Бродский ты снилась мне беременной

Я дважды пробуждался этой ночью
и брел к окну, и фонари в окне,
обрывок фразы, сказанной во сне,
сводя на нет, подобно многоточью,
не приносили утешенья мне.
Ты снилась мне беременной, и вот,
проживши столько лет с тобой в разлуке,
я чувствовал вину свою, и руки,
ощупывая с радостью живот,
на практике нашаривали брюки
и выключатель. И бредя к окну,
я знал, что оставлял тебя одну
там, в темноте, во сне, где терпеливо
ждала ты, и не ставила в вину,
когда я возвращался, перерыва
умышленного. Ибо в темноте —
там длится то, что сорвалось при свете.
Мы там женаты, венчаны, мы те
двуспинные чудовища, и дети
лишь оправданье нашей наготе.
В какую-нибудь будущую ночь
ты вновь придешь усталая, худая,
и я увижу сына или дочь,
еще никак не названных,— тогда я
не дернусь к выключателю и прочь
руки не протяну уже, не вправе
оставить вас в том царствии теней,
безмолвных, перед изгородью дней,
впадающих в зависимость от яви,
с моей недосягаемостью в ней.
Анализ стихотворения «Любовь» Бродского
Иосиф Бродский написал огромное количество произведений о любви. И большинство из этих произведений было посвящено одной-единственной женщине, загадочной «М.Б.». Среди них и стихотворение «Любовь», написанное в 1971 году, одно из самых таинственных в его творчестве. В нем Бродский обращается к роковой любви всей своей жизни, к Марине Басмановой: женщине, которая долгие годы после их драматического расставания оставалась музой поэта.
Все творчество поэта автобиографично и неразрывно связано с его личными переживаниями. «Я дважды просыпался этой ночью и брел к окну» — так начинается стихотворение, в котором автор обращается к своей несбывшейся мечте, к своему разрушенному счастью.
Марина Басманова – красивая, молчаливая и загадочная девушка была невестой поэта, но неожиданно ушла от него к его другу Дмитрию Бобышеву. Ушла она без объяснения причин и для Бродского это была огромная потеря, смириться и справиться с которой он не мог на протяжении многих последующих лет. Во всех женщинах он искал ее и не находил, все стихотворения были посвящены ей. Это было болезненное, всепоглощающее чувство. Спустя 7 лет после расставания он напишет эти строки:
Ты снилась мне беременной, и вот,
проживши столько лет с тобой в разлуке,
я чувствовал вину свою, и руки,
ощупывая с радостью живот,
на практике нашаривали брюки.
Прошли года, много событий произошло в его жизни, а Бродского не покидают мысли о том, как они могли бы быть счастливы:
Ибо в темноте —
там длится то, что сорвалось при свете.
Мы там женаты, венчаны, мы те
двуспинные чудовища, и дети
лишь оправданье нашей наготе.
Автор описывает сновидения, смешанные с реальностью. В ту ночь, описываемую в стихотворении, он с трудом отличает явь от сна. Атмосфера произведения тягостная, а переплетение предметного и символического еще больше усугубляет трагизм ситуации. С первых строк перед читателем открывается двойная реальность, романтическое двоемирие: в одном мире романтический герой счастливо живет с любимой и они ждут ребенка, а в другом – страдания неразделенной любви, темнота и безысходность без надежды на будущее. Любовь, не сложившаяся наяву, воскресает в мыслях и сновидениях героя: там он может придумать себе любой исход, уйти от реальности.
Интересна отсылка Бродского к шекспировскому «Отелло»: он упоминает «двуспинное чудовище», показывая тем самым, что природа любви с тех пор не претерпела изменений. Множественное число, употребленное при этом, указывает на то, что таких влюбленных чудовищ множество.
Автор использует образ выключателя, который служит в произведении своеобразным передатчиком образа возлюбленной и одновременно напоминанием о невозможности их реального сближения. Финал стихотворения отдан мечтам о несбыточном: поэт представляет, как наступит время и любимая женщина привидится ему с ребенком на руках и тогда герой сделает свой выбор: «…тогда я не дернусь к выключателю и прочь руки не протяну уже, не вправе оставить вас в том царствии теней».
Стихотворение «Любовь» написано человеком, для которого это чувство – определяющее и главное в судьбе, от него зависит жизненный вектор. Сам Бродский так говорил о разрыве с Басмановой и его последствиях: «Все мои душевные силы ушли на то, чтобы справиться с этим несчастьем». И этим все сказано: ни ссылка, ни преследование властей и выдворение из страны не стало тем камнем преткновения, чем стало предательство любимой женщины. Произошедшее оставило настолько глубокий след в его душе, что на свет появилось одно из гениальных произведений о неразделенной любви в русской поэзии.
- Следующий стих → Иосиф Бродский — Уточнение
- Предыдущий стих → Иосиф Бродский — Сначала в бездну свалился стул
Читать стих поэта Иосиф Бродский — Любовь на сайте РуСтих: лучшие, красивые стихотворения русских и зарубежных поэтов классиков о любви, природе, жизни, Родине для детей и взрослых.
Источник
(!) Подписывайтесь на наш канал в Дзен >> КУЛЬТУРОЛОГИЯ <<
Нобелевский лауреат Иосиф Бродский обошел всех собратьев по перу по числу посвящений одной единственной женщине — загадочной «М.Б.» Все его стихи были посвящены художнице Марина Басманова, которую поэт даже считал своей невестой. Однако судьба распорядилась так, что пара рассталась – Марина ушла к другу Бродского в новогоднюю ночь. Тем не менее, эта девушка оставила в душе поэта настолько глубокий след, что даже спустя 7 лет, в 1971 году, он посвятил ей стихотворение «Любовь».
Иосиф Бродский и Марина Басманова впервые встретились 2 марта 1962 года на вечеринке в квартире будущего известного композитора Бориса Тищенко. Поэту еще не было и 22 лет, Марина двумя годами его старше. Это была любовь с первого взгляда. С того дня они уже не расставались. Гуляли по городу, взявшись за руки, заходили погреться в подъезды старых домов Петроградской Стороны, целовались как одержимые и снова шли, счастливые, куда глаза глядят. Бродский читал ей свои новые стихи, а Марина часами могла рассказывать ему о живописи, водила по музеям и выставкам. Окружающие единодушно сходились во мнении, что они на редкость дополняют друг друга: порывистый, страстный Бродский и спокойная рассудительная Басманова. Огонь и вода. Луна и солнце. Любила ли Басманова Бродского с тем же пылом, что он ее? Трудно сказать. Что до него, то он ее просто боготворил!
Марина Басманова – роковая любовь Бродского.
Но не все было гладко уже тогда. Ни отец Басмановой, ни родители Бродского не одобряли их отношения. А главное — сама Басманова не хотела выходить замуж. Влюбленные часто ссорились и то и дело «расставались навсегда». После таких размолвок Иосиф впадал в жесточайшую депрессию. Нередко он заходил к своим друзьям Штернам мрачный, как сфинкс, со свежими окровавленными бинтами на запястьях и молча курил на кухне сигареты одну за другой. Людмила Штерн очень боялась, как бы впечатлительный поэт и вправду не наложил на себя руки. Поэтому, когда в очередной раз Бродский заявился к ним с перебинтованными руками, Виктор Штерн сказал ему напрямик: «Слушай, Ося, кончай ты, это… людей пугать. Если когда-нибудь в самом деле решишь покончить с собой, попроси меня объяснить, как это делается». Бродский совету внял, больше «не пугал», но легче от этого никому не стало.
Иосиф Бродский в молодости.
Увы, в этой истории не обошлось без банального любовного треугольника. В начале 60-х годов Бродский тесно дружил с Анатолием Найманом, Евгением Рейном и Дмитрием Бобышевым (все входили в ближайший круг Анны Ахматовой, но Бродского она отмечала более других и прочила ему большую поэтическую славу). Поэтому, когда накануне нового, 1964 года Бродский скрывался от милиции в Москве, опасаясь быть арестованным за тунеядство, он поручил во время своего отсутствия заботиться о Марине Дмитрию Бобышеву. Казалось, ничто не предвещало беды. Дмитрий привез Марину к своим друзьям на дачу в Зеленогорск и представил как «девушку Бродского».
(!) Подписывайтесь на наш канал в Дзен >> КУЛЬТУРОЛОГИЯ <<
Вся компания встретила ее радушно, но поскольку скромная Марина весь вечер просидела молча, лишь изредка загадочно улыбаясь, о ней быстро забыли и веселились кто во что горазд. Что произошло потом, толком не знает никто: то ли страдая от недостатка внимания, то ли испытывая давнюю симпатию к красавцу Бобышеву (писавшему к тому же недурные стихи и уже печатавшемуся в самиздатовском журнале Алек-сандра Гинзбурга «Синтаксис»), но тихоня Марина провела эту ночь с ним. А утром еще подожгла занавески в его комнате, перебудив весь дом наивным криком: «Посмотрите, как красиво горят!» Разумеется, все друзья Бродского тут же объявили Бобышеву бойкот за такое явное предательство друга. Тот поспешил с дачи съехать, но в свое оправдание заявил: дескать, не виноватый я, она сама пришла, а когда он заикнулся, что Бродский считает ее своей невестой, она сказала, как отрезала: «Я себя его невестой не считаю, а что он думает — это его дело»…
Сразу с вокзала он помчался к Бобышеву, где произошло тяжелое объяснение, сделавшее друзей врагами на всю оставшуюся жизнь. Затем он направился к дому Марины, но она не открыла ему дверь. А спустя несколько дней Бродского арестовали прямо на улице. Его положили в психиатрическую больницу для «судебной экспертизы». Марина носила ему туда передачи. Затем состоялся знаменитый процесс, который закончился для Бродского ссылкой на три года в Архангельскую область. Позже, уже живя в Америке, он откровенно признается все той же Людмиле Штерн: «Это было настолько менее важно, чем история с Мариной. Все мои душевные силы ушли на то, чтобы справиться с этим несчастьем».
Бродский в ссылке в Архангельской области.
В деревне Норенская Архангельской области Бродский напишет свои лучшие стихи. Чего стоят одни названия! «Песни счастливой зимы», «Ломтик медового месяца», «Из английских свадебных песен». И снова благодаря Марине, которая приезжала к нему и подолгу жила в очень скромных условиях. Он был готов все простить ей, только бы эта сказка не кончалась, только бы они были вместе. Но… приехал Бобышев, и Басманова уехала с ним. А потом вернулась. И так несколько раз. Бродский страдал, метался по пустому дому, но ничего не мог изменить: свою любовь, как родину или родителей, не выбирают. В череде этих встреч и прощаний в 1968 году у Басмановой и Бродского родился сын Андрей. Поэт надеялся, что теперь-то уж Марина согласится официально оформить отношения, но она была непреклонна. Над Бродским сгущались тучи: люди из органов недвусмысленно советовали ему уехать на Запад. Он до последнего надеялся, что эмигрируют они вместе: он, она и сын…
(!) Подписывайтесь на наш канал в Дзен >> КУЛЬТУРОЛОГИЯ <<
Бродский уехал один. Но любовный треугольник распался совершенно неожиданно: удивительная Марина рассталась и с Дмитрием Бобышевым, предпочтя воспитывать сына Бродского в одиночестве. (Вскоре Бобышев эмигрировал в США, где и по сей день благополучно преподает русскую литературу в Иллинойском университете.) Сердечная рана Бродского долго не заживала. Причем, и в прямом, и в переносном смысле: инфаркты преследовали его один за другим. Еще не один год он продолжал посвящать стихи Марине. Словно в отместку за ее измену он менял женщин как перчатки, не уставая повторять, что никогда в жизни не сможет ни с кем ужиться под одной крышей, кроме как со своим любимым котом Миссисипи.
Бродский и кот.
Все изменилось, когда однажды на лекции в Сорбонне Бродский увидел среди своих студентов-славистов Марию Соццани. Красавица-итальянка русского происхождения была моложе поэта на тридцать лет и… безумно напоминала Марину Басманову в юности. В 1991 году они поженились. Мария стала не только любящей женой, но и верным другом и помощницей во всех литературно-издательских делах. Через год у них родилась прелестная дочка — Анна-Александра-Мария Бродская. Но всё это будет потом, потом, потом. А в 1971 году он посвятил стихотворение своей «М.Б.»
«Любовь»
Я дважды пробуждался этой ночью
и брел к окну, и фонари в окне,
обрывок фразы, сказанной во сне,
сводя на нет, подобно многоточью
не приносили утешенья мне.
Ты снилась мне беременной, и вот,
проживши столько лет с тобой в разлуке,
я чувствовал вину свою, и руки,
ощупывая с радостью живот,
на практике нашаривали брюки
и выключатель. И бредя к окну,
я знал, что оставлял тебя одну
там, в темноте, во сне, где терпеливо
ждала ты, и не ставила в вину,
когда я возвращался, перерыва
умышленного. Ибо в темноте —
там длится то, что сорвалось при свете.
Мы там женаты, венчаны, мы те
двуспинные чудовища, и дети
лишь оправданье нашей наготе.
В какую-нибудь будущую ночь
ты вновь придешь усталая, худая,
и я увижу сына или дочь,
еще никак не названных, — тогда я
не дернусь к выключателю и прочь
руки не протяну уже, не вправе
оставить вас в том царствии теней,
безмолвных, перед изгородью дней,
впадающих в зависимость от яви,
с моей недосягаемостью в ней.
Иосиф Бродский
(!) Подписывайтесь на наш канал в Дзен >> КУЛЬТУРОЛОГИЯ <<
Поклонникам современной поэзии интересно будет узнать и история неразрешенного конфликта Бродский vs Евтушенко. Конфликт этот длится уже полвека, правда, его участники теперь – не сами зачинатели, а поклонники их творчества.
Источник: https://kulturologia.ru/blogs/280116/28211/
Источник
* * *
«Теперь все чаще чувствую усталость…» Иосиф Бродский
Теперь все чаще чувствую усталость,
все реже говорю о ней теперь,
о, помыслов души моей кустарность,
веселая и теплая артель.Каких ты птиц себе изобретаешь,
кому их даришь или продаешь,
и в современных гнездах обитаешь,
и современным голосом поешь?Вернись, душа, и перышко мне вынь!
Пускай о славе радио споет нам.
Скажи, душа, как выглядела жизнь,
как выглядела с птичьего полета?Покуда снег, как из небытия,
кружит по незатейливым карнизам,
рисуй о смерти, улица моя,
а ты, о птица, вскрикивай о жизни.Вот я иду, а где-то ты летишь,
уже не слыша сетований наших,
вот я живу, а где-то ты кричишь
и крыльями взволнованными машешь.Это стихотворение, написано в 1960 году и относится к раннему творчеству Бродского.
«Коньяк в графине — цвета янтаря…» Иосиф Бродский
Коньяк в графине — цвета янтаря,
что, в общем, для Литвы симптоматично.
Коньяк вас превращает в бунтаря.
Что не практично. Да, но романтично.
Он сильно обрубает якоря
всему, что неподвижно и статично.
Конец сезона. Столики вверх дном.
Ликуют белки, шишками насытясь.
Храпит в буфете русский агроном,
как свыкшийся с распутицею витязь.
Фонтан журчит, и где-то за окном
милуются Юрате и Каститис.
Пустые пляжи чайками живут.
На солнце сохнут пестрые кабины.
За дюнами транзисторы ревут
и кашляют курляндские камины.
Каштаны в лужах сморщенных плывут
почти как гальванические мины.
К чему вся метрополия глуха,
то в дюжине провинций переняли.
Поет апостол рачьего стиха
в своем невразумительном журнале.
И слепок первородного греха
свой образ тиражирует в канале.
Страна, эпоха — плюнь и разотри!
На волнах пляшет пограничный катер.
Когда часы показывают «три»,
слышны, хоть заплыви за дебаркадер,
колокола костела. А внутри
на муки Сына смотрит Богоматерь.
И если жить той жизнью, где пути
действительно расходятся, где фланги,
бесстыдно обнажаясь до кости,
заводят разговор о бумеранге,
то в мире места лучше не найти
осенней, всеми брошенной Паланги.
Ни русских, ни евреев. Через весь
огромный пляж двухлетний археолог,
ушедший в свою собственную спесь,
бредет, зажав фаянсовый осколок.
И если сердце разорвется здесь,
то по-литовски писанный некролог
не превзойдет наклейки с коробка,
где брякают оставшиеся спички.
И солнце, наподобье колобка,
зайдет, на удивление синичке
на миг за кучевые облака
для траура, а может, по привычке.
Лишь море будет рокотать, скорбя
безлично — как бывает у артистов.
Паланга будет, кашляя, сопя,
прислушиваться к ветру, что неистов,
и молча пропускать через себя
республиканских велосипедистов.
1966.
«Коньяк в графине – цвета янтаря…» принято считать первым «литовским» стихотворением Бродского. По информации Владимира Марамзина, в рукописном варианте у него значилось другое название – «Пану Пятрасу Юодялису с нежностью и любовью». Соответственно, произведение посвящено литературному критику, другу и ментору Иосифа Александровича, бывшему сталинскому политическому заключенному.«Любовь» Иосиф Бродский
* * *
Я дважды пробуждался этой ночью
и брел к окну, и фонари в окне,
обрывок фразы, сказанной во сне,
сводя на нет, подобно многоточью
не приносили утешенья мне.Ты снилась мне беременной, и вот,
проживши столько лет с тобой в разлуке,
я чувствовал вину свою, и руки,
ощупывая с радостью живот,
на практике нашаривали брюкии выключатель. И бредя к окну,
я знал, что оставлял тебя одну
там, в темноте, во сне, где терпеливо
ждала ты, и не ставила в вину,
когда я возвращался, перерываумышленного. Ибо в темноте —
там длится то, что сорвалось при свете.
Мы там женаты, венчаны, мы те
двуспинные чудовища, и дети
лишь оправданье нашей наготе.В какую-нибудь будущую ночь
ты вновь придешь усталая, худая,
и я увижу сына или дочь,
еще никак не названных, — тогда я
не дернусь к выключателю и прочьруки не протяну уже, не вправе
оставить вас в том царствии теней,
безмолвных, перед изгородью дней,
впадающих в зависимость от яви,
с моей недосягаемостью в ней.Одной из самых таинственных возлюбленных Иосифа Бродского считается художница Марина Басманова, которую поэт даже считал своей невестой. Однако судьба распорядилась так, что пара рассталась – Марина ушла к другу Бродского, Дмитрию Бобышеву в новогоднюю ночь. В то время поэт скрывался в Москве, однако, узнав об измене, срочно вернулся в Ленинград, где спустя несколько дней и был арестован. Отношения Бобышева и Басмановой практически все друзья из окружения поэта восприняли, как предательство. Тем не менее, эта девушка оставила в душе поэта настолько глубокий след, что даже спустя 7 лет, в 1971 году, он посвятил ей стихотворение «Любовь».
И.Б. Я помню, когда меня арестовывали, сажали, когда я сидел в клетке, я каким–то образом на это внимания не обращал, это все было неважно. Но мне, правда, повезло. Ты помнишь, на те времена пришелся «бенц» с Мариной, и о Марине я больше думал, чем о том, где нахожусь и что со мной происходит. Два лучших момента моей жизни, той жизни, это когда один раз она появилась в том отделении милиции, где я сидел неделю или дней десять. Там был такой внутренний дворик, и вдруг я услышал мяуканье — она во дворик проникла и стала мяукать за решеткой. А второй раз, когда я сидел в сумасшедшем доме, и меня вели колоть чем–то через двор в малахае с завязанными рукавами, — я увидел только, что она стоит во дворе… И это для меня тогда было важнее и интересней, чем все остальное. И это меня до известной степени и спасло, что у меня был вот этот «бенц», а не что–то другое. Я говорю это совершенно серьезно. Всегда на самом деле что–то важнее, чем то, что происходит…
Источник