Балет сон в летнюю ночь мариинский театр отзывы

Рецензия «Афиши»

9

Сон об императорской Мариинке

Еще десять лет назад эта премьера считалась бы очень радикальным жестом — с воем противников и экстазом сторонников. Активная экспансия Мариинки в область американской неоклассики ХХ века казалась предвестием конца света для одних и началом новой эры для других. В результате, правда, не случилось ни того ни другого. Балеты Баланчина превратились в нормальную репертуарную рутину. Ну еще один балет Баланчина теперь — ну и что? А вот что.

«Сон в летнюю ночь» не принадлежит к коллекции золотых хитов, обязательных в наборе каждого уважающего себя театра, который хочет, чтобы его уважали другие. Это вам не «Серенада», «Драгоценности», «Четыре темперамента» или «Агон». Если он и попадает на DVD в сборники Баланчина, то толь­ко по принципу «а еще он умел вот так». Положа руку на сердце, великим спектаклем «Сон» не назовешь. Но выдающимся — можно: из общего корпуса баланчинских текстов он действительно выдается, вместе с еще несколькими своими собратьями. Среднестатистический «балет Баланчина» — это бессюжетная композиция на полчаса — сорок минут, танец наедине с музыкой, никаких декораций, весь дизайн сосредоточен на свете и пачках, а часто вместо пачек — простые черные репетиционные купальники. А в «Сне» великого аскета развязывает по полной программе: есть и либретто по мотивам Шекспира, и разнообразные костюмы, и пантомима, и комикование, и стремление быть «понятным» и «понятно красивым» (девочки-стрекозы на пуантах изящно складывают ручки), и даже искры пошловатости — мол, народное такое искусство, нос не задирает. Не то чтобы это случай, описанный Набоковым как «аскету снится пир, от кото­рого чревоугодника бы стошнило», от «Сна» вовсе не тошнит, хотя сперва имен­но так и кажется. Баланчин был эмигрантом и русским беглецом, которому вторая родина дала и славу, и насыщенную жизнь, ее объятия были теплы. Но стать «бывшим эмигрантом», видимо, нельзя, как и бывшим графом. Всю жизнь Баланчин, возводивший американский балет, нет-нет да останавливался — и строил себе маленький русский балет: например, «Бриллианты» или «Ballet Imperial» — сверкающую, чуть тронутую инеем грезу об идеальном русском императорском балете в параллельном мире, где не случилось революции, а Георгий Мелитонович Баланчивадзе стал главным хореографом Мариинского театра в столице конституционной монархии. Но то были дворцы. А «Сон в летнюю ночь» — его русская дача, построенная по рецептам старинных феерий и комедий Петипа. Типа «Дон Кихота», только покороче. И если присмотреться, видно, что автор был, говоря словами другого эмигранта, Иосифа Бродского, «не жлоб, не сноб, не либерал, а грустных мыслей генерал».

Отзывы по рейтингу пользователя

9

Почти чистый классический балет сделанный как будто вчера. Все новое, чистое, свежее. Пачки, трико, позолота, стразы, пасторальные быстроменяющиеся декорации, слаженный и синхронный кордебалет (на этой постановке репетиторы, видимо, не зря хлеб едят), минимум драмбалета, минимум совковой мутной напыщенности. Да и труппу как будто подменили — кроме кривоногих, низкорослых и ленивых у Мариинки оказывается есть и нормальные танцоры, способные поднимать руки и прыгать не вразнобой. Из минусов только встречающееся местами американское комикование на грани клоунады, но все в рамках приличий. Жаль, что такой отличный балет стоит в афише два-три раза в году.

9

Отличная хореография, декорации, красивые костюмы, ярко, красочно и динамично. Получили огромное удовольствие.

7

Не знаю зачем потащился на балет. Как не понимал ничего, так и не понимаю. Нет, танцуют определенно хорошо, спортивные… но не мое это, не мое

• ММКФ-2020: Фестивальные хиты

  September 29 2020

• ММКФ-2020: Российское кино

  September 29 2020

• Концерты недели в Москве: звезды хип-хопа и старый добрый постпанк

  September 29 2020

• 25 кинопремьер октября

  September 29 2020

Посмотрим-ка, какие развлеченья
И пляски нам предложит Филострат,
Чтобы убить трехчасовую вечность
Меж ужином и часом спать ложиться.

Ну вот и еще один балет Джорджа Баланчина на сцене Мариинского театра. “Сон в летнюю” ночь в нынешнюю весну, я смотрю, чрезвычайно актуальная пьеса – то скандал с оперной постановкой в Стасике, то аншлаг (надеюсь) на балете в Мариинке. А еще в Мариинском театре и опера есть…

Итак. В 1962 году, в возрасте 58 лет Джордж Баланчин поставил “Сон в летнюю ночь”, один из редчайших “сюжетных” спектаклей в его творчестве. Хореограф всегда отдавал предпочтение “чистой” танцевальной форме, в которой он находил свой сюжет и свою историю – вечно гармоничные взаимоотношения мужчины и женщины. Сюжет внешний в его балетах отсутствует, нет привычной иллюстрации действия, но в каждой постановке развивается сюжет внутренний, зависимый от музыки.

Но, вероятно, в 58 лет балетмейстер стал более сентиментальным. Чем еще можно объяснить обращение к комедии Шекспира и музыке Мендельсона. Думаю, воспоминания детства и юности все сильнее овладевали мозгом этого предельно рационалистичного хореографа. “Щелкунчик” и “Сон в летнюю ночь”, поставленные в поздние баланчинские годы, не что иное – как умилительные воспоминания о петербургско-петроградском детстве и юности, когда Георгий Баланчивадзе, воспитанник Императорского Театрального училища, а затем – Петроградского Театрального училища, принимал участие в драматическом спектакле “Сон в летнюю ночь” на сцене Александринского театра, вливаясь в сонм эльфов; или танцевал в чудесном ивановском “Щелкунчике”… 

50 лет спустя реминисценции спроецировались на сцену Мариинского, но уже не императорского театра. И все же, в этом спектакле очень мало умилительно-юношеского, как можно было бы предположить. Первый акт – собственно, комедия. В “клиповой” манере, более свойственной современному поп-арту, балетмейстер в динамичном темпе изложил все 5 сюжетных линий от Шекспира. Хореографическое решение каждого из сюжетов неравнозначно. 

В первом акте больше всего танцевального материала у Титании (утром танцевала Екатерина Кондаурова – ах, до чего она хороша!). У нее и пантомимные эпизоды, и томные адажио, и кокетливая вариация, и юмористические сцены с Основой, превращенным в осла. Две пары – Лизандер и Гермия, Деметрий и Елена – весьма равноправны в хореографическом отношении. Разница в росте отдана кавалерам: Лизандер (в синем) мал и щупл, Деметрий (в красном) статен, высок и мускулист, аки олимпионик. А вот дамы физически примерно одинаковы. Ведь в основе знаменитой перепалки Елены и Гермии – взаимные оскорбления на почве внешности. “Дрянная кукла!” – это Елена бросает Гермии; та не молчит: “раскрашенная жердь!”. Про малый  рост Гермии и Лизандер добавляет масла в огонь: “Прочь, карлица, прочь, крошка!”. Тем не менее, Ирину Голуб “карлицей” отнюдь не назовешь. Думаю, все же Баланчин решил не “оскорблять” женщин их физическими “недочетами” и разность в фактуре отдал мужчинам.

Оберон в первом акте тоже пыхтит и потеет немало; вариаций и соло у него достаточно. Константин Зверев на репетиции в  танцах выглядел усталым (или репетировал в три четверти ноги?), но импозантный вид сохранял на всем протяжении спектакля. Да, этот Оберон гордый, неприступный, величественный, самодостаточный.

А, еще Ипполита (Александра Иосифиди), представленная в образе Дианы или царицы амазонок. Она гордо скачет, палит из лука, а ее окружают серенькие существа, похожие на крыс, но отнюдь не на собак с “большой пастью и шерсти цвета песочного”. Но у нее лишь в финале первого акта один танцевальный эпизод.

Пэк (Василий Ткаченко) “напевает” вечные танцевальные тру-ля-ля, и по интенсивности своего пребывания на сцене, пожалуй, превосходит всех остальных. Партия выигрышная – и в актерском, и в танцевальном планах. Хотелось бы больше непринужденности и искрометности. Впрочем, надеюсь, танцовщик приберегал их для премьеры.

А вот комические персонажи – самодеятельные артисты, представляющие в пятом акте комедии Шеспира свой спектакль-пародию – прочерчены бегло, менее чем эскизно. Несколько эпизодов, несколько штрихов, несколько пластических акцентов – и тема исчерпана. А жаль. Можно было бы во втором акте, на свадьбе, который Баланчин отдал для бессюжетной танцевальной сюиты, представить спектакль в спектакле. Текст пародии ужасно смешной, но Баланчин, вероятно, не любит пародии на свое “священное искусство”.

Поэтому второй акт представляет собой даже не дивертисмент, а танцевальную сюиту, в которой танцы главных персонажей отнюдь не выявляют их ведущего положения. Ипполита и Тезей, Гермия и Лизандр, Деметрий и Елена на равных выступают впереди кордебалета. Большая танцевальная часть отдана крошке в розовом (Мария Ширинкина) и ее кавалеру, которые солируют в сюите. Натанцевавшаяся в предыдущем акте Титания и Оберон исполняют маленький хореографический фрагмент, который необычайно красив и поэтичен. Заканчивается балет эффектным лирическим финалом, который ни в сказке сказать, ни пером описать ))) 

Пэк с метлой (в точном соответствии с шекспировским текстом)  “выметает сор за двери”… Сгущается романтическая тьма, загораются звезды, “мириады” эльфы с мерцающими фонариками, словно светлячки, загадочно вспыхивают, а сам Пэк взлетает ввысь…

Ну вот, перерыв закончился! Побежала на премьеру. О премьере здесь.