Бессонница цветаева в огромном городе моем ночь

Pishi-stihi.ru » Анализ стихотворений, Вёрсты: Выпуск 1, Марина Цветаева

Лингво – поэтический анализ стихотворения М. Цветаевой

«В огромном городе моем – ночь…»

Учитель русского языка и литературы:

Ратникова Лилия Владимировна

Марина Цветаева

Из цикла «Бессонница».

В огромном городе моем – ночь.

Из дома сонного иду – прочь.

И люди думают: жена, дочь, –

А я запомнила одно: ночь.

Июльский ветер мне метет – путь,

И где-то музыка в окне – чуть.

Ах, нынче ветру до зари – дуть

Сквозь стенки тонкие грудú – в грудь.

Есть черный тополь, и в окне – свет,

И звон на башне, и в руке – цвет,

И шаг вот этот – никому – вслед,

И тень вот эта, а меня – нет.

Огни – как нити золотых бус,

Ночного листика во рту – вкус.

Освободите от дневных уз,

Друзья, поймите, что я вам – снюсь.

17 июля 1916г.

Москва

Ее стихи отличаются сжатостью мысли и энергией чувства.

М.Волошин.

М.Цветаева – тайна. И эту тайну надо разгадать. Если будешь разгадывать ее всю жизнь, то не говори, что потерял время, потому что Цветаева, как огромный океан, и каждый раз, погружаясь в него, твое сердце испытывает восторг и сострадание, а глаза наполняются слезами.

Одним из центральных мотивов в творчестве поэтессы является мотив бессонницы. Цикл «Бессонница», куда входит стихотворение «В огромном городе моем – ночь», относится к категории так называемых «авторских» циклов. Он был сформирован самой Цветаевой и опубликован прижизненном сборнике «Психея», вышедшем в Берлине в 1923г. До сих пор остаётся неясным, что же так влекло поэтессу к бессоннице, истинный его смысл и предназначение были известны только самой Цветаевой. Бессонница в ее стихотворениях – это зыбкая граница между сном и явью, жизнью и смертью, светом и тьмой; миром, в котором Цветаева могла видеть то, чего не видят другие, миром, в котором ей было легче творить, так как он приоткрывал истинную картину того, что происходит в действительности. Связь поэтессы с этим миром поддерживалась с помощью её подруги, которая была и неизменной спутницей. Мир «бессонницы» – это то, к чему стремилась Цветаева в реальном мире, он идеален.

Лирическая героиня стихотворения идёт по ночному городу, она как бы находится в ином мире, но в тоже время видит всё, что происходит в её городе. Таким образом, она одновременно находится и в реальном мире, и в мире бессонницы. Она одинока в городе, пространство которого реально, но и в бессоннице она одна. Двойственность сознания Цветаевой подчёркивает её уникальность и умение видеть одно и то же с разных сторон. Бессонница представлена также как состояние, в котором человек невидим, появляется некая мистика, присущая ее многим стихотворениям. Важно и то, что лирическая героиня теперь бежит от сна («Из дома сонного иду – прочь»). В последней строфе звучит просьба: она всё-таки хочет уйти в мир снов, не быть грёзой других людей («Освободите от дневных уз,//Друзья, поймите, что я вам – снюсь»).

Стихи наполнены чувствами и смыслом, они живые. В них слышится поэзия А.А.Фета: образ тополя под окном и мотив «слияния» лирического героя с ночью, вплоть до полного растворения в ней, который завершается у Цветаевой кодовым для фетовской поэзии словом «огни» (сборник Фета «Вечерние огни»):

Есть черный тополь, и в окне – свет,

И звон на башне, и в руке – цвет,

И шаг вот этот – никому – вслед,

И тень вот эта, а меня – нет.

Огни – как нити золотых бус,

Ночного листика во рту – вкус…

От семьи, родных, живших с Цветаевой под одной крышей, за которых жизнь бы отдала (и отдала!), от близких, ближайших она всегда стремилась «прочь»: «Из дома сонного иду – прочь…». «Прочь» – в ее письмах и стихах частое слово. Прочь – это не из одного дома в другой, это освобождение «от дневных уз», обязанностей и обязательств перед семьей, которой она преданно служила днем, – свобода, какая бывает только ночью.

Ночь в поэзии Цветаевой ассоциируется с тайной, которую способен открыть, разгадать не каждый. Ночь способна зажечь, открыть тайну. Ночь – время, отведённое для сна. Это период, за который можно многое изменить, это грань между прошлым, будущим, настоящим. Таким образом, М. Цветаева видит мистический характер этого слова, т.к. ночь – время познания себя, тайн жизни, возможность прислушаться в тишине к особенному миру, к себе.

В рамках одного четверостишия слово «ночь» имеет совершенно разное значение:

В огромном городе моём – ночь.

Из дома сонного иду – прочь.

А люди думают: жена, дочь, –

А я запомнила одно: ночь.

В первом случае слово ночь – время суток. Во втором – имеет предметно-одушевлённое значение и ставится в один ряд с существительными жена, дочь.

Тире в пунктуации Цветаевой – самый емкий и смысловой знак, в каждом стихотворении тире приобретает свой оттенок, свой внутренний подтекст. Цветаева тире использует для создания рифмы, ритма, передавая через него свои эмоции и переживания, для передачи того, чего нельзя просто выразить словами. Она ставит тире, где, по ее мнению, нужна пауза, вздох или просто переход от одной части к другой. С помощью тире она усиливает впечатление от всего текста, наполняя его большим смыслом. Тире зачастую играет да же большую роль, чем сами слова.

Стихотворение буквально «усыпано» этими знаками препинания. Мы можем предположить, что цель употребления такого количества тире – выделение слов, желание донести до читателя истинный смысл написанного. Почти в каждой строке стихотворения присутствует слово или слова, выделенные тире. Если построить ряд этих слов, можно увидеть, что происходит с героиней. Получается следующий ряд: ночь – прочь – жена, дочь – ночь – путь – чуть – дуть – в грудь – свет – цвет – никому – вслед – нет – огни – вкус – снюсь. О чем же нам говорят эти слова? Во-первых, на каждое из них падает логическое ударение, которое выделяет самое главное. Во-вторых, создаётся картина тайного мира цветаевской «бессонницы». Это путь одинокого человека в ночи; это необычное состояние; это мир контрастов, который открыт не каждому.

Тире перед каждым последним словом в стихотворении делает акцент именно на него. Выделяет именно это слово. Если убрать все слова в строчке перед тире, то получится набор мимолетных образов, вспышек: «ночь», «прочь», «дочь», «путь», «чуть», «дуть», «в грудь», «свет», « цвет», «вслед». Рифма и тире создает четкий ритм. Создается чувство легкости и свободы, не важно «жена», «дочь», все спокойно. Ты исчезаешь, переполненная ощущениями легкого ветра, цвета, вкуса…и уже ничего не нужно. Цветаева просит отпустить ее и понять, что лишь свобода дарит радость: «Друзья, поймите, что я вам – снюсь ». Тире перед словом «снюсь», как указание к выходу, что всего этого нет, что «я всего лишь вам снюсь», ушла за грань, и все ушло с ней. Это все мимолетный сон, всплеск того, что было, будет или не будет никогда.

Функциональную аналогию с точкой усиливает положение слов «ночь», «прочь», «дочь» и других последних слов в каждой из строк – после знаков препинания, обозначающих психологическую паузу, особенно после ненормативного тире, расчленяющего синтагмы иду – прочь; метет – путь и т.д. Завершающая интонация строк, усиленная односложностью последних слов в строках, приходит в противоречие с перечислительной интонацией предложений, которая обозначена запятыми в некоторых строках. Такое противоречие сопоставимо с противоречием ритма и синтаксиса в позиции стихотворного переноса.

Повторение союза «И» объединяет явления, происходящие одновременно, создает ощущение какого-то движения, наличия звуков: «и звон на башне», «и шаг вот этот», «и тень вот эта». Но автора все «ЭТО» не волнует. Она вне земной жизни: « меня – нет».

Чтобы привлечь наше внимание, выразить свое чувство, Цветаева использует обращение «друзья». Разные виды односоставных предложений выполняют разную стилистическую функцию: определенно- личные («из дома сонного иду – прочь» и др.) придают тексту живость, динамизм изложения; номинативные («в огромном городе моем – ночь» и др.) отличаются большой смысловой емкостью, наглядностью, выразительностью.

Лексика стихотворения разнообразна. На первом месте по частотности находятся имена существительные: «жена», «дочь», «ветер», «люди» и другие (всего 31 слово), благодаря которым читатель отчётливо может представить себе картину происходящего. В тексте 91 слово. И только 7 из них – глаголы («иду», «думают», «запомнила», «метет», «дуть», «освободите», «поймите»). Слова «иду», «метет», « дуть»- это глаголы движения. Автор использует местоимения «моем», «я», «мне», «этот», «эта», «вам»; наречия «прочь», «вслед», «чуть»; прилагательные «огромном», «сонного», «июльский», «тонкие», «черный», «золотых», «ночного», «дневных». Разговорное слово «нынче» показывает приземленность, обыденность происходящего. Употребление междометия «ах» выражает и чувство восторга, и чувство удивления. Использование однокоренных слов «груди – в грудь». Употребление уменьшительно – ласкательного суффикса «ИК» в слове «листика» проводит аналогию со словом «мистика, что, как уже было сказано, свойственно стихам Цветаевой.

Выразительность речи создается благодаря эпитетам («из дома сонного», «черный тополь», «золотых бус», «ночного листика», «дневных уз»), которые выражают эмоциональное отношение говорящего к предмету речи; достигается полноценность картины. Понять основную мысль, вложенную автором, создать цельный художественный образ помогают метафоры: «ветер метет», «освободите от дневных уз». Сравнение сопоставляет одно понятие («огни») с другим («как нити золотых бус»). Одновременность действий создает звуковая анафора:

И звон на башне, и в руке – цвет,

И шаг вот этот – никому – вслед,

И тень вот эта, а меня – нет.

Каждая буква (звук) в стихотворении – целое музыкальное произведение, поэтому оно положено на музыку, есть очень красивый романс.

В первых двух строфах – ассонанс (повторение звука «О»), придающий стихам проницательность, широту, бескрайность:

В ОгрОмнОм гОрОде мОЕм – нОчь.

Из дОма сОннОгО иду – прОчь.

Наличие гласных «И», «У», «А» говорит о широте, силе, впечатлительности и духовности героини, а «Е» – цвет молодости (Цветаевой всего 23 года).

Стихотворение светлое, хотя описывается ночь. Всего 3 гласные «Ы» («нЫнче», «золотЫх», «дневнЫх»), которые обозначают черный цвет, мрачность.

Но звук «Г» говорит нам о тоске героини, ее грусти: «оГромном Городе», «Груди – в Грудь».

Повторяющийся согласный «Т» («веТер», «меТеТ», «пуТь», «дуТь» и т.д.) создает атмосферу холодности, внутреннего беспокойства, отчужденности.

В стихотворении много нежности. Об этом свидетельствует звук «Н»: «Ночь», «соННого», «тоНкие», «звоН», «башНе», «теНь» и др.

Цветаевское «В огромном городе моём – ночь…» написано не очень распространенным в русской поэзии размером холиямб. Слово “холиямб” означает “хромой ямб” – в последней стопе ямб (та-ТА) заменяется хореем (ТА-та).

Афористически краткие односложные слова в спондеях (скоплениях ударных слогов), следующих за пиррихиями (скоплениями безударных слогов) воспринимаются как словесно-ритмический аналог точке при чтении стихотворения.

Из ряда других авторов Цветаеву выделяют предельная искренность, нетерпимость к шаблонам и правилам, самостоятельность во взглядах и оценках. Она с редкой искренностью раскрывает перед нами себя, свою жизнь.

Поэзия Марины Цветаевой требует усилия мысли. Ее стихи и поэмы нельзя читать и почитывать между делом, бездумно скользя по строкам и страницам. Даже в самых первых, наивных, но уже талантливых стихах проявилось лучшее качество Цветаевой как поэта — тождество между личностью, жизнью и словом. Вот почему мы говорим, что вся поэзия ее — исповедь!