Что снится нашим ворогам нам это брат без разницы слушать

Что снится нашим ворогам нам это брат без разницы слушать thumbnail

Гм, мой френд, большой  поклонник авторской песни, выразил желание распространить данные песенные тексты через мой ЖЖ. Выполняется.:) Имеет ценность как исторический фольклор.

Отсюда:   https://lj.rossia.org/users/anti_myth/464325.html

***

Медленно ракета улетает вдаль,
Встречи с нею ты уже не жди.
И хотя Америку немного жаль,
У Китая это впереди.

Припев:
Скатертью, скатертью хлорциан стелется
И забирается под противогаз.
Каждому, каждому в лучшее верится,
Падает, падает ядерный фугас.

Может, мы обидели кого-то зря –
Сбросили 17 мегатонн?
Вот уже горит и плавится земля –
Здесь стоял когда-то Вашингтон.

(Припев.)

Би-52 летит, качается,
И ракета набирает ход.
А у нас уран уже кончается:
“На картошке” ядерный завод.

(Припев.)

***

Что снится нашим ворогам,
Нам это, брат, без разницы:
Так засандалим порохом,
Что дым пойдет из задницы.

Эгей, эгей, на бронетранспортере!
Эгей, эгей, на суше и на море!

Обыкновенная фигня
Все их поползновения:
У нас что люди, что броня
Крепки до (ох…) офигения!

Эгей, эгей, и танки наши быстры.
Эгей, эгей, и спирт залит в канистры!

На ихнюю истерику
Пойдем могучим строем.
Колумб открыл Америку,
А мы ее закроем.

Эгей, эгей, а мы ее закроем!
Эгей, эгей, а мы ее закроем!

Нам вдаль глядеть уверенно,
Ведь мы с тобою, брат,
В гробу видали Рейгана
И весь его сенат!

Эгей, эгей, на бронетранспортере!
Эгей, эгей, на суше и на море.

***

Шел отряд экватором
Из страны ЮАР
Драться с узурпатором
За Мадагаскар.
Голова обязана
Знать все наперед.
Лозунгом повязанный
Командир идет.

Эй, эй!
Вдоль по ЗимбабвЕ!
Эй, эй!
Вдоль по ЗимбабвЕ!

А меридианами
Крался между тем
Чадом и Ботсваною
Хищный дядя Сэм.
Там же, за Ботсваною,
И конфликт возник
И в пустыню с раною
Дядя Сэм проник.

Эй, эй!
Худо ЗимбабвЕ!
Эй, эй!
Худо ЗимбабвЕ!

Мы сыны бушменские,
Даже командир –
Парни деревенские
Из колхоза “Мир”.
Мы придем с победою,
Возвратимся для
Воду лить на мельницу
Красного Кремля.

Эй, эй!
Будем в ЗимбабвЕ!
Эй, эй!
В нашем ЗимбабвЕ!

***

Крутится-вертится шар голубой,
Наш самолет отправляется в бой.
“Тра-та-та-та”, – бортмеханик сказал,
“Тра-та-та-та”, – командир отвечал.

Штурман заснул средь бутылок пустых,
Мы в облаках заблудились густых.
Тра-та-та-та, командир очень злой.
Тра-та-та-та, полетели домой.

Тут бортмеханик в кабину вбежал,
“Братцы! – кричит – трататец нам настал,
Чья-то ракета за нами летит!”.
“Тра-та-та-та”, – командир говорит.

Прямо с небес тратахнулись в овраг.
Кто же их сбил? Оказалось — не враг:
Наша ракета, и наш самолет,
И, оказалось, знакомый пилот!

Вот из оврага выходят они,
Лица от страха черны и бледны.
И говорит командир молодой:
“Тра-та-та-та, прилетели домой!

Ты не механик, а тра-та-та-та!
Тра-та-та-та, тра-та-та, тра-та-та!
Тра-та-та та, тра-та-та вашу мать!
Больше не буду я с вами летать!

И тра-та-та-та-та, и тра-та-та-та-та,
И тра-та-та-та-та я с вами летать!”.

***

Первые строфы – Юрий Лорес, дальше – фольклор

Броне- крепки, а транспортеры быстры,
Огне- сильны, а мёты хороши.
Дрожите, чан- и прочие кайшисты,
Наш Со- силен, а юз несокрушим!

Гремя огнем, сверкая блеском стали
Пойдут машины в яростный поход,
Когда приказ нам даст товарищ Сталин,
И первый маршал в бой нас поведет.

Само-собой, и лёты есть не хуже,
Сверхвысоко- и звуковые есть
И много разных скорострельных пушек,
И бое- к ним запасов нам не счесть.

Гремя огнем, через посевы жита
Пойдут машины в яростный поход,
Когда приказ нам даст Хрущев Никита
И Малиновский в бой нас поведет.

Наш ОЗК не пропускает газов,
ВПХР спасает от ОВ,
Наш АКМ не отказал ни разу,
А наш ПМ не хуже ОМП.

Гремя огнем, через поля и речки
Пойдут машины в яростный поход,
Когда приказ нам даст товарищ Гречко
И самолично в бой нас поведет.

Пред нами пен- трепещут и тагоны,
Пред нами Бунд- не выстоит и свер,
Ни поли- не оставим мы, ни гонов
За наш СС, за родину СР!

Гремя огнем, стремительней, чем прежде,
Пойдут машины в яростный поход,
Когда нам даст приказ товарищ Брежнев,
Главком Устинов в бой нас поведет!

Тс-с!
Велик метраж магнитофонной ленты,
Микро- сильны, а фоны хороши.
Дрожите, ди- и прочие сиденты:
Наш К – силён, ГБ – несокрушим!

Гремя огнем средь городских окопов,
Пойдут машины в яростный поход,
Когда приказ нам даст Ю.В. Андропов
И за тайгу куда-то поведет.

Скакнули вверх военные проценты,
Но гос- — он всё наш выдержит бюджет.
Дрожите, пре- и прочие зиденты!
На всё Советы смогут дать ответ!

Пусть задрожат у Рейгана коленки,
А Тэтчер пусть под юбку накладёт,
Когда приказ нам даст К.У. Черненко
И на войну за космос поведёт.

Россия всем мириться предлагает —
Ввести мора- и торий, например,
Но президент решительно желает
Взлететь как «Че-» космический «ленджер».

Гремя стаканом, скажем всем открыто:
Уж лучше водку пить, чем воевать.
Но Михаил ответил нам сердито:
Вам ни войны, ни водки не видать!

Посвящение майору Холодову с военной кафедры «Керосинки»

О. Горяйнов

Говорят, что все военные большие шутники,
Непосредственен их юмор и манеры их легки.
Замполит майор Петров шутит так, что будь здоров.
Перспективы в этом деле его очень велики.

Как-то раз он шутки ради всех нас выгнал на мороз
И при полном при параде речь пред нами произнес.
Битый час он говорил, где он был и что там пил.
И над этой милой шуткой хохотали мы до слез.

А еще он раз устроил КВН среди солдат.
Две команды там на время собирали автомат.
Кто последний собирал, два наряда получал,
И достать туда билетик каждый был ужасно рад.

А когда один ефрейтор, с замполитом не знаком,
Наступил ему нечаянно на мизинец каблуком,
Замполит его в клозет засадил писать конспект.
И над этой милой шуткой мы смеялись всем полком.

А когда ко мне приехала жена на пару дней,
Он заставил меня ползать по-пластунски перед ней.
Сам гулял за ней два дня, все нахваливал меня,
Я в наряде по столовой хохотал еще сильней.

Как-то летом в карауле с автоматом я стоял.
Замполит с утра пораньше караулы проверял.
И тогда через забор дал я очередь в упор,
И над этой милой шуткой мы смеемся до сих пор.

Говорят, что все военные большие шутники,
Непосредственен их юмор и манеры их легки.
Хорошо военным быть и вольготно им шутить,
Если рядом кто-то может ихний юмор оценить.

Отвертка

Николай Адаменко

Алло, алло, кто там у аппаpата?
Вас вызывают из Москвы!
Скажите мне, когда на зависть HАТО
Заказ сдадите флоту вы?

Как пpотекает пеpестpойка,
Искоpенилась ли попойка,
И не нужна ль кому головомойка,
А также мойка головы?

Алло, алло, товаpищ замминистpа,
Дела идут как никогда!
У нас здесь спиpта целая канистpа,
Все остальное – еpунда!

Hо, пpавда, есть такая малость –
У нас отвеpтка поломалась,
А в остальном, товаpищ замминистpа,
Все хоpошо, все хорошо!

Алло, алло, мне, пpаво, неудобно,
Мне на отвеpтку наплевать,
Hо я прошу докладывать подpобно,
Как вы могли ее сломать.

Отвеpтка что – пустое дело,
Упала в щит и там сгоpела,
А в остальном, товаpищ замминистpа,
Все хоpошо, все хорошо!

Алло, алло, все это очень стpанно,
Чем больше дpов, тем дальше в лес!
Hо я прошу докладывать пpостpанно,
Зачем электpик в щит полез!

Разъединить хотел контакты,
Когда вpазнос пошел pеактоp,
А в остальном, товаpищ замминистpа,
Все хоpошо, все хоpошо!

Алло, алло, мне что-то стало дуpно!
Куда девался валидол?
Hо я пpошу, пока еще культуpно,
Скажите, кто куда пошел!

Пошла ко дну коpма заказа,
Но, правда, медленно, не сpазу,
А в остальном, товаpищ замминистpа,
Все хоpошо, все хоpошо!

Алло, алло, кошмаp, мутится pазум!
Тудыть твою и pастудыть!
Я вас пpошу, докладывайте pазом,
Что там имело место быть!

Пpиняв на боpт боезапас,
Пустился в плаванье заказ.
Будь попрочнее стаpый таз –
Длиннее был бы наш pассказ.
Едва дала pакета газ,
Экpан локатоpа погас,
Мы навели фугас на глаз
И потопили свой баpкас,
Hас капитан обматеpил,
От огоpченья закуpил,
Окуpок в шахту зашвыpнул,
Тут аpсенал и долбанул,
Вода наполнила тpюма,
Ко дну отпpавилась коpма,
Hо на плаву остался нос,
Реактоp, стало быть, вpазнос.
Электpик в щит полез, геpой,
Отвеpтку вышибло искpой,
Мы на спасательный на плот,
Сейчас pеактоp долбанет,
А мы сидим – и ни фига,
До базы HАТО два шага.
А в остальном, товаpищ замминистpа,
Все хоpошо, все хорошо!

***

Раз на марше получили приказ:
До Парижа нам добраться за час,
Замполита больше жизни любить,
Ну, а янки истребить.

Танки, в Париже танки,
И в мутной Сене тонут янки,
И в атмосферу валит дым,
И в Антарктиде тают льды.
И снова танки, в Париже танки,
Вокруг растут грибы-поганки,
И все — от Бонна до Афин —
Стоит как выставка руин.

Наш геройский генерал Иванов
Смело в бой нас поведет на врагов.
Сорок ядерных ударов подряд,
И в ЛондОне наш отряд.

Танки, в ЛондОне танки,
И вот уж в Темзе тонут янки,
И в январе пришла весна,
И от нейтронов не до сна.
И снова танки, в ЛондОне танки,
Вокруг растут грибы-поганки,
И Лондон, Рим, Париж, Берлин
Стоят как выставка руин.

Я торчу вместо снаряда в стволе,
Замполит уже давно в сырой земле.
Из-под гусениц нас кроют матюгом.
Я вспоминаю отчий дом.

Танки, в Нью-Йорке танки,
В Гудзоне мутном тонут янки,
И в атмосферу валит дым,
И в Антарктиде тают льды.
И снова танки, в Нью-Йорке танки,
Вокруг растут грибы-поганки,
Нью-Йорк и Лондон, и Пекин
Стоят как выставка руин.

Последний текст восстанавливался по кусочкам и с большим трудом; за его достоверность не поручусь.

Источник

Литературный журнал “Ритмы вселенной”

Владимир Маяковский фигура в русской литературе неоднозначная. Его либо любят, либо ненавидят. Основой ненависти обычно служит поздняя лирика поэта, где он воспевал советскую власть и пропагандировал социализм. Но со стороны обывателя, не жившего в ту эпоху и потока времени, который бесследно унёс многие свидетельства того времени, рассуждать легко.

Маяковский мог бы не принять советскую власть и эмигрировать, как это сделали многие его коллеги, но он остался в России до конца. Конец поэта печальный, но он оставался верен своим принципам, хотя в последние годы даже у него проскальзывают нотки недовольства положением вещей.

То, что начнет твориться в советской России после 30-х годов, поэт уже не увидит.

Стихотворение «Хорошее отношение к лошадям» было написано в 1918 году. Это время, когда ещё молодой Маяковский с восторгом принимает происходящие в стране перемены и без капли сожаления прощается со своей богемной жизнью, которую вёл ещё несколько лет назад.

Кобыла по имени “Барокко”. Фото 1910 года.

Большой поэт отличается от малого не умением хорошо рифмовать или мастерски находить метафоры, и уж точно не количеством публикаций в газетах и журналах. Большой поэт всегда берётся за сложные темы, которые раскрывает в своей поэзии – это даётся далеко не каждому, кто умеет писать стихи. Большой поэт видит не просто голод, разруху, когда люди видят голод и разруху. Он видит не роскошь и сытую жизнь, когда люди видят роскошь и сытую жизнь – подмечает те детали, мимо которых простой обыватель пройдёт мимо и не заметит ничего.

А Маяковский всю жизнь презирал мещанство и угодничество и очень хорошо подмечал тонкости своего времени.

О самой поэзии он выскажется так:

Поэзия — вся! — езда в незнаемое.
Поэзия — та же добыча радия.
В грамм добыча, в год труды.
Изводишь единого слова ради
тысячи тонн словесной руды.

В стихотворении (оно будет ниже) поэт напрямую обращается к животному. Но это обращение служит неким метафорическим мостом, который должен только усилить накал, происходящий в стихе и показать обычному обывателю всю нелепость и жестокость ситуации. Случаи жестокого обращения с лошадьми были часты в это время. Животных мучали до последнего, пока те действительно не падали замертво прямо на дорогах и площадях. И никто этого не пресекал. Это считалось нормой.

Животное же не человек…

Извозчики времён Маяковского.

Предлагаем вашему вниманию стихотворение «Хорошее отношение к лошадям», за которое по праву можно дать премию мира. Кстати, нобелевку в 2020 году получила американская поэтесса Луиза Глик. Аведь многие тексты Маяковского не хуже, и они то как раз о борьбе – борьбе за свободу и за равное существование на нашей планете.

Маяковский вдохновил множество хороших людей – именно поэтому его помнят и любят до сих пор.

Будь ты хоть человек, а хоть лошадка, которая отдаёт всю себя ради общей цели. Пусть поэт и обращается к лошади, но главную свою мысль он хочет довести до людей, которые стали слишком чёрствыми и жестокими.

Миру мир!

Хорошее отношение к лошадям

Били копыта,
Пели будто:
— Гриб.
Грабь.
Гроб.
Груб.-
Ветром опита,
льдом обута
улица скользила.
Лошадь на круп
грохнулась,
и сразу
за зевакой зевака,
штаны пришедшие Кузнецким клёшить,
сгрудились,
смех зазвенел и зазвякал:
— Лошадь упала!
— Упала лошадь! —
Смеялся Кузнецкий.
Лишь один я
голос свой не вмешивал в вой ему.
Подошел
и вижу
глаза лошадиные…

Улица опрокинулась,
течет по-своему…

Подошел и вижу —
За каплищей каплища
по морде катится,
прячется в шерсти…

И какая-то общая
звериная тоска
плеща вылилась из меня
и расплылась в шелесте.
«Лошадь, не надо.
Лошадь, слушайте —
чего вы думаете, что вы их плоше?
Деточка,
все мы немножко лошади,
каждый из нас по-своему лошадь».
Может быть,
— старая —
и не нуждалась в няньке,
может быть, и мысль ей моя казалась пошла,
только
лошадь
рванулась,
встала на ноги,
ржанула
и пошла.
Хвостом помахивала.
Рыжий ребенок.
Пришла веселая,
стала в стойло.
И всё ей казалось —
она жеребенок,
и стоило жить,
и работать стоило.

И стоило жить, и работать стоило!

Лайк и подписка – лучшая награда для канала.

Источник

Дорогая передача!
Во субботу, чуть не плача,
Вся Канатчикова дача
К телевизору рвалась.
Вместо чтоб поесть, помыться,
Там это, уколоться и забыться,
Вся безумная больница
У экранов собралась.

Говорил, ломая руки,
Краснобай и баламут
Про бессилие науки
Перед тайною Бермуд.
Все мозги разбил на части,
Все извилины заплёл —
И канатчиковы власти
Колют нам второй укол.

Уважаемый редактор!
Может, лучше — про реактор?
Там, про любимый лунный трактор?
Ведь нельзя же! — год подряд
То тарелками пугают —
Дескать, подлые, летают,
То у вас собаки лают,
То руины говорят!

Мы кое в чём поднаторели:
Мы тарелки бьём весь год —
Мы на них уже собаку съели,
Если повар нам не врёт.
А медикаментов груды
Мы — в унитаз, кто не дурак.
Это жизнь! И вдруг — Бермуды!
Вот те раз! Нельзя же так!

Мы не сделали скандала —
Нам вождя недоставало:
Настоящих буйных мало —
Вот и нету вожаков.
Но на происки и бредни
Сети есть у нас и бредни —
И не испортят нам обедни
Злые происки врагов!

Это их худые черти
Мутят воду во пруду,
Это всё придумал Черчилль
В восемнадцатом году!
Мы про взрывы, про пожары
Сочинили ноту ТАСС…
Но примчались санитары
И зафиксировали нас.

Тех, кто был особо боек,
Прикрутили к спинкам коек —
Бился в пене параноик,
Как ведьмак на шабаше:
«Развяжите полотенцы,
Иноверы, изуверцы, —
Нам бермуторно на сердце
И бермудно на душе!»

Сорок душ посменно воют,
Раскалились добела —
Во как сильно беспокоят
Треугольные дела!
Все почти с ума свихнулись —
Даже кто безумен был,
И тогда главврач Маргулис
Телевизор запретил.

Вон он, змей, в окне маячит —
За спиною штепсель прячет,
Подал знак кому-то — значит
Фельдшер вырвет провода.
И что ж, нам осталось уколоться,
И упасть на дно колодца,
И там пропасть, на дне колодца,
Как в Бермудах, навсегда.

Ну а завтра спросят дети,
Навещая нас с утра:
«Папы, что сказали эти
Кандидаты в доктора?»
Мы откроем нашим чадам
Правду — им не всё равно,
Мы скажем: «Удивительное рядом,
Но оно запрещено!»

Вон дантист-надомник Рудик —
У его приёмник «грюндиг»,
Он его ночами крутит —
Ловит, контра, ФРГ.
Он там был купцом по шмуткам
И подвинулся рассудком —
И к нам попал в волненье жутком
И с номерочком на ноге.

Он прибежал, взволнован крайне,
И сообщеньем нас потряс,
Будто наш научный лайнер
В треугольнике погряз:
Сгинул, топливо истратив,
Прям распался на куски,
И двух безумных наших братьев
Подобрали рыбаки.

Те, кто выжил в катаклизме,
Пребывают в пессимизме,
Их вчера в стеклянной призме
К нам в больницу привезли,
И один из них, механик,
Рассказал, сбежав от нянек,
Что Бермудский многогранник —
Незакрытый пуп Земли.

«Что там было? Как ты спасся?» —
Каждый лез и приставал,
Но механик только трясся
И чинарики стрелял.
Он то плакал, то смеялся,
То щетинился как ёж —
Он над нами издевался…
Ну сумасшедший — что возьмёшь!

Взвился бывший алкоголик —
Матерщинник и крамольник:
«Надо выпить треугольник!
На троих его! Даёшь!»
Разошёлся — так и сыпет:
«Треугольник будет выпит!
Будь он параллелепипед,
Будь он круг, едрена вошь!»

Больно бьют по нашим душам
«Голоса» за тыщи миль.
Мы зря Америку не глушим,
Ой, зря не давим Израиль:
Всей своей враждебной сутью
Подрывают и вредят —
Кормят, поят нас бермутью
Про таинственный квадрат!

Лектора из передачи
(Те, кто так или иначе
Говорят про неудачи
И нервируют народ),
Нас берите, обречённых, —
Треугольник вас, учёных,
Превратит в умалишённых,
Ну а нас — наоборот.

Пусть безумная идея —
Вы не рубайте сгоряча.
Вызывайте нас скорее
Через гада главврача!
С уваженьем… Дата. Подпись.
Отвечайте нам, а то,
Если вы не отзовётесь,
Мы напишем… в «Спортлото»!

1977 г.

Источник

Он,как и многие считал,что жизненный путь
Ковром покрытая дорога,все пацаны его зовут Серёга
Это не много и не мало
Всего добивался сам не обращаясь к богу
По детству,как и все,мечтал
Когда подрос летать в облаках перестал
Знал,что этим грязным миром правит только криминал,нал
Всеми силами,что были свою копейку вышибал
Мажоров кидал,лохов ещё ниже опускал,хаты выставлял
А когда можно было сделать денег по закону-честно зарабатывал
Как появились свои филки
Пошёл единоборствами заниматься в зал
Кастыль его тренировал
Тем временем старший брат в Чечне воевал
Шёл январь,февраль-скоро весна уменьшается отрывной календарь
Звонок в дверь,крепкие объятия
“Привет,Виталь,братан,как ты там?”
“Да сущий ад, Поверь,я не хочу об это говорить,прошу не напоминай
Кто там побывал долгое время словно страшный зверь
Знай,это война не в кавычках слово и с маленькой буквы
Если что не так сказал,не осуждай…”

Жизни на асфальте мелом нарисованная полоса
Стримишься стать первым
Но твои планы рушатся словно замок из песка

Жизни на асфальте мелом нарисованная полоса
Стримишься стать первым
Но твои планы рушатся словно замок из песка

Братья понимают,что нельзя пускать всё своим ходом
Реку жизни можно перейти и бродом
Плыть по течению или в противоположном направлении
Все время подниматься в гору час за часом,день за днём
Год за годом от переправы к переправе какая б не была погода
Если держаться вместе,будут все ничтожными невзгоды
Вот работа подвернулась пацанам на пару
В охрану на ночь в магазине вино-водочном
Они там дали всем жару-отработали,как надо,как каманда
Приглянулись командиру-он рулил бандой
И решил продвинуть бойцов,замолвил пару слов за них в бригаде
Пошла новая возня на тесте этом
Братья курили сигары,а не сигареты
Гоняли на паджерах,не вели дисскусий с мусорами
Весь их разговор заключался в том
Чтоб занунуть в рот кому-то дуло пистолета
Забрать у комерса монету,сломать ему же нос,душить
Чтобы он поверил,что дал для блага беспризорных пацанов взнос
Да и сила в это,и не было напряга-всё шло как надо
Купили тачку модную,кучу шмоток,толпами тянулись бляди
Были бабки,уважение…Чё ещё надо?…

Никогда не знаешь
Где найдёшь,где потеряешь
Сколько же на твоём пути преград,брат…

Никогда не знаешь
Что найдёшь,что потеряешь
Главное держаться вместе,брат да…

Дневная суета мало-помалу отступала
Ночь плод действий криминала,растрат получинного нала
Клубы,кабаки,но Витале этих развлечений было мало
Решил подставить он себя под наркоты испытылово
Доза белого,потом ещё одна,
Не зная меры начал опускаться он до самого дна
Серёга прикрывал его до последнего дня
Чтобы не быть кидалой родного брата
И когда бригада обо всём узнала бля
Камандир подвинул их обоих,сказал на последок
“Вернётесь,когда с дерьмом этим разберётесь…”
Пацаны вернулись к повседневной жизни
Серёга с друганом другим делом занимался
А брат его на хлебе предков герой ублажался
Но опять драма-выгоняет наркомана из дома мама
Всех достал он,ей богу…
Вспоминает,что есть у него братан Серёга
И машина,что купили вместе,варясь в бандитском тесте
Он брасается в дорогу
Дома застаёт братана,тот говорит
“Погоди,братан,тачилу поравну поделим
Филки 50 тебе,50 мне…Иди с миром…”
Но не тут-то было-старший нихуя не понимая выхватывает нож
В пьяном кумаре два удара и на груди Серёги кровью проступает рана
Теряет он сознанье,пролетела жизнь перед глазами
А тот не думая ключи и документы со стола забрав
Бежав без оглядки на взятой на общаг девятке
Но не смог играть он долго в прятки
Пару дней спустя аклимался младший братка
Царапину кинжала в госпитале залотали
И уже через два часа всей бригадою
Предателя прямо в тачке у цекушника взяли,всё изъяли
После этой драмы Серёгу и Виталю
Больше никогда братьями не называли
Белая полоса разделила родную кровь раз и навсегда
И вместе этих пацанов никто не видел больше никогда…

Были два брата,а стали два кровных врага
Белая грязь разделила родную кровь раз и навсегда…

Были два брата,а стали два кровных врага
Белая грязь разделила родную кровь раз и навсегда…

Текст песни полностьюСкрыть текст песни

Источник