Ей снится что она по прежнему сильна и в гриву ей алмаз вплела луна

Ей снится что она по прежнему сильна и в гриву ей алмаз вплела луна thumbnail

СОН КОНЯ
Алексей Витаков

На курган занесло серым ветром меня,
Засверкала широкая Волга.
И сквозь толщи земли был мне голос коня,
И сказал он: “Я ждал тебя долго.
Помнишь, как пировал ты с дружиной в траве?
Как тогда ты напился кромешно?
Лучше нечего было желать татарве”.
Я ответил: “Не помню, конечно”.

“Вспомни, как побурела под брегом вода,
Но тебе было этого мало.
А еще вспомни жуткие блики, когда
Нас навеки с тобою не стало.
Как тогда я в закатную рябь уходил,
Отсекая земную погоню?
И тебя выносил с черной раной в груди?”
Я ответил: “Ты знаешь, не помню”.

“А потом в тишине у степного огня
Пела женщина, глядя на Волгу.
Неужели, мой друг, ты не вспомнишь коня?
Я ведь ждал, ты поверь, очень долго.
А когда хоронили нас, помнишь, она
Бледный лоб твой накрыла ладонью?
Как была моя ревность, ты помнишь, черна?”
Я ответил: “Ну хватит. Не помню”.

Конь умолк. Было слышно дыханье его.
Мне мерещился шум древней сечи.
“Я не помню, мой друг, ты прости, ничего.” –
И поникли кургановы плечи.
Где-то близко совсем, у степного огня,
Пела женщина самозабвенно.
И был сон боевому коню про меня
И про женщину тоже, наверно.

И был сон боевому коню про меня
И про женщину тоже, наверно.

СНЯТСЯ ЛОШАДИ

Снятся лошади сатиновые травы,
Золотистые овсяные дожди.
Жеребенок, не изведавший управы,
Ржет пронзительно: Маманя, погоди!
Скоро кончится сатиновое поле,
Не тревожься, жеребенок, догоняй!
Через три-четыре сотни водопоев
Станешь ты вполне похожим на коня.

Снятся девочкам мальчишки-лоботрясы,
Забияки, задаваки, трепачи.
Снятся девочкам неточеные лясы,
Те, которые так хочется точить.
Кабы видеть, кабы ведать, кабы знать бы…
Где тот принц, который в сказку позовет?
Снятся девочкам обещанные свадьбы,
До которых все на свете заживет.

Снится птицам, что ничто их не пугает,
Что не надо птицам прятаться, дрожать.
Снится птицам, что орлы и попугаи
Не боятся певчим птицам подражать.
Снится птицам, будто птицам надоела
Перелетная пустая суета.
Снится птицам, что в России потеплело,
И не надо никуда перелетать.

Снится барду, что одежной парусине
Ширпотребная обрыдла полоса.
Быть штанами парусине не красиво –
Парусине надо быть на парусах!
Заполощемся, от ярости белея,
И, да здравствует хмельная высота!
Лучше сгинуть белым парусом на реях,
Чем до старости таскаться на задах!

Кому что снится (Снятся лошади сатиновые травы)

Левин, Лунин, Р. Муха
(Из сборника Вежливый слон)

Очень простое животное лошадь,
С виду мила и характер хороший.
Лошадь
за стол никогда не садится,
Лошадь
в постель никогда не ложится.
Ест она стоя
И спит она стоя.
Лошадь- животное
Очень простое.

Я ВО СНЕ РИСОВАЛА ЛОШАДЬ

Я во сне рисовала лошадь.
У неё была синяя грива,
У неё были сильные ноги,
И как горный хрусталь глаза.

И по улицам старого города
Скакала синяя лошадь.
Ей лаяли вслед собаки
И дети смеялись над ней.

Я во сне рисовала всадника.
У него был синие кудри,
У него были сильные руки,
И как горный хрусталь глаза.

И по улицам старого города
Не слыша смеха и лая
Хрусталеглазый всадник
На лошади синей скакал.

Я во сне рисовала город.
И была в нём площадь Обмана,
И стоял на ней многоэтажный
Дом под номером “ложь”.

И по лестницам этого дома
Бродила синяя лошадь
А всадник мудроголовый
Квартиру твою искал.

Я во сне рисовала лошадь…
Я во сне рисовала всадника…
Я во сне рисовала город….

СНЯТСЯ ЛОШАДИ

Стихи — Александр Колмаков
Музыка и исполнение — Олег Царегородцев

Снятся лошади, снятся мне лошади,
Словно время, летящее вскачь.
Страшно мне, сохрани меня, Господи,
И жена у дороги не плачь.

Я пока что в седле и не ведаю,
Что там будет, но я фаталист.
Знаю, завтра сыграет победную,
После боя приятель горнист.

Снятся лошади, лошади белые,
Вороные и снег, и ковыль.
И несутся они, ошалелые,
Поднимают копытами пыль.

Позади миражи всего прошлого,
Впереди миражи новых дней.
А судьба, а судьба нехорошая,
Хлещет ветром, как плетью, коней.

Снятся лошади, в вечность летящие,
Сны мои, явь моя и мечта,
Только где же оно, настоящее,
Или эта верста, или та?

В тишине там лежит убаюкана,
В колыбели чужая душа.
Не осквернена, не поругана,
Как младенец чиста, хороша.

Доскакать бы, увидеть, дотронуться,
Невозможно, ведь снов былых нет.
А судьба объявила бессонницу,
Не на сутки — на тысячу лет.

Я не сплю, слышу ночью тревожною,
Стук шагов, или топот коней.
И ковыль, и луна, и пыль дорожная,
Это снится, или грезится мне?

Есть мгновенья, когда всё прощается,
И слова искренни, и слеза.
Нужно смелость иметь — и покаяться,
И раскрыть душу, словно глаза.

Сны увидеть, как яблоки спелые,
Пусть душа обретает покой.
Снова снится мне — лошади белые,
Пролетают версту, за верстой.

Александр Колмаков, 1 октября 2014

Интересная находка – половина песни на французском, а вторая на русском. Превосходное исполнение!

ПОСЛЕДНИЙ ИЗВОЗЧИК
(М. Воловац – Лемарк. пер. С. Болотин)

Видит кучер в смутной дымке сна
Сорок бочек белого вина.
А лошадке снится до утра
Тысяча подков из серебра.

Ей снится, что она
По прежнему сильна,
А в гриву ей алмаз вплела луна.

Ох, скрипит фиакр, вот тоска,
Грустный вид у нас без седока…

Ох, катись, катись фаэтон.
Нооо, тащись, тащись экипаж.
Старый кучер с длинным кнутом,
Ты давно уж вышел в тираж.

Последний извозчик (А лошадке снится до утра…)

Ещё одна вариация на тему известного стихотворения Михаила Андреева с одноименным названием.

Что снится лошади, которую не любят?
Которую заколотить хотят все-все?
Которой душу ни за что лишь просто губят?
Остались лишь колючки на хвосте…

Что снится той, которая страдает?
Той лошади, что знает слово “боль”,
Той лошади, что очень понимает,
Что ей не выбраться на прерий ветра воль.

А ей ведь снится, что она летает
И кто-то ласково погладил и сказал:
“Тогда тебе ведь плохо было, я ведь знаю,
Тебя всегда я, лошадь, понимал”.

Прижмётся лошадь к этому кому-то
И улыбнётся миленько ему,
И не ударят её больше кнутом,
И принуждать не будут ни к чему.

И вот, она по облакам поскачет,
Как будет весело стучать её копыто.
Так вот, что вольная свобода значит,
Так вот, как удача ей поставит своё лико.

Тогда она уж прилетит на землю,
Как будто с ветром на перегонки.
Река прошепчет соловьиной трелью,
А лошадь не поставят под пинки.

И снится ей, что видит пред собою
Она так много диких лошадей,
Как будто связаны они одной судьбою.
Не виделось ей ничего милей.

Они примут её и табуном всем
У водопада все начнут пастись.
И радости предела нет тем
Моментам, как они в табун один слились.

Но счастье лошадиное продлилось,
Увы, не долго, снова конец ночи.
“Вставай, кобыла, ишь, тут расхрабрилась!”-
Кричат, пинают лошадь со всей мочи.

И снова сильно дёргают за повод,
Как куклу всё таскают целый день.
Одумайтесь Вы побыстрее, люди…
А Вам самим пахать, как конь не лень?

Исаковский Михаил Васильевич
РОДНОЕ
(Отрывок)

*****
У опушки дремлют кони,
Подпирая боком ель.
Снится им, что в поле стонет
Безголосая метель.

СОН СЛЕПОЙ КОБЫЛЫ
Владимир Лонг

Смешно?
Конечно, смешно,
Что старухе-кобыле
Снятся дивные сны.
Давно.
Конечно, давно:
У нее тоже были
Эпизоды весны

(Ref)
И вот во сне
Слепой кобыле:
Дарит Бог
Большие крылья.
В этот час
Рядом Пегас –
И в небе танцы под джаз…

Смешно?
Вам, может, смешно,
Что и старой кобыле
Снятся дивные сны.

(Ref)
И вот во сне
Слепой кобыле,
Дарит Бог
Большие крылья.
В этот час
Рядом Пегас –
И в небе танцы под джаз…

Смешно?
Совсем не смешно.
Вот состаритесь сами,
И мы тогда споем…

© Copyright: Владимир Лонг, 2006
Свидетельство о публикации №106102801230

СНЫ БЕЛОЙ ЛОШАДИ

Ты уйдёшь, как уходит горе
Ты уйдёшь, как уходят реки
Пропадёшь на морском просторе
Ты дождём упадёшь на реки

После майской ночной прохлады
Поцелуешь меня несмело
Я рисую акварельной краской
Твою душу, глаза и тело

Ты, только ты
Белой лошади
Белой лошади
Белой лошади
Мы не пойманы
Мы не пойманы
В траве не скошенной
В траве не скошенной
В траве не скошенной
……….сны
Белой лошади
Мы идём в тумане ночном
Мы идём в тумане ночном

С алой лентой вплетаю в косы
Запах ягод и разноцветья
У меня теперь ноги босы
Их потом разувает ветер

И залечит твои раны солнце
……………..
А беды твоей злые осы
Улетят и на вернутся

Сны, только сны
Только сны
Белой лошади
Белой лошади
Белой лошади
Мы не пойманы
Мы не пойманы
В траве не скошенной
В траве не скошенной
В траве не скошенной
……….сны
Белой лошади
Мы идём в тумане ночном
Мы идём в тумане ночном

✨ МАРИОНЕТКА ✨

Привет, хозяин! Это я – твоя марионетка…
Я жду тебя в просторном деннике.
За корм и за денник заплачена монетка…
Обязана я этим лишь тебе.

Обязана… Теперь – марионетка!
Ты сам об этом часто говоришь…
Вальтрапа натирает этикетка…
Но ты седлаешь снова и молчишь…

Возьми сегодня хлыстик подлиннее,
И чтоб погромче, резче он свистел!
Но в этот день, сегодня, ты подлее:
Я вижу, шпоры на себя надел…

Железо замени, уздечку, не стесняйся!
О да! Теперь не трензель, а мундштук!
И громче, злее, яростней ругайся,
И в бок вдави мне шпору и каблук…

Прости, хозяин, я плохая стала:
Теперь не жду и не люблю манеж…
И детство вспоминать не перестала…
Послушай это и себя потешь:

Мне снился сон несбыточный, но добрый…
И ты, хозяин, в этом сне пришел:
Обычный человек, ни капельки не гордый,
Без шпор, путь к сердцу моему нашел…

Мы ехали по солнечной аллее!
Сидел ты мягко в стареньком седле…
Мы были каплю, две ли, постарее,
Но знали, помнили и чтили толк в езде.

Глаза открыла: подо мной опилки –
Ковер шуршащий, пахнущий сосной.
И блещут чистотой автопоилки…
А я ищу не свежесть, а покой…

Хозяин, это я – твоя марионетка!
Я – кукла без желаний и души…
За ниточки меня ты тянешь метко…
Эмоции мои убиты за гроши…

Была я раньше розой, пусть колючей…
Колючек больше нет! Проиграна война!
Не стал искать ты к нежной розе ключик:
Цветок завял… И я с ним умерла…

Проигран кубок. Главный приз потерян.
Хозяин, на меня со злостью не смотри!
Не может расцвести марионетка,
На старте, с розой мертвою внутри…
______________________________________
Первая публикация тут – https://www.prokoni.ru/forum/threads/roma-ne-znaju-ja..

конно-туристические песни-переделки

ТАИНСТВЕННЫЙ ЗОВ
(Лирические стансы)
На музыку А.Морозова (“Малиновый звон”)
Слова – Р.А.Далина

Посвящается тем, с кем ходил в походы под руководством старшего инструктора конного туризма турбазы “Лисицкий Бор” В.Ю.Зеленова

Песнь 1.
Сквозь череду своих снов
Слышу таинственный зов:
Это Лисицкий наш Бор
Вновь призывает на сбор,
Это средь волжских равнин –
Клич: “На коней! Как один!”
Это – средь русских лесов
Смену ведёт Зеленов.

Припев 1
Таинственный зов на заре,
Скажи же Тверской всей земле,
Что каждый стать в смену готов,
Если ведёт Зеленов.

Песнь 2.
Этот таинственный зов
От табуна в сто голов.
Это они нас зовут,
Освободившись от пут.
Спала дневная жара.
Значит, седлать нам пора.
Снова в далёкий наш путь,
Нас ведь назад не свернуть.
Припев 2
Таинственный зов на заре,
Скажи же Тверской всей земле,
Что это мудрей всех волхвов
Смену ведёт Зеленов.

Песнь 3.
Этот таинственный зов
Не обещает даров.
Тяжкий он даст лишь нам труд
И от слепней жуткий зуд;
Чёрный от туч небосклон,
Ночью тревожный лишь сон;
Долгие ливни, жару,
Холод промозглый к утру.

Припев 3
Таинственный зов на заре
Скажи же Тверской всей земле.
Что много напилим мы дров,
Если ведёт Зеленов.

Песнь 4.
Этот таинственный зов
Освободил от оков:
Все города позади.
Воля, простор – впереди.
Пылью покроется шлях,
Где мы пройдём на рысях.
Ну, а галопом пройдём –
Счастье своё мы найдём.

Припев 4
Таинственный зов на заре,
Скажи же Тверской всей земле,
Что ярче, конечно, всех снов
Видеть – ВЕДЁТ ЗЕЛЕНОВ!

Припев 5 (без куплета)
Таинственный Зов на заре,
Скажи же Тверской всей Земле,
Что многим десяткам голов
Вправит мозги ЗЕЛЕНОВ.

_________________
конник-первооткрыватель ))) и Вечный Завхоз

конно-туристические песни-переделки

СОН В ЗИМНЮЮ НОЧЬ
Музыка В.Шаинского (“Крейсер Аврора”)
Слова народные

Жизнь в нашем граде очень сурова,
Низкие тучи над головой….
Что тебе снится, Людка Петрова,
В час, когда утро встаёт над Невой? 2 раза

Снится мне лето, берег высокий
И безграничность цветущих полей,
Снится мне речка, над речкой в осоке –
Гривы пасущихся мирно коней. 2 раза

Крупный мужчина снится мне вечно:
Весь в бороде и почти без штанов.
Это, конечно, друг наш сердечный,
Старший инструктор месье Зеленов. 2 раза

Снятся канистры, полные пива,
Фляжки большие с парным молоком,
Снится лошадки длинная грива
И в “радиалках” галоп с ветерком. 2 раза

Вот потому-то сплю я так много
И просыпаться совсем не хочу.
Снись бесконечно, лесная дорога,
Та, по которой я рысью лечу. 2 раза

Сны золотые кончатся летом,
Вскину на плечи я старый рюкзак,
В Бор наш Лисицкий снова приеду,
Чтоб наяву было всё точно так. 2 раза

Август 1991 года.

——————————————————–—
Автор – “конник-первооткрыватель ))) и Вечный Завхоз”

конно-туристические песни-переделки

СТРАДАНИЯ ПО ЗЕЛЕНОВУ
Слова – народные, музыка – свободная

Полюбила Зеленова
И в поход за ним пошла –
Три денёчка проскакала:
Сесть на …..пу не могла.

И теперь, как у макаки,
Там мозоли у меня:
Если сяду я на гвоздик,
То согну его шутя.

Мои стройненькие ножки
В дурь вгоняли мужиков…
А теперь – они кривые –
Ах, проклятый Зеленов!

Ловко я дрова пилила
На стоянке – вжик, вжик, вжик.
Зеленов лежал в палатке,
Ведь инструктор – не мужик.

А дружок евонный Славик
На телеге пьяный спит.
Ой, боюсь, сейчас проснётся,
Ещё чегой-то учудит.

Эта парочка известна:
Звери – не инструктора –
Извели пятьсот туристов…
Моя очередь пришла!

Апрель 1993

———————————————————-—
Автор – “конник-первооткрыватель ))) и Вечный Завхоз”

конно-туристические песни-переделки

ПРО ВОЛОДЕНЬКУ
Музыка А.Розенбаума (“Есаул Молоденький”)
Слова народные

Задремал у сосны
Толстенький Володенька,
Приклонил голову
К своему седлу.
Что-то нынче ему
Плохо стало вроде как:
Знать, взгрустнулось ему
В поле одному.
“Что за жизнь у меня?
Это ж наказание!
Конь не в силах меня
На спине держать.
И туристы пошли –
Нету им названия:
Только матом и можно
Ими управлять!”

Припев:
А где-то в поле
лошадь ржёт,
А Вова чешет
свой живот.
И борода всклокочена:
Давно не стрижена она.

Вот уж вечер настал,
Группа где-то шляется.
Вова в поле один
Дремлет у сосны…
Не буди ты его,
Потому покамеся
Вове снятся сейчас,
Видно, чудо-сны:
Снится “Зорька” ему
Новая-преновая
И обед у костра, и ещё вино…
Только всё это сны,
Жизнь – она хреновая,
Ведь не сбыться мечтам
Этим всё равно.

Припев…

В луже “Зорька” стоит –
Снова нет сцепления…
Гера мрачно глядит
С груды рюкзаков…
А как Вова храпит –
Просто заглядение:
Всё до фени ему,
Вова – он таков.

Припев.

———————————————————-—
Автор – “конник-первооткрыватель ))) и Вечный Завхоз”

ЛОШАДКИН СОН

А нарядные добрые лошади,
что весь день – и в поту, и в цветах –
чьих-то деток катали на площади
даже дремлют, увы, на ногах,
и во сне им все то же мерещится:
дети, визг, старой площади круг,
и улыбка замотанной женщины,
поделившейся яблочком вдруг…

p_i_r_a_n_y_a

Это сон… Про коня…

Конь встает на дыбы,
Конь копытом бьет.
Крепок плен ворожбы.
Где-то рядом брод.
У судьбы на краю
Тень беды в глазах.
Как в смертельном бою
Подступает страх.

Думы прочь твёрже взгляд
Аль не атаман.
Не бреди наугад.
Пережди туман.
На рассвете оставь.
Берег и привал.
Одолей реку вплавь.
Пан или пропал.

От студеной воды
Глубже не вдохнуть.
Но на пару с гнедым
Одолеешь путь.
Заждалась казака
Та, что всех родней.
Да ревниво река
Не пускает к ней.

Это сон, только сон,
Наваждение.
Божьим ты защищен
Провидением.
Трижды крест сотвори,
Спеши покаяться.
И целуй до зари
Свою красавицу.

Автор – Голомидова Евгения

КОНИ В ГОРАХ
Что снится вам, кони гнедые,
Поправшие тяжесть и страх –
Гривастые и молодые,
Почившие где-то в горах?

Вам снятся ль просторы степные
Казачьей моей стороны,
Попоны в шелках расписные
На свадьбах седой старины?

Иль пахарь, идущий за плугом
По следу своей борозды?
Багряное ль солнце над лугом
И травы в росе,
И цветы?

Иль в звоне колосьев на нивах
Князь Игоря кованый щит,
И ветры ковыльные в гривах,
И топот горячих копыт?..

Что снится вам, добрые кони?
Какие приветные сны
Вам видятся в диком разгоне
На скалы взошедшей войны?

Где пушки вы в небо
Вздымали
У сомкнутых Волчьих Ворот,
И ноги и зубы ломали,
Срываясь на каменный лёд.

Над тёмною кромкой, тяжёлую долю браня,
Рубили казаки постромки:
С дороги,
Под кручу, коня!

Под кручей, у самого края
И неба, и голой горы –
Стояли вразброс, умирая,
Трудяги военной поры.

В бессилье, безмольвье,
Бескорьмье,
Клонясь головой до земли,
Казалось, казацкие кони
Под звёздами горы везли.

(Из сборника И.Вараввы “Казачий шлях”)

#чтобы_помнили…
5 февраля 1925 года родился ИВАН ФЕДОРОВИЧ ВАРАВВА – поэт, прозаик, Лауреат Литературных премий, Почётный гражданин Краснодара, Герой Труда Кубани, известный так же тем, что прототипом главного героя легендарного, ставшего классикой фильма “Офицеры” красноармейца Ивана Вараввы, сыгранного Василием Лановым, был его дед, о котором он много рассказывал своему товарищу, автору повести и сценария Борису Васильеву.

* * * * *
Ненужные лошади с бойни,
Вам снятся чудесные сны –
Уютное теплое стойло
И травы зеленой весны.

Во сне вы с хозяином летом
Идете к хрустальной реке,
Все залито солнечным светом,
И вкусный сухарик в руке…

Простое лошадкино счастье –
Быть нужной и рядом идти.
Тогда не страшны все ненастья,
На жизненном длинном пути.

Волшебные сны, не кончайтесь!
Так страшно глаза открывать..
Как жаль, но пора просыпаться..
Лошадки на бойне опять…

Автор – Фрау Марта-Лис

Лошадка устала
И стоя спала
Собака увидела –
Ну и дела!

Бездомная лошадь –
Знакома напасть
Но, лучше прилечь
Чтоб во сне
Не упасть…

Владимир Грибановский
23.07.2010

Источник

1

«Село, значит, наше — Радово,
Дворов, почитай, два ста.
Тому, кто его оглядывал,
Приятственны наши места.
Богаты мы лесом и водью,
Есть пастбища, есть поля.
И по всему угодью
Рассажены тополя.

Мы в важные очень не лезем,
Но все же нам счастье дано.
Дворы у нас крыты железом,
У каждого сад и гумно.
У каждого крашены ставни,
По праздникам мясо и квас.
Недаром когда-то исправник
Любил погостить у нас.

Оброки платили мы к сроку,
Но — грозный судья — старшина
Всегда прибавлял к оброку
По мере муки и пшена.
И чтоб избежать напасти,
Излишек нам был без тяго́т.
Раз — власти, на то они власти,
А мы лишь простой народ.

Но люди — все грешные души.
У многих глаза — что клыки.
С соседней деревни Криуши
Косились на нас мужики.
Житье у них было плохое,
Почти вся деревня вскачь
Пахала одной сохою
На паре заезженных кляч.

Каких уж тут ждать обилий, —
Была бы душа жива.
Украдкой они рубили
Из нашего леса дрова.
Однажды мы их застали…
Они в топоры, мы тож.
От звона и скрежета стали
По телу катилась дрожь.

В скандале убийством пахнет.
И в нашу и в их вину
Вдруг кто-то из них как ахнет! —
И сразу убил старшину.

На нашей быдластой сходке
Мы делу условили ширь.
Судили. Забили в колодки
И десять услали в Сибирь.
С тех пор и у нас неуряды.
Скатилась со счастья вожжа.
Почти что три года кряду
У нас то падеж, то пожар».

*

Такие печальные вести
Возница мне пел весь путь.
Я в радовские предместья
Ехал тогда отдохнуть.

Война мне всю душу изъела.
За чей-то чужой интерес
Стрелял я в мне близкое тело
И грудью на брата лез.
Я понял, что я — игрушка,
В тылу же купцы да знать,
И, твердо простившись с пушками,
Решил лишь в стихах воевать.
Я бросил мою винтовку,
Купил себе «липу», и вот
С такою-то подготовкой
Я встретил 17-й год.

Свобода взметнулась неистово.
И в розово-смрадном огне
Тогда над страною калифствовал
Керенский на белом коне.
Война «до конца», «до победы»,
И ту же сермяжную рать
Прохвосты и дармоеды
Сгоняли на фронт умирать.
Но все же не взял я шпагу…
Под грохот и рев мортир
Другую явил я отвагу —
Был первый в стране дезертир.

*

Дорога довольно хорошая,
Приятная хладная звень.
Луна золотою порошею
Осыпала даль деревень.
«Ну, вот оно, наше Радово, —
Промолвил возница, —
Здесь!
Недаром я лошади вкладывал
За норов ее и спесь.
Позволь, гражданин, на чаишко.
Вам к мельнику надо?
Так вон!..

Я требую с вас без излишка
За дальний такой прогон».

Даю сороковку.
«Мало!»
Даю еще двадцать.
«Нет!»
Такой отвратительный малый.
А малому тридцать лет.
«Да что ж ты?
Имеешь ли душу?
За что ты с меня гребешь?»
И мне отвечает туша:
«Сегодня плохая рожь.
Давайте еще незвонких
Десяток иль штучек шесть —
Я выпью в шинке самогонки
За ваше здоровье и честь…»

*

И вот я на мельнице…
Ельник
Осыпан свечьми светляков.
От радости старый мельник
Не может сказать двух слов:
«Голубчик! Да ты ли?
Сергуха!
Озяб, чай? Поди продрог?
Да ставь ты скорее, старуха,
На стол самовар и пирог!»

В апреле прозябнуть трудно,
Особенно так в конце.
Был вечер задумчиво чудный,
Как дружья улыбка в лице.
Объятья мельника круты,
От них заревет и медведь,
Но все же в плохие минуты
Приятно друзей иметь.

«Откуда? Надолго ли?»
«На год».
«Ну, значит, дружище, гуляй!
Сим летом грибов и ягод
У нас хоть в Москву отбавляй.
И дичи здесь, братец, до черта,
Сама так под порох и прет.
Подумай ведь только…
Четвертый
Тебя не видали мы год…»

Беседа окончена…
Чинно
Мы выпили весь самовар.
По-старому с шубой овчинной
Иду я на свой сеновал.

Иду я разросшимся садом,
Лицо задевает сирень.
Так мил моим вспыхнувшим взглядам
Состарившийся плетень.
Когда-то у той вон калитки
Мне было шестнадцать лет,
И девушка в белой накидке
Сказала мне ласково: «Нет!»
Далекие, милые были.
Тот образ во мне не угас…
Мы все в эти годы любили,
Но мало любили нас.

2

«Ну что же, вставай, Сергуша!
Еще и заря не текла,
Старуха за милую душу
Оладьев тебе напекла.
Я сам-то сейчас уеду
К помещице Снегиной.
Ей
Вчера настрелял я к обеду
Прекраснейших дупелей».

Привет тебе, жизни денница!
Встаю, одеваюсь, иду.
Дымком отдает росяница
На яблонях белых в саду.

Я думаю:
Как прекрасна
Земля
И на ней человек.
И сколько с войной несчастных
Уродов теперь и калек.
И сколько зарыто в ямах.
И сколько зароют еще.
И чувствую в скулах упрямых
Жестокую судоргу щек.

Нет, нет!
Не пойду навеки!
За то, что какая-то мразь
Бросает солдату-калеке
Пятак или гривенник в грязь.

«Ну, доброе утро, старуха!
Ты что-то немного сдала…»
И слышу сквозь кашель глухо:
«Дела одолели! Дела…
У нас здесь теперь неспокойно.
Испариной все зацвело.
Сплошные мужицкие войны.
Дерутся селом на село.
Сама я своими ушами
Слыхала от прихожан:
То радовцев бьют криушане,
То радовцы бьют криушан.

А все это, значит, безвластье.
Прогнали царя…
Так вот…
Посыпались все напасти
На наш неразумный народ.
Открыли зачем-то остроги,
Злодеев пустили лихих.
Теперь на большой дороге
Покою не знай от них.
Вот тоже, допустим… с Криуши…
Их нужно б в тюрьму за тюрьмой,
Они ж, воровские души,
Вернулись опять домой.
У них там есть Прон Оглоблин,
Булдыжник, драчун, грубиян.
Он вечно на всех озлоблен,
С утра по неделям пьян.
И нагло в третьёвом годе,
Когда объявили войну,
При всем при честно́м народе
Убил топором старшину.
Таких теперь тысячи стало
Творить на свободе гнусь.
Пропала Расея, пропала…
Погибла кормилица Русь!»

Я вспомнил рассказ возницы
И, взяв свою шляпу и трость,
Пошел мужикам поклониться,
Как старый знакомый и гость.
Иду голубою дорожкой
И вижу — навстречу мне
Несется мой мельник на дрожках
По рыхлой еще целине.
«Сергуха! За милую душу!
Постой, я тебе расскажу!
Сейчас! Дай поправить возжу,
Потом и тебя оглоушу.
Чего ж ты мне утром ни слова?
Я Снегиным так и бряк:
Приехал ко мне, мол, веселый
Один молодой чудак.
(Они ко мне очень желанны,
Я знаю их десять лет.)
А дочь их замужняя Анна
Спросила:
— Не тот ли, поэт?
— Ну да, — говорю, — он самый.
— Блондин?
— Ну, конечно, блондин.
— С кудрявыми волосами?
— Забавный такой господин.
— Когда он приехал?
— Недавно.
— Ах, мамочка, это он!
Ты знаешь,
Он был забавно
Когда-то в меня влюблен.

Был скромный такой мальчишка,
А нынче…
Поди ж ты…
Вот…
Писатель…
Известная шишка…
Без просьбы уж к нам не придет».

И мельник, как будто с победы,
Лукаво прищурил глаз:
«Ну, ладно! Прощай до обеда!
Другое сдержу про запас».

Я шел по дороге в Криушу
И тростью сшибал зеленя.
Ничто не пробилось мне в душу,
Ничто не смутило меня.
Струилися запахи сладко,
И в мыслях был пьяный туман…
Теперь бы с красивой солдаткой
Завесть хорошо роман.

*

Но вот и Криуша!
Три года
Не зрел я знакомых крыш.
Сиреневая погода
Сиренью обрызгала тишь.
Не слышно собачьего лая,
Здесь нечего, видно, стеречь —
У каждого хата гнилая,
А в хате ухваты да печь.
Гляжу, на крыльце у Прона
Горластый мужицкий галдеж.
Толкуют о новых законах,
О ценах на скот и рожь.
«Здорово, друзья!»
«Э, охотник!
Здорово, здорово!
Садись.
Послушай-ка ты, беззаботник,
Про нашу крестьянскую жись.
Что нового в Питере слышно?
С министрами, чай, ведь знаком?
Недаром, едрит твою в дышло,
Воспитан ты был кулаком.
Но все ж мы тебя не порочим.
Ты — свойский, мужицкий, наш,
Бахвалишься славой не очень
И сердце свое не продашь.
Бывал ты к нам зорким и рьяным,
Себя вынимал на испод…
Скажи:
Отойдут ли крестьянам
Без выкупа пашни господ?
Кричат нам,
Что землю не троньте,
Еще не настал, мол, миг.
За что же тогда на фронте
Мы губим себя и других?»

И каждый с улыбкой угрюмой
Смотрел мне в лицо и в глаза,
А я, отягченный думой,
Не мог ничего сказать.
Дрожали, качались ступени,
Но помню
Под звон головы:
«Скажи,
Кто такое Ленин?»
Я тихо ответил:
«Он — вы».

3

На корточках ползали слухи,
Судили, решали, шепча.
И я от моей старухи
Достаточно их получал.

Однажды, вернувшись с тяги,
Я лег подремать на диван.
Разносчик болотной влаги,
Меня прознобил туман.
Трясло меня, как в лихорадке,
Бросало то в холод, то в жар.
И в этом проклятом припадке
Четыре я дня пролежал.
Мой мельник с ума, знать, спятил.
Поехал,
Кого-то привез…

Я видел лишь белое платье
Да чей-то привздернутый нос.
Потом, когда стало легче,
Когда прекратилась трясь,
На пятые сутки под вечер
Простуда моя улеглась.
Я встал.
И лишь только пола
Коснулся дрожащей ногой,
Услышал я голос веселый:
«А!
Здравствуйте, мой дорогой!
Давненько я вас не видала…
Теперь из ребяческих лет
Я важная дама стала,
А вы — знаменитый поэт.

Ну, сядем.
Прошла лихорадка?
Какой вы теперь не такой!
Я даже вздохнула украдкой,
Коснувшись до вас рукой.
Да!
Не вернуть, что было.
Все годы бегут в водоем.
Когда-то я очень любила
Сидеть у калитки вдвоем.
Мы вместе мечтали о славе…
И вы угодили в прицел,
Меня же про это заставил
Забыть молодой офицер…»

*

Я слушал ее и невольно
Оглядывал стройный лик.
Хотелось сказать:
«Довольно!
Найдемте другой язык!»

Но почему-то, не знаю,
Смущенно сказал невпопад:
«Да… Да…
Я сейчас вспоминаю…
Садитесь…
Я очень рад…
Я вам прочитаю немного
Стихи
Про кабацкую Русь…
Отделано четко и строго.
По чувству — цыганская грусть».
«Сергей!
Вы такой нехороший.
Мне жалко,
Обидно мне,
Что пьяные ваши дебоши
Известны по всей стране.

Скажите:
Что с вами случилось?»
«Не знаю».
«Кому же знать?»
«Наверно, в осеннюю сырость
Меня родила моя мать».
«Шутник вы…»
«Вы тоже, Анна».
«Кого-нибудь любите?»
«Нет».
«Тогда еще более странно
Губить себя с этих лет:
Пред вами такая дорога…»

Сгущалась, туманилась даль.
Не знаю, зачем я трогал
Перчатки ее и шаль.

Луна хохотала, как клоун.
И в сердце хоть прежнего нет,
По-странному был я полон
Наплывом шестнадцати лет.
Расстались мы с ней на рассвете
С загадкой движений и глаз…

Есть что-то прекрасное в лете,
А с летом прекрасное в нас.

*

Мой мельник…
Ох, этот мельник!
С ума меня сводит он.
Устроил волынку, бездельник,
И бегает, как почтальон.
Сегодня опять с запиской,
Как будто бы кто-то влюблен:
«Придите.
Вы самый близкий.
С любовью
Оглоблин Прон».

Иду.
Прихожу в Криушу.
Оглоблин стоит у ворот
И спьяну в печенки и в душу
Костит обнищалый народ.
«Эй, вы!
Тараканье отродье!
Все к Снегиной…
Р-раз — и квас.
Даешь, мол, твои угодья
Без всякого выкупа с нас!»
И тут же, меня завидя,
Снижая сварливую прыть,
Сказал в неподдельной обиде:
«Крестьян еще нужно варить.»

«Зачем ты позвал меня, Проша?»
«Конечно, ни жать, ни косить.
Сейчас я достану лошадь
И к Снегиной… вместе…
Просить…»
И вот запрягли нам клячу.
В оглоблях мосластая шкеть —
Таких отдают с придачей,
Чтоб только самим не иметь.
Мы ехали мелким шагом,
И путь нас смешил и злил:
В подъемах по всем оврагам
Телегу мы сами везли.

Приехали.
Дом с мезонином
Немного присел на фасад.
Волнующе пахнет жасмином
Плетнёвый его палисад.
Слезаем.
Подходим к террасе
И, пыль отряхая с плеч,
О чьем-то последнем часе
Из горницы слышим речь:
«Рыдай не рыдай — не помога…
Теперь он холодный труп…
… Там кто-то стучит у порога.
Припудрись…
Пойду отопру…»

Дебелая грустная дама
Откинула добрый засов.
И Прон мой ей брякнул прямо
Про землю,
Без всяких слов.
«Отдай!.. —
Повторял он глухо. —
Не ноги ж тебе целовать!»

Как будто без мысли и слуха
Она принимала слова.
Потом в разговорную очередь
Спросила меня
Сквозь жуть:
«А вы, вероятно, к дочери?
Присядьте…
Сейчас доложу…»

Теперь я отчетливо помню
Тех дней роковое кольцо.
Но было совсем не легко мне
Увидеть ее лицо.
Я понял —
Случилось горе,
И молча хотел помочь.
«Убили… Убили Борю…
Оставьте.
Уйдите прочь.
Вы — жалкий и низкий трусишка!
Он умер…
А вы вот здесь…»

Нет, это уж было слишком.
Не всякий рожден перенесть.
Как язвы, стыдясь оплеухи,
Я Прону ответил так:
«Сегодня они не в духе…
Поедем-ка, Прон, в кабак…»

4

Все лето провел я в охоте.
Забыл ее имя и лик.
Обиду мою
На болоте
Оплакал рыдальщик-кулик.

Бедна наша родина кроткая
В древесную цветень и сочь,
И лето такое короткое,
Как майская теплая ночь.
Заря холодней и багровей.
Туман припадает ниц.
Уже в облетевшей дуброве
Разносится звон синиц.

Мой мельник вовсю улыбается,
Какая-то веселость в нем.
«Теперь мы, Сергуха, по зайцам
За милую душу пальнем!»

Я рад и охоте,
Коль нечем
Развеять тоску и сон.
Сегодня ко мне под вечер,
Как месяц, вкатился Прон.
«Дружище!
С великим счастьем,
Настал ожидаемый час!
Приветствую с новой властью,
Теперь мы всех р-раз — и квас!
Без всякого выкупа с лета
Мы пашни берем и леса.
В России теперь Советы
И Ленин — старшой комиссар.
Дружище!
Вот это номер!
Вот это почин так почин.
Я с радости чуть не помер,
А брат мой в штаны намочил.
Едри ж твою в бабушку плюнуть.
Гляди, голубарь, веселей.
Я первый сейчас же коммуну
Устрою в своем селе!»

У Прона был брат Лабутя,
Мужик — что твой пятый туз:
При всякой опасной минуте
Хвальбишка и дьявольский трус.
Таких вы, конечно, видали.
Их рок болтовней наградил.

Носил он две белых медали
С японской войны на груди.
И голосом хриплым и пьяным
Тянул, заходя в кабак:
«Прославленному под Ляояном
Ссудите на четвертак…»
Потом, насосавшись до дури,
Взволнованно и горячо
О сдавшемся Порт-Артуре
Соседу слезил на плечо.
«Голубчик! —
Кричал он. —
Петя!
Мне больно… Не думай, что пьян.
Отвагу мою на свете
Лишь знает один Ляоян».

Такие всегда на примете.
Живут, не мозоля рук.
И вот он, конечно, в Совете,
Медали запрятал в сундук.
Но с тою же важной осанкой,
Как некий седой ветеран,
Хрипел под сивушной банкой
Про Нерчинск и Турухан:
«Да, братец!
Мы горе видали,
Но нас не запугивал страх…»

Медали, медали, медали
Звенели в его словах.
Он Прону вытягивал нервы,
И Прон материл не судом.
Но все ж тот поехал первый
Описывать снегинский дом.

В захвате всегда есть скорость:
— Даешь! Разберем потом!
Весь хутор забрали в волость
С хозяйками и со скотом.

А мельник…

Мой старый мельник
Хозяек привез к себе,
Заставил меня, бездельник,
В чужой ковыряться судьбе.
И снова нахлынуло что-то,
Когда я всю ночь напролет
Смотрел на скривленный заботой
Красивый и чувственный рот.

Я помню —
Она говорила:
«Простите… Была не права…
Я мужа безумно любила.
Как вспомню… болит голова…
Но вас
Оскорбила случайно…
Жестокость была мой суд…

Была в том печальная т