И снова бой покой нам только снится
Часть 1
Река раскинулась. Течет, грустит лениво
И моет берега.
Над скудной глиной желтого обрыва
В степи грустят стога.
О, Русь моя! Жена моя! До боли
Нам ясен долгий путь!
Наш путь — стрелой татарской древней воли
Пронзил нам грудь.
Наш путь — степной, наш путь — в тоске безбрежной —
В твоей тоске, о, Русь!
И даже мглы — ночной и зарубежной —
Я не боюсь.
Пусть ночь. Домчимся. Озарим кострами
Степную даль.
В степном дыму блеснет святое знамя
И ханской сабли сталь…
И вечный бой! Покой нам только снится
Сквозь кровь и пыль…
Летит, летит степная кобылица
И мнет ковыль…
И нет конца! Мелькают версты, кручи…
Останови!
Идут, идут испуганные тучи,
Закат в крови!
Закат в крови! Из сердца кровь струится!
Плачь, сердце, плачь…
Покоя нет! Степная кобылица
Несется вскачь!
Часть 2
Мы, сам-друг, над степью в полночь стали:
Не вернуться, не взглянуть назад.
За Непрядвой лебеди кричали,
И опять, опять они кричат…
На пути — горючий белый камень.
За рекой — поганая орда.
Светлый стяг над нашими полками
Не взыграет больше никогда.
И, к земле склонившись головою,
Говорит мне друг: «Остри свой меч,
Чтоб недаром биться с татарвою,
За святое дело мертвым лечь!»
Я — не первый воин, не последний,
Долго будет родина больна.
Помяни ж за раннею обедней
Мила друга, светлая жена!
Часть 3
В ночь, когда Мамай залег с ордою
Степи и мосты,
В темном поле были мы с Тобою, —
Разве знала Ты?
Перед Доном темным и зловещим,
Средь ночных полей,
Слышал я Твой голос сердцем вещим
В криках лебедей.
С полуно́чи тучей возносилась
Княжеская рать,
И вдали, вдали о стремя билась,
Голосила мать.
И, чертя круги, ночные птицы
Реяли вдали.
А над Русью тихие зарницы
Князя стерегли.
Орлий клёкот над татарским станом
Угрожал бедой,
А Непрядва убралась туманом,
Что княжна фатой.
И с туманом над Непрядвой спящей,
Прямо на меня
Ты сошла, в одежде свет струящей,
Не спугнув коня.
Серебром волны блеснула другу
На стальном мече,
Освежила пыльную кольчугу
На моем плече.
И когда, наутро, тучей черной
Двинулась орда,
Был в щите Твой лик нерукотворный
Светел навсегда.
Часть 4
Опять с вековою тоскою
Пригнулись к земле ковыли.
Опять за туманной рекою
Ты кличешь меня издали́…
Умчались, пропали без вести
Степных кобылиц табуны,
Развязаны дикие страсти
Под игом ущербной луны.
И я с вековою тоскою,
Как волк под ущербной луной,
Не знаю, что делать с собою,
Куда мне лететь за тобой!
Я слушаю рокоты сечи
И трубные крики татар,
Я вижу над Русью далече
Широкий и тихий пожар.
Объятый тоскою могучей,
Я рыщу на белом коне…
Встречаются вольные тучи
Во мглистой ночной вышине.
Вздымаются светлые мысли
В растерзанном сердце моем,
И падают светлые мысли,
Сожженные темным огнем…
«Явись, мое дивное диво!
Быть светлым меня научи!»
Вздымается конская грива…
За ветром взывают мечи…
Часть 5
Опять над полем Куликовым
Взошла и расточилась мгла,
И, словно облаком суровым,
Грядущий день заволокла.
За тишиною непробудной,
За разливающейся мглой
Не слышно грома битвы чудной,
Не видно молньи боевой.
Но узнаю тебя, начало
Высоких и мятежных дней!
Над вражьим станом, как бывало,
И плеск и трубы лебедей.
Не может сердце жить покоем,
Недаром тучи собрались.
Доспех тяжел, как перед боем.
Теперь твой час настал. — Молись!
1908 г.
Источник
Часть 1
Река раскинулась. Течет, грустит лениво
И моет берега.
Над скудной глиной желтого обрыва
В степи грустят стога.
О, Русь моя! Жена моя! До боли
Нам ясен долгий путь!
Наш путь — стрелой татарской древней воли
Пронзил нам грудь.
Наш путь — степной, наш путь — в тоске безбрежной —
В твоей тоске, о, Русь!
И даже мглы — ночной и зарубежной —
Я не боюсь.
Пусть ночь. Домчимся. Озарим кострами
Степную даль.
В степном дыму блеснет святое знамя
И ханской сабли сталь…
И вечный бой! Покой нам только снится
Сквозь кровь и пыль…
Летит, летит степная кобылица
И мнет ковыль…
И нет конца! Мелькают версты, кручи…
Останови!
Идут, идут испуганные тучи,
Закат в крови!
Закат в крови! Из сердца кровь струится!
Плачь, сердце, плачь…
Покоя нет! Степная кобылица
Несется вскачь!
Часть 2
Мы, сам-друг, над степью в полночь стали:
Не вернуться, не взглянуть назад.
За Непрядвой лебеди кричали,
И опять, опять они кричат…
На пути — горючий белый камень.
За рекой — поганая орда.
Светлый стяг над нашими полками
Не взыграет больше никогда.
И, к земле склонившись головою,
Говорит мне друг: «Остри свой меч,
Чтоб недаром биться с татарвою,
За святое дело мертвым лечь!»
Я — не первый воин, не последний,
Долго будет родина больна.
Помяни ж за раннею обедней
Мила друга, светлая жена!
Часть 3
В ночь, когда Мамай залег с ордою
Степи и мосты,
В темном поле были мы с Тобою, —
Разве знала Ты?
Перед Доном темным и зловещим,
Средь ночных полей,
Слышал я Твой голос сердцем вещим
В криках лебедей.
С полуно’чи тучей возносилась
Княжеская рать,
И вдали, вдали о стремя билась,
Голосила мать.
И, чертя круги, ночные птицы
Реяли вдали.
А над Русью тихие зарницы
Князя стерегли.
Орлий клёкот над татарским станом
Угрожал бедой,
А Непрядва убралась туманом,
Что княжна фатой.
И с туманом над Непрядвой спящей,
Прямо на меня
Ты сошла, в одежде свет струящей,
Не спугнув коня.
Серебром волны блеснула другу
На стальном мече,
Освежила пыльную кольчугу
На моем плече.
И когда, наутро, тучей черной
Двинулась орда,
Был в щите Твой лик нерукотворный
Светел навсегда.
Часть 4
Опять с вековою тоскою
Пригнулись к земле ковыли.
Опять за туманной рекою
Ты кличешь меня издали’…
Умчались, пропали без вести
Степных кобылиц табуны,
Развязаны дикие страсти
Под игом ущербной луны.
И я с вековою тоскою,
Как волк под ущербной луной,
Не знаю, что делать с собою,
Куда мне лететь за тобой!
Я слушаю рокоты сечи
И трубные крики татар,
Я вижу над Русью далече
Широкий и тихий пожар.
Объятый тоскою могучей,
Я рыщу на белом коне…
Встречаются вольные тучи
Во мглистой ночной вышине.
Вздымаются светлые мысли
В растерзанном сердце моем,
И падают светлые мысли,
Сожженные темным огнем…
«Явись, мое дивное диво!
Быть светлым меня научи!»
Вздымается конская грива…
За ветром взывают мечи…
Часть 5
Опять над полем Куликовым
Взошла и расточилась мгла,
И, словно облаком суровым,
Грядущий день заволокла.
За тишиною непробудной,
За разливающейся мглой
Не слышно грома битвы чудной,
Не видно молньи боевой.
Но узнаю тебя, начало
Высоких и мятежных дней!
Над вражьим станом, как бывало,
И плеск и трубы лебедей.
Не может сердце жить покоем,
Недаром тучи собрались.
Доспех тяжел, как перед боем.
Теперь твой час настал. — Молись!
Анализ цикла стихотворений «На поле Куликовом» Блока
Поэт-символист А. Блок – ключевая фигура русской поэзии начала XX века. На протяжении всей жизни его взгляды кардинально менялись, что неизменно отражалось в творчестве. Революция 1905 г. оказала большое влияние на мировоззрение Блока. Революционные убеждения поэта были серьезно поколеблены ужасом от кровавых событий. Он переосмысливает свой взгляд на историю и судьбу России. Результатом этого становится патриотический цикл «Родина», который включает в себя стихотворение «На поле Куликовом» (1908 г.).
Центральный образ произведения – Куликовское поле, ставшее символом героической победы объединенного русского войска над ненавистной Золотой Ордой. Эта победа, в конечном счете, привела к окончательному избавлению от татаро-монгольского ига. Также она способствовала объединению Руси и созданию единого Московского государства. В более широком смысле Куликовская битва считается победой добра над злом.
В начале стихотворения Блок дает общую картину героического прошлого своей страны. Русь ассоциируется у поэта с образом «степной кобылицы», которая никогда не прекращает свой стремительный бег. Постоянные набеги кочевников приводят к тому, что русские воины проводят большую часть жизни в седле с оружием в руках. Центральная фраза, отражающая это состояние, стала крылатой – «Покой нам только снится».
Блок не описывает саму битву, для него больше важна подготовка к ней, стремление воинов отдать жизнь за свободу и независимость своей Отчизны. Во второй части Блок вводит пророческое замечание лирического героя – «Долго будет родина больна». Автор расширяет описание исторического события до масштабного анализа всей русской истории. Победа на Куликовском поле и свержение ига не принесут покоя русским людям. Еще неоднократно Россия будет находиться в условиях смертельной опасности, исходящей от внешних и внутренних врагов.
В центральной части цикла появляется символ Богородицы, олицетворяющей собой главную защиту России. Ее незримое присутствие придает воинам силы в решающей битве. Священный свет «лика нерукотворного» побеждает тьму и мрак, наполняет сердца мужеством и отвагой.
В финале Блок описывает современное ему состояние России. Революционные настроения он воспринимает с огромной тревогой, они напоминают ему разгорающийся вдалеке «широкий и тихий пожар». Над Куликовским полем вновь собираются тучи. Вторжение темных сил должно вот-вот состояться. Автор надеется, что священные заветы предков помогут русским людям одержать победу над очередным врагом. Залогом победы он считает обращение к вере и заканчивает произведение призывом: «Молись!»
Источник
Рубрика “Лучшее из лучшего” будет включать в себя самые успешные стихотворения, романы, рассказы, пьесы и другие произведения литературных гениев прошлых веков, прочитав их, вы будете лучше понимать личность автора, и поймете, близки ли вы к его творчеству.
Сегодня я буду писать об Иосифе Бродском (1940-1966) – русский и американский поэт, публицист, переводчик, получивший Нобелевскую премию по литературе (1987). Многие из нас знают этого великого человека, но не очень знакомы с его творчеством, поэтому… Лучшие стихотворения Иосифа Бродского:
Пилигримы
Мимо ристалищ, капищ,
мимо храмов и баров,
мимо шикарных кладбищ,
мимо больших базаров,
мира и горя мимо,
мимо Мекки и Рима,
синим солнцем палимы,
идут по земле пилигримы.
Увечны они, горбаты,
голодны, полуодеты,
глаза их полны заката,
сердца их полны рассвета.
За ними поют пустыни,
вспыхивают зарницы,
звезды горят над ними,
и хрипло кричат им птицы:
что мир останется прежним,
да, останется прежним,
ослепительно снежным,
и сомнительно нежным,
мир останется лживым,
мир останется вечным,
может быть, постижимым,
но все-таки бесконечным.
И, значит, не будет толка
от веры в себя да в Бога.
…И, значит, остались только
иллюзия и дорога.
И быть над землей закатам,
и быть над землей рассветам.
Удобрить ее солдатам.
Одобрить ее поэтам.
1958
Я вас любил. Любовь еще…
Я вас любил. Любовь еще (возможно,
что просто боль) сверлит мои мозги.
Все разлетелось к черту на куски.
Я застрелиться пробовал, но сложно
с оружием. И далее: виски:
в который вдарить? Портила не дрожь, но
задумчивость. Черт! Все не по-людски!
Я вас любил так сильно, безнадежно,
как дай вам Бог другими — но не даст!
Он, будучи на многое горазд,
не сотворит — по Пармениду — дважды
сей жар в крови, ширококостный хруст,
чтоб пломбы в пасти плавились от жажды
коснуться — «бюст» зачеркиваю — уст!
1974
Одиночество
Когда теряет равновесие
твоё сознание усталое,
когда ступеньки этой лестницы
уходят из под ног,
как палуба,
когда плюёт на человечество
твоё ночное одиночество, —
ты можешь
размышлять о вечности
и сомневаться в непорочности
идей, гипотез, восприятия
произведения искусства,
и — кстати — самого зачатия
Мадонной сына Иисуса.
Но лучше поклоняться данности
с глубокими её могилами,
которые потом,
за давностью,
покажутся такими милыми.
Да.
Лучше поклоняться данности
с короткими её дорогами,
которые потом
до странности
покажутся тебе
широкими,
покажутся большими,
пыльными,
усеянными компромиссами,
покажутся большими крыльями,
покажутся большими птицами.
Да. Лучше поклонятся данности
с убогими её мерилами,
которые потом до крайности,
послужат для тебя перилами
(хотя и не особо чистыми),
удерживающими в равновесии
твои хромающие истины
на этой выщербленной лестнице.
1959
Postscriptum
Как жаль, что тем, чем стало для меня
твоё существование, не стало
моё существование для тебя.
…В который раз на старом пустыре
я запускаю в проволочный космос
свой медный грош, увенчанный гербом,
в отчаянной попытке возвеличить
момент соединения… Увы,
тому, кто не умеет заменить
собой весь мир, обычно остается
крутить щербатый телефонный диск,
как стол на спиритическом сеансе,
покуда призрак не ответит эхом
последним воплям зуммера в ночи.
1967
И вечный бой…
И вечный бой.
Покой нам только снится.
И пусть ничто
не потревожит сны.
Седая ночь,
и дремлющие птицы
качаются от синей тишины.
И вечный бой.
Атаки на рассвете.
И пули,
разучившиеся петь,
кричали нам,
что есть еще Бессмертье…
… А мы хотели просто уцелеть.
Простите нас.
Мы до конца кипели,
и мир воспринимали,
как бруствер.
Сердца рвались,
метались и храпели,
как лошади,
попав под артобстрел.
…Скажите… там…
чтоб больше не будили.
Пускай ничто
не потревожит сны.
…Что из того,
что мы не победили,
что из того,
что не вернулись мы?..
1962
Сонет
Переживи всех.
Переживи вновь,
словно они – снег,
пляшущий снег снов.
Переживи углы.
Переживи углом.
Перевяжи узлы
между добром и злом.
Но переживи миг.
И переживи век.
Переживи крик.
Переживи смех.
Переживи стих.
Переживи всех.
1962
————————————————————————————————-
Какие стихотворения Бродского нравятся вам? Пишите в комментариях и подписывайтесь на мой канал! 🙂
Источник
На этой странице читайти стихи «На поле Куликовом» русского поэта Александра Блока, написанные в 1908 году.
1
Река раскинулась. Течет, грустит лениво
И моет берега.
Над скудной глиной желтого обрыва
В степи грустят стога.
О, Русь моя! Жена моя! До боли
Нам ясен долгий путь!
Наш путь – стрелой татарской древней воли
Пронзил нам грудь.
Наш путь – степной, наш путь – в тоске безбрежной –
В твоей тоске, о, Русь!
И даже мглы – ночной и зарубежной –
Я не боюсь.
Пусть ночь. Домчимся. Озарим кострами
Степную даль.
В степном дыму блеснет святое знамя
И ханской сабли сталь…
И вечный бой! Покой нам только снится
Сквозь кровь и пыль…
Летит, летит степная кобылица
И мнет ковыль…
И нет конца! Мелькают версты, кручи…
Останови!
Идут, идут испуганные тучи,
Закат в крови!
Закат в крови! Из сердца кровь струится!
Плачь, сердце, плачь…
Покоя нет! Степная кобылица
Несется вскачь!
7 июня 1908
2
Мы, сам-друг, над степью в полночь стали:
Не вернуться, не взглянуть назад.
За Непрядвой лебеди кричали,
И опять, опять они кричат…
На пути – горючий белый камень.
За рекой – поганая орда.
Светлый стяг над нашими полками
Не взыграет больше никогда.
И, к земле склонившись головою,
Говорит мне друг: “Остри свой меч,
Чтоб недаром биться с татарвою,
За святое дело мертвым лечь!”
Я – не первый воин, не последний,
Долго будет родина больна.
Помяни ж за раннею обедней
Мила друга, светлая жена!
8 июня 1908
3
В ночь, когда Мамай залег с ордою
Степи и мосты,
В темном поле были мы с Тобою,-
Разве знала Ты?
Перед Доном темным и зловещим,
Средь ночных полей,
Слышал я Твой голос сердцем вещим
В криках лебедей.
С полуночи тучей возносилась
Княжеская рать,
И вдали, вдали о стремя билась,
Голосила мать.
И, чертя круги, ночные птицы
Реяли вдали.
А над Русью тихие зарницы
Князя стерегли.
Орлий клёкот над татарским станом
Угрожал бедой,
А Непрядва убралась туманом,
Что княжна фатой.
И с туманом над Непрядвой спящей,
Прямо на меня
Ты сошла, в одежде свет струящей,
Не спугнув коня.
Серебром волны блеснула другу
На стальном мече,
Освежила пыльную кольчугу
На моем плече.
И когда, наутро, тучей черной
Двинулась орда,
Был в щите Твой лик нерукотворный
Светел навсегда.
14 июня 1908
4
Опять с вековою тоскою
Пригнулись к земле ковыли.
Опять за туманной рекою
Ты кличешь меня издали…
Умчались, пропали без вести
Степных кобылиц табуны,
Развязаны дикие страсти
Под игом ущербной луны.
И я с вековою тоскою,
Как волк под ущербной луной,
Не знаю, что делать с собою,
Куда мне лететь за тобой!
Я слушаю рокоты сечи
И трубные крики татар,
Я вижу над Русью далече
Широкий и тихий пожар.
Объятый тоскою могучей,
Я рыщу на белом коне…
Встречаются вольные тучи
Во мглистой ночной вышине.
Вздымаются светлые мысли
В растерзанном сердце моем,
И падают светлые мысли,
Сожженные темным огнем…
“Явись, мое дивное диво!
Быть светлым меня научи!”
Вздымается конская грива…
За ветром взывают мечи…
31 июля 1908
5
И мглою бед неотразимых
Грядущий день заволокло.
Вл. Соловьев
Опять над полем Куликовым
Взошла и расточилась мгла,
И, словно облаком суровым,
Грядущий день заволокла.
За тишиною непробудной,
За разливающейся мглой
Не слышно грома битвы чудной,
Не видно молньи боевой.
Но узнаю тебя, начало
Высоких и мятежных дней!
Над вражьим станом, как бывало,
И плеск и трубы лебедей.
Не может сердце жить покоем,
Недаром тучи собрались.
Доспех тяжел, как перед боем.
Теперь твой час настал.- Молись!
23 декабря 1908
Александр Блок. Стихотворения и поэмы.
Минск: Народная асвета, 1980.
Другие стихи Александра Блока
» На железной дороге
Под насыпью, во рву некошенном,
Лежит и смотрит, как живая,
В цветном платке, на косы брошенном,
Красивая и молодая….
» На Островах
Вновь оснежённые колонны,
Елагин мост и два огня.
И голос женщины влюбленный.
И хруст песка и храп коня….
» На снежном костре
И взвился костер высокий
Над распятым на кресте.
Равнодушны, снежнооки,
Ходят ночи в высоте….
» Настигнутый метелью
Вьюга пела.
И кололи снежные иглы.
И душа леденела.
Ты запрокинула голову в высь….
» Не доверяй своих дорог…
Не доверяй своих дорог
Толпе ласкателей несметной:
Они сломают твой чертог,
Погасят жертвенник заветный….
» Не затем величал я себя паладином…
Не затем величал я себя паладином,
Не затем ведь и ты приходила ко мне,
Чтобы только рыдать над потухшим камином,
Чтобы только плясать при умершем огне!…
Александр Блок
Источник
Ðåêà ðàñêèíóëàñü. Òå÷åò, ãðóñòèò ëåíèâî
È ìîåò áåðåãà.
Íàä ñêóäíîé ãëèíîé æåëòîãî îáðûâà
 ñòåïè ãðóñòÿò ñòîãà.
Î, Ðóñü ìîÿ! Æåíà ìîÿ! Äî áîëè
Íàì ÿñåí äîëãèé ïóòü!
Íàø ïóòü – ñòðåëîé òàòàðñêîé äðåâíåé âîëè
Ïðîíçèë íàì ãðóäü.
Íàø ïóòü – ñòåïíîé, íàø ïóòü – â òîñêå áåçáðåæíîé –
 òâîåé òîñêå, î, Ðóñü!
È äàæå ìãëû – íî÷íîé è çàðóáåæíîé –
ß íå áîþñü.
Ïóñòü íî÷ü. Äîì÷èìñÿ. Îçàðèì êîñòðàìè
Ñòåïíóþ äàëü.
 ñòåïíîì äûìó áëåñíåò ñâÿòîå çíàìÿ
È õàíñêîé ñàáëè ñòàëü…
È âå÷íûé áîé! Ïîêîé íàì òîëüêî ñíèòñÿ
Ñêâîçü êðîâü è ïûëü…
Ëåòèò, ëåòèò ñòåïíàÿ êîáûëèöà
È ìíåò êîâûëü…
È íåò êîíöà! Ìåëüêàþò âåðñòû, êðó÷è…
Îñòàíîâè!
Èäóò, èäóò èñïóãàííûå òó÷è,
Çàêàò â êðîâè!
Çàêàò â êðîâè! Èç ñåðäöà êðîâü ñòðóèòñÿ!
Ïëà÷ü, ñåðäöå, ïëà÷ü…
Ïîêîÿ íåò! Ñòåïíàÿ êîáûëèöà
Íåñåòñÿ âñêà÷ü!
7 èþíÿ 1908
Íó, âîò ìû è äîáðàëèñü äî ïåðâîãî ñòèõîòâîðåíèÿ. Ñàìîãî çíàìåíèòîãî. Ñàìîãî íåïîíÿòîãî.
 òîì, ÷òî åãî ïåðâîå! ÿ ÷èòàþ ïîñëåäíèì, îñîáîãî ïðîòèâîðå÷èÿ íåò.
Ïîìíèòå âî âòîðîì ñòèõîòâîðåíèè?
Çà Íåïðÿäâîé ëåáåäè êðè÷àëè,
È îïÿòü, îïÿòü îíè êðè÷àò…
Ïîìíèòå â ÷åòâ¸ðòîì ñòèõîòâîðåíèè?
Îïÿòü ñ âåêîâîþ òîñêîþ
Ïðèãíóëèñü ê çåìëå êîâûëè.
Îïÿòü çà òóìàííîé ðåêîþ
Òû êëè÷åøü ìåíÿ èçäàëè…
Ïîìíèòå â ïÿòîì ñòèõîòâîðåíèè?
Îïÿòü íàä ïîëåì Êóëèêîâûì
Âçîøëà è ðàñòî÷èëàñü ìãëà,
Äà è â òðåòüåì… Â í¸ì íåò íè ñëîâà «îïÿòü», íè «ñíîâà». Íî â í¸ì ðå÷ü âîèíà, «ñâÿòîãî âîèíà», âñïîìèíàþùåãî î áèòâå. Î êîíêðåòíîé áèòâå íî îäíîé èç. Î áèòâå «íå ïåðâîé, íå ïîñëåäíåé».
È öèêë çàêîëüöîâàí. Ïåðâîå ñòèõîòâîðåíèå íà÷èíàåòñÿ òàì, ãäå êîí÷àåòñÿ ïîñëåäíåå.
Ïîìíèòå?
Òåïåðü òâîé ÷àñ íàñòàë.- Ìîëèñü!
Âñïîìíèëè? È ÷èòàéòå äàëüøå:
Ðåêà ðàñêèíóëàñü. Òå÷åò, ãðóñòèò ëåíèâî
È ìîåò áåðåãà.
Íàä ñêóäíîé ãëèíîé æåëòîãî îáðûâà
 ñòåïè ãðóñòÿò ñòîãà.
Åù¸ îäèí âîèí ì÷èòñÿ íà ìåñòî âå÷íîé áèòâû íà Êóëèêîâî ïîëå.
Ïîñëåäóåì çà íèì. È ïðîñëåäèâ, êàê «ìåëüêàþò â¸ðñòû, êðó÷è…», óâèäèì, ÷òî åñëè â ïåðâîé ñòðîôå, ãäå «ñòîãà ãðóñòÿò» ýòî åù¸ íàø ïåéçàæ (ïîìíèòå: «Åñòü â ðóññêîé ïðèðîäå óñòàëàÿ íåæíîñòü»), òî êîâûëüíàÿ ñòåïü óæå ñòåïü íå ðóññêàÿ… Ïî êðàéíåé ìåðå â òàêîâîé îíà åù¸ íå áûëà â XIV âåêå.
È äàâàéòå-êà ïðèñìîòðèìñÿ ê ýòîìó âîèíó.
Âî-ïåðâûõ, îí è ñàì íå ðóññêèé. Îí òàòàðèí. Ïîòîìó ÷òî ïóòü åãî «ñòåïíîé». Ïîòîìó «òàòàðñêàÿ äðåâíÿÿ âîëÿ» ïðîíçèëà åãî ãðóäü. Ïîòîìó ÷òî, ïåðåïðàâèâøèñü ÷åðåç ïîãðàíè÷íóþ ðå÷êó, îí îãëÿíóëñÿ íà ðóññêóþ çåìëþ, âçäîõíóë:
Ðåêà ðàñêèíóëàñü. Òå÷åò, ãðóñòèò ëåíèâî
È ìîåò áåðåãà.
Íàä ñêóäíîé ãëèíîé æåëòîãî îáðûâà
 ñòåïè ãðóñòÿò ñòîãà.
âçäîõíóë è îòâåðíóëñÿ. È ïåðåä íèì è «ïóòü ñòåïíîé», è «ñòåïíàÿ äàëü», è «ñòåïíàÿ êîáûëèöà», è «ñòåïíîé äûì», ïåðåä íèì ðîäèíà. Îí âåðíóëñÿ. Èç ýìèãðàöèè? Èçãíàíèÿ? Îáó÷åíèÿ? Ñëóæåíèÿ? îí âåðíóëñÿ! «è äûì îòå÷åñòâà íàì ñëàäîê è ïðèÿòåí».
È äëÿ íåãî íà÷èíàåòñÿ èñòèííàÿ æèçíü «âå÷íûé áîé».
Âî-âòîðûõ, âåðíóëñÿ îí íå îäèí. Ïóòü ñâîé îí íàçûâàåò «íàøèì». È íå ÿ «äîì÷óñü è îçàðþ êîñòðàìè», à ìû «äîì÷èìñÿ», ìû «îçàðèì êîñòðàìè». È «êîáûëèöà», êîòîðàÿ «ìí¸ò êîâûëü» íå åãî. Îí ñìîòðèò íà íåå, îí âèäèò, êàê îíà «ëåòèò, ëåòèò» ñî ñòîðîíû. Äà è êîáûëèöà â òå âðåìåíà ñðåäñòâî ïåðåäâèæåíèÿ íå ìóæ÷èíû-âîèíà. Æåíùèíû. «Æåíû ìîåé». Ðóññêîé æåíû. Êîòîðàÿ ïîñëå ïåðåïðàâû ÷åðåç ãðàíèöó ñòàëà ïîñëåäíèì, ÷òî äëÿ íåãî îò Ðóñè îñòàëîñü, êîòîðóþ îí è íàçûâàåò: «Ðóñü ìîÿ».
Èòàê, ãåðîé ñòèõîòâîðåíèÿ íå ñóìàñøåäøèé, ïðîêëàìèðóþùèé, ÷òî Ðóñü åãî æåíà, îí ïðîñòî ëþáÿùèé: «òû äëÿ ìåíÿ Ðóñü! Æåíà ìîÿ».
À âîò â ñëåäóþùåé ñòðîôå…
Íàø ïóòü – ñòåïíîé, íàø ïóòü – â òîñêå áåçáðåæíîé –
 òâîåé òîñêå, î, Ðóñü!
È äàæå ìãëû – íî÷íîé è çàðóáåæíîé –
ß íå áîþñü.
…Ðóñü ýòî óæå òåððèòîðèÿ, ñòðàíà. Ïîòîìó ÷òî îíà ïðîòèâîñòîèò äðóãèì ñòðàíàì, äðóãèì îáðàçàì æèçíè å¸ «òîñêà áåçáðåæíàÿ» (êàê è å¸ «ëåíèâàÿ ãðóñòü») ïðîòèâîñòîèò êàê «ñòåïíîìó ïóòè», òàê è «çàðóáåæíîé ìãëå». Ïðè÷¸ì «ñòåïíîé ïóòü» ãåðîåì ñòèõîòâîðåíèÿ ðàññìàòðèâàåòñÿ è êàê âûõîä èç «òîñêè», è êàê çàùèòà îò «ìãëû». Ðóñü ýòîé ñòðîôû òà ñàìàÿ, ÷òî è:
À íàä Ðóñüþ òèõèå çàðíèöû
Êíÿçÿ ñòåðåãëè.
È åùå ðàç âåðí¸ìñÿ ê ýòîé çíàìåíèòîé ñòðîêå:
Î, Ðóñü ìîÿ! Æåíà ìîÿ!
«Æåíà ìîÿ». Ïî÷åìó ñ çàãëàâíîé áóêâû? Òîëüêî ëè ïîòîìó, ÷òî îíà ïîñëå âîñêëèöàòåëüíîãî çíàêà?
Ïîìíèòå âî âòîðîì ñòèõîòâîðåíèè:
Ïîìÿíè æ çà ðàííåþ îáåäíåé
Ìèëà äðóãà, ñâåòëàÿ æåíà!
Çäåñü áóêâà ìàëåíüêàÿ. Òî åñòü õîòü æåíà è ñâåòëàÿ, íî îíà íîðìàëüíàÿ, çåìíàÿ, çàêîííàÿ, âåí÷àííàÿ æåíà. È ãåðîé ãîòîâèòñÿ ê ñìåðòè. È îí ïîãèáíåò.
À â òðåòüåì ñòèõîòâîðåíèè…
È êîãäà, íàóòðî, òó÷åé ÷åðíîé
Äâèíóëàñü îðäà,
Áûë â ùèòå Òâîé ëèê íåðóêîòâîðíûé
Ñâåòåë íàâñåãäà.
…ãåðîé íå òîëüêî âûæèë îí æå ðàññêàçûâàåò îá óæå ïðîøåäøåé áèòâå íî è ïîáåäèë. Ïîáåäèë! âåäü ðàññêàç âåä¸ò îí ñ ãîðäîñòüþ èñïîëíåííîãî äîëãà. À ïîáåäèë îí åù¸ è ïîòîìó, ÷òî ýòà Æåíà íå èç ãëèíû èëè ïëîòè.
«Òû» áóäåò ãåðîèíåé è ÷åòâåðòîãî ñòèõîòâîðåíèÿ:
Òû êëè÷åøü ìåíÿ èçäàëè…
Íî â í¸ì î ïîáåäå è ðå÷è íåò. Ïîòîìó ÷òî…
È ÿ ñ âåêîâîþ òîñêîþ,
Êàê âîëê ïîä óùåðáíîé ëóíîé,
Íå çíàþ, ÷òî äåëàòü ñ ñîáîþ,
Êóäà ìíå ëåòåòü çà òîáîé!
…ïîòîìó ÷òî «Òû» îáåðíóëîñü «òîáîé», ïðîñòî æåíùèíîé, æåíîé, êîòîðàÿ… «…÷àñ íàñòàë è òû óøëà èç äîìó».
È åùå îäíî… åùå ðàç âñïîìíèòå áîãèíþ èç òðåòüåãî ñòèõîòâîðåíèÿ:
È ñ òóìàíîì íàä Íåïðÿäâîé ñïÿùåé,
Ïðÿìî íà ìåíÿ
Òû ñîøëà…
È âñïîìíèòå, òó, ïðîñòóþ èç ÷åòâ¸ðòîãî:
Îïÿòü çà òóìàííîé ðåêîþ
Òû êëè÷åøü ìåíÿ èçäàëè…
À çäåñü?
Î, Ðóñü ìîÿ! Æåíà ìîÿ!
Êàêàÿ áóêîâêà ïðÿ÷åòñÿ â ýòèõ ãðàììàòè÷åñêèõ õèòðîñïëåòåíèÿõ? Çàãëàâíàÿ? Ìàëåíüêàÿ? Âåäü õîòü æåíùèíà åù¸ ðÿäîì, õîòü îíà åù¸ ñîãëàñíà íà ñòåïíîé ïóòü, íà «âå÷íûé áîé», íî ïî÷åìó æå, ïî÷åìó æå óæå ïëà÷åò ñåðäöå?.. Íå ïîòîìó ëè, ÷òî âîçìîæíû îáà èñõîäà?
***
Îïÿòü íàä ïîëåì Êóëèêîâûì
Âçîøëà è ðàñòî÷èëàñü ìãëà…
…Ñ ïîëóíî÷è òó÷åé âîçíîñèëàñü
Êíÿæåñêàÿ ðàòü…
…òó÷åé ÷åðíîé
Äâèíóëàñü îðäà…
…Èäóò, èäóò èñïóãàííûå òó÷è,
Çàêàò â êðîâè…
…Íàø ïóòü – ñòðåëîé òàòàðñêîé äðåâíåé âîëè
Ïðîíçèë íàì ãðóäü…
Âîò êàêîâû äåêîðàöèè «âå÷íîãî áîÿ»: ñ ñåâåðà ò¸ìíàÿ òó÷à êíÿæåñêîé ðàòè, ñ þãà ò¸ìíàÿ òó÷à îðäû, ñ çàïàäà çàðóáåæíàÿ òåìåíü è êðîâàâûé çàêàò, ñ âîñòîêà äðåâíÿÿ ïàìÿòü î òàòàðñêèõ ñòðåëàõ, à íà ñàìîì ïîëå ìåæäó äâóìÿ îùåòèíèâøèìèñÿ ìå÷àìè àðìèÿìè ìãëà è ìãëà, è ìãëà.
È äâîå. Ïðèãíóâøèåñÿ ê ãðèâàì êîíåé… Êóäà ì÷àòñÿ îíè ñêâîçü êðîâü, ïûëü, ñêâîçü îãíè è êîâûëü? Ïî÷åìó:
 ñòåïíîì äûìó áëåñíåò ñâÿòîå çíàìÿ
È õàíñêîé ñàáëè ñòàëü…
Áëåñíåò è… ïðîïàäåò? Íåóæåëè ýòîìó òàòàðèíó ñ åãî ðóññêîé æåíîé íåò äåëà äî åù¸ îäíîé ëþäñêîé áèòâû? Íåóæåëè ó íèõ ñâîÿ äîëÿ, ñâîå ñëóæåíèå, ñâîé äîëã?
Íåóæåëè ïîáåäà íà Êóëèêîâîì ïîëå áóäåò çàâèñåòü ñîâñåì íå îò óäàðà Áîáðîêà?
*
*
*
ïåðâûé ðàç Êóëèêîâî ïîëå ïîáëàçíèëîñü Áëîêó åùå îñåíüþ 1901 ãîäà, â ïåðèîä “Ñòèõîâ î Ïðåêðàñíîé Äàìå”:
17.* «Òû ñòðàñòíî æäåøü. Òåáÿ çîâóò »
Òû ñòðàñòíî æäåøü. Òåáÿ çîâóò,
Íî ãîëîñà ìíå íå çíàêîìû,
Î÷àã îñòûë, òåáå ïðèþò
Ðîäíàÿ ñòåïü. Ëèøü â íåé òû äîìà.
Òàì âå÷åðåþùàÿ äàëü,
Òóìàíû, ïðèçðàêè, âèäåíüÿ,
Ìíå áåñïîêîéñòâî è ïå÷àëü,
Òåáå ïîêîé è ïðèìèðåíüå.
Î, æàëîê ÿ ïåðåä òîáîé!
Âñ¸ îáíèìàþ, âñåì âëàäåþ,
Õî÷ó âëàäåòü òîáîé îäíîé,
Íî íå ìîãó è íå óìåþ!
22 íîÿáðÿ 1901
è ðàç, ïðî÷èòàâ ýòî ñòèõîòâîðåíèå, ÿ íàøåë åùå îäíî ïðî÷òåíèå íàøåãî… Ýòî ìîíîëîã Ìàìàÿ. Ýòî Ìàìàé ãëÿäèò ñ Ïîëÿ ÷åðåç ðåêó è âèäèò Ðóñü:
Ðåêà ðàñêèíóëàñü. Òå÷åò, ãðóñòèò ëåíèâî
È ìîåò áåðåãà.
Íàä ñêóäíîé ãëèíîé æåëòîãî îáðûâà
 ñòåïè ãðóñòÿò ñòîãà.
È îáðàùàåòñÿ ê íåé, êàê ê æåíùèíå, êîòîðóþ õî÷åò:
Î, Ðóñü ìîÿ! Æåíà ìîÿ!..
êîòîðóþ õî÷åò âçÿòü. Ñäåëàòü æåíîé. Îí ïîíèìàåò, ÷òî ñ÷àñòüÿ ñ íåé åìó íå âèäàòü,
…È âå÷íûé áîé! Ïîêîé íàì òîëüêî ñíèòñÿ
Ñêâîçü êðîâü è ïûëü…
íî…
… Äî áîëè
Íàì ÿñåí äîëãèé ïóòü!
Íàø ïóòü – ñòðåëîé òàòàðñêîé äðåâíåé âîëè
Ïðîíçèë íàì ãðóäü.
È ïðåäñòàâëÿåò å¸ ñòåïíîé êîáûëèöåé:
È âå÷íûé áîé! Ïîêîé íàì òîëüêî ñíèòñÿ
Ñêâîçü êðîâü è ïûëü…
Ëåòèò, ëåòèò ñòåïíàÿ êîáûëèöà
È ìíåò êîâûëü…
È íåò êîíöà! Ìåëüêàþò âåðñòû, êðó÷è…
Îñòàíîâè!
Èäóò, èäóò èñïóãàííûå òó÷è,
Çàêàò â êðîâè!
Çàêàò â êðîâè! Èç ñåðäöà êðîâü ñòðóèòñÿ!
Ïëà÷ü, ñåðäöå, ïëà÷ü…
Ïîêîÿ íåò! Ñòåïíàÿ êîáûëèöà
Íåñåòñÿ âñêà÷ü!
…íåîáóçäàííîé êîáûëèöåé.
ïðè äàííîì ïðî÷òåíèè ïðîïàäàåò ïðÿìàÿ çàêîëüöîâàííîñòü öèêëà, è ñþæåò ðàçâîðà÷èâàåòñÿ òàê:
1. Ïðèáûòèå òàòàð (ìîíîëîã õàíà)
2. Ïðèáûòèå ðóññêèõ (ìîíîëîã ïðîñòîãî âîèíà)
3. Íî÷ü ïåðåä áèòâîé (ìîíîëîã ñâÿòîãî)
4. Áèòâà (ìîíîëîã çàáûâøåãî Òåáÿ)
5. ×åðåç âåêà îæèäàíèå íîâîé áèòâû (ìîíîëîã ðûöàðÿ èç Òàâåðíû / âèòÿçÿ áîãàòûðñêîé çàñòàâû)
Источник