А святослав смутный сон видел в киеве на горах

СЛОВО О ПОЛКУ ИГОРЕВЕ В СВЕТЕ НОВЫХ ОТКРЫТИЙ

Часть 2.Смутный сон князя Святослава

В этой статье мы поговорим об очередном «темном» месте Слова о полку Игореве – о смутном сне киевского князя Святослава, используя восстановленный церковнославянский текст, а для сравнения и лучшего понимания содержания сна, используем текст «Слова» под редакцией академика Д.С Лихачева.( М. Детская литература, 1972 г.)

Сон князя Святослава является одним из интереснейших эпизодов Слова о полку Игореве. Во-первых, он отражает ярчайшую палитру русского бытия древней Руси – элементов национальных традиций и духовно-религиозной культуры русского общества 12-13 веков. Во- вторых, содержание сна, подборка образов сновидений, является очередным доказательством литературного гения автора, которому удалось две исторические битвы с половцами, во времени разделенные столетием, оживить в нескольких часах смутного ночного сна. От битвы хана-оборотня Боняка с венгерским королем Коломаном на реке Сан в 1097 году, до битвы князя Игоря с половцами на реке «каяле» в 1185 году, которая стала возможной благодаря действиям другого хана-оборотня – Кончака. Две битвы две эпохи, которые едва ли не в деталях повторяют друг друга.

Многие исследователи пытались разгадать этот смутный сон, но до настоящего времени он так и остается смутным и не разгаданным. Сделаем попытку восполнить этот пробел. Будем по возможности опираться на точность перевода церковнославянского текста.

Смутный сон князя Святослава состоит как бы из двух частей. Одна – это сон первой половины ночи, когда еще не улеглись тревога и суета прошедшего дня. События этого дня, расторможенные действием сна как бесовское наваждение, неуправляемо пробегают по извилинам переутомленного мозга и рождают самые невероятно страшные и фантастические видения. Например, ритуал собственного погребения.

Другая половина сна – это более тонкая форма сновидений, назовем ее пророческой, как результат действия душевных сил, наступает в период, когда утомленная и притихшая плоть вместе со своим стражником – умом, несколько ослабляет оковы души. Тогда душа, тихо радуясь свободе, незаметно покидает свою темницу и устремляется в мир божественного пространства, где нет ни прошлого, ни будущего, ни настоящего. Где один день как тысяча лет, а тысяча лет как один день. Душа наблюдает, считывает и запоминает череду событий божественного информационного пространства во всем своем многообразии, отбирает то, что необходимо и, как верная рабыня, возвращаясь в свою темницу, свидетельствует увиденное.

Но бывает и так, когда оба действия совмещаются друг с другом. Тогда по-настоящему образуется смутный и страшный сон, пронизывающий все существо человека. По всей вероятности, такой сон и приснился князю Свтославу.
Так что же увидел первопрестольный Киевский князь Святослав, «отец всех князей», в своем смутном сне? Для начала прочтем первую часть сна, самого известного и популярного перевода Д.С.Лихачева:

«Святослав смутный сон видел в Киеве на горах. «Этой ночью с вечера одевали меня,- говорит,- черным покрывалом на кровати тисовой; черпали мне синее вино, с горем смешанное; сыпали из пустых колчанов поганых иноземцев крупный жемчуг на грудь и нежили меня. Уже доски без князька в моем тереме златоверхом. (Д.С. Лихачев, М., Детская литература, 1972 г.)

Что тут скажешь, настоящий смутный сон, только в таком сне можно увидеть, как из пустых колчанов сыплется крупный жемчуг и это могут сделать только поганые иноземцы. Все просто и понятно. Для полного усвоения сути сна приведем текст, яко бы древнерусский Мусин-Пушкинского издания, с которого сделан этот перевод:

«Святъслав мутен сонъ виде въ Киеве на горах. «Си ночь съ вечера одевахутъ мя, – рече, – чръною паполомою на кроваты тисове; чръпахут ми синее вино, съ трудомъ смешено; сыпахутъ ми тъщими тулы поганых тльковинъ великий женчугъ на лоно и негуютъ мя. Уже дъски без кнеса в моем тереме златоврсемъ».

Теперь читаем оригинал церковнославянского текста с той лишь разницей, что в русском варианте текста мы не можем отобразить титло:

«Святъславъ мутен сонъ виде въ Киеве на горах: сыновщъ съ вечера одевахуть мя рече, чрною паполомою на колаты тесове. чрпахуть ми синевино съ трудомъ смешено. пыхахуть ми тщани тулаи поганых тлковинъ велика женчужа ми въ лоно и неговавшу мя. уже дъскы безъ Кнеза въ моем тереме златоврсемъ.»

На первый взгляд, читателю непосвященному в тонкостях церковно славянского языка кажется, что никакой собственно разницы между первым и вторым текстом нет. Но это только на первый взгляд и только кажется. На самом деле разница есть и разница эта принципиально огромная. Особенно она будет ощутима, когда мы перейдем к переводу церковнославянского текста.

Итак, начинаем с объяснения слов, озвученных на церковнославянском языке оригинала: «сыновщъ; сыновща» – подобный сыну, как бы сын, но не сын. На современном русском языке это слово как бы приобретает значение «племянники» – сыны родного брата.

«Черная паполома» – погребальное покрывало, плащаница, которой покрывают тело усопшего, либо полагают на нее тело для дальнейшего омовения. В каждой местности может быть свой ритуал. Следующая пара слов «колата тесова» представляет особый интерес и требует отдельного подробного объяснения.

Слово «колата» в церковнославянском языке имеет несколько форм написания, но значение его от этого не изменяется: колата – колать – колода – домовина. Другими словами речь идет об одном и том же, более понятном для нас – домовине, гробе, вытесанном в стволе огромного дерева, либо в камне для более знатных персон. (Древлеправославный обычай хоронить усопших в тесаной деревянной колоде сохранился и доныне в древлеправославных (старообрядческих) общинах Сибири и Алтая). Итак, князь Святослав увидел свое тело, лежащее на помосте поверху открытой тесаной колоды (гроба, саркофага) с тем, чтобы драгоценные благовония которыми его умащали стекали непосредственно в лоно гроба.

Для умащения тела усопшего, особенно знатного, как например первопрестольный князь, готовились особые дорогие благовония – масть на основе вина, масла, смирны и других драгоценных пахучих смол. Все это в достаточном количестве возливается на тело покойного и растирается (негуется). В Русской Древлеправославной церкви и до настоящего времени сохранен обычай, при чине погребения возливать на тело усопшего елей (масло).

Теперь самое интересное – что за елей приготовили племянники дяде своему Святославу и чем поливали его? (« черпахуть ми синевино съ трудомъ смешено».) Что «черпахуть» – черпают, это понятно, но с чем смешено?

В церковнославянском языке словосочетание «синевино» не требует особого пояснения. Однозначно, это вино, привезенное из-за синего моря, то есть, вино заморское (надо полагать было редкое и дорогое). Другое же слово «труд» (с трудом смешено) понятие более объемное и требует отдельного разъяснения.

В церковнославянском значении слово «труд», «трудный» далеко не синоним слову «работа», «работать». Чаще всего в церковнославянских текстах мы встречаем слово «труд» в значении «мучение», «битва», «сражение кровопролитное», «трудные раны» – тяжелые, кровавые раны, полученные в бою от удара колюще-рубящем оружием. «Трудный подвиг» – подвиг в сражении; «трудные повести» – рассказы, повествования устные, либо письменные о кровавых сражениях.

Представим себе древнерусского воина в сражении или в бою, когда с утра до вечера в его руках 1,5 килограммовый меч, на теле толстенная рубаха из льняной или шерстяной ткани, а сверху надета кольчуга весом от 7 до 10 и более кг.? А если жарко, поле безводное? Тогда во время битвы тело обливается и потом, и кровью от полученных ран, а личина шлема (тулия) вместо защиты лица становится бременем, тяжелеет. Получается, что «труд», это не только само сражение, битва, но прежде всего – кровь и пот.

Вот какой состав «елея» черпали и возливали племянники Игорь и Всеволод на тело своего дяди князя Святослава. (На самом деле, в это время дружины Игоря и Всеволода вели непрерывный трехдневный бой с объединенным половецким войском!). Все тут было в изобилии – и крови, и пота.

Слово «пыхахуть» приведено в значении «пхают», напихивают старательно, сверх всякой потребности. Слово «тщани» как раз и означает – «старательность», «усердие». Далее очень интересное слово «тулаи», наречие явно тюркского происхождения. В «Словаре» говоров уральских (яицких) казаков Н.М. Малеча (Оренбургское книжное издательство, 2003 г. том 4. с.282) приводит объяснение аналогичного слова – «тулаем», что означает: 1. Гурьбой, скопом… 2. Оптом, все целиком, сразу и 3. Кучей, в кучу…

Таким образом, автор «Слова» выражением: «пыхахуть ми тщани тулаи поганых тлковин», показывает нам не процесс высыпания из пустых колчанов «крупного жемчуга» на грудь князя Свтослава, а толпу, скопище «поганых тлковин», которые усердно напихивают в лоно (недра) князя «велика (много) женчужа».

Слова «поганый», «поганого», «поганые» многократно встречаются в тексте «Слова», все эти слова относятся к половцам в смысле «нехристей», «басурманей», внуков агарянских (потомков Агари – служанки, которая родила от Авраама сына Измаила, родоначальника арабов).

Именно эпизод сна, когда «тулаи», (скопище, толпа) «поганых тлковинъ», усердно напихивает в недра (полость живота) князя Святослава «велика женчужа» и «негует» (растирает) его тело благовонным мирром, больше всего возмущают князя, ибо мы должны помнить, что князь был достойный, благочестивый и убеленный сединой правоверный христианин.

Кто же эти «тлковины»? В церковнославянских текстах слово «тлковин»(тлковина, с титлой над буквой «л») редко, но встречается, однако прямого толкования этого слова нами найдено не было. Нет разъяснения этого слова и в «Словаре Симеона». Многие склонны считать, что «тлковин» это толмач, переводчик одного языка на другой, от слова «толковать», разъяснять. Похоже, но не убеждает.

Скорее всего, слово «тлковин» характеризует человека знающего, толкового, профессионала своего дела, будь то воин, наемник или знаток языков, погребальная свита или жрицы любви, наложницы. А если они половецкие, «поганые», «нехристи» да еще втирают в пах почтенному старцу благовония, ну кто сможет удержать себя от великого возмущения.

А возмущение князя Святослава было велико и искренно. Оно выразилось короткой, но очень емкой фразой: «уже дъскы безъ Кнеза въ моем тереме златоверсемъ!» Церковнославянское слово «дъска» означает «стол», а «дъскы» – застолья! Увидев во сне столь вопиющее безобразие, князь Святослав не мог не воскликнуть с великой досадой и сожалением: «Уже застолья без князя в моем тереме златоверхом!» Видимо князь любил обильные веселые застолья. Вспомним: «тут теперь немцы и венецианцы, тут теперь греки и морава: слава Святославу! – поют, князя Игоря клянут…». Какое мастерство Автора! Одним коротким предложением в несколько слов, дается исчерпывающий психологический портрет князя Святослава.

Сочетание слов «велика женчужа» – много женчужа, также совершенно не означает, что речь идет о перламутровых камушках, выпотрошенных из морских раковин. Хотя логика в этом есть – перламутровые драгоценные камушки, выпотрошенные из недр морских ракушек, напихиваются в недра другого обладателя. Ну, а если термин «женчуж» в то далекое время был равнозначен драгоценному благовонному мирро или еще более дорогому бальзамическому составу? Тогда мы должны говорить о процессе бальзамировании тела. (Например, драгоценный бальзамический состав – «женчуж», с помощью какой либо ткани или пакли, напихивается в освобожденную от внутренних органов полость тела.)
Окончательный ответ на этот вопрос лежит в области археологической науки. Если науке известны случаи находок древних захоронений великих князей с множеством жемчуга, то имеет место говорить о некоем древнем (тэнгрианском) языческом ритуале древней русской Степи. Если же таких фактов нет, то мы вправе говорить только о христианском обряде погребения с возливанием благовоний и бальзамированием тела, но только руками «поганых», половецких наложниц, а не благочестивых христианок. Скорее всего, это объясняется тем, что на Руси не было толковых мастеров, знающих древние рецепты бальзамирования, поэтому князья, если они еще и великие, могли себе позволить пригласить подобных мастеров из половецких степей.

Что делать, в смутном, страшном сне сплетаются в клубок самые противоречивые и невероятные события.
Мы подробно разобрали значение каждого слова оригинала церковнославянского текста, остается только одно – прочитать его в целом на современном русском языке.

Итак: «Святослав смутный сон видел в Киеве на горах: «Племянники с вечера одевают меня, – говорит, – черною плащаницею на колоде тесаной, черпают мне заморское вино с кровью и потом смешанное, пихает мне усердно толпа половецких толковин много женчужа в мои недра и умащают меня. Уже застолья без князя в моем тереме златоверхом!»

Часть 3. (Смутный сон князя Святослава. Продолжение)

Г.М.Горьков г. Оренбург декабрь 2014 г.

Внимание авторов!

В своих трудах при толковании «непонятных», «темных слов», приведенных в нашей статье «Слово о полку Игореве в свете новых открытий», ссылки на статью и автора обязательны.