Анабиоз сон разума трейлер на русском

«Ледорубщики» резко отличаются от флота торгового. У последних преобладают меркантильные соображения, а у “ледорубщиков” стихия, атмосфера сражения выковывает определенные человеческие качества. Там абсолютно неприемлемы ложь и лицемерие. Абсолютно.
Юрий Сергеевич Кучиев, первый капитан атомохода «Арктика»

Поклонникам Grand Theft Auto просьба не отвлекаться, любителям драйвовых шутеров – не принюхиваться: ничем подобным здесь никогда и не пахло. «Анабиоз» нетороплив, вдумчив и последователен. А еще актуален, красив и убедителен, как ни один другой хоррор не только на территории бывшего СССР (тут, правда, и сравнить не с чем), но и далеко за его пределами.

Смотреть холодно

Главное достоинство «Анабиоза» – атмосфера – дает о себе знать в первые же секунды после запуска. Вводное слово сценаристы предоставили Алексею Максимовичу Горькому, и с задачей он справился прекрасно, несмотря на физическую смерть. Камера последовательно демонстрирует раскиданные по заснеженной земле страницы, усталый голос за кадром повествует историю Данко, а мягкий шум арктической метели на фоне странным образом придает рассказу священного правдоподобия. Неспешное «интро» задает ритм и настроение всей дальнейшей истории, после чего происходит скорое знакомство с главным героем. Затравку мы знаем давно: младший научный сотрудник арктической станции «Полюс-21» отправляется к месту встречи с атомоходом «Северный ветер» и его командой, чья задача метеоролога Александра Нестерова взять на борт и доставить обратно в цивилизацию. Управление отдают в наши руки еще до того, как мы все это узнаем. Киевляне из Action Forms не искали подходящую для своей истории структуру повествования, они ее изобрели, вырастив далее в отличную геймплейную фишку. Сперва, очнувшись на корабле, мы погружаемся в собственную память, реконструируем последние события глазами Нестерова: вот мы на собачьей упряжке в суровую метель приближаемся к исполинскому ледоколу, земля под нами раскалывается, упряжка рвется. Лучшие друзья человека своим лаем указывают путь, направляют полуслепого от холода и измотанного дорогой в непогоду хозяина к спасительному входу на корабль. На громадное, насквозь промерзшее, впавшее в анабиоз судно, где время замерло, где прошлое, настоящее и будущее глубоко условны. Через несколько минут мы окажемся там, где все началось, ступив шаг оттуда, где все закончится.

Холод, лютый холод вокруг удался разработчикам чрезвычайно убедительно, чего никак не прочувствовать на тестовом стенде «ИгроМира» или во время просмотра рекламного трейлера. Интерфейс минимизирован до простого термометра в нижнем левом углу, где отображается температура тела героя и окружающей среды, а также запас физических сил. Никаких бинтов, аптечек и обезболивающих – едва ли ноги с руками ощущаются, какая уж тут боль. Редкие источники животворящего тепла помогают преодолеть этот путь, и девелоперы заботливо предупреждают субтитром, что забывать о согревании не стоит, но это лишнее. Заиндевевший по краям экран, обледенелые рукава и оружие – ей-богу, на это просто холодно смотреть, и кучке тлеющих угольков невольно радуешься, как спасению. Кое-где еще есть питание, и передернув рубильник, мы получаем в распоряжение более щедрую порцию горячего воздуха, греемся, сбросив варежки, и не перестаем наблюдать за оттаиванием окружения. Можно упрекнуть «Анабиоз» в скромной детализации персонажей и чудовищных запросах движка, но глядя на преображение насквозь промерзлой комнаты в уютную каюту, можно простить разработчикам все, включая аномальную зиму за окном. Путаные росписи на стенах уходят в прозрачность и вскоре присоединяются к потокам стекающей воды усилиями трехслойных текстур и четвертой версии шейдеров; рядами нависшие сосульки трещат, ломаются и рушатся градом при посильной помощи Nvidia PhysX, изо рта героя прекращает валить густой пар и улучшается видимость.
Всю гениальность такой замены привычной шкале здоровья осознаешь не сразу. Еще до первой встречи с нынешними обитателями судна нас знакомят с пресловутой системой «ментального эха», на которой и зиждется условность временных пространств внутри «Северного ветра». На своем пути Александр порой встречает тела погибших моряков, чью судьбу он в силах изменить, ворвавшись глубоко в их память. Или в память корабля? На этот вопрос каждый сам найдет свой ответ. Из раза в раз нас бросает к моменту катастрофы, глазами самых разных людей, матросов и офицеров, мы наблюдаем за происходящим на судне незадолго до того, как Холод избрал его своей обителью. Спасая жизни в «прошлом», мы облегчаем себе путь в «настоящем». К примеру, обнаружив затопленный тоннель и застрявший во льду труп матроса, мы, коснувшись его, возвращаемся к роковому эпизоду жизни этого человека, от его имени погружаемся под воду в затопленный сектор и при содействии напарника сливаем воду. Едва изменения в прошлом станут критичны для настоящего, нас вышвыривает обратно, но все вокруг к тому моменту уже будет иначе, лед исчезнет, а путь окажется открыт. Но после ряда удачных преобразований на нас обратят внимание…

Ни минуты покоя

В какой-то момент, пригревшись близ очередной еще горячей трубы, вы обнаружите, что температура вдруг резко пошла на снижение и новый слой ледяной корки пополз по стенам. Умение вовремя заметить это не раз спасет вам жизнь, ибо дьявольский мороз, заволакивающий помещение внезапно и без видимых на то причин – верный признак приближения одного из порождений Холода, коих тут более чем достаточно. Некогда бывшие людьми, они предали своего капитана, допустили его гибель или даже помогли ей свершиться. Кто, почему и при каких обстоятельствах, – это мы и выясняем невольно, продвигаясь вглубь корабля и выше, через центр, сквозь реактор, к палубе. Порой же мы лишь наблюдаем те трагические события со стороны. Нас бросает в «прошлое» при пересечении комнат, и мы на полминуты то и дело оказываемся в тепле и уюте «Северного ветра» до катастрофы, после чего возвращаемся в «настоящее» и уже совершенно иначе видим то же помещение, узнав, каким оно было ранее, полным жизнью. Мы узнаем историю капитана сперва от третьего лица, а потом и глазами участников. О показаниях прибора «Лоза», о первой в жизни ошибке шкипера, о команде, потерявшей веру в него и о людях, в чьей поддержке он нуждался более всего… Поддавшиеся злости и зависти, плюнув на взаимопомощь и устав, экипаж застрявшего во льдах атомохода сам пустил холод в свои души. То, чем стали эти люди, противостоит теперь усилиям Нестерова выжить, стыдясь правды о случившемся и того, что эта правда откроется герою. Сперва голыми руками, с увесистым замком в кулаке или вентилем, а после с топором и в дальнейшем с винтовками, мы отчаянно сражаемся, держась поближе к губительному для врага теплу. Правда, искусственный интеллект у соперников фактически отсутствует, они прут к нам напролом, не глядя под ноги, и мигом впадают в ступор, упершись в борт платформы или стену. Именно поэтому появляются они исключительно по велению скрипта и порой прямо у нас на глазах из воздуха, что кое-где не только сдувает начисто