Анализ снова сон пленительный и сладкий

Я к ней вошел в полночный час.

Она спала, – луна сияла

В ее окно, – и одеяла

Светился спущенный атлас.

Она лежала на спине,

Нагие раздвоивши груди, —

И тихо, как вода в сосуде,

Стояла жизнь ее во сне.

Снова сон, пленительный и сладкий,

Снится мне и радостью пьянит, —

Милый взор зовет меня украдкой,

Ласковой улыбкою манит.

Знаю я – опять меня обманет

Этот сон при первом блеске дня,

Но пока печальный день настанет,

Улыбнись мне – обмани меня!

Беру твою руку и долго смотрю на нее,

Ты в сладкой истоме глаза поднимаешь несмело:

Вот в этой руке – все твое бытие,

Я всю тебя чувствую – душу и тело.

Что надо еще? Возможно ль блаженнее быть?

Но ангел мятежный, весь буря и пламя,

Летящий над миром, чтоб смертною страстью губить,

Уж мчится над нами!

Как небо скучно и уныло,

Так сумрачно вдали,

Как будто время здесь застыло,

Как будто край земли.

Как будто край земли.

Густое чахлое полесье

Стоит среди болот,

А там – угрюмо в поднебесье

Уходит сумрак вод.

Уж ночь настала, но свинцовый

Дневной не меркнет свет.

Немая тишь в глуши сосновой,

Ни звука в море нет.

И звезды тускло, недвижимо

Горят над головой,

Как будто их зажег незримо

Сам ангел гробовой.

И вот опять уж по зарям

В выси, пустынной и привольной,

Станицы птиц летат к морям,

Чернея цепью треугольной.

Ясна заря, безмолвна степь,

Закат алеет, разгораясь…

И тихо в небе эта цепь

Плывет, размеренно качаясь.

Какая даль и вышина!

Глядишь – и бездной голубою

Небес осенних глубина

Как будто тает над тобою.

И обнимает эта даль,—

Душа отдаться ей готова,

И новых, светлых дум печаль

Освобождает от земного.

Звезды ночью весенней нежнее,

Соловьи осторожней поют…

Я люблю эти темные ночи,

Эти звезды, и клены, и пруд.

Ты, как звезды, чиста и прекрасна…

Радость жизни во всем я ловлю —

В звездном небе, в цветах, в ароматах…

Но тебя я нежнее люблю.

Лишь с тобою одною я счастлив,

И тебя не заменит никто:

Ты одна меня знаешь и любишь,

И одна понимаешь – за что!

Все лес и лес. А день темнеет;

Низы синеют, и трава

Седой росой в лугах белеет…

Проснулась серая сова.

На запад сосны вереницей

Идут, как рать сторожевых,

И солнце мутное Жар-Птицей

Горит в их дебрях вековых.

Нынче ночью кто-то долго пел.

Далеко скитаясь в темном поле,

Голос грустной удалью звенел,

Пел о прошлом счастье и о воле.

Я открыл окно и сел на нем.

Ты спала… Я долго слушал жадно…

С поля пахло рожью и дождем,

Ночь была душиста и прохладна.

Что в душе тот голос пробудил,

Я не знаю… Но душа грустила,

И тебя так нежно я любил,

Как меня когда-то ты любила.

Как светла, как нарядна весна!

Погляди мне в глаза, как бывало,

И скажи: отчего ты грустна?

Отчего ты так ласкова стала?

Но молчишь ты, слаба, как цветок…

О молчи! Мне не надо признанья:

Я узнал эту ласку прощанья, —

Я опять одинок!

Печаль ресниц, сияющих и черных,

Алмазы слез, обильных, непокорных,

И вновь огонь небесных глаз,

Счастливых, радостных, смиренных, —

Все помню я… Но нет уж в мире нас,

Когда-то юных и блаженных!

Откуда же являешься ты мне?

Зачем же воскресаешь ты во сне,

Несрочной прелестью сияя,

И дивно повторяется восторг,

Та встреча, краткая, земная,

Что Бог нам дал и тотчас вновь расторг?

Еще утро не скоро, не скоро,

ночь из тихих лесов не ушла.

Под навесами сонного бора —

предрассветная теплая мгла.

Еще ранние птицы не пели,

чуть сереют вверху небеса,

влажно-зелены темные ели,

пахнет летнею хвоей роса.

И пускай не светает подольше.

Этот медленный путь по лесам,

эта ночь – не воротится больше,

но легко пред разлукою нам…

Колокольчик в молчании бора

то замрет, то опять запоет…

Тихо ночь по долинам идет…

Еще утро, не скоро, не скоро.

Знаю я – опять меня обманет
Этот сон при первом блеске дня,
Но пока печальный День настанет,
Улыбнись мне – обмани меня!