîëîã Ìàìàÿ. Ýòî Ìàìàé ãëÿäèò ñ Ïîëÿ ÷åðåç ðåêó è âèäèò Ðóñü:
Ðåêà ðàñêèíóëàñü. Òå÷åò, ãðóñòèò ëåíèâî
È ìîåò áåðåãà.
Íàä ñêóäíîé ãëèíîé æåëòîãî îáðûâà
 ñòåïè ãðóñòÿò ñòîãà.
È îáðàùàåòñÿ ê íåé, êàê ê æåíùèíå, êîòîðóþ õî÷åò:
Î, Ðóñü ìîÿ! Æåíà ìîÿ!..
êîòîðóþ õî÷åò âçÿòü. Ñäåëàòü æåíîé. Îí ïîíèìàåò, ÷òî ñ÷àñòüÿ ñ íåé åìó íå âèäàòü,
…È âå÷íûé áîé! Ïîêîé íàì òîëüêî ñíèòñÿ
Ñêâîçü êðîâü è ïûëü…
íî…
… Äî áîëè
Íàì ÿñåí äîëãèé ïóòü!
Íàø ïóòü – ñòðåëîé òàòàðñêîé äðåâíåé âîëè
Ïðîíçèë íàì ãðóäü.
È ïðåäñòàâëÿåò å¸ ñòåïíîé êîáûëèöåé:
È âå÷íûé áîé! Ïîêîé íàì òîëüêî ñíèòñÿ
Ñêâîçü êðîâü è ïûëü…
Ëåòèò, ëåòèò ñòåïíàÿ êîáûëèöà
È ìíåò êîâûëü…
È íåò êîíöà! Ìåëüêàþò âåðñòû, êðó÷è…
Îñòàíîâè!
Èäóò, èäóò èñïóãàííûå òó÷è,
Çàêàò â êðîâè!
Çàêàò â êðîâè! Èç ñåðäöà êðîâü ñòðóèòñÿ!
Ïëà÷ü, ñåðäöå, ïëà÷ü…
Ïîêîÿ íåò! Ñòåïíàÿ êîáûëèöà
Íåñåòñÿ âñêà÷ü!
…íåîáóçäàííîé êîáûëèöåé.
ïðè äàííîì ïðî÷òåíèè ïðîïàäàåò ïðÿìàÿ çàêîëüöîâàííîñòü öèêëà, è ñþæåò ðàçâîðà÷èâàåòñÿ òàê:
1. Ïðèáûòèå òàòàð (ìîíîëîã õàíà)
2. Ïðèáûòèå ðóññêèõ (ìîíîëîã ïðîñòîãî âîèíà)
3. Íî÷ü ïåðåä áèòâîé (ìîíîëîã ñâÿòîãî)
4. Áèòâà (ìîíîëîã çàáûâøåãî Òåáÿ)
5. ×åðåç âåêà îæèäàíèå íîâîé áèòâû (ìîíîëîã ðûöàðÿ èç Òàâåðíû / âèòÿçÿ áîãàòûðñêîé çàñòàâû)
Источник
На этой странице читайти стихи «На поле Куликовом» русского поэта Александра Блока, написанные в 1908 году.
1
Река раскинулась. Течет, грустит лениво
И моет берега.
Над скудной глиной желтого обрыва
В степи грустят стога.
О, Русь моя! Жена моя! До боли
Нам ясен долгий путь!
Наш путь – стрелой татарской древней воли
Пронзил нам грудь.
Наш путь – степной, наш путь – в тоске безбрежной –
В твоей тоске, о, Русь!
И даже мглы – ночной и зарубежной –
Я не боюсь.
Пусть ночь. Домчимся. Озарим кострами
Степную даль.
В степном дыму блеснет святое знамя
И ханской сабли сталь…
И вечный бой! Покой нам только снится
Сквозь кровь и пыль…
Летит, летит степная кобылица
И мнет ковыль…
И нет конца! Мелькают версты, кручи…
Останови!
Идут, идут испуганные тучи,
Закат в крови!
Закат в крови! Из сердца кровь струится!
Плачь, сердце, плачь…
Покоя нет! Степная кобылица
Несется вскачь!
7 июня 1908
2
Мы, сам-друг, над степью в полночь стали:
Не вернуться, не взглянуть назад.
За Непрядвой лебеди кричали,
И опять, опять они кричат…
На пути – горючий белый камень.
За рекой – поганая орда.
Светлый стяг над нашими полками
Не взыграет больше никогда.
И, к земле склонившись головою,
Говорит мне друг: “Остри свой меч,
Чтоб недаром биться с татарвою,
За святое дело мертвым лечь!”
Я – не первый воин, не последний,
Долго будет родина больна.
Помяни ж за раннею обедней
Мила друга, светлая жена!
8 июня 1908
3
В ночь, когда Мамай залег с ордою
Степи и мосты,
В темном поле были мы с Тобою,-
Разве знала Ты?
Перед Доном темным и зловещим,
Средь ночных полей,
Слышал я Твой голос сердцем вещим
В криках лебедей.
С полуночи тучей возносилась
Княжеская рать,
И вдали, вдали о стремя билась,
Голосила мать.
И, чертя круги, ночные птицы
Реяли вдали.
А над Русью тихие зарницы
Князя стерегли.
Орлий клёкот над татарским станом
Угрожал бедой,
А Непрядва убралась туманом,
Что княжна фатой.
И с туманом над Непрядвой спящей,
Прямо на меня
Ты сошла, в одежде свет струящей,
Не спугнув коня.
Серебром волны блеснула другу
На стальном мече,
Освежила пыльную кольчугу
На моем плече.
И когда, наутро, тучей черной
Двинулась орда,
Был в щите Твой лик нерукотворный
Светел навсегда.
14 июня 1908
4
Опять с вековою тоскою
Пригнулись к земле ковыли.
Опять за туманной рекою
Ты кличешь меня издали…
Умчались, пропали без вести
Степных кобылиц табуны,
Развязаны дикие страсти
Под игом ущербной луны.
И я с вековою тоскою,
Как волк под ущербной луной,
Не знаю, что делать с собою,
Куда мне лететь за тобой!
Я слушаю рокоты сечи
И трубные крики татар,
Я вижу над Русью далече
Широкий и тихий пожар.
Объятый тоскою могучей,
Я рыщу на белом коне…
Встречаются вольные тучи
Во мглистой ночной вышине.
Вздымаются светлые мысли
В растерзанном сердце моем,
И падают светлые мысли,
Сожженные темным огнем…
“Явись, мое дивное диво!
Быть светлым меня научи!”
Вздымается конская грива…
За ветром взывают мечи…
31 июля 1908
5
И мглою бед неотразимых
Грядущий день заволокло.
Вл. Соловьев
Опять над полем Куликовым
Взошла и расточилась мгла,
И, словно облаком суровым,
Грядущий день заволокла.
За тишиною непробудной,
За разливающейся мглой
Не слышно грома битвы чудной,
Не видно молньи боевой.
Но узнаю тебя, начало
Высоких и мятежных дней!
Над вражьим станом, как бывало,
И плеск и трубы лебедей.
Не может сердце жить покоем,
Недаром тучи собрались.
Доспех тяжел, как перед боем.
Теперь твой час настал.- Молись!
23 декабря 1908
Александр Блок. Стихотворения и поэмы.
Минск: Народная асвета, 1980.
Другие стихи Александра Блока
» На железной дороге
Под насыпью, во рву некошенном,
Лежит и смотрит, как живая,
В цветном платке, на косы брошенном,
Красивая и молодая….
» На Островах
Вновь оснежённые колонны,
Елагин мост и два огня.
И голос женщины влюбленный.
И хруст песка и храп коня….
» На снежном костре
И взвился костер высокий
Над распятым на кресте.
Равнодушны, снежнооки,
Ходят ночи в высоте….
» Настигнутый метелью
Вьюга пела.
И кололи снежные иглы.
И душа леденела.
Ты запрокинула голову в высь….
» Не доверяй своих дорог…
Не доверяй своих дорог
Толпе ласкателей несметной:
Они сломают твой чертог,
Погасят жертвенник заветный….
» Не затем величал я себя паладином…
Не затем величал я себя паладином,
Не затем ведь и ты приходила ко мне,
Чтобы только рыдать над потухшим камином,
Чтобы только плясать при умершем огне!…
Александр Блок
Источник