Бессонница меня толкнула в путь анализ

По определению Л.Н. Целковой, «мотив  в лирическом произведении – прежде всего повторяющийся комплекс  чувств и идей.»[1]

Мотив бессонницы  является одним из ведущих в книге стихов «Версты» М.И.Цветаевой.  Для того чтобы понять, какую роль он играет, мы должны разобраться, что подготавливает появление данного мотива, как он взаимодействует с другими мотивами и развивается в метасюжете книги.

Тема бессонницы является одной из ключевых в творчестве Марины Цветаевой, и  освещается она  вовсе не как физиологическое явление  расстройства сна,  а как «”растревоженность” духа, не знающего безразличия, апатии,  в противовес равнодушию это вечный вызов всему неподвижному, оцепенелому, застывшему в своем развитии, вызов миру, “где наичернейший – сер!”, готовность к подвигу»[2].   Бессонница – это ценность в поэтическом мире «Верст», а также неотъемлемая составляющая духовной жизни лирической героини.  Мотив бессонницы связан с мотивом странничества тем, что именно бессонница толкнула в путь лирическую героиню.

«Бессонная» – так мы можем охарактеризовать лирическую героиню Марины Цветаевой. В стихотворении «Обвела мне глаза кольцом» героиню окружает бессонница:  «обвела кольцом», «оплела венцом». Кольцо и венец – это символы вечности и  священного брака, благодаря этим образам  стихотворение приобретает возвышенность. Таким образом, лирическая героиня и бессонница венчаются, становятся неразлучными. Аллитерация на звуки «л» и «в» тонко описывает процесс окольцовывания, придавая действию  «змеиный» мотив замкнутости. Бессонница олицетворяется,  обращается к героине как к подруге:

– Спи, подруженька
Неугомонная!

Спи, жемчужинка,
Спи, бессонная.

Бессонница в данном обращении жалеет лирическую героиню, которая долго не спала.  Их союз имеет свои  тайны:  «И кому ни писали писем, / И кому с тобой не клялись мы…» и на наших глазах распадается:

Вот и разлучены
Неразлучные.
Вот и выпущены из рук
Твои рученьки.

[3]

Сон, разлучающий  бессонницу и лирическую героиню,  показан как божественное начало, способное усмирить бессонницу: «Сон – свят, / Все – спят».  Обращает на себя внимание конец стихотворения: венец, который был надет на лирическую героиню вначале и мешал ей спать, снят. Таким образом, бессонница у Марины Цветаевой амбивалентна: с одной стороны,  она подруга для  ее лирической героини,  с другой стороны, мешает ей.

Бессонница в стихотворении «Сегодня я одна в ночи…» побуждает лирическую героиню вступить на  путь познания и самопознания.  Показательными являются самохарактеристики героини: «бессонная»- без сна, «одинокая» – без спутника жизни, «бездомная» – без дома, тем не менее, она не ощущает себя обделенной. Она чувствует себя владелицей того, что недоступно другим людям: «ключи от всех ворот» открывают ворота  не только «единственной столицы», но и человеческой души. Героиня счастлива от того, что город ночью принадлежит ей одной, и она призвана хранить его.  Неслучайно героиня названа «черницей», то есть монахиней, – таким образом подчеркивается самоотверженное служение, город для нее является домом. Бессонница, толкнувшая героиню  в путь, пробудила в ней высокие чувства – от восхищения красотой Кремля до любви и нежности  ко всему миру:  «Сегодня ночью я целую в грудь – / Всю круглую воюющую землю!». Бессонница обостряет до предела ощущения лирической героини:  «Вздымаются не волосы – а мех, /И душный ветер прямо в душу дует». Благодаря слову «мех» и эпитету «душный» усиливается эффект изнеможения. Душа  лирической героини распахнута настолько,  что ощущается тончайшее взаимопроникновение внешнего и внутреннего миров.

Мотив бессонницы преломляется в стихотворении «После бессонной ночи слабеет тело…»: он  становится возвышенным, подчиняя себе мотив святости. Средством трансформации является параллелизм:

После бессонной ночи слабеет тело,
Милым становится и не своим, – ничьим.
В медленных жилах еще занывают стрелы –
И улыбаешься людям, как серафим.

[4]

Стрела и серафим соотносятся так же, как боль от этих стрел и святость.   Но переживание героини изменяет эту оппозицию: «Милый  становится и не своим,- ничьим». Из-за этого стрела становится соотносимой  и с серафимом, и болью от стрел, и со святостью. Аллитерация на звук «л» передает скольжение  от одного к другому: «после», «слабеет», «тело». Слово «серафим» выделяется не только   по смыслу: он здесь лишний, как и лирическая героиня, но и  сам звуковой облик слова не вписывается в эти строки:  звуки «с», «р» и «ф» нарушают стройную мелодию плавных согласных.

Бессонница может выступать как мера любви лирической героини. Так, в стихотворении «Из рук моих – нерукотворный град…» мы видим строчку: «Всей бессонницей тебя люблю», что означает любить всем сердцем. Чувства героини обостряются именно ночью, с бессонницей может быть связано ожидание возлюбленного, это подтверждается примером из стихотворения «Коли милым назову – не соскучишься…», где   лирическая героиня вопрошает: «Коли суженого жду – где бессонница?»

Неразрывным с мотивом бессонницы в поэтическом мире «Верст» является образ ночи.  Ночь  у Марины Цветаевой – это время для творческого процесса.  В стихотворении «Черная, как зрачок, как зрачок, сосущая» ночь наделяется эпитетом «зоркая», что показывает отношение к ней лирической героини.  Ночь воспевается, поскольку преображает не желанный для героини дневной цвет. В стихотворении присутствует большое количество высокой лексики по отношению к ночи: «праматерь», «длань», «славословя»,  благодаря этому ночь превращается в божественное начало. Кроме того, ночь для лирической героини – источник вдохновения, океан поэзии. Лирическая героиня отождествляет себя с раковиной, которая заключает в себе мелодию морской стихии,  чтобы донести ее до того, кто  захочет ее услышать. Также и поэт, приобщившись к творческой стихии, стремится донести  спрятанную в своем сердце мелодию до других. В финале стихотворения лирическая героиня, устав от людей, просит у ночи смерти. Метафора «чёрное солнце» выражает весь спектр чувств лирической героини: это и страсть, и преклонение, и даже ненависть, так как она подчинена ночи.

По контрасту с мотивом бессонницы в поэтическом мире «Вёрст» выступает мотив сна. Сон в традиционной культуре является аналогом смерти, отдалённости от жизни. Марина Цветаева в стихотворении «Руки люблю…»  пытается найти компромисс между жизнью и смертью, сном и бессонницей, творчеством и молчанием. Неслучайно употребление противоположных эпитетов по отношению к слову «лес»: «сонный-бессонный», что говорит о его переходном, противоречивом состоянии. Противостояние присутствует и между сном и бессонницей. Лирическая героиня хочет спать, но не может погрузиться в сон:  «Ко сну – клонит./ Сплю почти». Наречие «почти» означает, что героиня не может или не хочет перейти границу между миром сна и бессонницы, оставаясь в пограничном состоянии.

Новым витком развития метасюжета является расширение границ мотива бессонницы до масштабов целого  неспящего  мира. Так, в стихотворении  «Канун Благовещенья» мы видим строчку:  «Черной бессонницей / Сияют лики святых». Можно заметить, что образы святых показаны через приём оксюморона: от икон обычно исходит лучезарный свет, а здесь  подчеркивается бессонница, да ещё и черная: это изнемождённость, страдание, мученичество во имя Бога.

В стихотворении «Нынче я гость небесный…» можем увидеть такое явление как  «бессонница леса». Бессонница становится символом вечной жизни: если бы лес спал, то и жизнь бы спала, либо ее бы просто не было.  Бессонными могут быть и колокола в стихотворении «Из рук моих – нерукотворный град…». Колокол, висящий между небом и землей, становится символом вечного хода времени, поэтому он и «бессонный».

В стихотворении «Кто спит по ночам? Никто не спит!» звучит призыв не спать ночью, поскольку альтернативой бессоннице становится вечный сон, то есть смерть. О смерти упоминается не прямо, а через выражения: «проснешься ль здесь опять?», «вечный сон», «вечный дом».

В стихотворении «Вот опять окно…» бессонница предстает повторяющимся явлением не только для лирической героини, но и для неспящих за окном. О повторяемости говорит наречие «опять». Бессонница становится всеобщей, объединяет всех неспящих людей: «В каждом доме, друг, есть окно такое». «Бессонное» окно становится символом разлук и встреч. В призыве «помолиться за бессонный дом» мы видим возвращение к мотиву святости, это делает бессонницу возвышенной.

Таким образом,  мотив бессонницы характеризует лирическую героиню как противоречивую. С одной стороны, бессонница для нее – это желанное состояние  творчества, путешествия души, ожидания возлюбленного, благодаря бессоннице лирическая героиня обостренно чувствует окружающий мир.  С другой стороны,  бессонница отягощает существование лирической героини, заставляя ее страдать. Мотив бессонницы  романтизирует поэтический мир книги, делая его возвышенным и распахнутым, и подготавливает почву для мотива странничества.

Литература

Количество просмотров публикации: Please wait

Все статьи автора «Марина Бельская»

Среди самых замечательных имен в русской поэзии двадцатого века мы справедливо называем имя Марины Цветаевой.

Цветаева принадлежит к тем художникам, чей вклад в мировую литературу ещё предстоит оценить во всей полноте не только читателям, но и исследователям.

Мощь творчества Марины Цветаевой, масштабность её дарования, вернее сказать, гениальности только начинают осознаваться по-настоящему. Ныне открываются широкие возможности для знакомства со всем её творческим наследием.

Творческий облик Цветаевой необычайно многогранен: самобытный поэт и неожиданный прозаик, оригинальный драматург и тонкий мемуарист, исследователь литературы и глубокий, парадоксальный мыслитель. Истоки такой творческой многоплановости, несомненно, в её яркой индивидуальности.

Цветаева вступила в литературу на рубеже веков – в переломную эпоху, с её все более сгущавшейся атмосферой предгрозья, в эпоху, предвещавшую, как сказал Александр Блок, «неслыханные перемены, невиданные мятежи».

Цветаевой действительно суждено было стать летописцем своей эпохи.

В «Толковом словаре» под редакцией С.И.Ожегова слово «бессонница» имеет одно значение – «болезненное отсутствие, нарушение сна». Цветаева вкладывает в это понятие несколько иной смысл.

Бессонность – важнейшее свойство её лирической героини, неотъемлемая составляющая её духовной жизни. В философской системе Цветаевой Бессонность означает «растревоженность» духа, не знающего безразличия, апатии, «сна», в противовес равнодушию, это вечный вызов всему неподвижному, оцепенелому, застывшему в своем развитии, вызов миру, « где наичернейшей – сер!», готовность к подвигу.

Бессоннице Цветаева посвятила цикл стихотворений, написанных в 1916 году. Бессонница для цветаевской героини – живое существо, она приходит к ней в образе женщины. Приходит, чтобы осудить и даже наказать: бессонница наложила клейма на глаза «мученицы»:

Обвела глаза кольцом

Теневым – бессонница.

Оплела мне глаза бессонница

Теневым венцом.

Но за что? Бессонница обвиняет героиню в идолопоклонничестве. Но кому поклоняется она? Поэзии, ночи, а может быть, ей, бессоннице? Цветаевская героиня звала её, «кликала – и накликала»: бессонница – единственное существо на свете, способное понять и простить её, разделить с ней все радости и горести. Бессонница сменяет гнев на милость, в её словах звучит материнская нежность:

Спи, подруженька

Неугомонная,

Спи, жемчужинка,

Спи, бессонная.

Бессонница в цветаевских стихах – «подруженька», помощница, соучастница. Бессонница облегчает все страдания героини, даже смерть из её рук принять – блаженство:

Вот и разлучены –

Неразлучные.

Вот и выпущены из рук –

Твои рученьки.

Вот ты и отмучилась,

Милая мученица.

Общение с бессонницей лишает цветаевскую героиню сил, но оставляет после себя счастливое, неземное ощущение соприкосновения с чем-то запредельным, истинным, вечным:

После бессонной ночи слабеет тело,

Милым становится и не своим, – ничьим,

В медленных жилах ещё занывают стрелы –

И улыбаешься людям, как серафим.

Во время бессонницы с героиней случилось нечто такое, что изменило её, сделало не похожей на остальных людей. «Клейма», поставленные ей бессонницей, приобрели золотистый оттенок святости, а лик её стал светлее и прекраснее:

Нежно светлеют губы, и тень золоче

Возле запавших глаз. Это ночь зажгла

Этот светлейший лик, – и от темной ночи

Только одно темнеет у нас – глаза.

Бессонница предстает перед читателем во множестве обликов. Неизменно – она «вечная спутница» лирической героини. Именно бессонница дает героине возможность уйти в свой, особый мир, отрешиться от обыденности, остаться наедине с собой, отринув тщету и суетность дня. Она помогает героине обрести новый взгляд на бытие.

Бессонница диктует героине свои законы, обязывая её быть личностью, выступает неким катализатором развития её индивидуальности. Остановимся на одном стихотворении из цикла:

Сегодня ночью я одна в ночи –

Бессонная, бездомная черница!

Эта самохарактеристика весьма показательна: одинокая (без спутника), бессонная (без сна), бездомная (без дома). Она, тем не менее, не ощущает себя несчастной и обделенной. Ей ведома особая радость:

Сегодня ночью у меня ключи

От всех ворот единственной столицы!

Она чувствует себя владелицей тех сокровищ, которые недоступны другим. «Ключи от всех ворот» – здесь символ доступа к тайнам не только «единственной столицы», но и подспудной, сокровенной жизни человеческой души.

Она счастлива тем, что город в эту пору словно принадлежит ей одной, и призвана оберегать и хранить его сокровища, служить ему. Мотив самоотверженного, самоотреченного служения подчеркнут и словом «черница» – монахиня. Для «бездомной черницы» город – дом.

В стихотворении присутствует и важный для цветаевского творчества мотив пути. В данном случае это путь познания и самопознания. Именно бессонница побуждает героиню вступить на этот путь: «Бессонница меня толкнула в путь». Бессонница же пробуждает и проясняет в душе героини самые высокие и светлые чувства – от восхищения красотой Кремля («О, как же ты прекрасен, тусклый Кремль мой!») до нежности и любви ко всему миру. Благоговение и любовь ко всей земле:

Сегодня ночью я целую в грудь –

Всю круглую воюющую землю!

Таким образом, бессонница, «толкнув» героиню в путь, распахивает перед ней горизонт. Обостряя чувство причастности к святыне «нерукотворного града», бессонница заставляет героиню с кремлёвского холма мысленно окинуть взором неоглядные дали. Так возникает в душе героини стремление внести умиротворение в жизнь страдающей «воюющей земли». Бессонница предельно обостряет все ощущения героини:

Вздымаются не волосы – а мех,

И душный ветер прямо в душу дует.

Эпитет «душный» несет здесь двойную нагрузку. Во-первых, с его помощью «рифмуются» смысл и звучание соседних слов: «душный ветер» – «в душу». Во-вторых, он подчеркивает нестерпимую, невообразимую глубину проникновения внешнего мира во внутренний. Открытость, распахнутость души героини таковы, что «ветер прямо в душу дует». Он проникает внутрь всего существа.

Город в стихотворении не только определенная географическая точка – Москва, но и сама душа героини. Это путешествие в ночи для неё еще и путешествие по улицам и площадям своего беспредельного внутреннего мира. И поскольку, по убеждению Цветаевой, душа в ночи всегда вырастает, героиня находит в себе силы подняться над всем и всеми, а, поднявшись, всех пожалеть (всех – независимо от того счастливы они или нет):

Сегодня ночью я жалею всех,

Кого жалеют и кого целуют.

Собственное одиночество ничуть не ожесточает героиню, не разводит её с миром. Напротив, по мере прохождения «бессонной черницей» своего пути, по мере того, как её душой овладевает прелесть ночи, возвышенная красота окружающего, в сердце её возникает и крепнет столь же прекрасное сострадательное чувство любви. Причем эта любовь в народном понимании – любовь-жалость. Такой путь благодаря бессоннице проходит её душа – от примиряющего поцелуя любви всей земле до нежности ко всем людям – разным по судьбе, но единым в своей земной доле. Этот мотив примирения, мечта о гармонии возникали и раньше в цветаевской лирике. Вот строки из стихотворения 1915 года:

Я знаю правду! Все прежние правды – прочь!

Не надо людям с людьми на земле бороться!

Многим поэтам разных времен виделась картина грядущего умиротворения: «когда народы, распри позабыв,/В счастливую семью соединятся» (Пушкин); «когда по всей планете/ Пройдет вражда племен: исчезнет ложь и грусть»(Есенин). Цветаевская героиня понимает: эти времена никогда не наступят, если люди не научатся сострадать друг другу, если не проникнутся активным стремлением к деятельному добру. Её собственная душа в способности любить вырастает до самоотречения.

Бессонность в цветаевской лирике не только свойство души, но и способ существования в мире. Об этом – десятое стихотворение цикла. Героиня, идя по ночному городу, видит в нем других не спящих:

Вот опять окно,

Где опять не спят.

Горящее в ночи окно – знак чьей-то бессонности. Что бы ни было за ним – радость ли, горе, одиночество, счастье любви, – такое окно, подчеркивает автор, всегда знак чего-то важного в судьбах людей. Как некий сигнал в бескрайнем океане темноты, оно всегда громко звучит в ночном мраке. Удачно найдено здесь автором слово «крик»:

Крик разлук и встреч –

Ты, окно в ночи!

«Разлуки» и «встречи», врываясь в ровное течение жизни, диктуют свои законы, заводят свой распорядок, подчиняющийся лишь прихотливой логике расставаний и узнаваний.

И это значит, что для бессонных людей не может быть и речи о тихом, безмятежном, бестревожном бытии:

Нет и нет уму

Моему – покоя.

И в моем дому

Завелось такое.

Бессонность для героини – способ не только жизненного, но и творческого существования. Об этом говорится в другом стихотворении цикла, где героиня обращается к ночи, слагая ей некий торжественно звучащий языческий гимн:

Черная, как зрачок, как зрачок, сосущая

Свет – люблю тебя, зоркая ночь.

«Сосущая свет» – впитывающая свет, преображающая его. Ночь дорога ей как источник творческого вдохновения, «праматерь песен». Ночь наделена могучей властью: в её «длани узда четырех ветров». Она владычествует и над обычными ветрами, и над стихиями поэзии. Себя героиня видит лишь подчиненной этой повелительнице:

Клича тебя, славословя тебя, я только

Раковина, где ещё не умолк океан.

Уподобление ночи океану вызывает ассоциацию с тютчевскими строками из стихотворения «Как океан объемлет шар земной…»:

И мы плывем, пылающей бездной

Со всех сторон окружены.

В цветаевском стихотворении ночь мыслится прежде всего как Океан Поэзии. Поэт, приобщившись к этой стихии, стремится передать шум океана, донести до других звуки гармонии – так раковина, что заключает в себе звук величественной мелодии морской стихии, доносит её до того, кто захочет вслушаться.

Героиня стихотворения Цветаевой растворяется в этом океане, тонет в ночи, сливается с ней: